Светлая для Темного

Глава 12

После Дэла ко мне заглянул Арий.

Напоил очередным лечебным отваром, и я уснула. Вкус большинства сайхийских снадобий отвратительный, будто в один напиток добавили кучу не сочетающихся специй: сладких, жгучих, кислых, соленых. Впечатление, что жуешь торт, заедая острым перцем и запивая уксусом.

Когда покровитель лечил меня первый раз, эликсиры вызывали дикие приступы тошноты. Меня буквально выворачивало наизнанку. Сейчас реакция притупилась, но во рту какое-то время горчило, мучило желание сглатывать.

Следующий день начался, как и предыдущий – с роскошной трапезы в постель.

Арий намеревался обтереть меня влажными полотенцами.

Боже! Как же плохо без мытья! Безумно хотелось погрузиться в ванну, помедитировать, прикрыв веки, поплескаться… Или хотя бы подставить тело тугим струям душа. Но сил на подобное не хватало. Увы! Пока не то что окатиться, даже стоять нормально не получалось.

Пришлось довольствоваться жалким подобием водных процедур. Я забрала у покровителя полотенца и сама, пыхтя от напряжения, с наслаждением освежила кожу. Забитые поры открылись, задышали. Ощущения напоминали те, что испытывает человек, выскочив из очень загазованного помещения на свежий воздух!

Вновь отвергнув помощь Ария, надела легкую голубую пижаму. Сколь мало порой надо для счастья! Чистое тело, белье, и… радость переполняет!

Покровитель вышел.

Влага будто влила в мой измученный ядом организм новые силы. Дряблые мышцы налились энергией. Была не была! Осторожно потянувшись, я перекатилась на край матраса и спустила ноги на пол. Несколько дней лежа – сущий кошмар. Тело ломило, как ни старалась устроиться поудобней, мышцы ныли, требуя хотя бы чуточку движения. Бедные недужные, неделями прикованные к кровати! Никогда прежде не задумывалась над этим. Мало того, что «тяжелые» страдают от болезни, так еще и постельный режим…

Еле поднялась на неверных ногах, опираясь обо что только можно – стену, тумбочку, шкаф.

По крайней мере, я больше не лежала пластом, а двигалась! Прикладывая неимоверные усилия, словно несла на плечах тяжеленный груз, переводя дыхание на каждом шагу, я проковыляла к выходу. Малейшее движение отзывалось в мышцах противной дрожью.

Почему я раньше не замечала чугунной тяжести двери? Первый толчок едва приоткрыл ее. Поднажав всем телом, я вывалилась в коридор. От падения меня спасла противоположная стена. Восстановив шаткое равновесие, я двинулась дальше, держась за нее руками.

В королевском дворце полы паркетные, с подогревом. Мы с Арием обожали ходить босиком. Нынче из-за отчаянных попыток не рухнуть впечатления смазались…

Шаг, еще шаг. Запнувшись несколько раз о несуществующие препятствия, я на заплетающихся ногах добрела до лестницы и чуть не грохнулась навзничь…

Господи! Арий суетился вокруг распластанного на диване Дэла, вливая ему в рот донорскую кровь из пакетов, красно-бордовой горой лежавших рядом. На светло-зеленой тунике покровителя и ярко-изумрудных брюках, будто земляника на кустах, красовались бурые пятна и разводы. Я, конечно, подозревала, что древнему варвару нелегко давался «солнечный» переход от границы между мирами до замка… Но чтобы настолько! На айне живого места не осталось! Он напоминал кусок паленой плоти, местами просвечивали оголившиеся кости, натянутые ленты сухожилий и покрытые прозрачной пленкой суставы. На фоне кремового дивана, уже запачканного кровью, зрелище представлялось еще кошмарней. Голосовые связки и горло сгорели подчистую – Дэл хрипел, а скорее даже скрипел, не в состоянии слово вымолвить. От его тела поднимался дымок, осыпался пепел. Резкий запах горелого мяса и перегретых костей спровоцировал у меня приступ тошноты.

Вот она, честность и порядочность по-сайхийски!

Арий согласился принимать Дэла у себя, но заставлял терпеть адские муки. Дескать, приходить тебе разрешил, долг чести соблюдаю строго, а уж осилишь ли путь под солнцем, не моя проблема.

Другая яркая демонстрация сайхийского воспитания – приемный отец лично приводил айна в чувство. За границами монарших владений древний варвар никто. Превратился в горстку тлена – поделом ему! Во дворце Дэл – гость, и хозяин обязан отнестись к нему подобающе.

Флавелльский король потряс до глубины души… В груди кольнуло, слезы навернулись на глаза, изо рта рвалось всхлипывание. С трудом взяв себя в руки, забыв о собственной слабости, я поспешно спустилась по лестнице в овальный холл. Присела рядом снебрис, опершись о высокую спинку дивана, и принялась вливать в него спасительную кровь. Древний варвар быстро регенерировал и, как только смог говорить, проревел:

– Эзра! Зачем ты здесь??? Я бы восстановился и пришел сам!

Покровитель хмыкнул и оставил нас наедине. Не зная, что ответить, я продолжала вливать в Дэла кровь – немощь все еще не позволяла ему поднять руку, чтобы держать пакетик у рта. Из-за всех переживаний, поведения айна, развязного и ехидного, в голову не приходило – какую боль он испытывал, навещая меня. Боже! Я по-новому увидела древнего варвара! Возможно, он не самый изысканный ухажер. Но этот маленький ежедневный подвиг, пускай и из стремления заполучить желаемое любой ценой, восхищал и трогал.

Неужели флавелльского короля и впрямь тянуло ко мне?

На подобную пытку не всякий небрис решится. Даже ради власти и денег, не то что ради свидания с малознакомой сайхийской принцессой. Открытие будоражило, согревало душу, но все же немного пугало. Однако его общество и внимание… хм… нельзя не признать, повышали мою самооценку, даря массу потрясающих, небывалых ощущений.

Дэл повествовал о том, о чем Арий умалчивал, делал комплименты, пусть грубые, пусть нахальные, но искренние. Каждый шел от сердца и потому стоил в тысячу раз больше высокопарных восхищений сайхов. Уверена, айн сумел бы придать фразам лоска – не зря же он прожил галантные века. Но по какой-то внутренней причине небрис общался со мной естественно, демонстрируя себя таким, каков есть. Раскрываясь. Пока не разобралась – хорошо это или же плохо.

Набравшись сил, темный сайх взял пластиковый пакет из моей руки, погладив ее своей ладонью…

– Дэл, – прошептала я. – Не думала…

– Вот и не думала бы дальше, – выпалил айн. – Мне жалость вообще ни к чему! Уж поверь! Это последнее, на что рассчитываю! – он недовольно фыркнул.

Я опять терялась, не находила слов.

– Это не жалость, – протянула медленно. – Думала, ты не способен на такое… ради меня.

Дэл расхохотался, слегка запрокинув голову: громко, протяжно и совсем невесело.

– Я рисковал ради тебя жизнью, когда дрался вместе с Арием. У последней группы нападавших были колья. Окажись враги половчее и внимательней, запросто уничтожили бы с десяток небрис.

Я сидела молча, сложив руки на коленях, словно школьница.

Вернулся Арий и через всю комнату швырнул флавелльскому монарху сменный гардероб. Айн лихо поймал «посылку», и покровитель ретировался.

Безо всякого стеснения Дэл сбросил обгорелые, пропитанные кровью остатки одежды. Даже не отвернулся! Пришлось сделать это самой. За спиной послышался смех айна, на сей раз заливистый и заразительный:

– Стесняешься? Говорил же – наивная, маленькая, сладкая девочка. Неужели тебе не интересно – как сложен ужасный Дэллан Видар? Я бы неотрывно глазел на тебя голую! – в его голосе мелькнуло ребячество. Казалось, не древнее существо разговаривает со мной, не беспощадный воин, прошедший огонь и воду, а лукавый подросток. – Ну-ка! Прояви отвагу! Повернись!

– Вот еще! – я купилась на вызов, втайне надеясь, что он нацепил хотя бы штаны! Ага! Сейчас! «Оставь надежду…» – как писал Данте.

Дэлу было что показать и чем гордиться. Роскошный торс, с выдающимися грудными мышцами, плоский пресс кубиками, словно флавелльский монарх с утра до вечера тренировался. Айна заметно возбудил мой взгляд, скользящий сверху вниз по гигантскому телу, и смущение, заставившее щеки пылать.

– Нравится, как смотришь,– выдал Дэл, ничуть не тушуясь. – Очень будоражит, когда давно желанная женщина глядит на тебя так.

– Как это так? – возмутилась я.

– С удовольствием! – древний варвар утверждал. – Сразу видно, тебе понравилось.

–Ты красивый, – согласилась я. – Сам знаешь.

– Дело не в этом! – ухмылка Дэла расширялась. – Дело в реакции моей сайхийской скромницы. Тебе ведь Фиц не понравился. Он тоже ничего – многие женщины так думают.

Крыть было нечем. Из песни слова не выкинешь: айн – мой типаж мужчины.

Не говоря ни слова, Дэл очутился рядом и, не давая опомниться, впился в губы. Мной овладело смятение – сила страсти ошеломила, лишила воли. Древний варвар прижал к своему обнаженному телу, будто упиваясь моей сладостью, о которой твердил. Словно не мог оторваться – стремился осушить до конца… Обхватывал губы, посасывал, ласкал языком. Проникал то робко и трепетно, как скромник во время первого поцелуя. То изучал умело, искусно, как змий, соблазнивший Еву… То мягко, будто смакуя и дегустируя, то грубо и требовательно, словно желая оставить память о себе даже на губах. Руки темного сайха бесстыдно скользили по моему телу, не находя преград и не замечая тонкой пижамы.

Черт! Я абсолютно забыла о собственной куцей одежде…

Ощущения были необычные – приятные, как тепло очага – нежные и обжигающие одновременно. Однокрылая – странное существо, мне для желания пылких ласк мало. Нужно почувствовать единение, довериться всей душой. До такого нам с айном еще очень далеко.

После недолгого замешательства я начала вырываться.

– Не бойся, не стану брать силой, – ровно заявил небрис. – Слишком велик соблазн однажды увидеть желание в твоих глазах.

– Уверен, что это случится? – в моем голосе звучал вызов.

С какой стати Дэл решил, будто уже почти заполучил меня? К тому же айн явно лукавил – он не позволил бы себе лишнего в доме Ария… Слишком умен и дальновиден. Один неверный шаг – и покровитель воспользуется случаем, чтобы расторгнуть уговор и запретить нам встречаться.

– Практически уверен, – Дэл натягивал черные джинсы, – тебе понравился поцелуй. Согласен. Однокрылая – крепкий орешек. Другая от таких ласк давным-давно сама умоляла бы взять. Ты же только слегка расслабилась. Но если бы твое тело отторгало меня, почувствовала бы сразу. Я тоже.

Возражения на ум не шли.

Айн надел песочного цвета футболку, черные ботинки. Шнурки не завязал – скрутил, запихал внутрь и придирчиво оглядел меня. Отпаивание древнего варвара кровью отняло последние силы. Руки и ноги предательски тряслись. Глаза застил туман. Устало откинувшись на спинку дивана, я сдалась на милость слабости. Не тратя времени на слова, Дэл подхватил меня, словно пушинку, занес в спальню и устроил в постели, накрыв одеялом.

Лежать не хотелось. Стоило неспешно приподняться, айн подложил под спину подушку. Приняв удобную позу, я несколько минут собиралась с духом, прежде чем задать крутившийся на языке вопрос.

– Было… очень больно?

– Да ладно, – хмыкнул небрис. – Я в порядке.

Сама себе удивляясь, я положила руку на огромную ладонь Дэла, покоившуюся рядом, и погладила ее. Древний варвар сцепил наши пальцы.

– Эзра, – сказал тихо и вкрадчиво. – Считаешь меня бабником и пустым соблазнителем? Так оно и есть, вероятно. Полагаешь жестоким насильником? Во время войны так и было. Но это вовсе не значит, будто я не способен на истинные чувства. Что очень странно! Всегда полагал – со мной ничего такого не случится.

– Почему? – расстроилась я. – Так плохо испытывать истинные чувства?

Я досадовала на постоянные намеки Дэла, насколько он не в восторге от новых переживаний. Разве привязанность ко мне – одно из худших событий в жизни айна?

Ответ заставил всерьез призадуматься.

– Куда уж лучше? – кривая усмешка Дэла погрустнела. – Девушка, которая мне нужна, отвергает. Только и слышу намеки: мол, ты не первый и не последний претендент. Недавно за одно сравнение с потенциальными соперниками я вырвал бы наглецу язык! Сейчас терплю, скрепя сердце. Приемный отец пассии, почитаемый дочуркой едва ли не богом, люто ненавидит. Я не могу даже приходить в его дом достаточно часто. Плюс у той, что нужна, есть некий виртуальный муж. Я не в силах вызвать его на поединок, помериться богатством, красотой, характером – ничем… Он же из гребаных воспоминаний! Они не бывают плохими! В особенности о тех, кого мы потеряли. Таково свойство человеческой натуры, ничего не поделаешь. Слов не хватает передать – насколько приятно испытывать подобное!

Я безмолвствовала, опустив глаза и глядя, как небрис поглаживает мои пальцы.

– Не бери в голову, – айн заметил мою реакцию на собственную откровенность. – Вообще-то я планировал тебя развлечь. Помнится, ты спрашивала про наш мир, сайхов, оборотней, фейри. Я заготовил кучу историй о том, какие расы здесь обитают и чем знамениты. Считай – перед тобой личная живая энциклопедия местных народов…

Ух ты! Обожаю узнавать побольше о сверхах новой планеты!

Арий пересказывал на свой лад, с оговорками, умалчивал многие факты, трактовал в выгодном для сайхов свете… Древний варвар же не щадил ни друзей, ни врагов, прямолинейно повествуя обо всех и вся.

– Вижу, тема выбрана удачно, – повеселел Дэл.

– Можем начать с войны сверхов? – уточнила я.

– Опять будешь про мои зверства спрашивать? – недовольно поинтересовался айн.

Я покачала головой, вызвав у него улыбку:

– Про них сайхийские короли уже все уши прожужжали! – мы рассмеялись почти в унисон. – Хочу услышать про истоки войны, кто с кем сражался и чем все закончилось.

– Тебе опять повезло, – самодовольно выдал Дэл. – Я присутствовал при всем лично!

Айн продолжал гладить мои пальцы, словно это так же естественно, как для человека – дышать.

– У тебя очень приятная на ощупь кожа, – произнес, заметив, что я сконцентрировалась на его жесте. – Прикасаться одно удовольствие…

– Мне говорили, – невольный вздох прозвучал громче желаемого. В старом мире многие любили касаться, словно я счастливый амулет. Притронься – и будет тебе удача. Зачем обижать окружающих, если можно терпеть, скрипя зубами? Такова была логика однокрылой в той, другой жизни… Теперь же и вспоминать не хотелось.

– Не понял? – Дэл приблизился и требовательно заглянул мне в глаза.

– Не бери в голову, – передразнила я айна. Далекие воспоминания вызывали стойкое ощущение собственной неполноценности. Погружаться в прежнюю жизнь не возникало ни малейшего желания. Слишком многое возвращалось, кричало об утерянном.

– Нет! Ты обязана объяснить, почему расстраиваешься из-за того, что любая другая сочтет комплиментом! – древний варвар скатывался на приказной тон.

– Дэл, пожалей больную женщину, – взмолилась я.

– Слушай, – айн взял меня за подбородок и подался вперед так, что едва не касался губами носа. – Хочу знать, кто, когда и как тебя обидел. Категорически требую рассказать! Никто не обидит женщину, которая мне… Никто не обидит тебя, пока могу двигаться… Никто не сделает тебе неприятно, пока я – еще я!

«Пока жив», – прозвучало в мыслях небрис. Снова пришлось в срочном порядке блокировать каналы телепатии и эмпатии. Ну что ж! По крайней мере, тренировка. Древний варвар все штурмовал, подобно крепости. Даже то, что не собирался.

– Дэл, я больна, еще не восстановилась,– попыталась я разжалобить айна.

Сейчас! Как же! Его такими слезными стонами не прошибешь!

Дэл продолжал держать мой подбородок, пытливо вглядываясь в глаза.

– Эзра, – пророкотал он, – я требую ответа!

Снова давит! Мое лицо запылало, возмущение клокотало, дух захватывало, на языке вертелись злые слова. Хотелось стучать кулаками, топать, орать, швырять в стену, что под руку попадется.

Нагрянул один из многих приступов неадекватности, преследовавших меня по очень серьезной причине. Глупая Эзра не обратила внимания!

– Опять прессуешь! – взвилась я, всплеснув руками. – Ты так с подчиненными общайся, Видар! – будь у меня силы, вскочила бы с кровати и ушла. За неимением таковых, выдернула руку из ладони древнего варвара и отвернулась к окну, плотно закрытому жалюзи.

Преграда телепатии в очередной раз не справилась, и я услышала ряд ругательств на разных языках. На плечи легли холодные руки Дэла. Я вздрогнула от неожиданности – айн в своем репертуаре.

– Тише, тише, – прошептал он, наклонился к уху и привычным жестом развернул голову к себе лицом за подбородок: – Слушай, я не пытался прессовать, клянусь, – проговорил певуче. – Мне необходимо знать о проблемах, чтобы решать их. Вот и все. Ты – моя забота. Спорь – не спорь, а я так чувствую. Это как если бы рука спорила с туловищем, должна ли получать от него кровь. Эзра, понимаешь?

– Мы не вместе! – отрезала я на пике психоза, сама того не замечая, нажимая на болевые точки древнего варвара. – А ты снова заставляешь!

В мыслях Дэла промелькнула новая цепочка витиеватых фраз. Айн напрягся и, крепко сжав челюсти, процедил:

– Как же с тобой тяжело! Наказание какое-то! Я услышал! Теперь! Уж раз мы общаемся! Ты сама согласилась на мои ухаживания! Надеюсь, не передумала? – голос древнего варвара на секунду изменился. Едва уловимо, но заметно.

Я покачала головой.

– Слава богам! – облегченно вздохнул небрис. – Хоть тут не все так плохо! Так вот, я, как мужчина, должен защищать и оберегать. Как твой мужчина. Ну, потенциальный! – добавил, заметив мой недовольный жест. – Это в моей природе! У вас в мире вообще были нормальные мужики?

У меня вырвался смешок, и айн слегка расслабился.

– Послушай, – я осторожно положила руку ему на грудь и погладила – нервная реакция сама собой сошла на нет, будто и не было. Древний варвар, ни капли не напрягаясь, дарил такое спокойствие и уверенность, каких не чувствовала никогда прежде. Флавелльский король быстро накрыл мою ладонь своей и крепко прижал к телу, неотрывно глядя в глаза.

– Я очень ценю твою заботу, правда… Это не пустые слова, Дэл, – он кивнул. – Но не надо так со мной. Терпеть не могу, когда вынуждают, давят, требуют, – я силилась объяснить собственную истерию очередным наездом айна – в чем в чем, а в подобном он мастер. Закончила просьбой: – Дай возможность раскрыться, так наши отношения будут развиваться куда лучше.

– Умеешь заинтересовать, – хмыкнул айн.– Просто невыносимо думать, что тебя кто-то обижает, а я ни сном ни духом. Как будто чужак ковыряется у меня в спине позолоченным ножом.

– То случилось давно, Дэл. Рассказы о прошлом… только расстраивают.

– Ладно, прости, если надавил, – брови Дэла вздернулись, удивление мелькнуло в голосе. – Хочешь посмеяться? – предложил небрис с хитрой улыбкой. – За последние триста лет третий раз прошу прощения. Дважды – у тебя.

Я вернула айну улыбку:

– Так что насчет войны.

Древний варвар взгромоздился на постель, приняв свободную позу. Согнутую в колене ногу закинул на матрас и предельно сократил расстояние между нами. Вчера, чтобы коснуться моей руки, Дэлу приходилось наклоняться, сегодня наши ладони разделяли считанные миллиметры. В который уже раз поразилась – насколько огромной была кисть айна. Никогда таких не видела. Но что еще необычней – рука свирепого варвара не выглядела грубой, крестьянской. Длинные пальцы и ногти не уступали аристократическим.

Время от времени, как бы невзначай, Дэл поглаживал мою ладонь. Навряд ли айн стеснялся более близкого и навязчивого контакта. Словно он действовал подсознательно, не отдавая себе отчета.

– Сайхи заявили права на параллельное пространство, где сейчас их города, – рассказывал древний варвар. – Сотворили его какие-то древние сверхи, скрывавшиеся от смертных. Не знаю – кто обнаружил мир-карман первым… Когда слух донесся до меня, каждые нелюди утверждали, якобы именно они – Колумбы нового края. По большому счету это и не важно. Важно лишь то, что фейри хотели захапать миры себе… небрис – себе… – безо всякого предупреждения Дэл взял мою руку каким-то кошмарно хозяйским жестом.

– А оборотни?

– Не участвовали, – брезгливо заявил айн.– Короче, все просто и банально – шел дележ территории. Воевали долго и нудно. Небрис плюнули и легализовались – жить среди людей гораздо интересней. Тем более мы кормились отчасти за их счет, – Дэл посмотрел на меня, видимо, ожидая нервной реакции. Я кивнула. Заявление по поводу питания детей ночи не особо коробило, лишь бы еда соглашалась. Древний варвар продолжил: – Победили сайхи и согнали фейри в резервации. В места параллельных миров, где природа жутко скупая, а погода катастрофическая. Там сплошные камни, высохшие деревья и песок. Кое-как переселенцы обустроили безжизненные земли. Но даже теперь до городов народа твоего папани им как до Луны.

– Интересно, – меня так и подмывало спросить. – Могли бы небрис победить, если бы не вышли из конфликта?

Айн поймал мой взгляд и прищурился.

– Скорее, истребить остальных… – сказал так, словно рассуждал о погоде – буднично и ровно.

Я вздрогнула. Сейчас в Дэле вновь появилось нечто неуправляемое, первобытное, дикое. Очень жестокое и циничное. Обалдевшая, я потеряла способность даже иронизировать. На чистых инстинктах отодвинулась подальше. Айн недовольно нахмурился.

– Вот что в тебе самое отвратное, – выдал небрис задумчиво и с нажимом. – Просишь и ждешь откровенного ответа. Из уважения и той слабости, что питаю к тебе, я эту самую правду говорю. И всякий раз вместо благодарности получаю очередную оплеуху.

Я молчала. Стало настолько не по себе, что ценой титанических усилий встала и проковыляла подальше от Дэла. Скорее всего, помог адреналин, ведь несколько минут назад подняться не удавалось.

Действительно! Он тут без прикрас повествует, как убивал, насильничал, пытал! О готовности вот так, за здорово живешь, истребить целую расу! А я, неграмотная дура, не падаю от восхищения честностью. Липкий страх в очередной раз завладел всем моим существом, накрыл, заставил быстро и часто хватать ртом воздух.

Теперь истоки ужаса отчетливо обрисовались в мозгу. Увы! В голове возникли вопросы… Неприятно ясные, лишившие надежды, что испуг – всего-навсего животная реакция существа, ощущающего собственную слабость перед мощью и силой хищника… Вдруг его ярость и эта спокойная, непоколебимая жестокость обернется против меня? Или моих близких? Вылезет наружу, пока вместе расследуем покушение… Я не мигая смотрела на айна, тот хмурился, морщился.

– Я, видимо, редкий дурак! – возмутился, передернув плечами. – Ты же не хочешь откровенного ответа! Зачем? Ваше сайхийское высочество ждет до тошноты красивой сказочки. Поэмы о том, как небрис брали крепость, а затем выносили из нее детей и женщин.

Истерический смех сотрясал меня несколько минут. Живо представился Дэл, с победоносным кличем врывающийся в крепость, сметая все на пути, без согласия берущий женщин и… выносящий их на своем горбу наружу. Куда? Зачем? Дальше насиловать?

Хихиканье переросло в хохот, прерванный острым приступом стыда. Не слишком же далеко ушла я от айна, если подобные мысли веселили, вместо того чтобы расстроить! Утешало одно – на деле все не совсем так. Я придумала гротеск, своего рода гиперболу. Дэл же говорил о действительности!

Он не пытался приблизиться. Медленно развернулся и, положив руку на спинку кровати, неотрывно смотрел на меня. Холодные голубые глаза – ни капли жалости, ни грамма раскаяния, ни проблеска понимания. Озноб заставил поежиться и попытаться получше запахнуть пижаму. Зуб на зуб не попадал.

– Пожалуй, пойду в столовую, – растерялась окончательно. Я отчаянно искала способ избавиться от общества небрис, даже если придется покинуть собственную спальню.

– Тебе плохо? – теперь этот айсберг, смертоносный, пускай и великолепный своей мертвой красотой, вздумал проявить заботу.

– Не пытайся казаться лучше, чем есть! – выпалила я, покачнувшись на ватных ногах и опершись о стену. – Плевал ты на всех! Безразличный циник, вот ты кто.

Черт! Пришло запоздалое раскаяние. Дэл вздрогнул, будто ему врезали по болевой точке, размеренно встал и выпрямился – огромный, окаменевший.

– Отлично! Мне нравится, когда говоришь в лицо! Вместо того чтобы думать своей маленькой прелестной головкой! – голос айна осип.

Легким ненавязчивым жестом он сгреб меня в объятия… Брыкалась, пиналась, извивалась, цеплялась за стены и мебель, но древний варвар вылетел на улицу и… начал гореть! Отпустил меня и, разведя руки в стороны, подставил ладони и лицо солнцу.

– Довольна? – прохрипел темный сайх, выдыхая пар вперемешку с кровавыми ошметками плоти. – Или мало? Скажи, когда достаточно! Если нет! Черт с ним.

– Дэл, пойдем в дом! – просила я. – Пожалуйста!

Он посмотрел на меня – лицо стремительно покрывалось волдырями, превращавшимися в расползающиеся мокрые раны. Лоскуты кожи отваливались на глазах, обнажая плоть, немедленно начинавшую гореть. Ноздри обуглились, глазные мышцы обнажились, несколько ногтей со звоном упали на каменную лестницу замка.

– Тебе же нравится, когда подобные мне испытывают боль. Давай! Насладись! – шипел айн, плюясь жженым мясом.

– Дэл! Пожалуйста! – молила я, утягивая древнего варвара за руку. Перед глазами возник обугленный айн на веселом светлом диване, вместо слов выдыхающий лишь скрипучие стоны.

Конечно! Сдвинешь эту глыбу!

– Дэл, – ноги подкосились, колени затряслись, руки хватались за воздух, стремясь сохранить равновесие.

Древний варвар выругался на нескольких языках, поднял как пушинку и – вуаля – я уже в постели. На пижаме остались бурые разводы, кровать Дэл умудрился не запачкать. Прежде, чем трогать что-то еще, айн рванул в ванную.

– Не следовало тебя настолько волновать, – донеслось под звуки текущей воды. – Хуже не придумаешь.

В ступоре я наблюдала за происходящим, не в силах выдавить и слова.

На пороге появился Арий и громко крикнул:

– Варвар! Со своими мазохистскими развлечениями в другое место ходи! Эзру испачкал! Еще одна такая выходка – и откажу от дома! Хватит разбрасывать части тела! Уже не забавляет!

Приемный отец скрылся в коридоре, но быстро вернулся со стопкой чистой одежды и пакетиком донорской крови. Откуда она у нас, да еще в таком количестве? Покровитель вручил мне свежую пижаму, ободряюще подмигнув.

Бесцеремонно приоткрыл дверь ванной и сунул в руку древнего варвара, мелькнувшую в проеме, упаковку бордовой жидкости и новые футболку с джинсами – один в один как предыдущие.

Проследил за моим переодеванием, видимо, карауля, чтобы Дэл не мешал, и ретировался.

В спальню вернулся айн. Запихал в мусорный пакет паленое тряпье с бордовыми пятнами, забрал грязную пижаму и вынес вон. Вернулся, вмиг очутившись на крае кровати.

Укутал меня в одеяло, поправил подушку и замер, ловя взгляд.

Я хранила тишину. Он пугал меня, выводил из себя, запутывал. Но иногда восхищал тем, что делал для меня, невзирая на мотивы. Справедливости ради – мужчин, способных на подобное, поискать. Все вместе порождало такое смятение, что я даже описать свое отношение к полуторатысячелетнему варвару не в силах. Казалось, в его ледяном сердце нет ни грамма жалости, сочувствия, человечности. Но в следующую минуту Дэл заботился обо мне, давая фору даже приемному отцу. Хотя сверхопека Ария временами жутко раздражала.

– Скажи что-нибудь, – попросил айн. – Я опять тебя напугал. Если намереваешься дать от ворот поворот, может, хотя бы обсудим? Говори уже в лицо! Достало, что держишь в себе, а только уйду, принимаешь решение, от которого… мне плохо. Ну-ка, выговорись! Не бойся! Не разозлюсь. Прозвучит глупо и даже где-то тупо, но ты вправе выдать мне абсолютно все, что думаешь!

– О боже! Какое счастье! – ядовито прикрикнула я. – Он мне разрешил! Я и без величайшего соизволения Дэллана Видара выскажусь – насколько шокирует твое отношение к другим расам, существам, женщинам…

Лицо айна застыло. Он подался вперед и некоторое время не говорил ни слова, не мигая, глядя в глаза. Тяжело вздохнул:

– Эзра, чего ты хочешь? Я такой, какой есть. Думаешь, остальные намного лучше? Я защищу тебя ценой своей шкуры, если потребуется. И даже если меня будут медленно рвать на клочки, жечь золотом. Приду по солнцу, хоть просто повидаться. Выставлю себя полным придурком еще тысячу раз, но не дам и волосу упасть с твоей головы! Но не проси слишком многого.

– Ничего не прошу! – возмутилась я. – Никогда не просила.

– Тогда не ожидай слишком многого… – протянул небрис.

– И не ожидаю! – поспешила отбиться я.

Айн затих. Расправил несуществующие складки на одеяле. Поднялся.

Мелькнула надежда, что Дэл уйдет – его присутствие и наш разговор тяготили меня, как ничто в последнее время. Романтическое настроение слетело к чертям собачьим, и я видела перед собой варвара, вандала, свирепого и безжалостного. Дэл отошел к окну, на некоторое время замер спиной ко мне, размеренно прогулялся по комнате.

Опустился на корточки возле кровати.

– Ты хотела, чтобы я ушел, – констатировал ровно.

Челюсть и желваки айна непрерывно ходили, подбородок выдвинулся, глаза метали молнии.

– Черт! – прошипел он. – Ну почему не могу выбросить тебя из жизни?! Из головы! Отсюда! – темный сайх приложил руку к груди и к горлу. – Ниоткуда, – голос его дрогнул, осип. – Но у тебя все еще есть вариант, – продолжил Дэл вызывающе. – Позови папаню, и он выставит меня! Сам не уйду!

Несколько минут мы буравили друг друга взглядами.

– Ты упрямый, – выдохнула я устало.

– Дело не в этом, как тылюбишь выражаться, – сказал айн уже несколько более спокойно. – Говорил ведь, у меня появилась дурацкая, отвратительная, гадкая потребность. И я вынужден с ней считаться. Хочешь меня ломать? Такое никому не удавалось! Зато у тебя прекрасно получается делать мне больно.

Улыбка непроизвольно растянула мои губы. Древний варвар признал, что я имею над ним власть. Над существом, не склоняющимся ни перед кем и ни перед чем, даже перед этой властью, но все равно считающимся с нею. Просто потому, что иначе не может. Так же, как и в случае с солнцем. Дэл не признает гнет светила над собой, но вынужден тяжело восстанавливаться после любого дневного выхода или прятаться в ночи.

Айн ответил улыбкой.

– Давай лучше про разные виды сверхов расскажу? – предложил примирительно. – Или спи.

– Не-а! – потребовала я. – Хочу узнать про фейри и оборотней!

– Как скажешь. Но если почувствую, что сильно устала, ляжешь спать и не будешь спорить? Идет?

Опять намечалось какое-то противоборство характеров. Но на сей раз небрис предлагал сделку, и я пошла навстречу:

– Идет.

…

Несмотря на все его недостатки, Дэл и впрямь кладезь информации о сверхах. Неудивительно! Он же прожил с ними бок о бок столько веков! Подумать жутко! Представить невозможно, чтобы такой, как айн, страдал болезнью Альцгеймера или склерозом… Сарказм вернул мне хорошее расположение духа. Взбодрил наравне с рассказами древнего варвара.

Меня пробило. Страх, испытанный недавно, как всегда, перетек в иронию. Это у меня нервное, обычное дело.

– Дэл! – хмыкнула я. – Небрис… ну, не болеют, понимаю… Но вы ж можете разносить, скажем, вирусы? – айн открыл рот, собираясь парировать, но я продолжила. – Вирусы в замороженном, то бишь не активном виде, существуют тысячелетья. Так какая ж гарантия, что у тебя на гениталиях не находится тысячелетней выдержки зараза? И при контакте мне ее не передашь?

Вот даю! Дэл настолько поразился, что аж присвистнул.

– Могу сделать для тебя анализ моих гениталий, сверху донизу, – пообещал с такой готовностью, будто только этим и занимался все последние сто лет. – Не проблема.

Любопытно. Его, в принципе, можно смутить? Ну, так, чтобы Дэллану стало стыдно? Ладно, размечталась! Чуточку неловко.

Я глупо хихикнула и захохотала, как полоумная, сотрясаясь всем телом. Айн внимательно наблюдал, ожидая окончания истерики. Тревога мелькала в его взгляде.

Успокоившись, я стерла слезы с лица, Дэл посерьезнел:

– Легче?

Я кивнула.

– Понадобится анализ, только скажи, – подмигнул, вновь повеселев. – Ты устала, так что я пойду. Вернусь завтра, – с минуту айн смотрел с изрядной долей вызова, видимо, ожидая очередного затяжного спора. Но я лишь утвердительно опустила голову.

Дэл хмыкнул, подтянул одеяло, поцеловал – точь-в-точь как вчера при прощании – едва касаясь щеки губами, и растворился в пространстве.