Тучи сгущаются

-- Отчего же нет? На то ведь и городские власти, чтобы следить за такими вещами.

-- Неужели правитель этого города сам убирает улицы?

-- Ну не сам лично, конечно. Но его дело организовать всё так, чтобы улицы были убраны. Это его обязанность. Потому что если в городе не будет чисто, то его снимут.

-- А почему у белых людей не так?

-- Потому что их общество устроено неразумно. Им не нужен чистый воздух для всех. Богатые могу купить себе виллу на холме, а бедняки пусть, мол, задыхаются в зловонии, страдают и умирают от болезней.

-- Вот как...

-- Скоро ты увидишь, как красиво в Кито. Ты обязательно должна увидеть это город. Думаю, будет лучше, если вы с матерью вдвоём по нему погуляете.

-- А ты?

-- Я, к сожалению, не смогу -- мне тут надо кое с кем встретиться и кое-что обсудить.

-- А мы не заблудимся одни?

-- Исключено. Он построен по плану так, что в нём невозможно заблудиться. В крайней случае, спросите дорогу до гостиницы.

-- А с нами не может ничего случиться? -- спросила Морская Волна.

-- Оснований считать, что про нас узнали, у меня нет. Хотя, конечно, исключать этого нельзя. Но мне кажется много более безопасным гулять по городу, чем оставаться в гостинице. В толпе они вряд ли решатся вам что-то сделать, да и найти вас тяжелее. Хотя на предмет слежки стоит поглядывать.

-- Устала я слишком -- по городу ходить.

-- Тогда я попробую вам билеты в театр достать, Утеша, ведь ты там никогда не была.

-- Конечно, не была. А как же мы туда пойдём? У нас же нет красивых платьев и бриллиантов?

-- Ну, это у нас не обязательно. В театры могут ходить все, и крестьяне, и ремесленники с жёнами и детьми. Даже дворники могут. И никто на себя бриллианты не навешивает. Главное -- быть одетым чисто и не в лохмотьях. И никто не посмотрит косо.

-- Ура!!! -- закричала девочка и захлопала в ладоши.

-- Ну, на театр согласна, -- ответила её мать...

Инти отошёл от распределителя билетов огорчённый.

-- Увы, поскольку в городе траур, все представления отменены. Придётся вам всё-таки погулять по городу.

-- А почему траур? -- спросила огорчённо Утеша.

-- Произошло убийство. Пьяные англичане накуролесили. Напились до невменяемости, попытались обесчестить какую-то женщину, её брат вступился, и его порешили. Но, по крайней мере, всех англичан посадили по этому поводу под замок, и наместник добивается того, чтобы им вообще запретили находиться в Кито. Так что гулять можете спокойно.

-- Как же это так, отец! Неужели из-за одного человека объявили траур? При том, что он не был знатным...

-- Да обыкновенно. Ведь теперь не до развлечений. Я понимаю, что у белых чуть ли не каждый день кого-нибудь так убивают, ради всех траура объявлять не будут, но в наших городах убийство -- событие исключительное. В последний раз это была смерть Алого Мрамора, предыдущего наместника. Но это отдельная трагическая история. Так что не бойтесь, гуляйте спокойно, если всё будет в порядке. В час заката я вернусь в гостиницу, и вы тоже.

На этом они разошлись. Инти пошёл к дому Огненного Мака, своего координатора по Кито. Уж он-то точно обрисует обстановку в городе, которая выглядит совсем неспокойной. Но когда он подошёл к дому, на сердце у него стало тревожно. Ставни на окнах и дверной проём были заклеены лентами. Значит, тут уже не живут. Но что случилось?

Тут Инти увидел, что из двери соседнего дома вышла какая-то старушка и обратился к ней:

-- Уважаемая, прошу меня простить... но я приехал издалека и думал навестить своего друга, который жил в этом доме. Где его теперь искать?

-- Ищи его, сынок, на том свете! Мертв он, вчера похоронили...

-- Как же так? Что послужило причиной его гибели? Неведомая болезнь или трагическая случайность? А семья куда делась?

-- Ты и в самом деле, похоже, прибыл издалека. Убит Алый Мак англичанами. А семья его -- сестра лежит у лекарей полуживая, а мать и отец от такого горя скончались. Вот дом теперь и пустой стоит. Говорят, -- тут старушка перешла на шёпот, -- что Алый Мак с чуть ли не с службой безопасности связи имел, и в доме у него что-то такое быть может. Вот и заклеили окна и двери, чтобы если кто туда полезет, сразу видно было.

Инти задумался. Конечно, в пьяной драке с англичанами мог погибнуть кто угодно, в том числе и Алый Мак, но все-таки, похоже, что дело нечисто. К тому же его родители... Инти понял, что он должен попасть к Зрелому Плоду и расспросить его. Если тот не в отъезде и не принимает особенно важных гостей, то печать службы безопасности откроет перед ним двери дворца без проблем.

Всё прошло как по маслу. Зрелый Плод сразу узнал Инти и пригласил его во внутренние покои, где они могли наедине обсудить случившееся.

Наместник рассказывал:

-- Случилось вот что. Англичане в очередной раз напились, и один из них стал жаловаться на жизнь. "Что, мол, за растреклятая страна. Я напился и бабу хочу. В любой другой стране стоит мне щёлкнуть пальцами, и женщина появится. А тут -- хрен!" А потом они опять пошли на склад и стали приставать к служительнице. Выдай, мол, нам ещё пойла. А она уперлась -- дескать, вы всё, что вам по закону положено, за этот месяц выпили, а больше я вам не дам. И так, мол, напились пьяные. А потом кто-то из них выдал что-то вроде: "Так что же это мы, вот же баба, отчего её не поиметь". Она сопротивлялась, конечно. Голову они ей разбили... Короче, не знаю, до какой стадии у них дело дошло, но тут на свою беду зашёл Алый Мак. Увидев, что делают с его сестрой, он тут же накинулся на мерзавцев, но силы оказались неравны, и его убили...

-- Все это выглядело бы правдоподобно, если бы дело происходило где-нибудь в христианской стране. Но у нас... неужели никто не сбежался на шум и крики?

-- Когда сбежались, было уже поздно.

-- А родители его как погибли?

-- Отец во сне от сердечного приступа, мать два дня спустя от горя, после того, как увидела дочь без сознания и с разбитой головой...

-- Конечно, помереть от такого можно... Только вот не думаешь ли ты, что всё это могло быть подстроено?

-- Ты думаешь, они знали, что Алый Мак -- твой координатор? Да я сам об этом только после его смерти узнал! А случаев таких было и до того... Ну что пьяные они к женщинами приставать начинали. Чудом без трупов обходились.

-- Слушай, многих Алый Мак успел ранить, прежде чем они его убили?

-- Нет, никого не успел.

-- Хм... Англичане пили одни или с тавантисуйцами?

-- Точно не знаю.

-- Знаешь, на месте Алого Мака я бы непременно приставил к англичанам людей, которые бы под видом дружбы подслушивали бы их пьяные разговоры. Это довольно стандартный ход.

-- Не знаю. Я к документам твоей службы доступа не имею. Может, тебе проверить?

-- Видишь ли, если моя гипотеза верна, то мне этого делать опасно. Если предположить, что люди, приставленные к англичанам, были ими подкуплены... Тогда возможна следующая картина. Подвыпившие англичане приходят на винный склад и начинают спорить с кладовщицей, которая, будучи сестрой Алого Мака и зная его людей, уверенно спорит с ними, но на помощь громко не зовёт, так как уверена, что в случае обострения за неё уже есть кому вступиться. Кто-то из них бежит за Алым Маком, приводит его на выручку сестре. Тем временем дело уже приняло опасный оборот, у той голова разбита... Он кидается на врагов и получает удар в спину от тех, кого считал своими.

Зрелый Плод откинулся на кресло и, побледнев, обхватил голову руками:

-- Ты прозорливец? У колдунов учился? Ведь у него и в самом деле в спину был нож воткнут, откуда ты знаешь?

-- Я просто слишком хорошо знал Алого Мака, он был опытный боец, не бойца я бы координатором не назначил. И с пьяными отморозками справиться ему не так уж сложно было. Врага сзади он бы не допустил. А вот предателей прохлопать мог... Это любой может, даже я. Конечно, это всего лишь версия... Хотя мне самому не по себе, что среди наших людей могли оказаться такие подонки. От души надеюсь, что я не прав. Но история с Колючей Ягодой и Алым Мрамором научила меня быть осторожным. Если я прав, то стоит мне заявиться к ним, как они, поняв кто я, от меня просто избавятся. А я везу в Куско ценные сведения, которыми не имею права рисковать... И задерживаться тоже не имею права. Вот и сам не знаю, что теперь делать...

-- Вот что, лучше поезжай в Куско. Может, хоть ты уговоришь их выслать англичан из Кито. У меня же сейчас положение хуже некуда. Когда всё случилось, я написал в Куско всё подробно и умолял, чтобы англичан из моего города забрали. Ведь судить и казнить я их не могу, а если просто отпущу, то их мои горожане растерзают, и я опять же виноват буду. Но от Первого Инки я получил отказ.

-- И что он советовал?

-- Ничего, -- наместник покачал головой, -- я вообще не понимаю, что случилось с Асеро. Ведь он всегда был так участлив и внимателен, особенно в отношении таких дел, и я был уверен, что уж если откажет мне, то хоть совет даст, как поступить. Ответ поступил сегодня, и я не знаю, как мне теперь быть.

-- А не можешь мне показать документ?

-- Отчего нет? -- и Зрелый Плод вышел, и через минуту вернулся с бумагой. -- Читай!

Инти прочёл: "Приказываю тебе отпустить англичан и впредь не подвергать аресту без нашего разрешения. Пусть свободно гуляют по Кито". Наместник добавил:

-- Может, конечно, он рассчитывает на самосуд, но... Ведь это означает неизбежные жертвы среди горожан. Да я после такого поста лишусь! Не потерпят меня тут после такого безобразия. И будут правы -- я должен сделать всё, чтобы в городе не лилась кровь.

-- Нет, ставку на самосуд он делать не будет, я его хорошо знаю... А ведь почерк-то не Асеро! -- заметил вдруг Инти.

-- Мог секретарю надиктовать.

-- Вряд ли. Такие короткие письма он пишет сам. Да и секретарь у него Луна, а её почерк я точно ни с чьим не перепутаю. Но больше всего меня смущает это двусмыленное "нашего". Имеется в виду кто? Носящие льяуту? Но ведь их невозможно столь быстро собирать! Да и указал бы он на столь важный момент, кто именно в виду имеется, он терпеть не может в документах двусмысленности.

-- Может, он только себя лично имел в виду? -- спросил наместник. -- И перенял европейскую манеру говорить о себе во множественном числе? Ты с ним давно не виделся?

-- Давно. Но не думаю, что это возможно. Непохоже это на него, он всегда такие вещи высмеивал. Как это, говорить об одном себе "мы"!

-- Люди меняются. Я вот видел, как дурные манеры от англичан такие люди перенимали, от кого я не ожидал даже!

-- Нет, я практически уверен, что это не Асеро.

-- А кто это, ты не можешь определить по почерку?

-- Похоже на Почерк Жёлтого Листа, но и на Золотого Слитка похоже... Нет, я лично я не могу сказать с уверенностью, нужен эксперт по почеркам, а она в Куско...

-- Инти, тебе везде уже заговоры мерещатся! Нельзя же так, ты невинных чёрт знает в чём заподозришь.

В этот момент в дверь постучали. Гонец передал наместнику письмо. Тот вскрыл его и пробежался взглядом. Потом сказал облегчённо:

-- Ну, вот наконец-то всё и выяснится. Асеро едет сюда. Послезавтра планирует быть здесь. Оказывается, он совершал инспекцию по области каньяри.

-- Послезавтра? Дай гляну на письмо.

Проглядев, Инти сказал:

-- Да, это его почерк! На сей раз без обмана.

Потом он ещё раз сверил бумаги и сказал:

-- А вот первую писал точно не он, ведь каньяри он инспектировал не день и не два, значит, не мог успеть отправить то письмо из Куско в соответствующую дату.

Потом изменившимся голосом произнёс:

-- Значит, подделка... Решиться подделать такую важную бумагу они могли только если... если они решили его убить! Асеро, брат, да хранят тебя боги! Это счастье, что ты решил завернуть сюда!

В эту минуту в дверь постучали, и вошёл другой гонец.

Письмо, которое он принёс, было следующего содержания. "К сожалению, непредвиденное обстоятельство вынуждает меня возвратиться в Куско. Надеюсь, что смогу посетить Кито после праздника Солнца, хотя и не рискую загадывать на будущее".

Прочтя это, Инти застонал и схватился за сердце. "Боги, боги" -- в отчаянии повторял он... Потом всё-таки взял себя в руки и сказал:

-- Слушай, я должен немедленно ехать в Куско, может, успею его перехватить по дороге.

-- Не думаю, что дело так срочно. Знаешь, я переписываюсь со своей тёткой Миногой. Недавно она написала мне, что ждёт от Жёлтого Листа заподлянки, но никак не раньше отчётного собрания носящих льяуту, а значит, не раньше Райма Инти. Я тогда не предавал этому значения, но... теперь не знаю. Давай я покажу тебе её письмо:

Наместник вышел, а потом принёс лист:

"Здравствуй, племянник! Гложут меня смутные опасения, что вскоре ждут нас большие потрясения, которые могут закончиться или сменой Первого Инки, или ещё чем-то похуже. Ты не думай, Асеро жив и здоров, но в то же время простить жестокое оскорбление, которое нанесли ему англичане, он вряд ли способен. А значит, всеми правдами и неправдами он лишит льяуту тех, кто его стерпеть позорно оскорбление принудил. Многие же носящие льяуту желали бы продолжения и расширения торговли с Англией. В силу этого на традиционном собрании Носящих Льяуту, которое должно состояться в конце года, вопрос встанет так: "Асеро или англичане". И не важно, поставит ли его сам оскорблённый ими Асеро или кто-либо другой... Но я знаю, что у Жёлтого Листа такой кандидат крови Солнца на примете есть".

Зрелый Плод добавил задумчиво:

-- Конечно, Минога уже стара, да и частично из ума выжила. Да и много ли она может знать, сидя в своей обители....

-- Ну, она не простая дева Солнца, все помнят, чья она вдова. Одно время она была очень резко настроена против избрания Асеро. Хотя, конечно, с тех пор много воды утекло, да и поддерживать какого-то никому не известного молодого человека она точно против Асеро не будет. Ибо здравый ум ещё до конца не потеряла. А ты и в самом деле думаешь, что какой-то соперник у Асеро есть?

Наместник отхлебнул чаю:

-- Об этом говорит Властислава, дочь Жёлтого Листа. Она переехала в обитель в Кито. У неё был какой-то роман с одним юношей, они хотели пожениться, но отец был резко настроен против жениха, единственная причина, что тот не крови Солнца. Но кого он ей присмотрел, даже она без понятия. Тем более что сам лично Жёлтый Лист на себя Алое Льяуту не напялит, ему через марионетку удобнее... Но кто это может быть? Киноа тут не замешан?

-- Нет, Киноа здесь не причём, я уверен. Во-первых, жёлтое льяуту ему и без всяких заговоров почти обеспечено. Да и сам он человек отнюдь не склонный к заговорам. Это не в его натуре.

-- Дети иногда идут и против отцов, ты сам, Инти, на это напоролся.

-- Да, напоролся. Погоди... а может "кровей Солнца" надо понимать как "кровей Инти", то есть моих?

-- Инти, ты думаешь...

-- Возможно, всё возможно... надо же проверить всё это. Ещё совсем недавно меня ужасала сама мысль, что пришлось бы опять столкнуться с собственным сыном, а теперь как-то... отгорело.

-- Почему?

-- Понимаешь, у меня есть люди, которые мне дороги. И если им может угрожать опасность от его действий, а это может случиться, то... у меня уже не будет проблемы кого выбрать.

-- Да это и раньше было так, -- пожал плечами Зрелый Плод, -- и всё-таки ты жалел его, слишком он напоминал тебе о его матери.

-- Может быть. Ну а теперь больше не напоминает.

-- Почему?

-- Потому что даже встань его мать из могилы с целью объяснить, как он неправ и несправедлив ко мне, он и её тоже бы слушать не стал. Ему просто удобен сам образ прекрасной мёртвой матери, прячась за который, можно всех упрекать почём зря. Мёртвая не стареет, не дурнеет, всегда молчит, и можно воображать, что она во всём с тобой согласна. Мёртвая никогда не упрекнёт в подлости и предательстве, даже если всем остальным эти подлость и предательство очевидны. Живую бы мать он так не любил бы. И ещё, я знаю, слишком хорошо знаю, что его ещё будут использовать против меня, и я должен теперь быть к этому готов. Когда я болел, мне пришло письмо, якобы от моего человека, об очередном художестве Ветерка на каторге. А потом... потом оказалось, что мой человек всего этого не писал. Хотя факты, изложенные там, были правдой. Это значит одно: его плотно пасут, и этим письмом хотели меня добить. Впрочем, не думаю, что его пасут только из-за этого...

-- Но кто может его пасти там?

-- Кто-нибудь из тех, кто охраняет и снабжает лагерь. Конечно, была организована проверка, но не знаю, дала ли она что-нибудь. Но ведь такой человек им очень удобен как ширма. В основе его преступления не было корысти. Искристый Снег потому и так выступал за помилование. Мол, корыстных мотивов не было, значит, смерти не заслуживает. И многие просто не понимают, в чём бескорыстный человек может быть виноват. Так что кое-кому может в голову прийти объявить наследником и его. Но для этого нужно убрать всех остальных. Убрать Асеро, убрать меня и Горного Ветра, убрать даже Киноа и Наимудрейшего... Жёлтый Лист с ними в сговоре, так что не помеха.

-- Они забыли прецедент с Руминьяви? В такой ситуации могу объявить себя правителем даже я.

-- Зрелый Плод, объявить ты себя можешь кем угодно, но вопрос в количестве людей, готовых пойти за тобой. Как ты знаешь, за Руминьяви даже не все сторонник Атауальпы были готовы идти...

-- Кто знает, тут тебе видней. Вот что я думаю: тебе нельзя ехать больше открыто. В том смысле, что тебя могут узнать по дороге. Нужно дать тебе разрешение на карету, и в ней ты будешь проезжать крупные селения каньяри.

-- Печать спецслужб такое разрешение выдаёт автоматически. Но карета сильно замедлит передвижение.

-- Если ты на почтовых пунктах будешь показывать печать спецслужб, то у тебя точно будут неприятности. Смотритель-каньяри может тебя выдать, и потом на вас в горах нападут.

-- Даже так? Скверно дело. Объясни, что у вас тут происходит? Ещё год назад ни о чём таком речь не шла.

-- Каньяри, похоже, вбили себе в голову, что инки хотят их истребить. Именно истребить всех от мала до велика. Что, мол, есть где-то такой тайный хитрый план, о котором почти никто не знает, но, тем не менее, его проводят в жизнь. То простое соображение, что если бы инки этого хотели, то сделали бы уже давно, как-то не воспринимается. Так что карету бери. Пусть она, с одной стороны, замедлит передвижение, но с другой, там могут отдыхать те, кто устанет от дороги верхом. В ней даже поспать можно при желании.

-- Ладно, подумаю. Письмо мне в Куско написать надо, раз Алый Мак мёртв, то я его, пожалуй, отнесу на воздушную линию своими силами. Молоко у тебя есть для таких дел?

-- Разумеется.

Инти решил воспользоваться двойным шифром. Простеньким кодом было зашифровано письмо следующего содержания.

"Дорогой сын, я возвращаюсь домой цел и невредим, жди меня в аккурат перед Райма Инти. (На самом деле Инти планировал вернуться пораньше, Райма Инти был самым крайним сроком)

Также сообщаю тебе, что твой беспокойный отец снова женат. Недолго я вдовцом побыл. Надеюсь, что наши жёны поладят между собой и будут вместе воспитываю детишек. Надеюсь, что встречу дома тёплый приём.

Твой отец

Если это письмо попадёт в руки врагов, нового они узнают мало, а если Саири не прокололся, то вообще ничего не поймут.

Основная часть была написана на белой части бумаги молоком, и чтобы её проявить, нужно было осторожно подержать письмо над огнём.

"Горный Ветер, над страной висит угроза переворота, если "Мать Огня" прибыла в порт Тумбеса, немедленно посылай гонца за привезёнными документами. Нужно как можно быстрее арестовать Жёлтого Листа и всех их сообщников. Англичан тоже арестовать, даже под угрозой войны, потому что лучше война в будущем, чем свержение Асеро в настоящем и передача власти какому-нибудь ставленнику англичан, с "бескровной" продажей всей страны фактически в рабство. Кажется, кое-что знает Минога, стоит тебе поговорить с ней. Проверь также, не было ли у Ветерка подозрительных гостей. Переведи его в другой лагерь, где бы у него точно связей не было".

Вернувшись в гостиницу, Инти обнаружил очередной неприятный сюрприз. Разумеется, уходя из гостиницы, он оставил своих людей сторожить ценные документы. Однако когда он вернулся, он обнаружил что его люди приводят всё в порядок после какого-то разгрома. Инти тут же потребовал объяснений. Перепуганный Коралл кое-как рассказал.

К ним номер как бы случайно забрели люди, которые тоже поначалу представились местными торговцами. Однако быстро выяснилось, что одного из них Коралл лично знал как сотрудника Службы Безопасности. Конечно, знал не так чтобы очень уж хорошо, но пересекался по какому-то делу. Ну и в результате принадлежность к "людям Инти" вскрылась и для тех, и для других взаимно. По этому поводу пришедшие предложили вместе выпить и закусить. Заскучавшие хранители архива с радостью согласились. Взаимодоверие было полным, тем более что знакомый Коралла спросил про Опоссума, не видели ли того на границе.

По словам Коралла, выболтали они за столом не очень много, больше вспоминая прошлое типа событий в Новой Англии, а про нынешнее сказали, что была командировка за границу, больше подробностей говорить не имеем права. Коралл уверял даже, что они не упоминали имя "Саири", но тут нельзя было быть до конца уверенными. Гости тоже ограничились объяснением, что у них там какие-то дела, связанные с каньяри. Даже выпили они вроде бы немного. "Мы же на службе, всё понимаем, кому нужен нагоняй от начальства". За догоном тоже вроде не бегали. Но в какой-то момент всех их стал смаривать сон. Коралл и Ворон, оказались крепче других, или выпили меньше, но сон сморил их ненадолго, и, проснувшись они увидели, что гости потрошат их вещевые мешки. До архива при этом вроде не добрались. Коралл и Ворон тут же вскочили на ноги и потребовали объяснений, которых ожидаемо не получили. Завязалась драка, которая разбудила остальных. В конце концов непрошенные гости сбежали, им стреляли вслед, но вроде поразить не удалось.

-- Да всё ясно на самом деле. Вино было с сонным порошком, а "гости" ваши заранее приняли противоядие. Ведь они не говорили вам, что местный координатор убит. И есть все основания предполагать, что здесь свила гнездо измена. Конечно, вы не могли знать этого в тот момент, когда я уходил, оставляя вас сторожить вещи в гостинице, но ведь предполагать такую возможность каждый из нас обязан! И потому без нужды не выпивать и языка не распускать. То, что вы натворили -- грубейшее нарушение.

-- Вдвойне скверно, что о нас тут, видимо, уже знали, -- сказал Коралл. -- Но откуда? Неужели Опоссум выдал?

-- Всё возможно, хотя не думаю. Могли увидеть Видящего Насквозь и сделать вывод, могли увидеть меня, или Изабеллу с дочкой. А могли вообще на всякий случай всех проезжих прощупывать.

-- И что же делать? -- угрюмо сказал Ворон.

-- Сегодня придётся, видимо, всё-таки ложиться спать, приняв некоторые меры предосторожности. Конечно, разворошить это гнездо измены необходимо, но, увы, мы не можем сделать это прямо сейчас. Во-первых, мы должны поспеть в Куско к Райма Инти и выложить компромат на Жёлтого Листа. Во-вторых, Алый Мак мёртв, а без него мы точно не можем знать, кто тут находился у него в подчинении. Об этом знает только Горный Ветер, или надо смотреть секретные списки. А они опять же в Куско. Надо бы предупредить наших в Кариканче, что тут опасно. Но в то же время такое предупреждение тут могут перехватить. И ещё вопрос в том, брать ли повозку, которая, с одной стороны, позволить ехать скрытно через селения, а с другой, будет тормозить. У кого какие предложения?

Слово взял Коралл:

-- Я знаю, что у нас должен быть координатор и в Кариканче. Конечно, у них и без того забот полон рот, но их надо хотя бы предупредить. Я думаю, что кого-то из наших стоит направить с сообщением туда, чтобы он потом догнал. Остальные пусть едут с каретой скрытно.

-- А ехать туда к ним согласен, Коралл?

-- Если бы это было не так, я бы такого не предлагал.

-- Ладно, тогда пишу им письмо. Кстати, странно, что уже темнеет, а мои жена с дочерью ещё никак не вернулись. Не случилось бы с ними чего...

-- Да что ты так дорожишь ею, как будто она тебе и в самом деле жена! -- сказал Ворон. -- Нет, я понимаю, что она крайне ценная свидетельница, но....

Инти ответил:

-- Ворон, вот ты только что выпил нечто, что тебе казалось безобидным, а выпей ты чуть больше, оказался бы без сознания, и в это время с тобой могли сделать всё, что угодно, даже самое мерзкое и бесчестное. Тебе повезло, что ты жив и телесно не пострадал. А Изабелла? Её ведь тоже так опоили, а потом она очнулась в плену. Тебе ли её осуждать?

Ворон угрюмо молчал. Инти продолжил:

-- Кстати, если они или Видящий Насквозь не вернутся, то дело придётся менять планы. Может, зря я его отпустить пообщаться с коллегами, но было жалко его удерживать, ведь любой лекарь мечтает попасть в Кито.

В этот момент вбежала запыхавшаяся Утеша, а вслед за ней вошла Морская Волна. Она была одета в белое платье с капюшоном, скрывавшем её от головы до ног, и в сумерках слегка напоминала призрак. Но тон у неё был вполне земной и даже деловитый:

-- Всё-таки гулять по городу было не лучше идеей, -- сказала она, -- мы едва оторвались от слежки.

-- Ничего, главное, что вы живы-здоровы. Садись, сейчас тебе Ворон заварит чаю, а ты расскажи всё по порядку.

-- Утеша заметила, что на разных улицах появляются одни и те же люди. Мы попытались от них уйти, но они стали нас окружать. Поиграли в кошки-мышки. Один раз даже пришлось идти напролом. И я увидела близко лицо человека, который пытался пойти мне наперерез. Он был немолод, и я его, кажется, видела раньше. Но хуже, что он узнал меня....

-- Почему ты так думаешь? -- встревоженно спросил Инти. -- Он окликнул тебя по имени?

-- Нет. Он хотел пойти наперерез, но увидев моё лицо, отступил. Он... как будто испугался.

-- Чего? Того, что считал тебя мёртвой, а увидел живой? Или думал, что ты там, а на самом деле ты здесь?

-- Не знаю, -- сказала Морская Волна, -- но я думаю, что это был Звонкий Комар.

-- Все преследователи были тавантисуйцами?

-- Да. Белых людей не было. Возможно, были каньяри.

-- И сколько их было?

-- Человек пять-шесть.

-- Так... -- сказал Инти. -- Значит, дело серьёзно. Это не могли быть только предатели из наших рядов, их тут банально слишком много... к тому же Звонкий Комар... видимо, он по профессии лекарь или снадобья готовит. Иначе бы его к тебе не подослали с зельем. Короче, тут работы ещё много. Вот что, сегодня уже поздно что-либо предпринимать. Надо укладываться на ночлег, приняв некоторые меры предосторожности. Спать на полу, а на кроватях сложить одеяла в виде спящих фигур.

-- Всё-таки, что ты думаешь по этому поводу? -- спросила Морская Волна.

-- Как давно эти люди за тобой следить начали? Вели от гостиницы или в городе прицепились?

-- Не знаю точно. Но не думаю, что от гостиницы.

-- Пап, а мне кажется, что нас просто хотели поймать и изнасиловать, -- сказал Утеша, -- а когда один из негодяев взглянул в лицо матери, он понял, что возиться не стоит.

-- Ещё утром я бы сказал, что такое невозможно, -- сказал Инти, -- но теперь я верю во всё. Хотя всё-таки думаю, что вы интересовали их именно как заложницы. Не исключено, что в гостинице орудовали одни, а за вами гонялись другие. Или это разные слуги одного и того же господина пытались ему угодить наперегонки. В любом случае, в сухом остатке получается следующее. Наши враги знают, что мы убили Ловкого Змея, а значит, у нас есть компромат на Жёлтого Листа и его подручных. А значит, попытаются нас убрать. Может быть, они и о большем догадываются, тогда тем более будут стараться нас прикончить...

-- Я боюсь другого, Саири, -- сказала Морская Волна чуть слышно, -- они могли понять кто ты.

-- Могли. Но это мало что меняет. Если они итак решили нас убить, то сделают это в любом случае. А сейчас меня очень беспокоит Видящий Насквозь. Конечно, он мог и просто увлечься, но... Проклятье, если Видящий Насквозь попал в плен, то дело обстоит крайне скверно. А так это или не так, надо узнать, не дожидаясь завтрашнего утра. Получается, что надо послать за ним. Причём тут опять риск, что и посыльные пропадут...

-- Извините, что я опоздал, -- сказал Видящий Насквозь, входя в номер, -- я был в библиотеке, очень книга интересная попалась с описаниями болезней известных персон. Думал её сегодня всю прочесть, но не смог, хотелось бы завтра попасть в библиотеку тоже.

-- Не до книги теперь, -- сказал Инти, -- мне очень жаль, мой друг, но на рассвете выступаем. А сегодня перекладываемся в другие номера, на сон осталось и так не более шести часов.

В общем, как-то удалось договориться с распорядителем гостиницы и поменять номера на другие, благо в гостинице было свободно. В оставшихся номерах одеяла были свёрнуты валиками. На следующее утро там были обнаружены следы ночного вторжения, и Инти проследил, чтобы бумага об этом дошла до наместника. Также посоветовал завести в гостинице охрану в столь неспокойные времена.

Потом он взял таки карету, так как в следующие разы нужно будет спать по очереди, и пусть ночным часовым будет где отсыпаться в дороге днём. В следующих гостиницах до самого Куско надо будет спать всем вместе вповалочку. Инти несколько досадовал, что его медовый месяц таким образом накрылся медным тазом, ведь не будешь же исполнять свои супружеские обязанности при своих людях, но безопасность важнее. И ещё важнее как можно быстрее оказаться в столице, пока там не случилось непоправимого.

Впрочем, о риске переворота догадывался не только Инти. Даже Заря, тихо жившая в своём Осушенном Болоте, всё равно опасалась того же самого. До поры до времени она ничего не знала, точнее, ей было не до событий в большом мире. Беременность протекала относительно гладко, но за два месяца до положенного срока внезапно потекли воды, а через сутки тёмный живой комок огласил криком своё появление на свет. Малыш первое время не мог сосать, ему приходилось впрыскивать сцеженное молоко в рот, и даже дышал с перерывами. Приходилось днём и ночью дежурить возле его кровать и дергать за ногу, если тот переставал дышать. Свекровь ругалась на Зарю, говоря, что она не для того оставила своё ремесло повитухи и ушла на покой, чтобы теперь возиться вот с такими детками, и советовала своему сыну больше не касаться жены в опасные дни. Заря уже знала о таком средстве избежать беременности, но знала также, что оно не очень надёжно. Впрочем, Уайн и слышать о таком не хотел. Конечно, пока вскармливают малыша молочком, беременеть ни к чему, но потом он хотел завести ещё больше детей. Пять, а ещё лучше десять. Одну неудачу он не считал чем-то серьёзным. Да и, впрочем, какая неудача. Ребёнок вот он, живой, дышит. А через некоторое время его и дергать перестало быть нужно, и молочко засосал. Правда, молочка у Зари было явно недостаточно, а Томасику требовалось больше, чем сестре. То ли потому, что настрадался вначале, то ли потому, что мальчик.... А на Заре, видимо, сказалось хроническое переутомление и недосып. Впрочем, они в Тавантисуйю, и потому беспокоиться нечего -- специально для таких случаев в любом селении держат коров. Скудость молока имела и свои преимущества -- оставив детей на свекровь, Заря могла отлучиться ненадолго в Куско. Свекровь, подозревая у Зари какую-нибудь болезнь, настаивала на том, чтобы её осмотрел её знакомый лекарь, у Зари же были свои планы -- её очень хотелось достать книгу Хромого Медведя "Истина из Тавантисуйю".

В Куско Зарю осмотрели как следует, лекарь даже попробовал на вкус её мочу, чем её несколько смутил, но ничего особенно угрожающего не нашёл. В общем, Зарю он счёл здоровой, о чём написал в письме Каменной Курице. Но сделать так, чтобы молока было больше, он способа не видел.

А вот с книжкой её постигла неудача. В Тавантисуйю ничего нельзя было ни продать, ни купить, в лучшем случае обменять по знакомству. Книги были не исключением. Конечно, были библиотеки, и в большом городе было не затруднительно ими пользоваться. Но в Осушенном Болоте библиотека была, разумеется, не очень богатой, зато у Зари, как и у любого жителя Тавантисуйю было право раз в год приобрести себе новую книгу. Увы, на складе ничего из того, чего она хотела, не нашлось. Хромого Медведя давно не переиздавали, посоветовали ехать в Тумбес. Поколебавшись некоторое время, Заря взяла одну книжку, переведённую с английского. Раз этого автора переводил Горный Ветер, значит, скорее всего, там будет что-то стоящее. Тот, правда, переводил стихи, а тут пьесы. Хотя, может, пьесы тоже он, вполне мог. Конечно, свои переводы тот не подписывает собственным именем, а псевдонимов у него много.

В ожидании лошадей на станции Заря начала читать книгу и думала, про что переводил всё же Горный Ветер. Очень уже тема должна была быть ему близкой. Герой и прославленный полководец, соблазнившись предсказаниями власти, убивает одних, ловко подставляет других и становится злодеем, достойным лишь смерти.

Заря знала, ходили слухи, что и Инти, и Горного Ветра порой полушёпотом обвиняли в казнях невинных. Но именно потому, что не могли представить той же ситуации, что описана в пьесе. Когда человек, имеющий несомненные заслуги, потом становился злодеем и убийцей.

Приехав домой и зайдя к себе во двор, Заря застала следующую картину: Уайн стрелял по мишени из лука, а дети внимательно следят за ним. Томасик сидел притихший на траве. Посторонний человек мог бы подумать, что Уайн просто развлекается, демонстрируя самому себе свою ловкость в стрельбе, но близко знавшая супруга Заря уловила какое-то напряжение. Уайн не радовался меткому попаданию, и даже не досадовал на промах, как будто он был чем-то раздражён, и мысли его были где-то далеко, лишь тренированные руки ловко исполняли привычную работу. Впрочем, стрелы он всаживал в мишень с такой злостью, что можно было подумать, что он стреляет в невидимого врага.

-- Что случилось? -- спросила Заря. -- Ты даже когда экзамен Тухлому Пирожку завалил, так зол не был.

-- Тут я об этом говорить не буду, -- сказал Уайн, -- пошли в дом, там объясню.

Уайн подхватил Томасика на руки и понёс его в дом. Заря подумала о том, как Уайн изменился за эти годы. Где тот кудрявый юноша, который когда-то уходил от неё в армию и которого она обещалась ждать? Теперь Уайн -- взрослый мужчина с намечающимся брюшком (мать Зари порой говорила, что это брюшко бы исчезло, если бы Уайн активнее вскапывал тёщин огород), волосы у него изрядно поредели и не вьются уже так, как в юности, а впереди их украшает седой чубчик -- наследие тюрьмы. (Уайн категорически отказывался краситься, считая глупым лицемерием приукрашивание собственной внешности. Того же требовал и от Зари -- бусы и кольца ещё считал допустимыми, но накладывать на лицо мази считал злом.)

-- Так что же всё-таки случилось? -- повторила свой вопрос Заря, когда они вошли в дом и Уайн запер дверь на щеколду. Заря села кормить Томасика и почти сразу почувствовала облегчение в груди.

-- Случилось, что я был в городе Звездочётов и обнаружил там Тухлого Пирожка. Он там в школу пристроился учителем. И, небось, как в обители Дев Солнца развращал девушек, так и тут в школе за девочек вполне может приняться. А если мы туда переедем, Пчёлка пойдёт в эту школу, другой там нет, город-то маленький! А этот самый Тухлый Пирожок, как оказалось, некоторых девушек в своё время даже несдачей экзамена шантажировал! Такому пожизненно надо запретить любые преподавательские и руководящие должности как минимум, а я бы его на лесоповал отправил, будь моя воля! Кстати, и не только сам девушек пользовал, но и кому-то другому как проституток предлагал. Так и говорил -- "согласись, мол, невелика потеря, а они ещё и одарят тебя". И какие-то старые связи у него при этом сохранились. Самое поганое, что даже Горный Ветер при всём желании не может распутать это кубло, потому что слишком ко многим тут нити тянутся, а среди амаута взаимное покрывание норма.

Заря вздрогнула, пожалев, что затеяла такой разговор во время кормления. Сосок мог выпасть изо рта Томасика, но вроде обошлось. Заря сказала:

-- Я, конечно, понимаю, что человек, у которого у самого чести давно нет, может и в самом деле это большой бедой не считает. Ведь это же... это же по сути изнасилование! И почему наши амаута пали так низко, что готовы покрывать даже насильника!

-- Ну, насчёт изнасилования ты погорячилась. За руки и за ноги он никого не хватал, нож к горлу не приставлял. Скажи, Заря, если бы тебе грозили несданным экзаменом, ты бы пошла на такое? Или всё-таки воспротивилась?

-- Я бы пожаловалась Радуге. Кстати, а почему Верховный Амаута с Радугой поссориться не боится, а с Тухлым Пирожком боится?

-- Есть серьёзные подозрения, что Тухлый Пирожок его шантажировать чем-то может. Знаешь, хоть я и сам считаюсь амаута, но их, если честно, не всегда понимаю. Далеко не худшие из них нередко считают, что бесчестный поступок можно и нужно оправдать или простить, а честный порой может нанести урон репутации. Обличил негодяя -- ах, поганый доносчик! А если, наоборот, не донёс -- ах, какой честный и порядочный человек! А вот Радугу они честной и порядочной женщиной не считают из-за её дружбы с Инти. Ну и конечно, она не из тех, кто будет так "порядочно" покрывать мерзавцев! Иные думают, что Горный Ветер всесилен. Но кого и как он может вывести на чистую воду, если амаута с ним сотрудничать не согласны, что знают, то скрывают, не понимая, что этом может привести к гибели государства! Так что придётся нам к партизанской войне готовиться. Вот я и стреляю из лука, тренируюсь. Когда Горный Ветер вернётся -- нажалуюсь ему, но пока его нет в столице, уехал разбираться с каньяри. Инти болен, Радуга ничего сделать не может одна...

-- Уайн, я всё-таки не понимаю. Ведь если рухнет государство, куда денутся амаута? Ведь не крестьянствовать же они пойдут! А кормить их чужеземная власть не будет, зачем ей образованные аборигены? Неужели этого даже Верховный Амаута понять не способен! Ведь я-то понимаю, а он умнее меня должен быть!

-- Видимо, они считают, что наше государство не может рухнуть, но как жестоко они ошибаются!

-- Ну, допустим, не понимают, по всё-таки... Вот я не могу понять одного -- негодяев как таковых не так уж много, но многие им потакают. И если бы только из личной выгоды... но ведь Верховному Амаута это всё невыгодно должно быть, если такие как Тухлый Пирожок верх возьмут, разве с ним станут церемониться? Он может реально потерять всё, неужели он этого не понимает, такой умный!

-- Наверное, он думает, что дальше удовлетворения собственных интересов такие как Тухлый Пирожок не пойдут, на глобальные изменения у них, мол, пороху не хватит. Разумеется, тут он жестоко ошибается. Вообще говорят, он по жизни большой трус и живой пример, что мужество по наследству не передаётся.

-- Счастье Тупака Амару, что он не знал, каким трусом его внук вырастет, -- вздохнула Заря.

Уайн согласился и пошёл заниматься какими-то делами по хозяйству. Томасик высосал одну грудь и попросил ещё. Заря пересадила его, подумав, что Томасик без неё наголодался. Всё-таки коровье молоко ? это не то.

Заря кормила его и, глядя в окно, видела, как постепенно темнеет, потому что на небе сгущаются тучи, постепенно они закрывали солнце. Вспомнилась старая сказка "Кто сильнее", где говорилось об относительности любой силы. Тучи закрывают Солнце, но Ветер прогоняет тучи. Значит Солнце плюс Ветер сильнее туч. Впрочем, смысл сказки был в том, что любая сила относительна, и нельзя быть одновременно сильнее всех во всём. Впрочем, христиане и некоторые философы выходили из этих парадоксов, постулирую некую силу над миром и вне мира. Пусть даже это было и так, это не решало вопрос, кто победит в мире, сила вне мира едва ли будет вмешиваться по не очень крупным поводам. Должно быть, для неё не столько судьба Уайна и Зари, и их детей, но и даже само существование Тавантисуйю вполне может быть лишь незначительным эпизодов в вечности.

А тучи тем временем сгущались.

-- Конец Второй Части