В трех шагах

Глава 25

— И как их выбивать оттуда прикажите — фронт резко сократился, боевые порядки пехотных дивизий значительно уплотнились, и скоро грязь пойдет, холода здесь быстро заканчиваются.

Маршал только тяжело вздохнул, поглядывая на огромную карту, что занимала полстены. В Харбине ему отвели самый лучший дворец, тот самый, где размещалось во времена «доисторического материализма» правление КВЖД, а кабинет когда-то принадлежал самому генералу Хорвату. Да и вообще в городе, куда не плюнь, попадешь на русскую вывеску, и эмигрантов здесь проживает намного больше, чем маньчжуров, но втрое меньше чем китайцев. Или ханьцев, как сейчас их называют, тот еще народец. Большей частью японцев люто ненавидят, и сейчас на всей северной части Маньчжурии идет самая натуральная резня солдат Квантунской армии, которые на свое несчастье оказались вне заблокированных гарнизонов. С укрепрайонами вообще морока — дерутся до последнего патрона, и в плен сдаваться не собираются, часто с криками «банзай» идут в штыковые атаки. Так что, откровенно говоря, идет их планомерное уничтожение, и никаких штурмов. Просто подтягивается тяжелая артиллерия и начинается долбежка, а все что можно сжечь, планомерно сжигается, и тем самым окруженный гарнизон потихоньку «вымораживается», причем окоченевшие трупы находят все в большем числе — такого врага поневоле зауважаешь.

Однако жалости к противнику красноармейцы не испытывали, насмотрелись как те буквально вырезают китайцев, которых объявили изменниками чуть ли не поголовно, за исключением той малой части, что поддерживала маньчжуров, составлявших меньше четверти населения, но являвшихся реальной властью здесь на протяжении нескольких столетий. И себя китайцами они отнюдь не считали, наоборот, сама мысль о подчинении гоминьдану вызывала резкое неприятие.

— Прах подери эти «тонкости» политического «момента» — тут сразу и не разберешься, что дальше делать. Одно ясно — население к нам полностью лояльно, как и местные власти. А более всего соотечественники — этих хоть в ряды войск вливай, на наши погоны восторженно смотрят.

Маршал хмыкнул, уселся за стол, и принялся перебирать бумаги — теперь поневоле пришлось окунуться в совершенно чуждый восприятию мир, за который он как главнокомандующий отвечал перед ГКО. Понаделать ошибок, которые могут быть восприняты в Москве как «неправильные политические решения», можно запросто, особенно тогда, когда позиция Сталина совершенно непонятна в решении этой проблемы. А тут всего три варианта, как не крути, и выбрать из них можно только один.

Первый произошел в реальной истории — когда всю отвоеванную у японцев территорию передали китайским коммунистам, а вооружение Квантунской армии позволило «товарищу Мао» разгромить войска Чан-Кайши. Как следствие, после смерти Сталина тот имел свой взгляд на политику «партии и правительства», что он и попытался втолковать Иосифу Виссарионовичу, что если тот и союзник, то в роли «временного попутчика». Да и как-то не испытывал сам Григорий Иванович позывов «интернационального долга», предпочитая следовать совсем другим взглядам.

Второй вариант был из того же разряда — передать Маньчжурию гоминьдану. Те же яйца только всмятку, вульгарно выражаясь. Расклад еще хуже — никаких преференций, даже моральных, не получишь. Зато проблем огребешься — огромная протяженная граница по Амуру не самый лучший фактор в стратегическом положении страны. В общем, какой бы не был Китай, коммунистический или гоминдановский, преследовать он будет только свои собственные интересы, и никак иначе, и сейчас, и в будущем. И не стоит за это корить ханьцев, ведь уже оказанная услуга ничего не значит, и если можно будет содрать в будущем выгодные преференции, то их урвут, не задумываясь, и не будут морально терзаться.

А вот третий вариант настолько «выламывался» из исторической реальности, и после долгих размышлений маршал стал склоняться именно к нему. Создать на границе Китая и СССР, а в будущем, возможно и России, но под другим «соусом блюдо», определенную «прослойку», типа «буфера», каким определенное время была так называемая Дальневосточная Республика. И за этот вариант было несколько весомых доводов. Маньчжурия существовало как государство в рамках своих исторических границ, но в состав Китая формально не входила, все дело в том, что страной правила императорская династия Айсиньгеоро. И нынешний император Пу И с этой точки зрения вполне легитимен как правитель, что признал и гоминдан. Да и само государство Маньчжоу-го признано двумя десятками стран, включая и СССР, и что более странно, война официально не объявлена, а генеральное консульство в Харбине, и консульство на станции Маньчжурия местные власти не только не тронули, наоборот, взяли под усиленную охрану.

И таких странностей было хоть отбавляй — маньчжурские войска японцам перестали помогать, китайцы по большей части из них дезертировали. Куда делся сам император со своей гвардией, которая набиралась исключительно из этнических маньчжуров непонятно, но под удар мехкорпусов точно не попадали, это верно. Да и в самом Харбине местные войска, выражали полную лояльность победителям, взяли под охрану КВЖД, причем в них было много русских офицеров, еще царского производства или «белогвардейцев», сами маньчжуры им охотно подчинялись. По указанию из Москвы это многократно поредевшее воинство не распустили, полиция при любой власти необходимо, а сейчас тем более, когда от «советизации» отказались. И все шатко и зыбко на огромной территории свыше миллиона ста тысяч квадратных километров, перешедших под контроль советских войск, хотя населения и девяти миллионов нет. Вот только диспропорция иная — собственно маньчжуров вдоль КВЖД, и севернее линии проживает даже чуть больше половины от общего числа местных жителей. Земли тут зимой холодные, с частыми морозами, китайцы на таких не любят поселяться, мало чем от Сибири по климату Сибири отличаются.

А вот японцы отошли в южную часть Маньчжурии, полосу вдоль линии ЮМЖД, густо заселенную именно китайцами, там их тридцать миллионов, на порядок больше чем маньчжур. И выбить самураев оттуда маловероятно, до лета точно — в условиях позиционной обороны, когда противник зарывается в землю и выдвигает артиллерию, а на пехотную дивизию в обороне приходится не больше десяти верст, достичь быстрого успеха трудно. Да и грязь пошла, а это сильно сковывает действия танковых соединений. И что хуже всего — количественный состав японской авиации возрастает. А это свидетельствует об одном — готовится наступление, стягиваются силы, идет переброска войск. И судя по всему, японцы уже сделали должные выводы и стали исправлять допущенные ими серьезные ошибки. И в первую очередь избавились от пренебрежительного отношения к русским, которых они победили в прошлую войну, при царизме. Да и советские «тридцатьчетверки» произвели на них неизгладимое впечатление — таким танкам противопоставить было нечего до недавнего времени, а потому приходилось отступать, «уплотняя» порядки. А сейчас в Квантунскую армию вовсю идут подкрепления — серьезная полевая война только начинается по большому счету…

Маньчжоу-го имела полтора миллиона квадратных километров собственной территории, и в то время входила по этому показателю в первую десятку стран мира. По населению равнялась Италии или Испании, по развитию промышленности превосходила все азиатские страны, сохранявшие независимость, кроме Страны Восходящего Солнца, которая фактически контролировала страну. И эта ситуация была запечатлена на обычных пропагандистских плакатах, как бы намекая на один вопрос — «кто дома хозяин»…