Ван Ван из Чайны 2

Глава 8

А нет, не миновал.

— Не смей вести себя как напыщенный павиан, плохое яичко! Многоуважаемый господин Хуэй от чистого сердца хочет помочь другу своего сына не лишиться руки едва начав жить, а ты оскорбляешь его отказом! Хочешь повторить судьбу моего непутевого младшего сына⁈ Немедленно извинись перед ним и поблагодари за все, что он для тебя… Нет, лучше поблагодари коротко — я сама позабочусь о должном выражении нашей признательности уважаемому семейству Хуэев когда они почтят наш недостойный дом визитом!

Напрямую отец Ли на меня не жаловался, преподав очень хороший мастер-класс изъясняться намеками. Напротив — он похвалил мое благоразумие, которое привело нас на дорогу к больнице, много рассказывал о том, как впечатлен моим умением играть в теннис…

— … Я показал видео игр вашего внука своему знакомому теннисисту — он выступает за сборную Таиланда. Юный Ван произвел на него очень благоприятное впечатление — по его словам теннисисты, которые могут одинаково хорошо играть как правой, так и левой руками, встречаются нечасто. Увы, умения Вана несколько сковывает негодная ракетка…

Короче — за десять минут разговора бабушка смогла понять вообще все, и теперь обрушила на меня поток педагогического гнева, не оставив шанса отказываться от подарков Личжи дальше. Попросту не простит. Что ж, «фактор бабушки» Ли понимает гораздо лучше многих, и винить меня в том, что я дружу с ним из-за денег отца не станет: я же честно отказывался до вмешательства непреодолимой силы, и друг теперь станет относиться ко мне только лучше, как к пострадавшему от бабушкиного произвола «коллеге».

Дав бабушке закончить на меня орать, я смиренно признал свою неправоту, и, изобразив смущение и стыд, извинился перед старшим Хуэем. Мужик добродушно покивал и перевел разговор на другую тему, рассказав парочку бизнес-баек, повеселив нас с Ли. Смех сына улучшил настроение Личжи, и я понял свою дополнительную функцию в его глазах: я — мостик между ним и Ли, потому что наедине с сыном, которого не растил, старший Хуэй чувствует себя так же неловко, как и младший. Что ж, я не против — мне чисто по-человечески нравятся оба, и я так же по-человечески рад помочь им породниться в полной мере.

Клиника ожидаемо оказалась крайне элитной и занимала три верхних этажа небоскреба. Полагаю, чтобы богатый пациент мог прилетать на вертолете — вон, один из таких как раз в небе протарахтел. Мы вкатились на подземную парковку, которую охраняла аж тройка автоматчиков в похожей на полицейскую форме, проследовали указаниям стрелок, на которых было написано «для гостей клиники» и припарковались на больничной части парковки, заняв место рядом с пятком люксовых автомобилей — даже полноценный лимузин есть.

Старший Хуэй звонком с каким-то там «можно записаться на прием?» не утруждался, поэтому тусующийся на парковке мужик в костюме очевидно прилагается к клинике в общем пакете сервиса для уважаемых клиентов. Поприветствовав нас, он повел нас к лифту, по пути уточнив цель нашего прибытия, а во время путешествия наверх — в здоровенном лифте имелись диван и кресла — рассказав о том, что лечение рук в их заведении налажено как следует и вообще чуть ли не профильная их деятельность. Увидев, что я взял пластиковый стаканчик из прикрепленной к кулеру пирамидки, мужик с самой вежливой из улыбок у меня его отобрал и налил воды сам. Уверен, что если бы я замешкался с принятием полного стакана, он бы и в рот его содержимое мне влил. Сервис, блин!

Лифт принес нас в коридор с белыми настолько, что аж глаза резало, стенами, белой же ковровой дорожкой и пальмами в горшках. Здесь мужик в костюме передал эстафету красивой китаянке в белом халате с бейджиком «администратор». Она с поклонами повела нас вглубь этажа — никакого запаха хлорки! — прямо на ходу записывая при помощи планшета цель нашего визита. Здоровым Хуэям было предложено подождать в комнате отдыха, и они этим предложением воспользовались. Личжи напоследок велел мне выполнять абсолютно все приказы врачей, и я пообещал так и сделать. Во время расставания я через открытую дверь комнаты отдыха увидел барную стойку с барменом, несколько столиков — один из них как раз протирал официант — висящие на стенах здоровенные телевизоры (к одному был подключен плейстейшон), и мне немного поплохело. Это сколько денег за мои руки здесь оставит многоуважаемый господин Хуэй? Ладно, дареному коню в зубы не смотрят.

Размотав пластырь, врач промыл мои ранки и грустно повздыхал на правую руку. Сам знаю, что все плохо — не набивай ценник, уважаемый, выпиши мазь и разойдемся миром. Увы, мазь была выписана только для левой руки, а на убитой правой врач разглядел даже не стертые мозоли, а порез, вызванный неудобной рукояткой ракетки. Дальше я заслужил очень вежливый упрек — усугубил положение, обмотав руку пластырем.

— Ладонь — это всегда очень серьезно! — важно вещал доктор, показывая на имеющемся в кабинете электронном экране слайды со строением кистей рук. — Мышцы, нервы, сухожилия…

После лекции меня отправили на МРТ, проверить те самые мышцы, нервы и сухожилия. По возвращении в кабинет доктор прописал и сам выдал мне антибиотики, одну из таблеток заставив принять сразу, потом обработал рану мазью, перевязал, а сверху надел перчатку-шину, чтобы пациент не сгибал пальцы и не тревожил ладонь. О том, чтобы держать ракетку, естественно и речи не идет — физически невозможно.

Твою мать! Нет, можно конечно снять шину и забить на мнение доктора, прибегнув к старому доброму «в этих коммерческих клиниках просто пытаются 'залечить» на все деньги!«, но, во-первых, он реально доктор — наук то бишь, а во-вторых в подобных заведениях лечат вопиюще богатых людей, и как следствие очень дорожат каждым клиентом, надеясь лечить их еще много лет. Богачи лишние деньги тратить не любят — это аксиома — поэтому как минимум часть из них сразу по выходу из данной клиники отправляется в другую, не менее пафосную, чисто чтобы проверить, насколько соотносится назначенное лечение там и там. 'Выдаивать» богача, вливая ему в уши страшненькую фигню в такой ситуации себе дороже, поэтому я совершенно уверен в том, что добрый доктор ничуть не преувеличил мои проблемы. Придется играть одной только левой. В финале! С немцем, который играл в теннис всю свою долбаную жизнь!

— Могу ли я использовать фото вашей руки для публикации в социальных сетях клиники? — напоследок спросил доктор. — Взамен мы предложим вам пятипроцентную скидку.

— Согласен, — выдавил я кривую улыбку.

Скидон — это хорошо, а с точки зрения медийной карьеры мне любая «засветка» будет полезна: кто-нибудь из обиженных баном хейтеров или просто скучающий хмырь обязательно после финальной игры полезет копать, реально ли у меня все было плохо с правой рукой или я просто выпендриваюсь. Очень, очень нужно победить! Ха, будто раньше было «не нужно»!

В печальном настроении я за отловившей меня в коридоре тетенькой-администратором добрался до комнаты отдыха, воссоединившись с Хуэями.

— Сможешь играть? — поморщившись на шину, спросил Ли.

— У меня есть еще одна рука, — похвастался я.

— Уверен, что справишься? — ухмыльнулся Личжи.

— У меня нет выбора, господин Личжи, — признался я. — У меня что-то вроде таймера, и он закончится в середине сентября. До этой даты мне нужно выиграть как можно больше турниров.

Не посмотрев на экран с поклоном протянутого администратором терминала, старик «пикнул» об него картой и направился к лифту, спросив:

— «Турниров»? Ты записался еще на какие-то? — вспомнил предыдущие разговоры. — Погоди, ты же собирался сразу после финала ехать в Бейджин?

— Ненадолго, — улыбнулся я. — Моя цель — ATP, ассоциация теннисистов-профессионалов. Для вступления в нее мне нужно выиграть восемь турниров за одиннадцать месяцев. Помимо нынешнего, я записался на два турнира в Гонконге и Шеньчжене — они пройдут с четырнадцатого по двадцатое июля, придется много ездить туда-сюда, но я все рассчитал и успею. Далее, двадцать первого июля, у меня турнир в Чжанзягане. Потом…

— Постой, — перебил меня Личжи, когда мы ехали в лифте вниз. — Разве можно участвовать в нескольких турнирах одновременно?

— Членам Китайской Ассоциации — нельзя, господин Личжи, — вежливо ответил я. — А любитель может участвовать в стольких, во скольких пожелает.

— Продолжай, — кивнул он.

— После Чжанзягана я хочу съездить на Тайвань, там будет два турнира подряд — с восемнадцатого по тридцатое августа. Итого получится шесть выигранных турниров до сентября.

— Но тебе нужно восемь, — с улыбкой (весело старику, и это тоже понять можно — я как заправский культиватор собираюсь превозмогать, и, если бы Личжи не видел меня в деле, он бы только саркастично пофыркал, а так допускает мысль о том, что у меня может и получиться. Словом — я в его глазах очень амбициозный пацан, который прет к цели словно паровой каток, а таких нормальные люди как правило уважают) напомнил старший Хуэй.

Оценив отвисшую челюсть Ли — я ему о таких грандиозных планах не рассказывал — я ответил:

— Два оставшихся турнира пройдут за границей, и я не успею открыть визу. С шестью победами я планировал пойти к учителям Цинхуа и попросить их о помощи — мой потенциал теннисиста будет очевиден, и они скорее всего согласятся обменять посредственного члена сборной по баскетболу на хорошего теннисиста.

— Постой! — хохотнул Личжи одновременно с остановкой лифта на парковке. — А причем здесь баскетбол?

Пока мы грузились в машину и ехали, я успел рассказать ему историю своего чудесного поступления в Цинхуа.

— Вот почему ты так торопишься, — покивал старик. — Тобой движет мечта.

— Да, уважаемый господин Личжи, — подтвердил я.

Машина тем временем припарковалась у торгового центра, и мы пошли ко входу.

— Сейчас купим тебе все необходимое, — поведал Личжи ближайшие планы, и вы с Ли поедете домой, а мне нужно в аэропорт — сегодня вечером день рождения внучки. Завтра я вернусь, чтобы посмотреть финал. Если выиграешь, мы с тобой поговорим о твоем будущем.

— Спасибо, уважаемый господин Личжи, — поблагодарил я.

Если старикану весело смотреть на превозмогание гонящегося за мечтой пацана, пусть смотрит и помогает — «фактор бабушки» не позволит Ли комплексовать по этому поводу.

Магазин для профессиональных теннисистов вызвал в приунывшем было мне почти щенячий восторг. Дорвался до любимых игрушек! Первым делом — лишенная логотипа (за рекламу пока не платят) кепка, затем — красная майка (Личжи настоял, типа удачи в моей ситуации много не бывает), красные шорты (та же причина) и красные напульсники. Пока все это примерялось, продавцы натянули струны на выбранные мной ракетки, предварительно спросив мои пожелания и не забыв предоставить конечный результат на проверку. Wison конечно же. Далее в «корзину» отправился набор мячей, чехлы для ракеток, пачка носков, два полотенца, солнцезащитные очки и большая спортивная сумка без логотипа для всего этого богатства. Продавцы удивили — пока старший Хуэй оплачивал очень страшный итоговый, превышающий восемь тысяч американских баксов (просто для удобства в них считаю) чек, они попросили у меня автографы и сфотались со мной на мобильники. Не так уж он велик, мир большого тенниса, и ничего удивительного в том, что продавцы приглядывают за проходящим прямо здесь, рядом, ITF-ом, нет. Да, мне очень приятно слышать, что вы потрясены моим умением играть обеими руками и исполнять всякое зрелищное.

Попрощавшись с нами, старший Хуэй погрузился в другую машину и отчалил, а мы с Ли поехали на старой домой.

— Ты понравился отцу, — поделился друг очевидным, перейдя на привычный русский.

Так и водитель подслушать не сможет.

— Понравился, но дело совсем не в этом, — с улыбкой покачал я головой. — Просто он очень рад тому, что из-за меня может проводить с тобой много времени.

— Думаешь? — обернулся назад Ли, пытаясь высмотреть отцовскую машину.

— Ты же его сын, — развел я руками. — Уверен, он сильно жалеет, что не растил тебя сам. Чувствует вину и хочет наладить с тобой связь. Люди не так уж сильно отличаются друг от дружки. Особенно — старики. Они чувствуют, что закат уже близок, и тянутся к своим росткам — детям и внукам, видя в них продолжение себя.

Отвернувшись от окна, Ли скривился и обхватил ладонями щеки:

— Долбаные внуки!

А? Ревнует к племяннице, на день рождения которой отправился старший Хуэй?

— Тянется он, ха! — горько усмехнулся Ли. — Просто мой старший брат облажался — у них с женой три девчонки, и ни одного пацана! Последние роды были тяжелыми, и она больше не может рожать. Да, братец мог бы жениться второй раз, но не хочет — был очень большой скандал, и отец махнул на него рукой, решив попытать удачу со мной. У меня и невеста есть! — с нотками истерики хохотнул Ли, вцепившись руками в волосы. — Какая-то тайка, которую я видел только на фотографиях! У ее отца, видишь ли, пяток неплохих отелей на Пхукете, и мой старик через этот брак хочет расширить наш бизнес. Внук и наследник — вот и все, что ему от меня надо!

Так, истерик нам здесь не нужно! Взяв с расположенной между сидений подставки бутылку воды, я протянул ее Ли:

— Попей!

— Отвали! — неожиданно рявкнул на меня Ли.

Ох уж эти подростковые гормоны и детские травмы.

— Нет, не отвалю! — рявкнул я в ответ. — Мужиком будь!

Так с «молодым господином», походу, никто кроме бабушки и отца не разговаривал — не станет же богатый Хуэй отправлять сыночку в обыкновенную школу с хулиганами-простолюдинами, а в учебном заведении для богачей на Ли никто не орал, а просто не стремились дружить — поэтому друг дернулся как от пощечины.

— Да ты блин счастливчик! — продолжил я вещать на повышенных тонах. — Живое воплощение поговорки «богатые тоже плачут», — добавил в голос издевки. — Родился с золотой ложкой в жопе, а теперь ноешь, что ее держали недостаточно нежно! Я не считаю себя лучше тебя, но ты, блин, двадцать часов на поле раком стоять пробовал? Ох, невесту ему нашли! Да у нас в деревне от безысходности на крокодилах женятся, выписывая их с Филиппин, и то приходится полжизни впроголодь жить, чтобы накопить на свадьбу! Я понимаю, что тебе от этого не легче, но хотя бы волосы на голове не рви! Спорим, твоя невеста офигенно красивая? Ну-ка покажи!

Похлопав на меня глазами, Ли съежился — подсознательная реакция на громкие нотации, вбитая бабушкой — и, отпустив волосы, достал айфон и принялся искать в нем фотку. Я открутил крышечку и сунул ему бутылку в свободную руку, спокойно велев:

— Пей, друг — оно поможет.

Задоминированный пацан машинально отпил несколько больших глотков.

— У тебя панические атаки? — спросил я.

— И депрессия. И астма, — всхлипнул он. — Я на таблетках сижу, психиатр выписал — первое время помогали, а теперь… — он скривился от отвращения к себе и ожесточенно вытер нос рукавом. — Разнылся как баба! На, смотри! — сунул мне в руки айфон и отвернулся к окошку.

— Офигеть! — оценил я фотографию очень красивой смуглой девушки с третьим размером груди, осиной талией, большими глазами и пухлыми губами.

Похлопав Ли по плечу, я протянул ему телефон:

— Извини за все это. Я не смогу понять тебя полностью, но очень стараюсь. На тебя свалилось много всего, чего ты совсем не хотел, а тебе — разгребай и оправдывай надежды отца, которому до недавнего времени было не до тебя.

— Да к черту, — отмахнулся друг. — Чего мне переживать? Деньги есть, невеста есть, — в голосе снова появились истеричные нотки. — Папка наконец-то вспомнил, что у него есть еще один сын, у меня появился друг-крестьянин, который любит читать нотации и делает вид, будто все знает и понимает — да я, блин, победитель по жизни!

Не выдержав, я заржал:

— Вот теперь я прямо как дома! Прикинь, мы там так все время общаемся, воплями и издевками. «Плохое яичко, ты опять опозорил нас на всю деревню!», — передразнил бабушку. — А самое прикольное в том, что это ни на что не влияет — после каждого скандала мы просто жили как жили до этого. Можешь орать на меня сколько хочешь — все равно это ни на что не повлияет.

Переварив ответ, Ли повернулся и посмотрел на меня мокрыми, красными глазами, поделившись выводом:

— Ты — самый странный человек из всех, кого я знаю.

Я такой, да!