Ткач Кошмаров. Книга 2

Глава 8

Я ворвался в апартаменты Яростного, едва сдерживая дрожь в руках, явно изрядно удивив охранников. Вот только за дверью, которую я почти что вышиб своим креслом, мне открылась картина, от которой сердце сжалось в груди.

Яростный лежала на полу, её тело было скрючено в неестественной позе, словно её сжала невидимая рука. Бледность её кожи контрастировала с тёмными пятнами пота и крови на полу.

Её лицо было искажено гримасой боли, а губы синели от недостатка кислорода. Вокруг царил хаос: опрокинутый стул, разбитая ваза, книги, разбросанные по полу. Похоже, в припадке она раскурочила все вокруг.

Я бросился к ней, вывалился из кресла, упав рядом.

— Яростный! — я тряс её за плечи, но она не реагировала. Её дыхание было поверхностным, прерывистым. — Очнись! — В ход пошли пощёчины, но и это не сработало.

Внезапно её тело дёрнулось, словно её ударило током. Судороги сотрясали её с такой силой, что я услышал, как её кости хрустят. Изо рта пошла пена, смешанная с кровью, она откинула меня прочь и я больно ударился спиной об угол кровати.

Времени думать о сокрытии правды не осталось.

— На помощь! — крикнул назад, в коридор, и через мгновение в комнату ворвались охранники. При виде состояния чемпиона их лица побледнели от ужаса. — Влейте ей это! — я протянул им флакон с противоядием, стараясь, чтобы рука не дрожала. — Быстро!

Один из охранников схватил флакон, другой покрепче схватил Яростного и приподнял её голову. Они влили жидкость ей в горло, и я замер, наблюдая, как её тело продолжает дёргаться, но уже слабее.

Постепенно судороги стихли, её дыхание стало ровнее. Я почувствовал слабый прилив облегчения, но знал, что это может быть не конец. На такой стадии яд мог привести к необратимым изменениям, а то и вовсе стать устойчивым к противоядию.

Охранники стояли передо мной, их лица выражали смесь страха и недоверия.

— Мы должны вызвать лекарей, — сказал один из них, его голос дрожал. — Она может умереть.

— Нет, — я ответил твёрдо. — Лекари не помогут. Яд слишком сложный. И Яростный не хотела бы, чтобы об этом узнали посторонние.

— Но… — он запнулся, его глаза метнулись к её телу.

— Оставайтесь на посту, — я сказал, стараясь звучать уверенно. — Если кто-то спросит, скажите, что она отдыхает.

Они переглянулись, но кивнули. Я видел, как их руки дрожат, когда они выходили из комнаты.

Я сидел рядом с Яростным, следя за каждым её движением. Прошёл час. Два.

Время тянулось мучительно медленно. Наконец, её глаза открылись. Они были туманными, но в них читалось осознание конца.

— Ты… ты опоздал. Противоядие… — её голос был слабым, почти шёпотом. — Оно лишь замедлило яд. Он всё ещё внутри.

Я тяжело вздохнул. Этот бой уже казался проигранным. Спасти Яростного, чемпиона Львиной Арены, уже было невозможно. Однако сохранить человеческую жизнь шансы ещё были.

— Теоретически есть ещё один способ, — сказал я, стараясь звучать уверенно. — Ты можешь избавиться от энергии. Этот яд сосредотачивается на ней и питается ею. Если ты лишишься силы, он потеряет подпитку и сам рассеется.

Она посмотрела на меня, её глаза полны несогласия.

— Ты предлагаешь мне потерять всё, что я накопила за годы? — её голос дрожал от гнева. — Нет! Лучше умереть!

— Кому лучше? — в ответ на её тупость я сам ощутил злобу. — Кто выиграет от того, что ты умрёшь? Гордость — это хорошо, но то, что сейчас говорит в тебе — это гордыня и страх. Поверь, я понимаю. Я не представляю, каких усилий тебе стоило достичь этого уровня. Но я прекрасно знаю, что значит жить в слабости и отчаянии день за днем.

Её глаза опустились на мои ноги.

— Я ведь почти достигла его… — прошептала она.

— И что? — пожал я плечами. — неужели Сдвиг Тверди — это единственное, к чему можно стремиться в жизни? Твое тело осталось юным, и хотя дальше ты будешь стареть как обычные люди, у тебя будут ещё долгие годы на то, чтобы найти себя заново.

Она закрыла глаза, её дыхание стало прерывистым.

— Хорошо, — она прошептала. — Но есть проблема. Я смогу выпустить энергию, запечатанную в моём теле. Но зарождающийся незавершенный Ледник не получится просто рассеять. Как только он покинет тело, заключенный в нем Поток потеряет стабильность и взорвется, уничтожив все вокруг. Раз уж ты настаиваешь на спасении моей жизни, то придумай, как это сделать.

Я усмехнулся. До самого конца она продолжала придерживаться своего сурового и строгого амплуа. Другой бы попросил помочь, возможно даже умолял бы, а она выставила все так, что это я ещё и должен ей оказался.

И как же мне её спасти теперь? О таком побочном эффекте я не задумывался.

Мысли начали крутиться в голове с бешеной скоростью, перебирая рациональность каждого приходящего в голову варианта. Пока, наконец, я не подумал о самом простом и очевидном.

— Ты сможешь перенести Ледник в другое тело?

— Тебя разорвет на части, — покачала головой Яростный.

— Не в моё, — покачал я головой в ответ. — В его тело.

Я выпустил Ананси, паук вскарабкался на мою ладонь.

— Это что такое⁈

— Проводник Потока. Разработанная и созданная лично мной энергетическая форма жизни, позволяющая мне использовать Поток даже с инвалидностью.

В качестве доказательства я вытянул из пальца нить Потока, которую Яростный должна была отлично видеть. Почти минуту она внимательно разглядывала Ана, будто пыталась просмотреть в нем дыру.

Я не торопил. Время поджимало, но решение она должна была принять сама.

По сути я ничем не рисковал. Если этот способ провалится, то Яростный умрёт, унеся мой секрет в могилу. А если сработает, то такой гордый человек как она ни за что не позволит себе раскрыть мою тайну из чувства благодарности.

К тому же, раз уж сложилась такая ситуация, было бы жаль потерять источник энергии пользователя Потока, почти достигшего сферы Сдвига Тверди. Понятно, что передача скорее всего не будет идеальной, но Ан все равно должен был стать в разы сильнее после такой передачи.

— Хорошо, — наконец кивнула она. — Такое существо, наверное, вполне способно принять мой Ледник. Пусть сядет мне на живот, поближе к нему.

Я приказал Ану перебраться на тело Яростного, легшей на пол на спину и закрывшей глаза.

Несколько секунд ничего не происходило, а затем её тело начало светиться густо-алым. Часть сияния уходило просто в пространство, а часть, более плотная и концентрированная, потянулась от неё к Ананси.

Я чувствовал, как энергия поглощается паучком, ощущал буквально физически. Это было очень странно, будто все тело начало зудеть изнутри. Но это совершенно точно не было непритяно.

Внешне Ан тоже начал меняться. Его тельце начало увеличиваться в размерах, а чисто-белый цвет стал постепенно сменяться на алый. Спустя минут пятнадцать все, наконец, было кончено.

Пятисантиметровый паук вырос почти вчетверо и стал кроваво-красным, но с этими изменениями я мог разобраться и потом. Сейчас важнее было понять, удачно ли все завершилось для Яростного.

Я подполз к ней и приложил пальцы к запястью. Жива. Хотя пульс и был невероятно слабым. Но теперь по крайней мере ей уже ничего не угрожало, а значит можно было прибегнуть к классической медицине.

Снова крикнув охранников, я дождался, когда они вбегут в комнату.

— Вызовите лекарей, — я сказал им. — Скажите, что у неё был приступ и что ей нужен максимальный покой. А ещё помогите мне подняться.

Они синхронно кивнули после чего, переглянувшись, поспешили исполнять приказы.

Вернувшись в кресло, я почувствовал, как усталость начинает брать верх. Мои руки предательски дрожали, а голова кружилась. Но я знал, что не могу сейчас остановиться. Я должен был рассказать обо всем отцу и обсудить план дальнейших действий.

Отец, похоже, спал, когда я постучал в дверь его кабинета. Но он проснулся мгновенно, впустив меня уже через минуту.

— Что случилось? — спросил он, сразу поняв, что что-то не так.

Я рассказал ему о Яростном и о яде, а также о том, что Конрад скорее всего намеренно испортил противоядие, что окончательно подтверждало его причастность к отравлению, а значит и членство в Теневом Сообществе.

Его лицо оставалось бесстрастным, но я видел, как его глаза сузились от тревоги. Похоже, Яростный действительно была ему небезразлична.

— Теневое Сообщество проникло в большинство герцогских кланов, — сказал он, когда я закончил. — К сожалению, мы не можем открыто противостоять им, обвинив в покушении на Яростного. К тому же теперь ещё и ты оказался под прицелом… нам нужно время на перегруппировку.

— У тебя есть идея? — спросил я.

Он кивнул.

— Мы инсценируем её смерть. Они этого и хотели, так что на время затихнут, а мы сможем подумать над следующим шагом.

— У меня есть только одна идея: поймать Конрада, — пожал я плечами. — Он — единственный член Теневого Сообщества, о котором мы точно знаем и который может знать что-то более существенное, чем тот ублюдок.

— Ещё можно попытаться найти Кивана, — возразил отец. — Раз его кабинет был обыскан, его исчезновение не было в планах Сообщества. Возможно, у него есть что-то на них, что позволило ему заставить отпустить Миру.

— Можно, — кивнул я. — Но вряд ли это будет просто, раз уж они не справились до сих пор. А если справились, то вряд ли мы сами увидим Кивана.

— Попробовать стоит.

— Это да.

— Но сначала Яростный.

— Ага.

— У меня есть знакомый врач, он напишет свидетельство о смерти…

— Погоди, — остановил его я. — У меня есть идея получше.

Мы с отцом вошли в лабораторию Нимпуса поздней ночью. Старик спал, уткнувшись лицом в стол, окружённый склянками и книгами. Похоже, приготовление противоядия и эмоциональный всплеск его слишком утомили, раз он даже до кровати не добрался.

— Нимпус! — аккуратно потряс я его за плеч.

— Что за чертовщина? — дернулся он, резко оборачиваясь. — Вы с ума сошли так меня пугать? И эм… здравствуйте, господин Раган.

— Здравствуй, Нимпус. К сожалению, у нас нет времени на объяснения, — холодно сказал отец. — Нам нужна твоя помощь.

— Помощь? В три часа ночи? — Нимпус заскрипел зубами. — Сначала противоядие, из-за которого меня едва кондратий не хватил, а теперь новая история⁈ Вы оба совсем рехнулись!

— Это важно, Нимпус, — произнёс я, стараясь успокоить старика. — Правда.

Нимпус несколько раз перевёл взгляд с меня на отца.

— Хрен с вами. Что такое?

— Вот препарат и расшифровка его состава, — отец достал из внутреннего кармана плотно запечатанную склянку с прозрачной жидкостью и листок бумаги. Именно ей Пайра хотела ввести меня в кому. В её комнате, в потайном отсеке шкатулки с драгоценностями были найдены остатки. — Рассчитай дозу для женщины крупной комплекции, необходимую, чтобы временно сымитировать смерть, но не отправить её в кому навечно.

Ещё раз недовольно глянув на отца, Нимпус выхватил у него из рук листок и внимательно просмотрел содержимое.

— Это будет очень опасно, — вздохнул он. — И в чистом виде эта хрень точно не сработает. Подождите.

Вздохнув, он поднялся, громко хрустнул спиной и начал работать. Сначала рассчитал дозировку, а потом, бормоча себе что-то под нос, начал рыться в своих запасах.

— Вот! — наконец радостно воскликнул он, демонстрируя нам ещё меньшую, чем наша, мензурку, со слегка зеленоватой жидкостью. Ещё через пару минут оба препарата уже оказались в шприцах. — Так, смотрите, сначала вводите вашу бурду человеку в вену, потом ждете минуту и вводите вот эту красотку внутримышечно.

— В плечо? — переспросил я.

— Можешь в плечо. — пожал плечами Нимпус. — Но если женщина красивая, я бы настоял на уколе в попку.

— Мы учтем, — вздохнул отец, забирая шприцы.

— Будьте осторожны, — предупредил старик, резко становясь серьезным. — Ошибка может убить её по-настоящему.

Следующим этапом мы пробрались в лазарет. Способностей отца оказалось достаточно, чтобы избежать внимания санитаров и врачей, все-таки Поток можно было использовать по-разному, в том числе и для сокрытия присутствия.

Яростный лежала на койке под капельницей. Её лицо было бледным, но на вид состояние уже было куда лучше, чем пару часов назад. В сознание она, однако, до сих пор не пришла.

— А если её слабость повлияет на правильность дозы? — вдруг задумался я, уже занеся над рукой женщины шприц.

— Вряд ли такое даже Нимпус рассчитает, — вздохнул оттец. — Давай, коли. Если оставить все как есть, Сообщество скорее всего захочет добить её, чтобы избавиться от главного свидетеля и одновременно главной улики отравления.

— Ладно.

Сделав, как сказал Нимпус, мы дождались, когда дыхание Яростного почти полностью остановилось, сердцебиение замедлилось до всего пары ударов в минуту, а кожа стала холодной как лёд.

А затем началось представление. Оборвав кран сигнализации, тот самый, что я уже использовал для отваживания убийцы принца, мы дождались появления врачей, перед которыми отец, подключив всю свою угрожающую харизму, разыграл настоящий спектакль.

«КАК ВЫ ВООБЩЕ ЗДЕСЬ РАБОТАЕТЕ⁈», «ПОЧЕМУ НИКТО НЕ СЛЕДИТ ЗА СОСТОЯНИЕМ ЧЕМПИОНА АРЕНЫ⁈», «КТО ВОЗЬМЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА ЕЁ СМЕРТЬ⁈» «Я ЗАБИРАЮ ЕЁ ТЕЛО, НЕ МОГУ ПОЗВОЛИТЬ, ЧТОБЫ ТАКИЕ НЕКОМПЕТЕНТНЫЕ СВОЛОЧИ ЗАНИМАЛИСЬ ЕЩЁ И ЕЁ ВСКРЫТИЕМ! ЕЩЁ НЕ ДОСЧИТАЕМСЯ ПОТОМ ПАЛЬЦА ИЛИ ПОЧКИ!»

Под аккомпанемент воя сирены, в красном свечении аварийных ламп, под жутким эмоциональным давлением со стороны главы одной из ветвей клана Регул, которому, фактически, принадлежала Арена, доктора оказались полностью дезориентированы и деморализованы.

Никто даже не попытался возразить отцу или хотя бы спросить, что он сам тут вообще делает. Скорее они были даже рады подтвердить смерть Яростного и позволить нам забрать её тело, лишь бы избавиться от этого стресса.

В общем, сработано было на отлично.

И на следующий день слухи начали распространяться со скоростью пожара. Первыми их подхватили охранники, которые видели, как врачи выносили чемпиона на носилках, а потом просочилось подтверждение из лазарета с заключением о смерти Яростного.

— Слышал? Яростный умерла.

— От сердечного приступа? Не может быть!

— Говорят, это Спика. Они отравили её.

— Зачем им это?

— Чтобы ослабить Регул. Ты же знаешь, как они ненавидят друг друга.

На Спика свалить все было решено специально. Во-первых, чтобы отомстить им за зеркальную ситуацию с Черным Тигром. А во-вторых, чтобы ещё больше успокоить Теневое Сообщество, заставив их думать, что мы с отцом встали на ложный след.

К вечеру слухи вырвались за пределы Арены и начали распространяться по городу. Их подхватили торговцы, которые обсуждали новости на рынках, и слуги, которые шептались в кухнях своих господ.

— Яростного отравили!

— Кто?

— Спика, конечно. Они всегда завидовали Регул и их Арене. Вон какой скандал развели из-за Черного Тигра, который, всем известно, был обычным торчком!

Реакция Спика была мгновенной. Они отрицали свою причастность, но их голоса звучали неубедительно. В отличие от ситуации с Черным Тигром, где многим было очевидно его злоупотребление, репутация Яростного была безупречной и её внезапная смерть не могла быть объяснена ничем кроме заговора.

И так как Теневое Сообщество, очевидно, было неизвестно общественности, как и конфликт чемпиона с руководством арены, первыми в списке подозреваемых стали именно Спика.

Три дня спустя Конрад иль Регул, засидевшийся сильно дольше обычного из-за того, что после претензий Нимпуса, пропитанных праведным гневом, глава Арены повесил на него кучу дополнительной работы, в одиннадцатом часу вечера вышел из здания Львиной Арены через один из служебных ходов.

Я ждал его на улице.

— Лейран? — его лицо выражало удивление. — Что ты здесь делаешь?

— Вас жду. Сложно было подгадать момент, когда вы останетесь без охраны. Куда вы дальше? Домой или в штаб Теневого Сообщества?

Конрад замер, его лицо исказилось от злости.

— Ты не знаешь, о чём говоришь, мальчишка, — прошипел он.

— О, я знаю больше, чем вы думаете. Например, что вы отравили Яростного, что похитили Миру, что давно манипулируете финансами Арены в свою пользу.

Последнее было лишь догадкой, но вряд ли тут я мог ошибиться.

Конрад, нахмурившись, шагнул ко мне, но тут вдруг из тени вышел мой отец.

— Раган! — выдохнул мужчина. — Он тебя в это втянул?

— Я сам в это втянулся, когда вы убили мою жену, — тихо проговорил отец. Его гнев почти что ощущался в воздухе.

Конрад усмехнулся.

— Похоже, я попался, да?

— Да. Тихо иди с нами, если не хочешь…

— Идиоты! — усмехнулся мужчина. — Скоро вы будете мне завидовать!

Произнеся это, он раскрыл рот, высунул язык и с силой сомкнул челюсти. Отец, уже собиравшийся подскочить к нему, остановился на половине шага. Спасать Конрада уже было бессмысленно.

Следующей ночью отец разбудил меня и, сказав только: «За мной», провёл к себе в кабинет. На его столе стояла большая деревянная коробка, из небольших щелочек в которой на коричневое сукно уже натекла кровавая лужа.