В трех шагах

Глава 43

— Гудериан, эти дивизии нужны Манштейну для нанесения сильного контрудара. Группа армий «Юг» нуждается в немедленном усилении — она не может сдержать русских. Ситуация сложилась критическая…

— Я знаю, мой фюрер, русские танки в пятнадцати километрах от Запорожья. Еще одно наступление, а враг на это способен, и вся наша группировка будет отрезана на Донбассе — а это 11-я полевая и 4-я танковая армии, правда, в ней все «подвижные» дивизии полностью обескровлены. Надо принимать тягостное решение, мой фюрер, иначе будет поздно. Но, думаю, уже поздно, и Манштейну придется переходить не в контрнаступление, а наносить деблокирующий удар. Да, именно так — отбросить 3-ю танковую армию русских, а следом нанести поражение 1-й, и обеспечить «коридор» для вывода наших войск из формируемого большевиками «котла». Но откуда Сталин взял такое количество танков, что может позволить себе терять их в день даже не десятками, целыми сотнями⁈

— У противника бесперебойно работают все танковые заводы, только из Харькова станки и оборудование перевезли в Нижний Тагил — там делают Т-34 МК, фактически половину, если не большую часть всех этих танков. Сырья для производства стали у них достаточно — в отличие от нас Россия богата ресурсами. К тому же прошлым летом они не вели развернутых на всех фронтах наступлений и теперь ясно почему — создавали большие резервы, с огромным количеством танковых соединений. И ждали зимы, когда по снегу русские действуют намного успешнее.

Гудериан старался говорить спокойно, хотя на него развернувшееся танковое сражение на юге Украины произвело шокирующее впечатление, особенно после короткого визита в Запорожье, где обосновался штаб группы армий «Юг», которой командовал произведенный в долгожданный для него чин генерал-фельдмаршала Эрих фон Манштейн. И ужаснулся потерям панцерваффе — русские теперь давили не просто числом, они научились тактически грамотно воевать своими танковыми соединениями, получившими к тому же правильную организацию. И что хуже всего, на фронте появилась новая модификация «тридцатьчетверки», произведенная в Челябинске, которая по всем статьям превосходила «четверку», несмотря на наличие у той 80 мм лобовой брони и «длинной руки» — со стволом в 48 калибров 75 мм пушки. И вся штука в том, что на нескольких подбитых Т-34 МКУ в башне установили 85 мм длинноствольную пушку. Последняя раньше устанавливалась только на тяжелых танках КВ. Теперь Pz-IV поражались бронебойными снарядами практически со всех дистанций, благо местность открытая, порой как стол ровная, в то время как германские пушки в лоб эти новые танки не могли взять — броня на них была усилена до 75 мм под большим наклоном. А те немногие «тигры», что имелись у Манштейна в двух тяжелых танковых батальонах, по две роты в каждом, понесли большие потери. Против них у русских в гораздо большем числе появились САУ с длинноствольной 107 мм пушкой, которые немедленно бросались в бой, как только на передовой фиксировали прибытие германских тяжелых танков.

— Гудериан, отправляйте новые панцер-дивизии из Франции, хватит им там отдыхать. Трех месяцев вполне достаточно для подготовки, к тому же вы получили лучших солдат и офицеров, которые есть только в рейхе. И все они имеют опыт войны, там собраны не новички, а ветераны.

Вот здесь фюрер нисколько не преувеличивал — в бывшие моторизованные дивизии ваффен СС «Лейб-штандарт Адольф Гитлер», «Рейх» и «Тотен Копф» Гиммлер отобрал действительно самых лучших «зольдатен». Эти три дивизии, отведенные в сентябре с фронта, были переданы в панцерваффе после долгих интриг и настоятельных просьб Гудериана, находившегося в фаворе у Гитлера. Их просто «слили» с тремя самыми потрепанными панцер-дивизиями, начали пополнять бронетехникой, и получили мощнейшие соединения, численностью превышающей двадцать три тысячи солдат и офицеров. Правда, несмотря на все старания фельдмаршала выбить «прошлое» из них не удалось, но тут уже Гиммлер провел ответную интригу. Пришлось согласиться оставить правую петлицу не для «черепа», эмблемы панцерваффе, а ту, которую носили прежде эсэсовцы. И в другом случае рейхсфюрер тоже «отыграл» — все три дивизии сохранили прежние наименования, став по примеру «Великой Германии» не номерными, а «именными», как и танковая дивизия «Герман Геринг», укомплектованная военнослужащими люфтваффе — эта элитная панцер-дивизия уже закончила полную девятимесячную подготовку. Так как реорганизованная первой дивизия «Гросс-Дойчланд» понесла большие потери на восточном фронте и уже отведена в тыл на пополнение, то эти четыре дивизии являлись «свежими», и полностью укомплектованными по новым штатам. В каждой почти по две с половиной сотни танков и штурмовых орудий, вдвое больше, чем в прежних соединениях, в которых количество бронетехники постоянно сокращалось, и эти потери страшно печалили фельдмаршала. Гудериан всегда ратовал за создание достаточно мощных танковых соединений, В своих докладах постоянно упирал на то, что лучше иметь намного меньше танковых дивизий, но должным образом укомплектованных, по триста танков в каждой.

— Мой фюрер, я их направляю в 4-ю танковую армию, в ней кроме номера и тыловых частей не осталось ни одной боеспособной дивизии. А так мы получим мощное объединение, хотя в армии будет только четыре панцер-дивизии. Жаль, что их не удалось полностью подготовить, но времени действительно нет. Разрешите мне самому возглавить армию, я…

— Армией будет командовать генерал-полковник Гот, а вы мне нужны как командующий панцерваффе. А заодно проверим на деле, чего стоит проведенная реорганизация. Четыре таких дивизии, что стоят прежнего двух дивизионного танкового корпуса, должны в корне изменить обстановку на южном фланге восточного фронта. Хотя мы бросим в сражение последнюю тысячу танков, которые у нас есть. Но я верю в успех, фельдмаршал!

— Я тоже мой фюрер, — бодро ответил «отец панцерваффе», прекрасно понимая, что успех необходим, иначе его самого выставят посмешищем. Потому он сам хотел командовать 4-й танковой армией, хотя бы временно, до окончания сражения. Но потому как Гитлер решительно пресек его попытку, понял, что настаивать не стоит. Зато имелась одна проблема, которую нужно было решать быстро, и при необходимости жестко.

— Все рапорта об отходе наших дивизий имеют одну ключевую фразу — «румыны побежали, и оголили фланг». Предлагаю все нестойкие союзные войска немедленно расформировать, и на фронте больше не держать никаких дивизий от Италии и Румынии — от них проблемы даже в обороне. Но солдат и офицеров в тыл не отводить, а распределить по нашим пехотным дивизиям для немедленного доукомплектования. Венгров можно оставить, они, как и финны вполне отважно сражаются. Но лучше влить полками в наши двух полковые дивизии — это принесет больше пользы.

— Я знаю о том, мне докладывал Кейтель. И уже говорил с Антонеску — ему не понравилось, но согласился. Румыны скверные солдаты…

— Простите, мой фюрер, — Гудериан немедленно вмешался, видя неприкрытую злость Гитлера. — Солдаты у них хорошие, и я скажу честно — офицеры и генералы паршивые, сами жрут в три горла, а своих подчиненных за людей не считают. Командирами нужно ставить только немцев — они наведут порядок в том бардаке, в который превращаются войска под таким командованием. Везде нужно ставить немцев — а мы заставим воевать европейцев должным образом. Армия должна быть единой для всех!

Румынское командование так и не смогло нормально обеспечить своих солдат теплым обмундированием даже на вторую зимнюю кампанию, имея негативный опыт первой. Такое откровенно скотское отношение к собственным подчиненным, которые откровенно промышляли воровством, буквально бесило педантичных немцев, сделавших определенные выводы из зимы 1942 года…