Теперь я не Адвокат 2

Глава 21

Я выхватил револьвер.

— Не стреляй! — замахал руками Палыч. — Это Игоша!

Не очень понятно, кто такой Игоша и почему он свободно бегает по кабинетам, но оружие я опустил.

Игоша подбежал к Палычу, и тот погладил чудовище ладонью по голове. Монстр тихонько заурчал.

— Игоша хороший, — сказал учёный. — Не надо его бояться.

— Кто это, чёрт побери? — спросил я. — И почему его так назвали?

— Одно из наших новейших изобретений, — гордо сказал Валентин Палыч, — можно называть его домашним помощником. Он умеет мыть посуду, вытирать пыль и любит спать под вашей кроватью.

— А когда утром ставишь ноги на пол, он не пытается схватить их?

— Есть такая проблема, — согласился Палыч, — Игоша любит поиграть. Пытаемся отучить его, но пока не выходит. Но, с другой стороны, во всем надо искать положительные стороны. Прозвонил будильник ни свет, ни заря, ты, ещё толком не проснувшись, свешиваешь ноги с дивана, и тут тебя волосатая лапа — раз — за пятку! Сразу становишься бодрый, энергичный, даже можно кофе не пить.

— Гениально, — покачал головой я. — Жду — не дождусь, когда Игоши заведутся в каждом доме под каждой кроватью. Жить станет лучше, жить станет веселее.

В дверь вошёл парень-лаборант, который сегодня провожал меня к Палычу.

— Чего не следишь за Игошей? — ругнулся на него учёный. — Он, мало того, что гостя напугал, так тот его чуть не пристрелил с непривычки.

— Убежал от меня! — развел руками парень. — Но я особо не переживал, его тут все знают.

— Гляди, крутанёт какой-нибудь вентиль, который крутить нельзя, и будет нам всем весело. Чтоб последний раз!

— Хорошо, хорошо, исправлюсь!

Парень схватил Игошу в охапку и уволок из кабинета.

— Поеду, — сказал я. — В принципе, узнал всё, что хотел.

— Если что-то ещё будет нужно — не стесняйтесь мне звонить в любое время дня и ночи! — сообщил мне на прощание Валентин Палыч.

Я поехал к Вике. К этому времени она уже должна была вдоволь поплавать и вернуться в офис.

Да, так и есть. Вот он, её «БМВ». На проходной меня знали и не стали спрашивать, к кому направляюсь. Наверное, завидовали мне, предполагая, что я не её подзащитный, и юриспруденция — не главное в наших отношениях. Ну что сказать, отчасти они правы.

Подойдя к двери ее офиса, я услышал изнутри громкий мужской голос и решил подождать. Вика говорила, что у нее сегодня никого не будет, но клиент — зверь такой, что может внезапно выпрыгнуть из-за кустов. По себе знаю. Так что полюбуюсь пока видом из окна.

Однако что-то в обрывках доносящегося разговора меня насторожило. Мужчина разговаривал с Викой на повышенных тонах или мне это только показалось?

Увы, именно так. Даже начал кричать на неё. Прислушиваться я не стал, нахмурился и открыл дверь.

Вика сидела за столом, и ее лицо было красное от злости. А на диване вальяжно развалился огромный, очень хорошо одетый гражданин лет сорока. Рожа — мерзкая, взгляд — высокомерный. Рост у человека под два метра. Сколько весит — сказать трудно, пузо выпирает у него далеко.

— Что-то не так, я правильно понял?

Вопрос адресовался обоим людям в кабинете. Не знаю, что тут произошло, но ясно, что ничего хорошего.

Вика на него не ответила, зато подал голос мужчина.

— Ты вообще кто такой? — презрительно выпятив губу, произнес он. — Выйди отсюда.

Мой опыт общения с подобными личностями подсказал, что разговаривать смысла нет. Вызывать их на честный поединок тоже незачем — благородства они не оценят.

Поэтому я шагнул к сидящему гражданину и с размаха ударил его ладонью по щеке. То есть пощёчиной.

Она, конечно, не может отключить человека так, как удар кулаком, но если правильно ударить, то становится очень болезненна. Кулак отшибает мозги, в голове проносится звон колоколов, и мир вокруг плывёт, а от немного скользящего удара ладонью лицо начинает зверски болеть.

Так случилось и на этот раз. Мужчина взвыл, схватился за лицо и повалился вперед, на пол.

— Так что всё-таки случилось? — переспросил я. — И без утаек, пожалуйста.

Толстый гражданин не ответил — он был занят, держась за морду, катался по полу от боли, а Вика, посмотрев на меня глазами, в которых читалось «ну зачем ты это сделал», сказала:

— Клиент. Я выиграла его иск, но договоры об оплате мы подписали не все. Отдавать обещанные деньги он не стал, мало того, ещё и начал оскорблять меня.

— Ты, тварь, их не заработала, — произнёс мужчина, держась за щеку. Он уже немного пришёл в себя и встал в метре от меня. Левая Лева его щека сверкала всеми оттенками красного, синего и фиолетового.

— Тебе — конец, — сказал он мне, — ты хоть знаешь, кто я?

И его правый кулак с размаха полетел мне в голову.

Когда-то на тренировке я поспорил со своим приятелем-боксёром. Он говорил, что если противник очень массивный и к тому же толстый, то нокаутировать его ударом по печени невозможно — энергия удара поглотится вражеской тушей и серьёзных повреждений не нанесет. Я придерживался иной точки зрения, считая, что сильный точный удар уложит любого.

Проверить на практике тогда это не получилось. Подходящих спарринг-партнеров не нашлось, а потом разговор и вовсе забылся. Но сейчас он всплыл в памяти, и я, уклонившись пудового кулака, ударил мужчину левым крюком в правый бок. Рука зашла ему в брюхо чуть ли не по локоть. Человек на секунду застыл, а потом опять повалился на пол, который за последние две минуты стал для него чуть ли не родным.

«Коля, ты был неправ!» — мысленно обратился я к приятелю. При желании можно все!

— И кто же ты? — спросил я у валяющегося под ногами гражданина.

Он стонал от боли и ничего не ответил.

— Коммерсант, — пожала плечами Вика. — Подмосковный фермер. Свиновод. Колей его зовут. В начале вел себя совершенно иначе. Клялся всем, чем только можно, что заплатит, заискивал, даже противно было, а теперь вот так. Ему, наверное, доставляет удовольствие обманывать людей.

— Узнаю этот типаж, — произнёс я.

Всё понятно. Первый парень на деревне. Подзаработал денег и решил, что ему всё можно. Есть такие люди.

— Ты будешь сидеть, — раздалось с пола, — а ты, проститутка, для начала вылетишь с адвокатов, а потом…

Что будет потом, мы так и не узнали. Перед глазами у меня вспыхнула красная пелена, и я несколько раз ударил его ногой по рёбрам. Коля взвыл и свернулся в позу эмбриона.

Но, к сожалению, в некоторых своих угрозах он был прав. Не пройдет и дня, как мне снова начнет светить статья за нанесение телесных повреждений, а Вика может лишиться адвокатского статуса в два счёта.

Как-то надо выходить из положения. Закону плевать на то, как Коля себя вёл. Не заплатил? Подавайте на него в суд и попытайтесь факт неуплаты доказать. Оскорблял? Тоже обращайтесь в суд, если докажете и это, нехорошего человека приговорят к штрафу в размере оплаты двух поездок на такси. Серьёзнейшие траты для богатого фермера!

Ну или в качестве самозащиты можете его тоже оскорбить. Теми же словами, что он — вас. О том, что некоторым людям это глубоко до одного места, закон не знает и знать не хочет. Бить в качестве защиты чести и достоинства нельзя. Мы живём в цивилизованном государстве, у нас, знаете ли, не средние века.

— Ну что, — пожал плечами я. — Вызываем полицию.

Вика кивнула.

— Оперативный дежурный городского управления полиции слушает, — сказал мне голос в телефоне.

— Человек, находясь в неадекватном состоянии, напал на адвоката и ее помощника.

Я назвал адрес и фамилии пострадавших — то есть свою и Вики.

— Передаю информацию в районный отдел. К вам приедет опергруппа.

На этом разговор был закончен.

Ситуация зыбкая. Конечно, показания мы дадим такие, что к ним не подкопаешься, придумаем всё как надо, и нас двое, а он один, но всё равно. Коля избит, а я — нет. Времени и нервов придется потратить много.

Тут дверь открылась, и на пороге показался маленький пожилой мужчина. На вид ему было под семьдесят, если не больше. Седые, не слишком причёсанные волосы, и загар человека, который постоянно работает под палящим солнцем. Какого чёрта я не закрыл дверь⁈

Дедушка посмотрел на валяющегося на земле Николая и произнёс:

— Что он на этот раз натворил⁈

Я, наверное, ожидал чего угодно, но только не этих слов.

— А вы… извините… кто?

— Я отец этого придурка, — ответил мужчина.

Мы с Викой переглянулись.

— Вставай, — зло сказал дед лежащему. — Не притворяйся.

— У меня переломаны рёбра, — пробормотал Коля, но кое-как положил своё грузное тело на диван.

— И все-таки, что он натворил?

— Он хам и ублюдок, — ответил я.

Дед скривился.

— Знаю… потому сюда и приехал. Я дал ему деньги, чтоб он расплатился с юристом. Он передал их вам?

— Нет, — ошеломленно произнесла Вика.

— Почему? — разъярённо обратился дедушка к сыну.

Тот молчал.

— Я заподозрил, что он хочет все прикарманить, поэтому и приехал к вам. А битый он почему, в драку полез?

— Вроде того… пробормотал я. В более странной ситуации мне, пожалуй, бывать ещё не приходилось. — А как вас, извините, зовут?

— Афанасий Васильевич. Можно просто дед Афанасий, хахаха.

Затем он достал кошелек, отсчитал несколько десятков купюр и передал их Вике.

— Проверьте, все правильно?

Вика, покосившись на меня, тоже пересчитала деньги.

— Да, именно о такой сумме мы договаривались… Извините, а откуда вам всё известно?

Дед Афанасий пожал плечами.

— Так кому принадлежит хозяйство? Ему, что ли? Он оформлен директором — есть такое, согласился я на бумагах поставить его главным, сделал подарок. Но всем заведуем мы с супругой, матерью этого оболтуса! В работе на земле бумажки, тьфу, ничего не стоят, главное — когда тебя знают, когда ты можешь позвонить и решить с друзьями все вопросы!

Старик со злостью посмотрел на сына. Тот опустил голову и отвернулся.

— А Коленьке только и хочется, чтоб выпить да показать, какой он крутой… Я его за лень и плохое поведение денег лишил, только на бензин и на еду оставил, поэтому он и попытался юридические прикарманить! Да только умница жена моя, Акулина Петровна, сказала — ой, подозреваю, что не довезёт Коля денег до адвокатши, точно не довезёт! И не ошиблась! Ну ничего, домой приедешь, снимет мать с вешалки ремень, ой, снимет!

Коля сидел пунцовый и молчал.

— Обожаю свою жену, — сообщил дед. — Она у меня, как бы это сказать… женщина в теле! Коленька в неё пошёл, под два метра вымахал. Увы, ум и характер от маменьки не унаследовал.

— Зачем обсуждать наши семейные дела при посторонних⁈ — взмолился Коля, но этот крик души не впечатлил никого.

— Молчи! Я забираю его. ПойдёмПошли, балбес, — приказал Афанасий Васильевич.

— У меня рёбра сломаны, — тихо ответил Николай.

— Да ты что⁈ А как ты их Ваньке-соседу переломал, забыл? А Богдану врезал по башке так, что он полгода под капельницами лежал? Сейчас приедем в больницу, и пусть тебя там загипсуют, как египетскую мумию! ПойдёмПошли!

Дед взял Николая за ухо. Тот встал, и ухо пришлось отпустить, потому что рука до него не уже доставала.

— До свидания, — произнес Афанасий Васильевич. — Извините за причинённые неудобства.

— Всего хорошего, — сказала Вика, а затем и я.

— Коля, скажи «до свидания», — прошипел на него дед. — Чтобы тебя уважали люди, надо быть вежливым!

— До свидания, — пробормотал Николай, пригибая голову, чтобы ненароком не зацепить дверной косяк.

Несколько минут мы с Викой молча смотрели друг на друга, потом я спешно выхватил телефон и отменил обращение в полицию.

— Извините, разобрались сами.

— Я передам это в районный отдел, — флегматично ответил дежурный.

— Давай поговорим об этом потом, — предложила Вика. — Потому что я пока не понимаю, что произошло.

— Давай.

— А так, спасибо тебе огромное… — Вика села на диван рядом со мной, обняла меня и положила голову мне на плечо. — Как здорово, если рядом есть человек, способный за тебя заступиться…

Я погладил её по спине.

— Все будет хорошо… Когда поедешь в сауну, возьми меня с собой.

Вика произнесла нецензурное слово, вскочила и вернулась за стол.

— А ты способен вообще думать о чём-то другом⁈

— Способен, но не долго… И, к тому же, зачем?

— И действительно, о чём это я! Так, всё, закончили лирику. Разговариваем только о работе.

— Да, конечно! Ну и немного о банном перерыве в ней.

Вика махнула рукой.

— Смотри, пожалеешь… Бойся своих желаний, они имеют привычку сбываться… Так вот, повторяю. На заводе Левшина произошел пожар, в результате чего не был выполнен контракт с фирмой, контролируемой Авдеевым (тем самым, в интересах которого, скорее всего, и подкладывали героин в машину), и теперь она подала в суд на выплату чудовищной неустойки. Пожар был вызван поджогом, при этом кто-то подменил датчики огня на устаревшие, которые сейчас нельзя ставить, что и зафиксировано при осмотре. В результате чего Левшин должен проиграть суд и лишиться завода.

— Я все помню. Ещё мы говорили о том, что пожар, вероятнее всего, был вызван магией, и что героин в машине и поджог — звенья одной цепи.

— Да, очень похоже на то. Левшин просит во всем разобраться.

— Тогда… — пожал плечами я, — тогда нам надо будет ехать на завод и смотреть, что там произошло. Разговаривать с людьми, выяснять обстоятельства. И, отталкиваясь от этого, думать, что говорить в суде. Но я бы предпочёл до него не доводить.

— Предлагаю поехать завтра с утра. Путь не слишком близкий, двести километров от Москвы, выезжать надо пораньше. Я позвоню Левшину, договорюсь, чтоб нас там встретили не как посторонних.

— Абсолютно согласен! Но…

— Что «но»?

— Поведешь машину ты!

Вика всплеснула руками.

— Можно подумать, когда-то было иначе!

Вечером, когда я приехал домой, позвонила Снежана. Непривычно-серьёзная, грустная. Невесело ей там. Но ничего не поделаешь.

Как странно всё. Непонятные у меня отношения и с одной женщиной, и с другой. Если Снежану ещё как-то можно назвать любовницей, то кто Вика… Друг? Ну да, очень близкий. Ближе друзей нет. Никто не поймет меня лучше, чем она. А, ладно. Зачем это говорить.

Интересно, придут ли ко мне сегодня призраки? Один раз они заявились, когда я ночевал у Снежаны, но обычно они ждут моего одиночества. Приходите, пожал я плечами. Я не боюсь. Ни вас, ни одиночества. Хотя лучше б не было ни того, ни другого. Не бояться для счастья всё-таки мало.

Всё, спать. Вставать завтра рано. Хотя мне ещё с полицейских времён сна нужно всего ничего, лучше, когда высыпаешься, как нормальный человек.

Я снял рубашку, и тут зазвонил телефон.

Вадим ГорчаковНечаев. Кто ещё может появиться на ночь глядя. Да ещё и по видео. А если я, например, приятно провожу время с девушкой?

— Что случилось? — сказал я вместо «привет».

— Выручай! — драматическим шепотом сообщил Вадим, приложив руку к груди. — Только ты можешь меня спасти!

Он был уже изрядно навеселе. Откуда звонил, я не понял. Темно, только музыка играет. Клуб какой-то, что ли.

— От кого тебя спасать⁈

— От них!

— Какой ужас! — воскликнул я. — А они — это кто? Если инопланетные чудовища, то одна ситуация, если дурные мысли в голове, необходимы другие методы.

Вадим посмотрел на меня, как на идиота.

— Ты что, не понял? Они — женщины!

— Эх, я должен был догадаться.

— Не просто женщины, а балерины!

— Ты же вроде давал страшную клятву, что больше никаких балерин?

— Это было так давно! — махнул рукой Вадим. — Настали новые времена! Так вот, балерин — две, и они хотят развлечься!

— Со сколькими из них у тебя планируются серьёзные отношения? То есть, чтоб продлились хотя бы пару недель?

— Только с одной! Но она хочет погулять вместе с подружкой! Поэтому приезжай, я один с ними не справлюсь!