Тайная миссия "Нибелунг"

Глава 17 Основы тактики

Их предыдущее приключение в заповеднике мегафауны отразилось и на местных делах. Принцесса Грай рвала и метал. Она ходила по комнате для переговоров как тигрица, у которой из-под носа утащили кусок мяса. Хороший, жирный кусок мяса. Сочного изюбря или кабана. Все эти животные, к слову, водились на Квиринале.

Причина же бешенства оказалась проста — граф Жан-Пьер Морат, один из самых породистых представителей первого дворянства, в жилах которого текло лишь немногим меньше эльфийской крови, чем у самой принцессы Грай или короля Фроди. Так вот, этот своенравный граф запер свою дочь Амели в бункере под имением и не желал не только привозить её на смотрины на «Нибелунг» или скажем в посольство королевства Райдо в Квирии, он отказался даже принять принцессу и леди Далию у себя! Неслыханная дерзость.

— Я слишком люблю свою дочь, чтобы бросать её в мясорубку династической игры, — заявил Жан-Пьер Морат.

Он заявил это по коммуникатору, так как прибыть на встречу отказался и сам.

— Может быть слышали об отравлении тетродоксином бедняжки Николетт Флорис? А тот случай на охоте? Неужели вы полагаете, что я соглашусь на такой риск даже ради короны?

Маскариль заметил, что самому графу Морату ничто не мешало прибыть на борт Нибелунга, ведь отцы невест в обоих случаях не пострадали.

Ивор согласился с ним. В обоих указанных случаях пострадали только невесты и слуги. Никого другого из членов дворянских семей не задело. Хотя и отравленного краба мог отведать любой сидящий за столом и проклятые мегалании могли сожрать других членов семейства.

— Эти дела пахнут не только отпугивающим средством, — глубокомысленно заявил Маскариль. — Оба покушения (ели мы примем версию Мората) устроили так тщательно, чтобы избежать невинных жертв. Простолюдины, понятно, в счет не идут. А такая избирательность свойственна именно дворянам. Это не совпадение.

Ивор мог бы поспорить на счет тщательной подготовки. Он до сих пор ощущал зловонное дыхание мегаланий. Да и сам Маскариль оказался на волоске от гибели. А оба они, как ни крути, считались дворянами. Но факт нападения именно на потенциальных невест оспорить было сложно.

— Ну, во всяком случае женихи пока не прячутся по щелям, — произнесла леди Далия скорее с сарказмом, чем с оптимизмом.

Женихи не прятались. Возможно потому, что никто не натравливал на них монстров и не подсыпал яд в еду.

Херцог Кессел Четвертый прибыл на борт, засвидетельствовать свое почтение дофине и герцогине на следующий день после выхода «Нибелунга» на орбиту Квиринала. Род Кесселей относился не просто к Первому дворянству, а происходил из небольшого круга лиц подлинных друзей королей-основателей, ближайших их сподвижников, кто вложился в проект с самого начала, но не имел достаточно средств для покупки собственной планеты.

Так получилось, что именно хергоци Кессели располагали брачным активом в виде молодого парня лет двадцати пяти, обладателя красивой внешности, спортивного телосложения, отменного здоровья и всего того, что можно добыть с помощью денег и отшлифовать элитарным воспитанием и образованием. А также немалой примесью эльфийской крови, пусть в мужчинах она проявлялась не так ярко, как в женщинах.

Молодой отпрыск херцога Джефф Кессел был первым в списке кандидатов на руку дофины. А значит, Ивору вновь пришлось надеть мундир, чтобы встретить кандидата подобающим образом.

— Мой старший сын, Джефф, — представил парня Кессел Четвертый.

— Грай из дома Хэлторов, дофина королевства Райдо, — представила принцессу герцогиня Далия.

По такому торжественному случаю обе женщины надели приличные одеяния (прикрывающие колени и плечи). Рядом стояли (скорее висели в стойке) гвардейцы в парадной униформе. Гости же надели черные фраки. На этот раз никого из гостей не пригласили на Королевскую палубу. Церемонию утверждали заранее, а она предусматривала, что первый общий обед состоится в имении херцогов в Монте-Кавалло, после небольшой прогулки по их роскошному парку.

— Позвольте, проводить вас к шаттлу, ваше высочество, герцогиня, показать нашу страну и поместье.

К счастью в присутствии Ивора высшая знать не нуждалась. Шаттл херцогов отбыл, а капитан вздохнул с облегчением.

Это не значит, что у него не осталось забот. Просто не столь родовитым членам делегации приходилось работать над более приземленными вопросами войны и мира. Здесь тон задавал министр де Лаваль. А королевский шут и обвешанный орденами (в который уже раз) капитан «Нибелунга» составляли его группу поддержки.

Несмотря на предварительные договоренности и усилия посла, им пришлось пробираться наверх через сонм чиновников средней руки. Причем одни из них отвечали за военное сотрудничество, другие за экономическое, третьи за полицейское. И никто не подчинялся департаменту иностранных дел напрямую. Кланы блюли свои пажити друг от друга.

— Почему ваша делегация прибыла на таком старье, как рейдер «Нибелунг»? — довольно презрительным тоном спросил один из чиновников департамента, отвечающего за развитие промышленного сектора.

Он явно не был заинтересован в сотрудничестве, раз позволил себе подобное пренебрежение. И вряд ли посмел бы импровизировать, а значит и весь его клан признал сотрудничество с Райдо бесперспективным.

— Это легендарный корабль, — сказал Маскариль. — Если посчитать количество уничтоженных боевых кораблей противника, то больше него не уничтожил ни один корабль во всей Галактике.

— Ну возможно, какой-то из кораблей повстанческого флота уничтожил больше, — добавил Ивор. — В той бойне мы так толком и не разобрались, кто и по кому вел огонь.

Но, как заявил де Лаваль: «шоу должно продолжаться». Они продолжали попытки нащупать базу для сотрудничества. Возможно, местные чиновники имели устаревшие сведения о промышленном потенциале Барти, ведь реформы короля Фроди продолжались чуть больше двух лет.

Однако вслед за промышленниками холодный прием им оказали военные. И вот они Ивора озадачили всерьез. Не то, чтобы он обиделся или расстроился, но разобраться в причинах следовало. Не мог такой мир, как Квиринал пренебрегать военным образованием. А военное образование прежде всего основано на опыте, следовательно носитель опыта представляет ценность. Но нет. Никому не было дело до фактически одного из двух флотов Галактики, проведшего несколько космических сражений. Чтобы убедиться, Ивор заглянул в местные источники и обнаружил, что Колледж космического флота выпускал курсы лекций и материалы к семинарам, выкладывая их в сеть. Но военные действия в Северной дуге и там никто не анализировал. Сражения «Нибелунга» и эскадры вспомогательных крейсеров не разбирали на семинарах и не ставили в пример на лекциях.

В основном местная программа образования базировалась на общих рассуждениях о роли космических флотов в обеспечение безопасности и свободе торговли, где главный акцент ставился на сдерживание и нейтрализацию потенциальных угроз. Тактика и стратегия сводились к перестрелке с возможным противником всеми имеющимися средствами.

События в Северной дуге изучали на кафедре политических наук, но там рассматривали их с точки зрения социальных процессов. Специалистов интересовали беспорядки, приведшие к политическим изменениям, а не столкновение в космосе равных противников.

Однако даже на беспечном Квиринале, похоже, нашелся умный человек.

— Я договорился о вашей лекции, Гарру, — обрадовал его министр де Лаваль.

— О лекции? — удивился Ивор.

— В колледже космофлота. Расскажете о вашем боевом опыте, потрясете перед курсантами орденами.

Ивор лишь скептически фыркнул. Иностранные ордена не производили впечатления на местных военных. Практически каждый старший офицер Космического флота Квиринала имел их не меньше. Ведь не бросишься доказывать, что награды королевства Райдо заслужены в настоящих сражениях, часто кровью, а не выданы на юбилей или за визит с демонстрацией флага к соседям.

— Я не готов к общению с их курсантами.

— Перестаньте. Вы два года читаете лекции кадетам на Барти.

— Дело не только в навыках. Здесь не Башня. Я не являюсь для них командиром, авторитетом, к тому же не могу раскрывать секреты нашего флота.

— Какие секреты? — отмахнулся министр. — Вы сами всегда говорили, что тактика штука универсальная, вопрос лишь в том, как распорядиться информацией. Ничего. Как только встанете за кафедру, нужные слова сами собой придут на ум.

— Но… — аргументы у Ивора кончились.

— Гарру, это дело государственной важности, — добавив железа в голосе, заявил посол. — Нам нужен союзник, а Квиринал самая крупная рыба в этой заводи. Получим их в союзники, получим минимум десять лет мира. Отнеситесь к вопросу таким образом.

— Да, министр.

В словах де Лаваля имелся резон. Королевство нуждалось в лишних десяти годах мира, чтобы поставить на ноги промышленность и флот. И такой союзник, как Квиринал, действительно мог его обеспечить. Любой хищник сто раз подумает прежде чем прыгнуть на такую крупную дичь. Так что Ивор в очередной раз достал парадный мундир, нацепил ордена и отправился в колледж.

Квирий, будучи столицей Квиринала неизменно возглавлял списки крупнейших городов всего региона Холмов. Как и многие мегаполисы он стал сосредоточием политической и экономической власти. Помимо прочего здесь имелось целых три аэропорта, принимающих шаттлы с орбиты. Один из них, под названием Центральный, полностью находился под властью военных, или вернее того клана, что контролировал ведомство. А так как Ивора пригласил профильный колледж, он посадил шаттл именно здесь.

За ним прислали небольшой автомобиль с молчаливым водителем-сержантом. Тот не стал ничего спрашивать, уточнять, лишь отдал честь и открыл заднюю дверь. А затем сел за руль и повез Ивора по объездной дороге. Военные полностью правили в этом секторе столичного региона. По обеим сторонам от дороги Ивор заметил множество пропускных пунктов военных частей. Центр города располагался довольно далеко, но его башни хорошо просматривались со всех сторон.

Ивора ждали. На пропускном пункте даже не заглянули в машину, сразу пропустили на территорию. В отличие от города, колледж космического флота состоял из приземистых зданий и занимал огромную территорию в живописном пригороде на берегу озера. Жилые домики, тренажеры, мастерские, административные здания и лекционные залы были разбросаны среди деревьев тут и там, а центральное место занимал плац, на котором прямо теперь маршировало несколько отделений курсантов. Похоже тут, как в военной академии Новой Австралии, отдавали должное строевой подготовке. Бесспорно она дисциплинировала курсантов, что сказывалось на эффективности управления. Но Ивор тнсил себя к приверженцам иной школы и предпочитал взращивать думающих офицеров.

Водитель подъехал к одному из зданий, напоминающих шатер или цирк шапито.

— Капитан Гарру? — встретил его парень в форме лейтенанта космофлота. — Рад приветствовать вас. Прошу следовать за мной.

Амфитеатр лекционного зала был полон. Пришли не только кадеты, но и преподаватели, некоторые в гражданском платье, другие в мундирах. Ивор сперва удивился такому ажиотажу, припомнив равнодушие чиновников. Но потом отметил, что большая часть слушателей сидит слишком ровно и, судя по нашивкам, явно принадлежит к тому или иному отряду. То есть, юношей (девушек он не увидел) привели в аудиторию в приказном порядке или ради каких-нибудь пунктов в статусе.

И курсанты и преподаватели смотрели на Ивора скорее, как на экзотического персонажа, варвара, редкую зверушку с периферии. Чего-то такого он и ожидал, но не бежать же теперь?

Он встал за кафедру, представился. Звукоусиливающая аппаратура разнесла его голос по залу с необычной энергией, но без искажений. Для начала Ивор коротко рассказал о себе, о первом сражении на орбите Барти, о рейде на Майрхофен, о проводке каравана и ловушке для генерала, устроенной у отдаленного карлика. Затем приступил к основной части выступления.

Ивор взял за основу лекцию годичной давности, которую он прочел кадетам на Барти. Тема касалась перспектив развития космических флотов с прогнозами развития тактики и технологий. Так что ему пришлось на ходу выбрасывать из текста упоминания конкретных решений Джонсона и результаты проведенных в училище симуляций. В остальном лекция являлась обычным взглядом на будущую войну, более умозрительным, чем опирающимся на факты.

Он говорил спокойно, как говорил бы в баре старому знакомому. Публика восприняла его тезисы с умеренным интересом. Ивор в очередной раз убедился, что на самом деле в большую войну никто из них не верил, и значительной части слушателей было глубоко наплевать на будущее, если оно не касалось продвижения по карьерной лестнице. Но, как любил повторять де Лаваль, шоу должно продолжаться.

— Уже теперь мы можем вчерне обрисовать, в каком направлении станут развиваться космические флоты крупных развитых миров в случае возникновения большой войны, — перешел Ивор к заключительной части. — Ради получения преимущества боевые корабли будут вынуждены совершать более рискованные, на пределе возможностей, манёвры: разгоняться до предельных скоростей или напротив, идти через гипер на минимуме, с риском перегрева корабельной среды.

Таким образом, конструкции кораблей будут развиваться с одной стороны для получения больших скоростей и ускорений, а с другой стороны для длительного пребывания в гипере, что даст возможность совершать прыжки с малой скоростью. Скорее всего по этой причине силы флота разделятся на медленные и тяжелые единицы со всеракурсной стрельбой; и легкие быстроходные, в задачу которых войдет разведка, связь, а также упреждающий удар.

Что касается вооружений, то корабли получат мощные термоядерные боеголовки, способные наносить ущерб за многие сотни и тысячи километров от взрыва. Возможно их не будут применять на орбите или в ближнем бою, но на дальних дистанциях трудно будет придумать против них эффективную защиту. Боеголовки будут снабжаться ложными мишенями, дополнительными системами наведения, (на радары ПРО, источники нейтронного излучения и т.п.).

Исходя из подобных угроз будет совершенствоваться защита. Системы разнесенной брони с абляционным покрытием, снижающим воздействие рентгеновского излучения, ограничены размерами корпусов, поэтому в будущем их, возможно, станут делать выдвижными, подобно тому, как сейчас выдвигаются панели контура. Расстояния тут могут быть весьма значительны — десятки и даже сотни метров. Появятся более мощные и продуктивные системы РЭБ, которые не позволят боеголовкам определить точное местоположение корабля на больших дистанциях и тем самым нивелируют эффективность термоядерных зарядов.

Все это потребует больших энергетических ресурсов, больших размеров носителей и возможно приведет к возвращению концепции линкора. С другой стороны, возникнет потребность в кораблях юрких, способных быстро уйти в гипер.

Возможно, это приведет не только к разделению флота на быструю и медленную компоненту, но в конце концов, окончательно разделит флотилию системной обороны и флот дальнего действия. Хотя вероятно, проще и дешевле будет ставить распределенные оборонительные конгломераты из многочисленных скрытых пусковых установок, сенсорных полей и систем управления, чем развивать системный подвижный флот. Этот вопрос еще требует осмысления.

В любом случае в какой-то момент развития мы придем к ситуации, когда оборона будет превосходить нападение настолько, что сокрушающие удары станут невозможными, если не учитывать внезапные атаки, диверсии или наличие внутренних врагов.

Ивор перевел дух, сделал пару глотков минеральной воды из любезно поставленной на кафедре бутылки и предложил слушателям задавать вопросы.

— Это все интересно, капитан, — сказал один из преподавателей. — Но почему, рассказывая о флоте Райдо, вы ни разу не упомянули героический полет эсминца в пустоте? Книга адмирала Лосано здесь у нас наделала много шума.

Ивор вздохнул, стараясь чтобы это не заметили в аудитории.

— Я собирался прочесть лекцию по перспективам развития флота, — ответил он. — Но да, если говорить об организации живучести корабля, сохранения мотивации и дисциплины, опыт капитана Лосано и его экипажа достоин изучения.

— Вы некоторое время служили на корабле под командованием адмирала Лосано, что можете сказать о нем? О его харизме.

— Я и сейчас нахожусь под его командованием, — улыбнулся Ивор. — А поэтому не могу обсуждать качества командира по соображениям субординации. Могу только сказать, что его стиль руководства людьми и ведения боя отличается прямотой.

— Скажите, как бы вы поступили, если бы ваш корабль попал в пустоту?..

И так продолжалось около часа. Курсантов и преподавателей интересовала пустота, адмирал Лосано и его невероятный рейд. С Ивора сошло несколько потов и рубашка прилипла к спине. Пока один из вопросов не прервал эту тоскливую тенденцию.

— Курсант Кортни, сэр. В чем вы видите принципиальное отличие в тактике космических сражений от сухопутных, атмосферных или морских?

— В невозможности отступить, выйти из боя, — не задумываясь ответил Ивор. — В большинстве случаев. Если вы понимаете, что противник вам не по силам, вы все равно вынуждены сражаться. Ваша скорость и вектор входа в систему не позволяют прыгнуть обратно, а вперед в девяноста девяти процентах случаев прыгать некуда. Я имею в виду за пределами системы. Прыгнуть наудачу в пустоту и повторить подвиг эсминца «Сигрид» не у всякого хватит решимости. И в любом случае это надолго выведет боевую единицу из состава флота.

Если курсанта Кортни его ответ удовлетворил, то все прочие, напротив, окончательно утратили интерес к докладчику. Последующие несколько вопросов касались технических характеристик кораблей королевского флота, их типов и прочего. Рябь оживления вновь возникла, когда Ивор заявил, что королевство строит эсминцы по собственному проекту на основе тюремного корабля. Тут же послышались шутки про галеры и прикованных к веслам рабов. А он не мог раскрыть подробности проекта, отчего программа строительства со стороны действительно выглядела, как импровизация, как вынужденное отчаянное решение.

Он вернулся на борт выжатым как лимон.

— Ни одного вопроса про войну, — сообщил Ивор во время ужина. — Ни одного. Ни одного про развитие флота. Всего один умный вопрос про тактику. Эти кадеты собрались изучать пустоту или воевать?

— Вы же слышали чиновника из МИД, — напомнил де Лаваль. — Дипломаты не верят в войну как таковую, а военные считают что размеры их флота удержат любого от покушения на Квиринал. И в этом, согласитесь, есть смысл.

— О, у четырех королевств кораблей в совокупности было не меньше, — возразил Ивор. — А у Марбаса кот наплакал. Но три королевства из четырех уже не существуют.

— Война от них далеко и они думают что знают, как отдавать приказы, — сказал Маскариль. — А пустота пугает даже опытных астеров.

Зря Ивор пожаловался на неудачную лекцию в присутствии Грай. Принцесса решила, что ему требуется моральная поддержка. А быть может захотела воспользоваться его состоянием. Она явилась в его каюту, когда он уже собирался немного поспать. И была одета почти в ничего.

— Красивая пижама, — одобрила Грай. — Эти кораблики…

Она коснулась пальцем рисунка на пижаме и по телу капитана пробежал электрический разряд. Фигурально, конечно, тем не менее он почти лишил его дара речи.

— Это грот, — сказала она и сместила палец на сантиметр в сторону, — А это фок…

Ивор подумал, что после стакселя и двух кливеров её ладонь окажется на неприкрытом участке груди и тогда ему точно сорвет крышу.

— Давай сбежим от забот хотя бы на один день в город, расслабимся, — полушепотом предложила Грай. — Здесь есть довольно интересные… скажем так, аттракционы. Кое в чем местные могли бы утереть нос даже изысканным развлечениям Милады. А потом, если хочешь, зависнем в местном отеле.

— А как же, молодой херцог? — вырвалось у Ивора.

Конечно, ему не следовало указывать королевским особам на моральную сторону дела.

— Он оказался болваном, — скривилась принцесса. — Сперва я думала, что он вроде нашего кузена имеет иные предпочтения, но оказалось, что Джефф попросту глуп. А всё его хваленое образование заключалось в механическом запоминании материала. Ни единой собственной мысли за весь день…

Она негодовала, явно расстроенная неудачей. Тем большим контрастным прозвучало возвращение к нежному тону в разговоре с Ивором.

— Ну так что? — вновь прошептала Грай. — Мы могли бы начать с Виридиановых пещер для влюбленных пар…

— Утром мне нужно быть на выставке вооружений, — выдавил из себя Ивор и испытал необыкновенную гордость за проявленную силу воли.

Грай грустно улыбнулась, поцеловала его в щеку, что вызвало ещё одну электрическую волну, и молча вышла.

Но хоть принцесса и вышла, снилась она ему всю ночь.