Ткач Кошмаров. Книга 2

Глава 10

Я открыл глаза, и мир вокруг меня медленно проявился из тумана. Сначала я почувствовал слабость — такую, будто моё тело стало чужим, тяжёлым и непослушным.

Голова кружилась, и я с трудом сфокусировал взгляд на потолке. Холодный пот стекал по вискам, а в груди пульсировала тупая боль, словно кто-то выжег там пустоту.

— Ан, — прошептал я, и мои губы едва шевельнулись. Мой проводник Потока, обычно такой отзывчивый, не ответил. Я почувствовал слабый отклик где-то на краю сознания, но он был далёким, как эхо. — Что со мной? Что с Ананси? Я всё ещё жив?

Я попытался подняться, но тело не слушалось. Руки дрожали, а в глазах поплыли тёмные пятна. Я закрыл их, пытаясь сосредоточиться на дыхании. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Постепенно мир начал возвращаться в фокус.

— Ты очнулся, — раздался тихий голос рядом.

Я повернул голову, и мои глаза встретились с её взглядом. Яростный.

Она сидела на краю кровати, её лицо было бледным, а под глазами лежали глубокие тени. Её руки, обычно такие уверенные, дрожали, когда она поправляла одеяло. Она выглядела… уязвимой. Такой, какой я её никогда не видел.

— Яростный, — произнёс я, и мои слова звучали хрипло. — Вы… как ты?

Она улыбнулась, но в её улыбке не было привычной уверенности. Она была слабой, почти печальной.

— Я жива, — сказала она, её голос звучал тихо, но в нём чувствовалась твёрдость. — Благодаря тебе. Но моя сила… её больше нет. Так что, пожалуйста, не зови меня больше Яростным. Это имя мне больше не подходит. Я — Найла.

Я вздохнул, ощущая где-то на подсознании собственную вину. Это я забрал её энергию. Это я оставил её такой — слабой, беззащитной.

Но в то же время я прекрасно понимал, что иначе она бы умерла. А значит то, как все сложилось, было лучшим выходом из возможных.

— Как ты себя чувствуешь?

Она покачала головой, её глаза блестели в полумраке комнаты.

— Плохо. Без силы я будто голая. Кажется, что все вокруг представляет угрозу. Не могу нормально спать, в темноте мерещится всякое. Яростный, чемпион Арены, действительно умерла, с этим придется смириться. Но ты спас мне жизнь, — сказала она. — И я благодарна за это. Что бы там ни было.

Я посмотрел на неё, чувствуя, как моё сердце сжимается. Она, всегда такая сильная, суровая, даже непоколебимая, теперь выглядела почти хрупкой. Но даже в этом состоянии, несмотря на усталость, страх и депрессию, в её глазах горел огонь. Огонь, который не мог погаснуть.

— Ты не слабая, — сказал я, мои слова звучали твёрдо. — И мы найдём способ вернуть тебе силу.

Она улыбнулась, но в её улыбке была грусть.

— Может быть, — сказала она. — Но пока… я просто рада, что жива. И что ты жив.

Я кивнул, чувствуя, как слабость снова накатывает на меня. Но нужно было еще кое-что узнать.

— Отец… — начал я, но она прервала меня.

— Да, он перевёз меня сюда, — сказала она. — Для безопасности. Он думает, что Теневое Сообщество может попытаться использовать меня против вас.

Я почувствовал, как холодная волна страха пробежала по спине. Это было правильно. Общественность можно было обмануть, но Теневое Сообщество вряд ли поверило в смерть Найлы до конца хоть на секунду.

Оставалось надеяться на то, что послание, переданное через Розовую Бабочку, сработает как запланировано.

Какое-то время мы разговаривали о чем-то отвлеченном. Найла, потеряв силу, почти буквально стала другим человеком. В разы более мягким, вдумчивым, расслабленным.

Чувствовалось, что ее саму, привыкшую быть Яростным, это тяготило. Но я совершенно точно не мог сказать, что такие ее изменения были чем-то плохим или тем более нездоровым.

Через полчаса мне стало лучше настолько, что я смог, с ее помощью, подняться на кровати и сесть вертикально, опершись о подушки. Кликнутые Дзинта и Гинта вскоре вернулись с обедами, для меня, для Найлы, а также, вот жуки, для них самих.

Они тоже видели бой Черного Тигра с Яростным, пусть и не из ложи, и запомнили лицо чемпиона Львиной Арены. И теперь смотрели на Найлу со смесью обожания и восторга в глазах. Так что, получив возможность хотя бы просто посидеть рядом с кумиром, они не преминули ей воспользоваться, наплевав на мое возможное недовольство.

Закончив с супом и мясным рагу, я почувствовал, что слабость отступила еще дальше, хотя ее влияние все еще ощущалось, и очень неслабо. Я даже попробовал пересесть в кресло, что мне удалось с третьей попытки.

Впрочем, это все равно пришлось бы сделать, так как мочевой пузырь уже довольно давно подавал настораживающие сигналы. Вернувшись из ванной, я застал Найлу, сидящую у окна. Она смотрела в пустоту, её глаза были полны размышлений.

— Ты спас меня, — начала она, её голос звучал тихо, но в нём чувствовалась тяжесть. — Но теперь ты сам в опасности. Твой паук… это ведь из-за моего Ледника ты потерял сознание?

— Да, — кивнул я.

— И что теперь? Стало лучше?

— Не особо, — вздохнул я.

Связь с Аном после того, как я немного восстановил силы, стала почетче, но все равно очень неясной и тусклой. Мне даже не удалось вывести его из тела.

— Я подозревала это. Этот твой проводник — не просто инструмент использования Потока.

— Что ты имеешь в виду? — спросил я, мой голос звучал спокойно, но внутри я чувствовал, как все сжалось от предчувствия недоброго.

Она вздохнула, её глаза встретились с моими.

— Я ощутила это, когда переносила свою энергию в него, — сказала она. — Он был… другим. Не могу это объяснить, но ты должен быть осторожен, Лейран. Если он выйдет из-под контроля…

Она замолчала, но её слова повисли в воздухе, как предупреждение. Я почувствовал, как холодная волна пробежала по спине. Что, если она права?

— Ты думаешь, он может стать угрозой?

Она покачала головой, её глаза были полны сомнений.

— Я не знаю, — сказала она. — Но я почувствовала, будто он… живёт своей жизнью.

Я вздрогнул. Было ли дело в том, что Ан изначально был живым существом, или в аспекте Заавува, ставшим катализатором превращения его в проводника Потока?

— Ты мне поможешь, — сказал я, мои слова звучали твёрдо. — Ты знаешь больше о Потоке, чем я, и тем более об энергии своего Ледника. Даже если ты больше не можешь его использовать, твои знания могут быть ключом.

Она улыбнулась.

— Теперь ты ставишь меня перед фактом?

— Я спас тебя дважды, — пожал я плечами. — Думаю, это заслуживает помощи.

— Еще как, — кивнула она. — Но ты должен быть готов к тому, что в итоге мы можем прийти к выводу, что от проводника тебе будет лучше как можно скорее избавиться.

— Это не выход, — покачал я головой. — Даже если мы к этому придем, это просто будет означать, что нужно продолжать искать.

Лаборатория, наспех оборудованная в подвальном помещении особняка, была заполнена тихим гулом.

Я сидел за столом, окружённый кристаллами, излучающими слабый свет, и устройствами для измерения энергетических импульсов. Ан лежал передо мной на специальной платформе.

Его тело слегка светилось, а лапки время от времени подёргивались, словно в ответ на невидимые сигналы. Вот только я ему ничего не приказывал в этот момент.

Однако для проверки отдать приказ все-таки было нужно. Благо, за те несколько дней, что прошли с моего обморока, наша связь более-менее наладилась, хотя и осталась далеко не на том уровне, что был раньше.

Повинуясь моей воле, паук медленно поднялся, его глаза вспыхнули. Я почувствовал слабый импульс через нашу связь, словно Ан пытается вырваться из-под контроля.

Объем энергии, направленный от меня к нему резко просел. Но в тот же момент, когда я направил кристалл-датчик ближе к Ананси, стрелка на приборе начала дергаться, показывая резкий скачок энергии.

— Он использует собственную энергию, отвергая мою, — пробормотал я, мои глаза были прикованы к данным.

И это после поглощения незавершенного Ледника. Что было бы, если бы Найла полноценно ступила в сферу Сдвига Тверди? Что было бы, если бы я сам добрался до нее естественным образом, не подозревая ни о чем?

Я попытался дать команду Ану перестать черпать энергию из Ледника, но паук не послушался. Его глаза засветились ярче, и я почувствовал, как наша связь становится тоньше, словно он отдаляется от меня.

— Ан, — произнес я вслух, питая смутную надежду, что так будет эффективнее. — Остановись.

Паук не реагировал. Более того, он вдруг начал двигаться самостоятельно: его лапки касались платформы, оставляя слабые следы энергии, будто он… планировал побег?

Я почувствовал, как холодная волна тревоги пробежала по спине. Это было уже не просто сопротивление.

— Что с тобой? — прошептал я, мои глаза не отрывались от Ана. — Ты… ты думаешь сам?

Паук остановился, его глаза встретились с моими. В них не было привычного отклика. Может быть это была иллюзия, но на секунду мне показалось, что он понял меня, осознал мой вопрос.

Нет, это было невозможно. Ананси был проводником, инструментом. Он не мог думать сам.

— Искал силу? — пробормотал я себе под нос. — Получите-распишитесь.

Я посмотрел на стрелку прибора, продолжавшую скакать туда-сюда по шкале. Энергия Ананси явно росла, но она была хаотичной, непредсказуемой.

Ну уж нет. Я не позволю этому случиться.

— Ананси, — сказал я, отбросив все мысли о том, насколько глупо это может выглядеть. — Ты — часть меня. Мы должны быть вместе.

Паук замер, его глаза продолжали светиться, но вибрации постепенно стихли. Я почувствовал, как наша связь восстанавливается. Стрелка прекратила дергаться.

Это — моя сила… Я научусь её контролировать. Любым способом.

Как минимум, раз Ананси менялся, я должен был быть готов измениться вместе с ним. Перестать относиться к нему как к простому инструменту.

— Ладно, — глубоко вздохнув, я взял паука на руки. — Покажи мне, что ты можешь.

Ощущая себя примерно также, как парашютист перед прыжком с не факт, что исправным парашютом, я отпустил весь контроль, позволив Ану творить что вздумается.

Поначалу ничего не происходило. Ан просто стоял на моей ладони, его тело слегка пульсировало, но это уже было привычно. Но затем его глаза вдруг вспыхнули густо-алым светом и я почувствовал, как мое тело начинает собирать Поток из окружающего пространства.

Вот только я не использовал никаких техник сбора энергии. Каким-то образом Ан сделал это за меня, «перебравшись» на мою сторону нашей связи.

В первую секунду появилось желание тут же все это прервать. Но я подавил его и продолжил следить за происходящим.

Что бы там ни было, я продолжал чувствовать, что Ан был частью меня, такой же неотъемлемой, как сердце. И мне хотелось верить, что сердце не станет восставать против окружающего его тела.

Энергия продолжала утекать будто в трубу, и не только моя, но и та, что содержалась в Леднике внутри Ана. По идее ее должно было быть достаточно, чтобы соткать несколько сотен метров нитей.

Но в итоге вся она вылилась в одну-единственную капельку, появившуюся из хелицер Ана. Она была тёмной, почти чёрной, и пульсировала странной энергией.

Пальцем другой руки я снял капельку, чувствуя, как холод исходит от неё.

— Что это? — прошептал я, мои глаза были прикованы к капле. — Ты теперь можешь создавать яд?

Ан, разумеется, не ответил, но это и не требовалось. Я и так мог ощутить губительную силу, исходящую от капельки черной отравы.

Было ли причиной появления такой его способности то, что он поглотил Ледник Яростного, находящийся под воздействием отравы? А может быть такая функция была по умолчанию включена в проводника Потока?

Кто знает. Но как минимум теперь у меня был дополнительный козырь в рукаве. Правда, пользоваться ядом в бою пока что было лишь мечтой. Мало того, что продуцирование одной капли высосало меня почти досуха, так еще и заняло почти три минуты.

С другой стороны, вне боя, например для расставления ловушек, это может оказаться невероятным преимуществом. Единственное: надо выяснить, как этот яд вообще действует.

— Лейран, — раздался голос Найлы. Она стояла в дверях, её глаза были полны тревоги. — Все нормально?

Я посмотрел на неё с довольной улыбкой.

— Он может создавать яд, — сказал я, мои слова звучали тихо, но в них чувствовалось возбуждение. — Пока не знаю какой, но это нечто совершенно новое. Он сам мне это показал.

Она подошла ближе, её глаза были прикованы к капле. Она протянула руку, но не коснулась её.

— Сам? В смысле?

— Я отпустил контроль и позволил ему действовать самостоятельно.

— Ты сам-то понимаешь, насколько это дико звучит? — спросила она обеспокоенно. — Ты играешь с огнём, Лейран. Если ты не остановишься, может случиться непоправимое.

Я хотел было что-то ответить, но вслед за радостью от открытия новой способности Ана пришло осознание: она была права. В этот раз все сработало в мою пользу, но никто не знает, что будет в следующий.

— Но что, если это ключ? — спросил я даже не Найлу, а самого себя. — Что, если это ключ к его дальнейшему развитию? Он ведь уникален и никто не знает, как должно быть.

Она посмотрела на меня, её глаза были полны сомнений.

— А что, если это ключ к твоей гибели?

— Я был готов к тому, что создание проводника Потока на основании теорий и древних текстов может иметь свои побочные эффекты, — пожал я плечами. — Ты права, действовать нужно осторожно. Но останавливаться я не собираюсь.

Она вздохнула, но затем просто развела руками.

— Тогда я помогу тебе.

— Это — то, что я хотел услышать.

Я стоял перед столом, на котором лежал мощный кристалл, насыщенный энергией Потока. Отцу стоило немалых усилий заполучить его, и он был только один. Шансов на провал не было.

Ананси сидел на кристалле, плавно увеличиваясь и уменьшаясь на несколько сантиметров в длину каждые несколько секунд, будто дыша всем телом.

— Ты уверен, что это сработает? — спросила Найла.

Её голос звучал тихо, в нём чувствовалось напряжение. Она стояла рядом, её руки держали инструменты, которые мы подготовили для эксперимента. Её глаза были прикованы к кристаллу, и я видел в них смесь беспокойства и решимости.

— Нет, — ответил я честно. — Прошло две недели и я чувствую, что Ан все больше перетягивает на себя одеяло. Если я не попробую, то проиграю. Это единственный шанс, за исключением уничтожения проводника.

Она посмотрела на меня, её глаза были полны недовольства.

— Не ты ли недавно говорил мне, что жизнь в любом случае лучше смерти?

— Шанс на жизнь лучше гарантированной смерти, — кивнул я. — Но удаление проводника, связанного с моей душой, тоже может стать для меня фатальным исходом. Так что, фактически, я выбираю лишь способ самоубийства. И в таком случае попытаться что-то сделать лучше, чем сдаться, не думаешь?

— Согласна, — кивнула она, немного погодя.

Я кивнул, чувствуя, как холодная решимость наполняет меня.

— Тогда давай оставим все лишние разговоры и сосредоточимся на деле.

— Давай. Но если что-то пойдёт не так… — она повернулась на отца, стоявшего в углу лаборатории.

— Я постараюсь вас остановить, — кивнул он.

— Все, начинаем!

Найла подключила кристалл к прибору. Её движения были точными, но я ощущал в них остатки неуверенности. К счастью, она точно была не из тех людей, кто стал бы саботировать этот наш эксперимент ради чего бы то ни было.

Я связал свой разум с Аном, ощутив, насколько истончилась наша связь за эти две недели. Даже после того, как я почти полностью снял контроль, паук продолжал сопротивляться, явно намереваясь сбежать при любом удобном случае, а то и попытаться перехватить главенство в нашей паре.

— Готов? — спросил я.

За эти дни я привык общаться с Аном вслух и иногда мне даже казалось, что он вот-вот ответит. Но, конечно, ничего подобного не случилось.

— Ты готова? — глянул я на Найлу.

Она кивнула, её лицо было серьёзным.

— Готова.

Я включил прибор, и кристалл начал мелко пульсировать энергией. Поток волнами направился в Ана. Его тело также засияло ярче, но было понятно, что это не то.

— Настраивай потихоньку, — скомандовал я и вскоре частота пульсации энергии кристалла начала меняться.

Плавно, очень неторопливо, Найла действовала максимально аккуратно. Так что до момента, когда тело Ана вдруг начало пульсировать энергией в такт кристаллу, прошло несколько минут.

— Теперь интенсивность! — скомандовал я, после чего закрыл глаза и полностью сосредоточился на внутренних ощущениях.

Исследования, которые мы провели, дали следующее: определенная частота пульсации энергии Потока вводила Ана в состояние наподобие транса. В этом трансе он полностью терял ту зарождающуюся волю, что начала проявляться, и становился тем же Аном, к которому я привык.

Однако этого было недостаточно, чтобы решить проблему. После исчезновения пульсации все возвращалось на круги своя.

Ответ был найден в изменении второго параметра пульсации: интенсивности. При достижении определенного уровня я начинал чувствовать, как наша с Аном связь впускает эти пульсации в себя, «размягчается» и, будто металлическая болванка под ударами молота, получает возможность меняться.

Оставалось только наложить два эффекта друг на друга, временно отключить самостоятельность Ана и укрепить нашу связь, пользуясь его «недееспособностью».

Опасность была в том, что после завершения эксперимента и выхода Ана из транса, из-за нашей более прочной связи был шанс, что его сознание начнет влиять на мое. Но я был готов пойти на такой риск, с учетом того, что он был рожден из моих крови, плоти, кости и души.

Еще несколько минут прошло в томительном ожидании нужной «амплитуды волны». И вот, наконец…

— СТОП! — воскликнул я и, судя по всему, Найла идеально остановила настройку. Дальше все зависело лишь от меня.

— Держись, — прошептал я, чувствуя, как энергия устремляется из меня к Ану. — Мы почти у цели.

Время потеряло значение. Я не знал, прошла секунда, минута или час. Единственное, что я понимал: пусть не слишком быстро, но прогресс все-таки был.

— Лейран! — вдруг раздался голос Найлы. — Что-то не так. Кристалл перегружается!

— Мне осталось немного! — крикнул я в ответ, стараясь максимально ускориться.

— Это становится опасно!

— Жди, ничего не трогай!

Еще чуть-чуть… еще буквально одна ниточка…

— Отключай! — раздался голос отца.

Но было уже поздно.