Вне смерти

Глава 13

Я сидел на деревянной скамейке в какой-то каменной коробке и в цепях. Мои же спутники сидели по правую руку, так же закованные в кандалы.

Кроме нас тут имелись ещё люди. Ну как люди... Большинство из них и вправду являлись людьми. Однако присутствовали ещё несколько эльфов полукровок, что можно было понять по их ушам, которые оказались меньше, чем у ушастиков, ранее встретившихся мне, и один тейлир. Большинство, облачённых в мешковину пленных, своим видом давали понять, что они отнюдь не законопослушные граждане. Скорее бандиты или бездомные, которых сюда загнали так же как и нас. В камере все нервно молчали и старались не смотреть в глаза.

В каталажке имелись две скамейки, расположенные напротив друг друга и сидящие в них были прикованы одной цепью. Свет в помещение попадал из решёток, которые находились на самом верху ближе к потолку. Оттуда доносился гомон толпы и какая-то невнятная речь, которую было нереально разобрать.

Как и говорил Керн, нас отправили в местную гладиаторскую арену, хоть я вначале надеялся, что такого не произойдёт.

После того как наши пленители вернулись, их главарь приказал выпустить нас и отправить вниз. Низом оказались подземные катакомбы, куда нас спустили из того же подвала через потайную дверь, которая была зашторена тканью. Ступеньки тянулись вниз на добрые тридцать метров и, покинув тайный ход, мне показалось, что я попал в метро из моего мира. Конечно, ходы оказались не такие большие. Но всё же выкопать вручную туннели под землёй и построить каменные своды — нелёгкое дело.

После этого нас повели по освещённому факелами подземному коридору, и мы вышли в рынок, переполненный людьми, шумом и разными запахами. Там обнаружились торговцы всего: и оружия, и каких-то странных настоек... и рабов, которым нас сбагрили сопровождавшие два стражника. По их недовольным лицам было видно, что за нас они получили не так много как ожидали. Видимо, местные торгаши всё же опасаются связываться с аристократией и их телохранителями.

Мои раздумья прервал звук открываемой двери. В камеру зашёл статный человек и остановился на месте, рассматривая каждого из нас. Он был одет в чёрный балахон с накинутым на голову капюшоном. Его взгляд матёрого убийцы давал понять, что шутки с ним плохи.

Наконец рассмотрев нас, он начал говорить:

— Меня зовут Палач, отныне каждый из вас будет обращаться ко мне только так. Я выкупил вас не для того, чтобы наслаждаться вашим обществом, я заплатил, чтобы нажиться на вашей смерти. Для тех, кто сумеет выжить в первом бою, я стану вторым отцом. Именно я буду решать умирать вам или нет, а не боги. Они всё равно не услышат ваши мольбы. Советую уяснить это сразу... Скоро сюда придут двое, вы пойдёте за ними.

Закончив свою речь, мужик в балахоне удалился. А я напрягся, пытаясь придумать, как быть дальше. Но ничего путного в голову не приходило. Все продолжали молчать, как и прежде, и я тоже не решился нарушить тишину.

Наконец за нами прибыли наши конвоиры. Это были ничем не примечательные лбы, если не считать шрамов на лице. Оба оказались одеты в серую рубаху и ничем не отличались от обитателей сверху. Видимо, они были такими же как мы, но уже прошли посвящение битвой и теперь занимаются новичками.

— Вы, — отворив дверь, указал один из них на смертников напротив нас. — Встали и шагаете за мной!

Два раза повторять ему не пришлось. Будущие гладиаторы синхронно встали и двинулись на выход. Они последовали за конвоиром и, звеня цепями, исчезли за поворотом.

Замыкал это шествие единственный тейлир в их «команде». Этот кошак с куцым хвостом и светло-бурой пятнистой шерстью, который был заметен из-за открытого торса, оказался единственным, кто более-менее держался достойно.

Я покосился на оставшегося лба, в ожидании дальнейших событий. Он поймал мой взгляд и вперился ко мне глазами. Но я не опустил глаза как жертва, а просто увёл в сторону, будто бы рассматривал стену за его спиной.

Тот лишь хмыкнул и скомандовал:

— А вы за мной!

Бряцая кандалами на ногах и руках, мы доковыляли до камеры, сильно похожей на прошлую комнатушку. Отличие имелось только в том, что здесь было просторнее, а шум толпы громче. Однако первой группы здесь не оказалось.

К моему большому удивлению, нас освободили от оков, а следить оставили лишь какого-то щуплого надзирателя за дверью клетки. Наш конвоир удалился, как только убедился, что мы заперты.

— И что будем делать? — обратился я полушёпотом к своим попутчикам.

— Надеяться, что нас не кинут в пекло, — не поднимая головы, ответил Керн. — Ты лучше никак не отсвечивай и веди себя тихо. Смелых тут быстро усмиряют.

У Керна отняли кожаную куртку, оставив в тонкой рубахе из мешковины, из-за чего он, кажется, прибавил в возрасте.

Я перевёл взгляд на Себастьяна, который смотрел на стену перед собой, не выражая никаких эмоций. Его латы экспроприировали стражники, и теперь он выглядел ничем не лучше остальных невольников, присутствующих здесь. В засаленной рубашке он казался меньше и ничем не напоминал воина в доспехах, но кажется, его это особо не волновало.

У меня тоже отобрали сапоги и оставили голыми ногами топтать здешние острые камни.

Решив прислушаться к совету бородача, я кинул короткий взгляд на выход и уселся на скамейку. Однако не прошло и пяти минут, как бугай, сопровождавший нас в камеру, вернулся и приказал щуплому открыть дверь.

— Кошара, выходи! — гаркнул он, устремив на меня свой немигающий взор.

Я напрягся и мои спутники, казалось, тоже задержали дыхание. Только со стороны остальных узников — двух полукровок, сидевших в ожидании своей участи, послышался облегчённый вздох.

Делать нечего. Поэтому встав на ноги, я медленно двинулся в сторону двери, по пути уловив чутким слухом кроткое пожелание удачи от бородача.

Я шагал вверх по ступенькам, откуда исходил слабый свет, а мой конвоир шёл сзади. Наконец мы вышли до ровной площадки, в конце которой находились обшарпанные деревянные ворота, за которыми бушевала толпа.

Я же продолжил путь вперёд, так как приказа останавливаться не было.

— Стой на месте! — приказал конвоир, и скрестив руки на груди, прислонился к стене. — Ты сейчас выйдешь в Яму и сразишься со своим соперником и убьёшь его... Ну или он тебя. Скорее так. Ты не кажешься мне сильным противником.

— А оружие? — только и смог произнести я.

— Какое оружие? Это твоя первая битва, не заслужил ещё.

Такой расклад мне не нравился, да и кому может понравиться участие кулачном бою. Тем более я не знал, с кем бьюсь и вооружён ли он. Вдруг меня просто хотят забить как дикое животное на потеху толпе.

— А кто...

— Увидишь сам, — не дослушав вопроса, ответил тот, а затем, подняв голову, во всю глотку заорал. — ПОДНИМАЙ!

Истрёпанные доски ворот с металлическим лязгом стали подниматься, обнажая всю гнилую суть этого городка.

Передо мной открылся не такой убогий вид, который я представлял. Находились мы не под землёй, над пыльным каменным крошевом, где должны сражаться невольники, темнело ночное небо. Яма оказалась округлой площадкой, выложенной по бокам тонким камнем. А окружали это место улюлюкающие зрители всех мастей: от молоденьких девок, до стариков.

Я на негнущихся ногах шагнул вперёд, так как позади ничего хорошего меня точно не ожидало и, пройдя несколько шагов, впереди заметил своего соперника, которого толкнули в спину.

Это оказался тейлир. Тот, с которым ранее мы были заперты в одной клетке. А теперь мы должны биться друг с другом...

За спиной послышалось дребезжание закрывающихся ворот, и я остановился, унимая мандраж перед предстоящим событием. Закрыл глаза, вдох выдох. Это слабо помогло, но всё же лучше, чем ничего.

— Дамы и господа! — неожиданно привлёк всеобщее внимание человек в яркой вычурной одежде, убавив гомон толпы на порядок. Он вещал с платформы, который нависал над ареной и напоминал речной пирс. — Сегодня, как вы можете наблюдать, на наш город спустились сами обитатели гор Мурумди. У них ещё нет ни оружия, ни имени, ни уважения толпы. Но огромная решимость всё это заполучить.

Во как заливает. Как будто у нас есть выбор. Может у кота напротив он и был, но меня сюда просто загнали. Хотя с другой стороны, он тоже сюда не рвался. И заявлять, что это его решение — нельзя.

— Ну что же, не буду тянуть кота за хвост. Начинаем!

После речи толпа залилась смехом, однако мне было не до шуток этого цветастого попугая. Сейчас решалась моя судьба, и она зависела целиком и полностью от моих рук.

Тейлир, смотря мне прямо на меня, поднял левую руку и, сжав в кулак, приложил тыльной стороной себе на лоб. Что этот жест означал я, разумеется, не понял, да и было не до того, потому что после своего ритуала он рванул на меня.

Я с трудом увернулся от когтей, которыми тейлир целился мне в горло. Он был крупнее меня в полтора раза, и поэтому я не ожидал такой прыти. В несколько прыжков я увеличил расстояние между нами и встал в стойку выпустив когти.

Кот не стал ждать нападения и снова ринулся ко мне, так же целясь в глотку, но в последний момент он изменил угол атаки и вонзился когтями мне в плечо. Всю правую часть тела сковала боль, и я не мог силой вырваться от его хватки, не оставив при этом часть плоти. Однако я тоже не пальцем деланный и замахнувшись здоровой рукой, оставил ему три глубоких пореза на предплечье.

У моего оппонента не имелось препятствия в виде верхней одежды, и поэтому мой удар оказался удачным. Всё это произошло за долю секунды, замешкайся — он бы загрыз меня клыками.

Получив взаимные удары, мы отошли друг от друга. Я — хватаясь за плечо, а он за окровавленную руку.

Тейлир не спешил нападать. Он оценивающе наблюдал, и как мне казалось, выбирал нужную тактику, чтобы быстро со мной управиться. Кот откуда-то вытащил тканевую ленту и, не сводя с меня глаз, замотал ей свою руку.

Сейчас у меня имелась хорошая возможность для нападения, но я не решился на подобное. То, что я сейчас живой — всего лишь случайность, ведь драться я не умею и, если нападу, он тут же одолеет меня опытом. Этот кот искуснее меня и в этом сомневаться не приходилось. Мне остаётся только одно: надеяться, что он совершит ошибку и совершить удар в нужный момент. Я, как и мой противник, тоже не сводил с него глаз, но в отличие от кота меня одолевала паника, отчего руки немного тряслись.

Вдруг, после игры в гляделки, тейлир расслабился и, опустив руки, пешим шагом стал приближаться ко мне. В его глазах читалось ледяное спокойствие и уверенность. Видимо, он как-то понял, что я ничего серьёзного из себя не представляю.

От такого поворота событий я оторопел и никак не смог заставить себя сдвинуться с места, а расстояние, между нами, неумолимо сокращалось. Когда тейлир подошёл вплотную, я всё же смог взять себя в руки и хоть как-то подготовиться к удару, встав в стойку.

Когтистая лапа махнула с правой стороны, исполосовав рукав эльфийской гимнастёрки и оставив глубокие царапины в правой руке, которым я успел закрыться. Затем последовал удар с левой, от которого защититься я уже не смог. Он искромсал одёжку на уровне груди, оставив кровоточащие полосы ран.

Как только тейлир убедился в своей правоте, началось основное действо — избиение меня. Когти царапали меня и разрывали одежду со всех сторон, и я не мог ничего с этим поделать. Мои неумелые попытки закрыться руками или отдалиться от него карались ещё большей болью и ранениями. Наконец, устав развлекаться, тейлир пнул меня ногой, отправив в короткий полёт.

Я упал наземь и хватал ртом воздух, приходя в себя от удара, выбившего воздух из лёгких. Всё тело ныло от бесчисленных ранений, и каждое движение отдавалось нестерпимой болью.

Это был конец! Интересно, на этот раз окончательный или будет ещё что-то? Ну уж нет! Не нужно больше никаких перерождений. Жаль немного Калию. Справится ли она одна?

Когда я уже лежал на земле, ожидая своей участи, произошло кое-что странное. Точнее даже не произошло. Во мне просто родилось ощущение лёгкости по всему телу.

Как только оно появилось, в голове тут же прояснились мысли и даже боль немного утихла. Я осознал, как двигался тейлир, с которым бился и понял, как его можно одолеть.

Я встал на ноги, не чувствуя никакого недомогания. Эмоций тоже не было и мне казалось, что я смотрю на себя со стороны.

Кошак, уже предчувствовавший скорую победу, немного удивился, когда увидел, что истерзанный им противник встал, как ни в чём не бывало, и хотел подойти чтобы «добить» меня, но остановился, даже не начав движение, когда я сам пошёл к нему навстречу. Приближаясь к своему врагу, я уже знал, что сделаю и в каком порядке.

Выпустив когти, я сделал вид, что пытаюсь замахнуться, он рефлекторно поднял руку, чтобы отбить удар. Но его не было, вместо когтей ему в челюсть прилетел кулак.

Тейлир отшатнулся и непонимающе посмотрел на меня. Видимо, ему не приходило на ум применять человеческий стиль боя. Однако тот быстро пришёл в себя и попёр на меня.

Уже зная стиль боя, я легко блокировал все когтистые удары тейлира, если это можно назвать стилем, конечно. Всё-таки двигался он весьма необычно. В моём мире ничего похожего не было.

Выждав удачный момент, я схватил тейлира за правую руку и заломил за спину, затем ударил ногой в колено, отчего тот приземлился на него всем своим весом. Двумя руками схватив за нижнюю челюсть, я повалил его назад и, зафиксировав плечи коленями, всем весом навалился на голову.

Последовал неприятный хруст шейных позвонков, который отчётливо был слышен даже через гул толпы. Лапа тейлира, уже успевшая ухватить мою руку и вонзить когти, вздрогнула и шмякнулась о каменистую землю.

Поднявшись на ноги, я спокойно шагнул в сторону ворот. Я не обращал внимания ни на что: ни на сброд садистов, орущих в экстазе, ни на местного оратора-попугая, вещающего о моей победе. Ворота передо мной поднялись и я зашёл обратно. Оказавшись внутри и поравнявшись с конвоиром, который стоял, прислонившись спиной на прежнем месте, я остановился.

— Удивил ты меня, — без тени иронии произнёс он. — Думал, ты загнёшься от первого же его удара.

Я же молчал, так как не видел смысла говорить о чём-то. Если бы не это состояние, мне в голову закрались бы вопросы о том, как конвоир следил за битвой. Но снаружи я заметил маленькое окошко на воротах, через которое, скорее всего он и наблюдал за мной. В обычном состоянии я на такое не обратил бы внимания. Со мной что-то происходит, и я не знаю, что именно.

Не дождавшись реакции, бугай жестом велел двигаться вперёд.

Меня привели обратно в камеру и под удивлённые взгляды сокамерников затолкнули внутрь. Я сел на ближайшее место перед дверью. После этого всё вернулось в обычное русло и я, зажмурив глаза, согнулся, хватаясь руками за голову.

Со стороны, наверное, всё выглядело так, будто мне резко поплохело. От неожиданного натиска эмоций стало дурно, но всё же они быстро пришли в норму, оставляя лишь слабость в теле.

— Ты как? — нарушил тишину бородач.

— Более-менее... — коротко ответил я.

— Что-то не похоже, — оценивающе оглядев меня, проговорил он. — Ты там со львом дрался? Твоя одежда выглядит так, будто её кошки драли, хотя сам не пострадал.

На это я хотел уже разозлиться. Не пострадал? После этой мясорубки? Но обратил внимание, что действительно, тело болит уже не сильно и лишь несколько неглубоких царапин на груди напоминает о недавней битве. Даже шерсть в правой руке отросла.

Я коротко рассказал о том, что происходило на арене. Однако про свою новую способность пока умолчал.

— Ясно, — протянул Керн задумчиво. — Ладно, не буду тебя беспокоить.

Я облегчённо выдохнул. У меня не было настроения вести беседы и даже думать о произошедшем сейчас не хотелось. И, прислонившись к стене, я просто провалился в сон.

Разбудил меня звонкий стук о решётки камеры. Я распахнул глаза и раздражённо начал искать источник шума.

Им оказался тот неизменный вертухай. Он стучал навершием гладиуса, очевидно пытаясь привлечь моё внимание, так как глаза его были направлены на меня.

— На выход! — ровным голосом приказал он.

— Он ведь уже выходил! — вклинился в разговор Керн.

Я напрягся и сжал пальцы в кулак, не столько из-за того, что меня позвали второй раз, сколько виду гладиуса — предвестника проблем.

— Не боись, не в Яму идёшь, — добавил вертухай, заметив моё напряжение.

— А куда?

— К Шаману! — коротко ответил он, а потом указал мечом на Керна. — А ты следующий в Яму.

Моё напряжение сменилось удивлением. Кто это такой и что ему надо? То палач, то шаман... у преступного сброда совсем нет фантазии. Но, с другой стороны, понятно, что и от кого можно ожидать. Однако всё равно не ясно, местный Шаман с духами что ли общается?

Я, хлопнув бородача по плечу и пожелав удачи, направился к выходу.

Мы петляли по истоптанным пещерам уже минут двадцать. То выходили на ровные площадки со сводами, то обратно уходили в шахту.

Конвоир, держа в руках факел, шёл спереди и не забыл при этом стянуть мне руки за спиной. Видать, он немного остерегается после того, что я выдал на арене. Я мог бы, конечно, попробовать сбежать, но, кажется, что этим лишь накликаю беду в виде вооружённого мечом мужика.

Добравшись до ещё одной площадки, которая была освещена и ухожена получше чем остальные, мы остановились напротив деревянной двери. Вертухай три раза постучал в эту единственную дверь, и оттуда вышел мой старый знакомый в своей неизменной одежде.

— Палач, я привёл его, как вы велели, — встав смирно и опустив глаза, проговорил мой сопровождающий.

— Хм, и что же такого он в тебе увидел? — задумчиво произнёс тот, глядя на меня.

— Хозяин, завести его?

— Нет, отрежь его путы! — вдруг приказал он. — Всё же его позвали в гости.

— Вы уверены? — не поднимая глаз, спросил конвоир.

— Ты сомневаешься в моих приказах? — выжигая его своим убийственным взглядом, вопросил Палач.

— Нет! — тише чем прежде ответили ему. — Зачем портить верёвку, может мне его просто развязать?

— Делай как хочешь, — махнул он рукой и, подойдя ко мне вплотную, добавил. — Если он что-то учудит, это будет только его проблема.

Потирая запястье, я под взором двоих убийц направился к двери. Переступив за порог, в дальнем углу освещённой ровным светом комнаты, увидел того, кого никак не ожидал тут встретить и не смог сдержать удивление:

— Ты?