Сумрачный гений князя Андрея

Глава 19

Андрей почувствовал прилив адреналина. Вот он — искренний интерес со стороны профессионального военного к паровым танкам! Ай да Воронцов! Заинтересовал уже и Ермолова!

— Слухи, вероятно, даже отстают от реальности. Прототип боевой машины уже построен, — ответил Андрей генералу. — Мы проводим полевые испытания первого образца через две недели на полигоне в Стрельне. Его величество изволил выразить желание присутствовать. Если вы находитесь в столице и имеете возможность, мы были бы рады видеть и вас тоже. Ваше мнение, как боевого военачальника конной артиллерии, для нас бесценно.

Глаза Ермолова вспыхнули.

— Благодарю за доверие, князь! В Стрельне дислоцируется стрелковый артиллерийский дивизион лейб-гвардии. Я буду там непременно! — воскликнул генерал.

Потом он кивнул Наташе проговорив комплимент:

— Княгиня, простите за вторжение в ваш праздничный вечер. А вам князь, позвольте заметить, что ваша супруга — это лучшее украшение праздничного бала! Она затмила своим великолепием даже новогоднюю елку!

Сделав почтительный поклон, Ермолов отошел, растворившись в толпе. А Наташа, смущенная таким комплиментом, с улыбкой посмотрела на мужа и проговорила:

— Он не похож на других генералов. Мне кажется, он чужд всех этих придворных интриг.

— Потому что Ермолов — настоящий боец, боевой офицер, а не царедворец, — пояснил Андрей. — И мнение таких людей для меня важнее, чем перешептывания всех придворных интриганов.

— И мне кажется, что из этого знакомства выйдет что-то хорошее, — добавила Наташа.

Андрей опять позволил увлечь себя в вихрь вальса. Наташа, казалось, парила в его объятиях, а ее переливающееся платье рисовало в воздухе причудливые светящиеся узоры. Восторженные взгляды, завистливые шепотки придворных красавиц — все это было для нее музыкой, но Андрей ловил за спиной и другие, совсем недобрые взгляды. Он видел, как Ростопчин, ехидно ухмыляясь, что-то говорил на ухо Голицыну, и тот многозначительно поглядывал в сторону императора. Они, похоже, снова затевали очередную интригу.

Музыка смолкла, и пары стали расходиться. В этот момент к Андрею приблизился невысокий, щеголевато одетый мужчина с умными, быстрыми глазами, — князь Петр Михайлович Волконский, начальник Военно-походной канцелярии Его Величества, человек прагматичный и крайне осведомленный. К тому же, он приходился самому князю Андрею дальним родственником.

— Князь, можно переговорить с вами? — тихо сказал Волконский, отводя Андрея в сторону. — Государь попросил меня курировать ваш завод в Лысых Горах. Я изучил отчеты. Цифры впечатляют. Но, есть нюанс, о котором вы, возможно, не знаете.

Андрей насторожился. Волконский не был болтуном.

— О чем же я не знаю? — спросил попаданец.

— Речь идет о поставках особо чистой меди для ваших… как их… электрогенераторов, — Волконский с трудом выговорил незнакомое слово. — Основной поставщик, купец Рогачев, внезапно объявил, что случилась авария, прорвалась вода, шахта затоплена. Так он говорит. Но, по моим каналам я выяснил, что этот купчина накануне получил очень крупный заказ от одного из фабрикантов, чьи интересы тесно связаны с графом Ростопчиным. А купец Кондратьев, который поставляет вам серебро для электрических батарей, перекуплен князем Голицыным. И подобное положение сложилось не только с этими поставщиками. Другие купцы тоже подводят, перепродавая сырье на сторону за более выгодные предложения. Получается, что Ростопчин и Голицын перехватывают поставки…

Мысли Андрея заработали с бешеной скоростью. Снова саботаж со стороны ретроградов! На этот раз тихий, изящный, замаскированный под простую конкуренцию на рынке сырья, но от этого не менее опасный. Лишить новые заводы цветных металлов нужного качества — значит остановить производство электрооборудования! А без него остановится и развитие промышленности, потому что на новых заводах уже начинали ставить станки с электроприводами!

— Благодарю вас, князь, за предупреждение, — кивнул Андрей, чувствуя, как по спине пробежал холодок.

— Не стоит благодарности. Сила России сейчас важнее любых личных амбиций, — ответил Волконский и растворился в толпе.

А попаданец остался наедине со своими мыслями. Ретрограды не дремали. Они поняли, что лобовая атака в нынешних условиях невозможна, и снова перешли к своим излюбленным подлым методам борьбы. Даже денег на это не пожалели. Причем, весьма серьезные суммы. Откуда они у них? Кто их финансирует? Это предстояло выяснить.

Внезапно праздничную музыку сменили торжественные фанфары. Обер-церемониймейстер громко возвестил:

«Его Величество Император Всероссийский приглашает почтеннейшую публику в галерею с видом на Неву для созерцания нового диковинного зрелища!»

Толпа хлынула в застекленную анфиладу залов, украшенных множеством картин. Но главным чудом были не полотна живописцев. Погасили свет, и, с наступлением темноты открылся замечательный вид на Неву, Петропавловскую крепость, и ясное зимнее морозное небо, в котором мерцали звезды. И в этот момент с территории плаца Петропавловской крепости в небо над замерзшей рекой медленно и величественно поднялся огромный силуэт. Это был «Небесный промысел». Его корпус светился десятками электрических лампочек, напоминая гигантского светящегося кита, плывущего по ночному воздушному океану. Снизу к нему тянулись лучи прожекторов, к которым подавалась электроэнергия от парового электрогенератора, установленного в крепости.

Раздались восхищенные возгласы. Иностранные дипломаты застыли, не веря своим глазам. Они не предполагали, что Российские инженеры настолько опередили Европу. Там тоже уже давно проходили опыты по воздухоплаванию, но не было пока создано ничего настолько же грандиозного, как этот воздушный корабль с электрическими огнями. Даже самые скептически настроенные сановники замерли с открытыми ртами. Император с императрицей тоже с удовлетворением наблюдали за произведенным эффектом.

Андрей же, глядя на дирижабль, думал не о красоте, а о том, что эта демонстрация силы — обоюдоострое оружие. Она укрепляет веру одних и разжигает ненависть других. Европейские разведки теперь обязательно интенсифицируют усилия, чтобы выкрасть технологические секреты. И надо готовиться еще и к войне против нашествия шпионов на этом невидимом фронте… Его мысли прервал Пьер, подошедший с двумя бокалами шампанского.

— Величественное зрелище, этот твой дирижабль! — восторженно произнес Пьер. — Прямо воплощенная идея философского корабля, парящего над миром! Это ли не доказательство безграничности человеческого разума?

— Это доказательство того, что за победу разума надо бороться, Пьер, — мрачно ответил Андрей, принимая бокал. — Мне только что сообщили, что наши поставки меди и серебра могут быть сорваны. Наши старые враги очень не хотят, чтобы разум побеждал и работал на оборону России.

Лицо Пьера стало серьезным. Он и сам был из тех немногих, кто знал не только о масштабах замыслов Андрея, но и о силе сопротивления, которую встречали все новинки, произведенные промышленной корпорацией «Андрей и Пьер».

Вдруг светящийся дирижабль совершил нечто неожиданное. Из его гондолы вниз раскрылось огромное полотнище, на котором попеременно вспыхивали электрическими огнями надписи: «1811 год»; «С Новым годом»; «Слава России!».

Толпа ахнула. Эффект был ошеломляющим. Но Андрей почувствовал чей-то пристальный взгляд. Он обернулся. Из-за колонны на него смотрел тот самый влиятельный духовный чин из свиты патриарха, протоиерей отче Гермоген, с которым недавно беседовали Голицын и Ростопчин. Его лицо было бледным и суровым, а глаза горели фанатичным огнем. Он не видел в этом зрелище ни красоты, ни славы. Он видел вызов небесам, колдовство и богопротивную гордыню Сумрачного Гения, продавшего душу дьяволу.

— Смотрите, как беснуются! — громко сказал он князю Голицыну, так, что Андрей все слышал. — Бездушное железо парит в небесах! Господня благодать неба попрана исчадием ада! Это зверь апокалипсиса, знамение скорого конца времен!

Гермоген яростно перекрестился, и Андрей отошел подальше, стараясь избежать прямого конфликта с церковником, который его явно провоцировал на какие-то ответные оскорбительные высказывания. Праздник подходил к концу, но попаданец хорошо понимал: невидимая битва против ретроградов, — сражения за умы, за ресурсы, за научно-технический прогресс и будущее Отечества, — будет продолжаться десятилетия. Попаданец точно знал, что и в тиши кабинетов, и в дыму настоящих сражений на поле боя ему предстоит постоянно доказывать свою правоту. И он должен быть готов ко всему, к любой подлости со стороны оппонентов.

Бал близился к завершению. Гости начали разъезжаться. Андрей и Наташа, попрощавшись с императорской четой, которая еще раз выразила им свое благоволение, вышли в ожидавший их у парадного подъезда «снегоход». Электрические фары машины ярко выхватывали из зимней тьмы заснеженное пространство перед дворцом.

Пока они дожидались остальных представителей семейства Ростовых, чтобы усаживаться всем вместе в теплый салон, Андрей заметил в стороне группу людей из высшей знати, окруживших графа Ростопчина. Тот что-то горячо доказывал, кивая в сторону их необычного экипажа. Рядом с ним, кутаясь в дорогую горностаевую шубу, стоял князь Голицын. Их взгляды, полные ненависти и страха, проводили «снегоход», когда тот громко тронулся с места, стуча паровой машиной, фыркая лишним паром из клапанов, лязгая гусеницами и изрыгая дым из трубы.

Пока ехали, Наташа, утомленная, но счастливая, прикорнула на плече у своего отца. Андрей же снова сам вел машину, вглядываясь вперед в лобовое стекло. Он пока не мог доверить управление никому другому, ведь везти приходилось собственную семью, а квалифицированных водителей подобного транспорта еще не подготовили. Пошел снег, и крупные снежные хлопья мельтешили в свете фар. Но, лобовое стекло исправно очищали автоматические «дворники», фары прорезали ночную тьму, и огромный паровой автомобиль уверенно полз сквозь сугробы.

Встреча с Ермоловым придала попаданцу уверенности. Он постепенно обретал новых союзников. Теперь в его распоряжении были не только собственные технические знания из будущего, но и здешние лучшие умы, способные оценить и применить его разработки. Но мысль о Ростопчине, Голицыне и отце Гермогене все-таки не давала покоя.

«Тихая оппозиция» ретроградов была не менее опасна, чем открытое противостояние. Они не станут атаковать в лоб, пока Андрей в фаворе у императора. Они будут ждать повода для новых нападок. Например, ждать того момента, когда грянет война, и на фронте что-то пойдет не так. Первая же серьезная неудача будет использована ими, чтобы обвинить его во всех грехах, назвать шарлатаном и подорвать доверие императора. «Нет, — сурово подумал попаданец, глядя вперед сквозь снежные вихри. — Я не дам им этого шанса. Мы успеем перевооружиться и дать достойный отпор Наполеону! Мы должны успеть». За стенами кабины простиралась огромная, спящая Россия, даже не подозревавшая, какой свирепый вал Великой Армии Наполеона скоро покатится на нее с запада. И он, Андрей, один знал всю горечь и боль предстоящих сражений. Но теперь у него была не только память о будущем, но и реальные рычаги, чтобы это будущее успеть изменить в сторону быстрой победы над захватчиками.

«Итак, 1811-й год начался… — мысленно подвел он итог вечеру. — Он станет годом последнего рывка, когда мы должны превратить нарождающийся промышленный потенциал России в кузницу Победы. И пусть ретрограды яростно шепчутся за спиной и мешают всеми силами. Мы все преодолеем. И скоро грохот наших скорострельных орудий заглушит любой их шепот, сломав хребет их подлым планам».

Разумеется, праздник не мог длиться вечно. Уже утром 2-го января Андрей был уже на своем заводе на окраине Петербурга. Рабочие, получив к празднику премии и встретив Новый год, как полагается, в кругу своих семей, вернулись в гигантские цеха, окутанные паром и дымом. Но и в праздники производство полностью не останавливалось, поддерживаемое дежурными сменами, набранными из тех добровольцев, которые желали получить двойную праздничную оплату. И потому цеха гудели, как улей, продолжая выдавать продукцию в три смены. Здесь пахло углем, машинным маслом и горячим металлом — запах прогресса, который попаданец принес в этот мир.

Первым делом он проверил ход строительства нового парового танка и собрал совещание. Инженеры докладывали о проблемах с броней — уже существующие прокатные станы все-таки не позволяли получить достаточно толстые и однородные листы. Да и выплавляемый металл все еще оставался не слишком качественным.

— Пусть на рудниках, которые принадлежат мне и Пьеру, вводят третью смену, — отдал распоряжение Андрей своим управляющим. — Нам нужно больше качественной стали из собственного сырья. И необходимо подумать над приобретением медных и серебряных рудников. На сторонних поставщиков надежды мало. Их перекупают конкуренты.