Тайник. Тыкулкас

Глава 3

Тыкулкас, застывший в узорах сплетённого ночью морозного инея, потихоньку просыпался, из труб частных домов начинал выползать дым, холодное облако утреннего тумана упало на реку и быстро испарилось, а посыпавшийся из прохудившегося неба дождь, стал превращаться в мелкий снег. Софья открыла глаза, покосилась на пляшущий в камине-буржуйке огонь и, выпростав из-под одеяла руки, потянулась. Она даже не помнила, когда ей было так хорошо, ей казалось, что она сейчас лакомится своим кусочком счастья, а внутри неё приютилось долгожданное спокойствие.

— Привет, — услышала она голос Егора и, повернувшись, увидела, как он заваривает кофе и берётся за сковородку. — Проснулась?

— Да, — улыбнулась Соня, — я давно так не высыпалась, как здесь. Прекрати мучить посуду и иди сюда.

— Не могу, — покачал головой Малинин, — хотя очень хочу. Мне через полчаса нужно быть у себя, а потом в больницу поеду: первая потерпевшая в себя пришла, нужно её опросить.

— Да, ну ладно, — наигранно улыбнувшись, Софья вылезла из-под одеяла и, подхватив полотенце, лежавшее на тумбочке, прошествовала в душ.

— Нет, это форменное издевательство, — Малинин брякнул сковороду на плиту и, стягивая через голову свитер, быстрым шагом пошёл вслед за Соней.

Синие язычки пламени молча лизали тёмное дно чугунной сковородки, масло, лежавшее в центре посудины, начало плавиться от жара, вздыматься пузырями, покрываться коричневой корочкой, чернеть и просто превращаться в горку пепла, чадившую горький дымом. Малинин выскочил на кухню, охнул, настежь раскрыл окна и стал махать полотенцем, выгоняя едкий запах под громкий хохот Софьи.

— Нет, она ещё и смеётся, — брюзжал он, оттирая дно сковороды под бьющей струёй воды. — Давай быстро кофе с бутербродами перехватим, на яичницу времени уже не остаётся.

— А ты надолго уедешь?

— Уедем! — воскликнул Малинин. — Я тебя одну не оставлю. Мы это уже проходили, и пусть всё катится к чертям. Ты обязательно во что-то вляпаешься. Соня, шевелись, наливай кофе.

— То есть ты совсем в меня не веришь? — улыбнулась она.

— Да нет, Соня, я тебя просто люблю, — посмотрев на неё, сказал Егор.

— Что ты сказал? — через паузу переспросила Соня.

— А… То есть так это непонятно? — усмехнулся Малинин. — Я люблю тебя, ты стала для меня центром мира, и я не знаю, радоваться мне или нет этому новому для меня чувству. Если честно, я даже себе боялся в этом признаться, а сегодня вдруг всё оказалось очень просто.

— Ох, — выдохнула Соня. — Ну, я тебе уже давно всё сказала. Ты знаешь, я когда тебя в кафе здесь увидела, думала, сердце выскочит. Ведь не бывает таких случайных встреч.

— Так, давай не будем превращать наше утро в мелодраму. Быстро поели и поехали.

Раскрытая дверь втянула в дом лёгкую взвесь крупинок снега, подбросила снежинки, уютно устроившиеся на пороге, и вместе с ними в жилище влетели крупные хлопья чёрного пепла. Небольшие кусочки порхнули вверх, аккуратно спланировали на придверный светлый коврик, и Софья, наступившая на один из них, притормозила на пороге.

— Что это такое?

Малинин остановился, пожал плечами и, закрывая дверь, ответил:

— Не знаю, — он показал на трубы соседских домов. — Сейчас все топят, наверное, прилетело откуда-то. Запрыгивай в машину, я её заранее прогрел.

Соня быстро забралась в машину, покрутила головой, рассматривая словно рисованный мрачный пейзаж, и внутренне согласилась с Малининым, что нужно убираться отсюда поскорее. Она видела, как Егор крутится на пороге, что-то высматривая в убитой ночными морозами растительности.

— Что-то искал?

— Показалось, — отмахнулся он. — Скажи мне, а ты до сих пор работаешь в «ПОИСКАХ»? — спросил Егор.

— Нет, — покачала головой Софья. — Вот только эта история задела меня лично, и мне нужно в ней разобраться. Из конторы я ушла: слишком много там случилось, а я, наверное, не готова к такому. И потом всё напоминает о Даниле и Лизе. Хотя я ещё официально об этом не объявила, а недавно даже местному доктору сказала, что ещё там работаю. Похоже, пытаюсь свыкнуться с этой мыслью.

— Да уж, — только и проговорил Егор, — Ты извини, сейчас к сторожу одному заскочим, мне его по прошлому делу опросить нужно, — Егор повернул руль налево.

Притормозив возле края пролеска, пылающего жёлтой листвой, прихваченной по краям хрупким инеем, Егор погладил Софью по щеке и проговорил:

— Я быстро.

— Давай. А я пока полюбуюсь на местные природные достопримечательности.

Софья вышла из машины, натянула светлую шапочку и, сделав несколько шагов, прислушалась к невесомой тишине. Почему-то ей стало сразу неуютно в этом нелюдимом месте, среди секретничающих с ветром деревьев, царапающих взгляд далёких скал, роняющих отражение в холодную гладь озера. Софье даже показалось, что она слышит чей-то голос, шепчущий в глубине леса и складывающий тихие звуки её имени.

— Ну ты как?

Голос Егора отрезал странное наваждение, и Соня потрясла головой, водя растерянным взглядом по пространству.

— Неуютно здесь, — она повела плечами и, подойдя к Егору, зарылась лицом у него на груди. — Я как сюда приехала, всё время неуютно, только возле тебя хорошо. Природа, конечно, потрясающая, но тяжело здесь. Может, потому, что кладбище рядом?

— Какое кладбище? — удивился Егор.

— Ну ты сказал, что к сторожу кладбища должен подойти, — отстранилась от него Соня.

— Нет, — пожал плечами Егор, — к сторожу домика охотхозяйства. Там было дело о браконьерстве, он свидетелем проходил, да и кладбище здесь в другой стороне.

— Мне почему-то показалось, что ты сказал про кладбище.

— Ладно, не забивай себе голову, — улыбнулся Егор. — Поехали в больницу, быстро опросим пострадавших девушек, а потом я повезу тебя обедать в одно потрясающее место. Мужики для туристов сделали кафе прямо на берегу озера, ловят свежую рыбу, запекают, варят, катают на лодках… Вообще, классные душевные ребята.

— А когда я буду разбираться с тем, зачем сюда приехала? — спросила Соня.

— А оно точно тебе нужно? — с самым серьёзным видом спросил Егор.

— Со мной столько всего произошло, что я должна разобраться. Иначе можно с ума сойти. А потом, — она улыбнулась, — у меня есть крутой план.

— Какой? — тихо спросил Егор, любуясь Софьей.

— Я хочу уехать жить на юг и открыть там небольшой ресторан.

— А я смотрю, ты продуманная, — Егор обнял её и легонько подтолкнул к машине. — Поехали. Но твой план мне очень нравится. Я, кстати, недавно ездил по одному делу в совершенно очаровательный городок, у меня теперь там даже знакомые есть.

Машина плавно выкатилась из леса, легко прошлась по припорошенной грунтовке, скатилась с пологого края и уже должна была выехать на основную дорогу, как Софья вцепилась в руку Егору и стала отчаянно тыкать пальцем в окно, не в состоянии выдавить даже звука из сведённого страхом горла.

— Что случилось?

— Там, там.

Среди деревьев виднелось жуткое зрелище: в землю было воткнуто два ствола, добела выскобленных от коры, сверху они были скреплены перекладиной и на горизонтальной палке, висел мешок, перехваченный верёвками, но самое страшное было в том, что венчала всё это сооружение рогатая голова лося.

— Тише, тише, — сказал Егор. — Мне в первый раз тоже поплохело. Это местные обычаи, здесь всё законно. Это у кого-то родственник умер и вот это типа повозка, которая везёт в мир мёртвых его поклажу. Такое себе, конечно, представление, но что поделаешь.

— Гадость какая, — Софья внутренне с облегчением выдохнула: в этот раз ей хотя бы не привиделась такая картина.

Малинин увозил её всё дальше, по дороге сыпал шуточками и старался не показывать, что внутри него зреет странное тошнотворное чувство, увлекающее его своей тяжестью на самое дно, где чернела бездна отчаяния от его бессилия что-либо изменить.

Больница, куда они снова приехали, жила своей унылой суетной жизнью, здесь пахло болезнью, хлоркой, которой по старинке мыли обветшалые и потрескавшиеся полы, и немного подванивало особо едкими медикаментами.

— Молодые люди, ну куда вы ноги ставите? — с тоской в голосе спросила Малинина щуплая старушка, возившая шваброй в коридоре.

— Извините, — бросил на ходу Егор и, обойдя вымытый участок, хотел идти вперёд, но задержался. — Подскажите, пожалуйста, а вы только здесь полы моете? Или в старом крыле тоже убираетесь?

— А чего там чистить? Там же никто не ходит, — пожала маленькими плечиками старушка и узловатыми пальцами затолкала обратно выбившиеся из-под платка взмокшие светлые пряди.

— Спасибо.

— Ты чего, Егор? — догоняя Малинина, спросила замешкавшаяся на входе Софья.

— Да я вспомнил, что там хлоркой пахло, — покивал в задумчивости полковник. — Видимо, кто-то что-то отмывал.

— Где там? — не поняла Софья.

— Там, где Новикову нашли вчера. Ладно, давай сначала к девушке, которую на берегу обнаружили, а потом ко второй, — Егор остановился возле выкрашенных белой краской дверей, где красными буквами значилось слово «Реанимация» и обернулся на идущего по коридору доктора. — Здравствуйте. К вам вчера девушку доставили вертолётом, я вечером приходил, но мне сказали, что она была без сознания.

— Да-да. Как раз к ней иду, Кирилл Борисович, я её лечащий.

— Егор Николаевич, — Малинин по привычке хотел произнести «следователь по особо важным», но осёкся, — расследую это дело. Хотел бы с ней поговорить, — предъявляя корочки, проговорил он.

— Боюсь, это пока не совсем возможно, — сложив кончики пальцев на руках и перекатываясь стопами с пятки на носок и обратно, ответил врач. — Она в шоковом состоянии, у нас нет хорошей психиатрии, чтобы размотать её состояние правильными препаратами, но я сейчас связался с коллегами, они попробуют по анализам и видеофиксации ей помочь.

— Повреждения какие у неё? — тяжело вздохнув, спросил Малинин.

— Может быть, я вам заключение дам? — вяло отозвался доктор. — Дел завал, ещё по второй барышне отписываться, которую в старом крыле нашли.

— А что с ней? — замер Малинин на месте.

— Так умерла к утру ближе, — доктор посмотрел на часы. — Часов в пять.

— Мне почему никто не сообщил? — процедил сквозь зубы Малинин.

— Это уж точно не ко мне, я не знаю. Это к начальству.

— Сейчас она где?

— В морге больницы, — доктор подошёл к окну и показал на небольшое здание, примостившееся неподалёку. — Это там.

— Да знаю я, — раздражённо махнул рукой Егор и зашагал прочь, набирая номер телефона. — Да, это Малинин. Что у нас с криминалистом? Нет, придётся поторопиться, потому что теперь у нас есть, как вы выражаетесь, полноценная жертва. Девушка, которую там вчера обнаружили, умерла! — гаркнул он и отключился.

— Егор, успокойся, — Соня попыталась взять Малинина за руку, но он лишь раздражённо выдернул ладонь и пошёл прочь.

Соня остановилась в нерешительности, потом посмотрела на часы, прикинула, что идти на последнюю процедуру ещё рановато, а к Малинину сейчас лучше не соваться, и, выйдя из здания наружу, удачно поймала такси, отъезжающее с парковки.

Егор, внутренне пыхтя негодованием, больше похожим на гнев, оторвал от косяка разбухшую от влаги дверь и, ввалившись в душное помещение со стойким специфическим запахом, прошёл по коридору, заглядывая во все двери.

— О! Соскучился, что ли? — пробасила Надежда, отрывая взгляд от трупа девушки, над которым стояла, уперев руки в железный край стола. — Ну здесь, прям скажем, не очень уютное место, — хохотнула женщина.

— Не смешно, — отрезал Малинин. — Когда сможете установиться причину смерти?

— Я, касатик, умею работать, только в приятной и располагающей атмосфере, — щёлкнула языком женщина. — А ты, если потерялся, не на плацу и орать здесь на меня не нужно.

— Извините, — расстроенно проговорил Егор. — Нервы ни к чёрту.

— Пойдём, чаю с коньяком шваркнем и потолкуем, — миролюбиво заметила Надежда. — А с ней я попозже закончу.

— Мне бы побыстрее.

— Понимаю, Егор. Я бы и сама хотела, но, всегда есть но, — закрывая двери в прозекторскую, сказала судмедэксперт и показала направление к комнате отдыха. — Здесь не то что оборудования, здесь вообще ничего путного нет. Я-то её посмотрю, но могу и пропустить что-нибудь дельное. Поэтому если у тебя, касатик, есть варианты, то думай.

— Но вы же мне не просто так всё это говорите?

— Ой, ну не выкай ты мне, — махнула на него рукой женщина и достала из тумбочки початую бутылку. — Не нравятся мне у неё некоторые гематомы, только я понять не могу, как она их получила. И они мелкие настолько, что я еле разглядела.

— Ну это какое-то сильно усечённое представление теории, — Малинин внимательно посмотрел на мнущуюся женщину.

— Короче, здесь работает патолог-кривые руки, он периодически впадает в астрал, и я его замещаю, — Надежда тяжело вздохнула. — Я уже видела такие гематомы. И девушка перед этим тоже на сутки пропала. Правда, у той была такая нестабильная репутация, что, когда в заключении о смерти было написано: «Передозировка», перепроверять никто не стал. Это было три месяца назад. А полгода до этого я выезжала в одно село, просто была поблизости, там начала рожать девушка и до акушеров было не доехать. Так вот там тоже был такой случай: одна из девиц пропала, думали, в лесу заблудилась, потом нашлась, я её живой видела, это было аккурат на следующий день, у неё тоже такие мелкие синяки на носу были, потом я уехала, а позже узнала, что она на следующий день умерла.

— Дела-а-а, — протянул Малинин. — А давайте… — Егор остановился и поправился. — Давай, я сейчас подумаю, что можно сделать.

— Надежда Викторовна, — в дверях, еле умещаясь под притолоку косяка, показался санитар, — там дедульку привезли.

— Ну отвези его в прозекторскую, пусть подождёт, — со вздохом сказала она. — Он же не торопится?

— Ну так-то нет, но в прозекторской холодно очень.

— А ты думаешь, он замёрзнет? — поджав губы, Надежда посмотрел на мужчину в упор.

— Так-то да, да и кашляет он сильно.

— Кто кашляет? — Надежда с Малининым переглянулись, и женщина встала со своего места.

— Ну, дедулька, — пожал плечами санитар. — Он приехал с соседом, сказал, что помирает, что одинокий и соседей тревожить не хочет. Попросился у нас полежать до утра, сказал, к рассвету помрёт.

Надежда шумно выдохнула, смерила взглядом санитара и, обернувшись на Малинина, утопившего лицо в руках и сотрясающегося всем телом, проговорила:

— У меня, кажется, появились неотложные дела. Пойду, побеседую с претендентом на ночлег.

Малинин покивал, налил себе в чашку чёрную смоль заварки и достал телефон.

«Привет. Нужна твоя помощь и Мамыкина. Сможете ко мне в Тыкулкас приехать?» — покривился Малинин, отсылая сообщение Медикаменту. Конечно, у него было уверенности, что звёзды в калейдоскопе его жизни сложатся в счастливый узор и ему удастся вытянуть лучших специалистов на расследование одного случая, где был лишь призрачный намёк на серию. Но сейчас Малинину нужен был малейший повод, чтобы он мог вызвать своих ребят, и тогда можно будет возобновить старое расследование. Полковник после вчерашнего разговора с шаманом, был просто уверен, что его не случайно сюда прислали. Хотя Егор прекрасно понимал, что как только он, даже неофициально, попробует продолжить следствие, которое вёл в Карельске, то какие-нибудь «чудесные» события найдут место в его жизни, и он не сможет уже махнуть на всё рукой и написать рапорт, а это значит, что никуда они с Соней не уедут.

— Софья, — вдруг вслух произнёс Егор.

— Не, я Надя, — покачала головой вернувшаяся судмедэксперт.

— Прости, — Малинин вскочил на ноги, набрал номер и вышел в коридор. — Позже зайду! — крикнул он.

Только сейчас он вспомнил, как вырвал свою руку и понял, что с этого момента Софью он больше не видел. Малинин топал в коридоре, меряя шагами тесное пространство, пытался дозвониться до неё, но всё было тщетно: она просто не брала трубку. Входящий с незнакомого номера перекрыл его попытки написать Соне сообщение, и Малинин гаркнул:

— Да!

— Малинин, я уже почти оглох, а мы ещё работать не начали, — спокойно заметил Медикамент. — Здесь бухгалтерия интересуется, если мы берём проект, кто оплачивать будет?

— И тебе здравствуй, — выдохнул Егор, радуясь, что они на том деле, где встретились летом, всё выяснили. — Ну я как-то миллиардов не заработал и инвесторов, кроме местного начальства, у меня нет, а в районном управлении, мне кажется, мне выпишут только путёвку в эротическое путешествие и не более того.

— Понял, — задумчиво сказал Медикамент. — Чуть позже отпишусь, — добавил он и отключился.

Прыгнув в машину, Малинин взял курс на гостиницу, откуда они вчера с Софьей забирали вещи. Девушка, которую Айнана пыталась принести в жертву, явно была приезжая и начинать поиски, чтобы понять кто она и зачем приехала, а главное — почему именно её выбрала дочь шамана, следовало с того, чтобы посмотреть хотя бы её вещи, раз с ней самой поговорить пока не представлялось возможным.

— Здравствуйте, — широким шагом он зашёл в вестибюль гостиницы.

— Ой, Егор Николаевич, — губы девушки, накрашенные яркой помадой, расплылись в широкой улыбке.

— Мы знакомы, — нахмурился Егор.

— Так вы несколько месяцев назад нашего папаньку усмирили одними словами, а до этого с ним никто так не говорил. Мама до сих пор за вас предкам дары носит, и когда батюшка приезжает, свечку ставит.

— Спасибо, — отозвался Малинин, слабо припоминая конфликт с разошедшимся алкашом. Без тяжёлой артиллерии членовредительства не обошлось, но, видимо, помогло. — Скажите, у вас постоялица…

— Да, да, — перебила его администратор, переходя на шёпот и делая большие глаза. — Вы про ту с озера? Это ж она у нас остановилась, — не дожидаясь ответа, сказала она. — Мне теперь страшно так, я просто не могу.

— Я могу посмотреть её номер?

— Да, конечно, конечно. Только я ключ вам дам, а сама не пойду: страшно очень.

Но входящее сообщение на телефон отвлекло внимание Егора: «Привет. Стеф берёт финансирование на себя. Завтра днём постараемся быть. Сейчас смотрю билеты». Егор немного просветлел лицом, ведь он даже не говорил, зачем просит их приехать.

— Пожалуй, поступим следующим образом, — он покопался в карманах и проговорил: — Я сейчас дверь в номер опечатаю, до завтра получу ордер и тогда посмотрим. Чтобы всё было по закону.

— Как скажете, вам-то виднее, — согласно покивала девушка.

Выйдя в наступающую прохладу приближающегося вечера, Малинин снова попытался дозвониться до Софьи, но всё было тщетно, и он, зло хлопнув дверцей автомобиля, поехал на работу.

Северные сумерки быстро спланировали на городок, давно зажжённые фонари немного поблекли, пытаясь не утонуть в толще приближающейся ночи, а Софья, приехавшая по единственному адресу, который она вычитала в бумагах Дохлого и который привёл её сюда, уже несколько часов мёрзла в тщетной попытке понять, почему именно эта улица была указана. Кроме старой малоэтажной застройки ничего примечательного здесь не было, но ведь не зря же среди всего многообразия текстов и рисунков был именно этот адрес. Соня уже отчаялась что-либо найти, зубы выбивали лёгкую дробь, как она вдруг поняла, что не посмотрела траекторию улицы, которая могла вполне уйти вправо или влево.

— От же ума нет, — грея руки дыханием, сказала она.

Соня вышла на дорогу, прошла несколько метров и вдруг заметила шевеление в кустах и остановилась. Страх предательски закопошился где-то в районе затылка, протянул свои щупальца к ногам, и сейчас нужно было быстро решать: остаётся ли она и разбирается во всём до конца или просто сбегает. Софья сделала ещё несколько шагов, глянула в пугающую сумерками глубь леса и почувствовала, как страх комом забил ей горло. Ей показалось, что прямо напротив неё стоит маленький ребёнок с чёрным иссушенным лицом, длинными, тянущимися за ветром волосами и утопающими в мёрзлую землю ногами. Она не могла оторвать взгляд от источающего ужас зрелища, стала пятиться, но споткнулась и, размахивая руками, стала падать назад. Но вдруг стремительное сближение с поверхностью земли остановилось, и Соня услышала знакомый голос:

— Опа, вы тут летать учитесь? — улыбаясь спросил Сергей.

Новый знакомый Софьи поставил её на ноги и, широко улыбаясь, посмотрел прямо ей в глаза.

— Споткнулась, просто, — не мигая, Соня уставилась на молодого человека. — А вы здесь откуда?

— Я же вас про театр рассказывал, — мужчина нехотя оторвал руки от Сониных плеч. — Возвращаюсь с репетиции. А вы что здесь делаете?

— Перепутала адрес, — соврала Софья и покосилась в сторону кустарников, но там уже всё заросло вечерней тьмой, и даже свет близкого фонаря не мог растушевать мрак. — Не туда приехала, а такси отпустила.

— Тогда предлагаю свою помощь, могу вас доставить, куда вам будет нужно, — улыбнулся мужчина.

— К больнице, если можно.

— Зачем? С вами всё хорошо?

— Да, вы же сами мне процедуры назначили. А утром, когда я там была, было рано идти.

— Зачастили вы к нам.

— А вы ничего не знаете?

— А что произошло? — открывая для Сони дверь старенькой «нивы», спросил мужчина. — Я сегодня отгул брал, не слышал ничего.

— Девушка, которую вчера нашли в старом крыле, умерла. Пока никто не понимает причины.

— Ужас какой, — садясь на водительское сиденье, проговорил Сергей. — А от чего она умерла уже ясно? Мне казалось, что с ней всё хорошо было, по крайней мере, коллеги так говорили.

— Не знаю, — Софья покачала головой. — Ох и унылый же здесь городок, — она посмотрела за окно, где пролетали тонкие стрелы кривых улочек и яркими пятнами танцевал фонарный свет.

Автомобиль остановился на светофоре, Соня снова рассеянно поводила взглядом в пространстве, подумала, что жутко проголодалась и хотела уже позвонить Егору, чтобы понять, где его искать, так как адреса его дома она не знала. Вдруг её внимание привлёк стоящий в сени растущей группки деревьев мужчина, Софья точно видела, что он смотрит прямо на неё, и могла поклясться, что это был Дохлый. Загорелся зелёный свет, мимо проехала машина, на несколько секунд закрыв обзор, и видение исчезло. На том месте, где предположительно стоял человек, передавший ей записи, никого не было.

— Соня, с вами всё хорошо? — спросил Сергей.

— Д-д-да, — с запинкой ответила она. — А почему вы спрашиваете?

— Вы как-то странно дёрнулись, словно чего-то испугались.

— Нет, просто показалось, — неуверенно отозвалась Соня. — Мы скоро приедем?

— Да, за следующим поворотом больница. Надо бы поторопиться, а то скоро процедурный кабинет физиотерапии закончит работу, — припарковывая машину, сказал Сергей. — Вас подождать?

— Нет, нет, спасибо, — улыбнулась Софья. — Я и так вас отвлекла.

Она вышла на улицу, поморщилась, оглядывая тёмное пространство, тоннелем лежавшее между парковкой и освещённым крыльцом больницы, вытащила телефон, решившись всё-таки позвонить Егору, и увидела, что опять заело кнопку громкости.

— Привет, прости, опять телефон на беззвучном стоял, — ответив на длинную череду звонков Егора, выдохнула она.

— Я тебе завтра новый телефон куплю, иначе словлю инфаркт, — кратко сказал Егор. — Ты где?

— К больнице подъехала, мне на процедуру нужно, а потом свободна.

— Сейчас я приеду за тобой.

Соня улыбнулась, сунула мобильник в карман и шагнула в тёмное пространство перехода. Сделав несколько шагов, она почувствовала себя крайне дискомфортно. Ей вдруг стало душно, она оттянула шарф с шеи и, оглядевшись, замерла. Глаза, уже привыкшие к сумраку, выделили очертания человеческой фигуры, стоявшей возле стены здания. Софья прикинула, что до входа больницы осталась пара шагов и, отвернувшись, быстро стала удаляться от этого места.

— Моей будешь… — за спиной у неё пронёсся шёпот, больше похожий на шипение.

Софья, не оборачиваясь, опрометью бросилась к входу, распахнула дверь и ввалилась в пустой коридор поликлиники.

— Девушка, а вы куда? — окликнула её женщина, закрывающая гардероб на замок.

— На физиотерапию.

— Так ушла она уже, — пожилая дама пожала плечами. — С обеда ещё, вроде как на больничный.

— Спасибо, — одними губами проговорила Соня, понимая, что просто не сможет сейчас выйти на улицу и ждать Егора там в одиночестве, но зная Малинина, рассказать ему о своих страхах она не могла, иначе рисковала отправиться под домашний арест. — Алло, Егор, а ты когда подъедешь? — спросила она, набрав номер. — Отлично, я выхожу.

Настроение у Софьи висело на критической отметке «приближается паническая атака», и она чувствовала, что начавшиеся снова видения не принесут ничего хорошего, и теперь отчаянно жалела, что вообще поддалась искушению и приехала в Тыкулкас, хотя здесь она снова встретила Егора. Расстроенная Софья вышла на улицу, почувствовала, как страх снова подскочил к горлу, когда она глянула на густую темноту северной ночи, уловила чьё-то движение и дико заорала, когда услышала голос.

— Подвезти, красивая? — спросил Малинин, выйдя из-за дерева и отскочив в сторону, когда Соня начала истошно визжать, кричать и махать перед собой сумкой. — Соня, Соня, успокойся, что с тобой?

— Это ты, это ты, — сквозь всхлипывания твердила Софья, рассмотрев Малинина. — Я так испугалась, так испугалась.

— Что с тобой? — Егор взял её за плечи, посмотрел на зарёванное лицо, и в голове зажглась сигнальная лампочка, которая неистово вращалась по кругу и верещала системой экстренного оповещения, что приближается беда.

— Сюда шла, — хлюпнув носом, сказала Соня, — мужик какой-то стоял в темноте… Я просто испугалась.

— Пошли, — Егор обнял её за плечи и повёл к машине, нащупывая тренькающий чередой сообщений телефон.

— Что там? — судорожно вздыхая, спросила Соня, усаживаясь в машину.

— Завтра тебя ждёт сюрприз, — грустно ответил Егор. — А сейчас поехали домой.

— Хорошо. Надеюсь, приятный, — тихо сказала Соня. — А давай заберёмся под одеяло и какое-нибудь весёлое кино посмотрим?

— С удовольствием, — Егор притянул её голову к своему плечу и направил машину к дому, который хоть ненадолго стал для них общим.

Притихшую за городом тайгу взбудоражил северный ветер, он дохнул холодом, отворил ворота началу зимы, и в сторону Тыкулкаса полетела огромная снежная туча. Спускаясь сверху, она напоролась на острие скал, распорола брюхо и сразу же растеряла весь снежный запас, дав вьюжный залп. Ветродуй подхватил ценную добычу, сразу же понёс её по заснувшим улицам, уложил ровный ковёр первого снегопада, и всё вокруг заиграло роскошью зимних нарядов. Позднее утро расцвело вместе с румяным солнцем, прокатилось с лёгким ветерком, снимая тончайшую пелерину с крыш, печных труб, крылечек и крыш машин и сдувая её в сторону уходящего в долгую спячку озера.

Прошедшая ночь, спящий рядом Егор, свежий рассвет: всё это застелило вчерашние страхи Софьи, она проснулась на удивление рано, почувствовала себя гораздо лучше, подожгла спичку у основания заложенных с вечера в камине дров и стала готовить завтрак, стараясь двигаться как можно тише.

— В моём доме хозяйничает женщина? — сонно спросил Малинин.

— А вчера ты говорил, что я могу себя чувствовать как дома, — разбивая тонкую скорлупу яиц, рассмеялась Софья. — Вставай давай, ты мне сюрприз обещал.

— А сколько времени? — промычал Егор. — Ох, и правда, надо нам с тобой ехать.

— Слушай, а мы можем вместе в одно место заехать? — попросила его Софья.

— Конечно, только давай побыстрее собираться. Хотя… — Малинин вскочил с кровати и, подскочив к Соне, закружил её в объятиях. — Давай отменим на сегодня завтрак.

Снегопад, истощивший свои силы ещё несколько часов назад, отдохнул, вылетел с попутным ветром в самую середину неба и стал радовать жителей, крупными нарядными белыми хлопьями, что, кружась и летая, опускались на всём видимом пространстве. Дороги, леса, укрытые ледяным одеялом реки и озёра — всё скрывалось под белыми нарядами грядущей зимы. И только неподалёку от Тыкулкаса, в низине возле русла реки, у Тёмного камня, которые местные предпочитали обходить стороной, вдруг вспыхнули пропитанные красной жидкостью поленья, рыжее взорвавшееся пламя посинело, дохнуло гарью посеревшего до черноты дыма, и вскоре всё погасло, будто и не было ничего.

— Красота-то какая на улице, — выбравшись наконец из дома, Соня вдохнула полной грудью напоенный холодом воздух.

— Куда ехать? Ты просила.

— Только ты подожди меня в машине, пожалуйста, — попросила Софья, вспоминая своё постыдное истерическое поведение.

Вернувшись к тому месту, где она так сильно испугалась, Софья прошлась по дороге, собралась с духом, спустилась по крохотной насыпи к кустам, где увидела напугавшую её картину, и несколько секунд созерцала вырезанную из дерева фигуру, напоминающую очертания человека, возле условной головы которой запутался моток верёвки.

— По-моему, Софья, вам нужно нервишки подлечить, — сказала самой себе Соня и, выбравшись обратно на дорогу, лёгкой походкой пошла в сторону машины.

— И что мы здесь делали? — поинтересовался Малинин.

— Потом расскажу. Мы вроде опаздывали, — с улыбкой проговорила она.

— Интрига? Это даже интересно, — усмехнулся Егор.

— Ну ты же мне тоже со вчерашнего дня не рассказываешь ничего, — всплеснула руками Соня. — Мы в аэропорт?

— Мне так нравится это громкое слово. Я бы назвал это просто аэродром и какой-то сарай рядом.

— А в чём отличие?

— Аэродром — это место, где живут самолёты и работают лётчики, а аэропорт — это место, где пассажиры выматывают нервы персоналу. Пошли, — открывая свою дверь, Егор помог выйти Софье, и они вдвоём поспешили к входу, где уже объявили посадку.

— И кого мы встречаем? — спросила Софья, когда перед ними прошлая добрая половина пассажиров.

— Нет, мне, конечно, нужно было тащиться за тридевять земель, по первому зову Малинина, чтобы приехать и валандаться с багажом, — послышался вдруг сварливый голос Мамыкина. — Что ты ржёшь? — волоча за собой чемодан с оторвавшимся колёсиком, криминалист набросился на Медикамента.

— Да давай уже сюда, — поджав губы и отнимая у Мамыкина чемодан, спокойно проговорил появившийся из-за спин приезжих Береговой. — Куда идти?

— Мне, кажется, я даже скучал по этому сборищу, — весело проговорил Медикамент. — Унге, как всё-таки он уговорил тебя на совместное проживание?

— Ты лучше спроси, как она уговорила меня ехать в эту холодрыгу.

Софья стояла, смотрела на идущих к ним людей, сердце её наполнялось радостью от встречи и одновременно печалью от воспоминаний о пережитых вместе событий. Потом она почувствовала, как напрягся Малинин, лицо которого стало каменным. Он скрипнул зубами, и Соня, проследив его взгляд, увидела, что за спинами следственной группы идёт та женщина, с которой он уехал в путешествие.

— Не знаю, — глухо ответил он и шагнул на встречу к своим коллегам. — Рад видеть и спасибо, что приехали. — Что происходит, Егор?

— Не, как будто у нас выбор был, — фыркнул Мамыкин и расцвёл улыбкой при виде Сони. — Ну хоть одно приятное лицо, точнее, два. Твоё и Унге, остальные просто раздражают.

И пока друзья Малинина варились во всеобщем приветствии, полковник отошёл от них и, подойдя к стоящей неподалёку Никоновой, спросил:

— Что это значит?

— Тебе вернули должность и полномочия, нужные тебе эксперты приехали, и я взяла на себя смелость привезти сюда любимого тобой оперативника и следователя. У нас такое, так сказать, спецзадание.

— А ты здесь при чём? — холодно спросил Егор.

— При том, что без меня вообще бы ничего не произошло, — в тон ему ответила Елена. — Надеюсь, у тебя хватит ума не тратить время на месть, а заняться делом.

Хрупкая упаковка, хранившая его недолгое счастье, сломалась, надорванная многими перипетиями душа снова почернела, и Малинину стало невыносимо тяжело.