Возвращение рейдера «Нибелунг»

Глава 17 День битвы

— Почтовая станция сообщает, что прибыла капсула с Барти, мэм, — доложил из отсека связи лейтенант Тримбл. — Для нас есть послание с грифом особой срочности и максимальной секретности.

Графиня поежилась, стараясь сделать это незаметно от подчиненных. На борту «Принца» как раз находился Патрик и они вчетвером, со старпомом и Вальтером, обсуждали развертывание боевых станций в поясе Вомбат.

— Вы уже расшифровали депешу, лейтенант? — спросила графиня.

— Да, мэм. Но, повторюсь, она секретная.

— Читайте, у меня нет времени подниматься к вам.

— Связь с Надалем прервана, — произнес ровным голосом Тримбл. — Большая вероятность атаки в ближайшее время. Действовать по плану «Александр».

Все, кто находился на мостике, разом вздохнули. Потеря связи с Надалем скорее всего означало его оккупацию повстанческими войсками или как минимум блокаду системы.

— Что ж, господа, давайте прикинем, сколько у нас в запасе времени? — предложила графиня.

Вопрос не праздный. Учитывая, что почтовая капсула от Надаля до Барти летит несколько дней (зависит от разгона и положения небесных тел), а от Барти до Новой Австралии лишь немногим меньше, у них в запасе было…

— Максимум пара недель, — сказала графиня. — Если конечно, генерал Марбас, не соблаговолил взять отпуск и отдохнуть на курортах Саласа или Санта-Каталины.

Её подчиненные улыбнулись. В желание Марбаса отдохнуть никто не верил. Проблема заключалась в том, что генерал мог повысить ставки и предпринять атаку сразу на Барти. Чтобы покончить с королевством, так сказать, одним ударом. Мало кто из военачальников рискнул бы оставлять у себя за спиной значительные силы противника. Ведь они могли отправиться вдогонку, просчитать каждый их вектор, чтобы подловить повстанцев на выходе, а столичный мир вполне мог продержаться до подхода своих.

— Противник не всегда поступает так, как предписано в наших планах, — сказала она. — Тем не менее, мы будем исходить из предполагаемой атаки на Новую Австралию. И я бы рискнула предположить, что переход у него займет куда меньше обычного. Марбас не дурак, давать фору не станет.

— Разгонится до двух тысяч? — сразу же предположил Вальтер.

— В этом случае он бы уже был здесь, — подумав, возразила графиня. — Раз этого не произошло, противник мог предпринять другую уловку — отправить кого-то вперед пока другие атаковали Надаль.

Про себя она добавила, что корабли повстанцев могли даже не делать остановку возле Надаля, а провести небольшую коррекцию и взять дополнительный разгон. Скажем, до полутора тысяч километров в секунду. Лично она так бы и поступила. В этом случае стоило ожидать вторжения гораздо раньше.

— Возможно их разведка уже здесь, — мрачно предположила она.

Подчиненные выпустили еще один коллективный вздох.

Если она права, то все их изменения тактики пойдут прахом. Разведчик засечет перемещения, а когда прибудут основные силы скинет им тактическую обстановку. И все же отказываться от изменения диспозиции не следовало. Слишком соблазнительным был выстрел в упор.

— Мистер Патрик, сколько вам нужно времени, чтобы закончить все работы на боевых станциях в Вомбате? Возможно у нас осталось не так много времени.

— Дайте мне сутки, миледи, мы срежем углы кое-где, но ведь воевать можно и без окрашенных стен, верно? И… когда вы дадите мне торговца?

— Действуйте, я свяжусь со шкипером и дам вам знать о решении через… ну часа я полагаю хватит.

Благо «Замарашка» уже сменилась с дежурства и отстаивалась на орбите. Патрулирование ближних систем в обычном пространстве подвергало экипажи вредному воздействию излучения, поэтому корабли часто менялись. После первых удачных заходов, от волонтеров отбою не было. Мало кто отказывался срубить по быстрому деньжат вместо того, чтобы без толку висеть на орбите Новой Австралии или даже кутить в кабаках Виктории.

— Мистер Пейдж, не хотите ли провернуть ещё одно славное дельце?

— Охотно, графиня.

Она подумала, что надо бы представить его к медали. Ордена простолюдинам не вручают, но медаль шкипер вполне заслужил.

Два дня вся система находилась в дикой пляске. Они с Вальтером уточняли планы развертывания, согласно актуальному положению планет и астероидов, корабли меняли точки ожидания, получали обновленные маршруты и схемы боя. Военные транспорты и завербованные торговцы разлетались к назначенным астероидам или точкам в пространстве, загрузив на борт запасы торпед. Орбитальные склады пустели, наземные силы посматривали с опаской на небеса, готовясь к возможной эвакуации или сражению.

Графиня в успех наземного сражения не верила. Если повстанцы вышибут королевский флот из системы защитить планету будет невозможно. Это аксиома. Но если на поверхности останутся войска, у неё будут связаны руки и тогда многие задумки подвижной обороны пойдут прахом.

Она в который раз попыталась разъяснить это генералу Гоже.

— Если сюда ворвётся флот Марбаса у вас не останется времени на то чтобы убраться, — сказала она. — Я предлагаю оставить заслоны или как вы там это называете…

— Арьергард, мы называем это арьергард.

— Ну вот. А остальных как минимум вытащить на орбиту и рассадить по транспортным кораблям. Хотя я была бы спокойнее, если бы армия вовсе покинула систему. Сейчас вы могли бы уйти без опаски, что за вами отправят на перехват пару эсминцев.

Покинуть систему совсем не согласился Гоже. И он имел на то свои аргументы. Что, если сюда заявятся только легкие силы, которые флот отразит; что если генерал проведет только разведку боем и сопротивление заставит его эскадру убраться восвояси; что если тревога вообще окажется ложной, а на Надале случилась катастрофа иного типа? Шансов на это было не слишком много. Но эвакуация планеты дело чрезвычайно сложное, а фальстарт может сильно навредить логистике. Второй раз такой механизм будет запустить непросто. А перед тем армии придется начинать все сначала, вновь проливать кровь, ибо остатки повстанцев, что прячутся тут и там, обязательно ворвутся в Викторию, едва она опустеет.

Они согласились на компромисс. Полную эвакуацию не объявили. Однако и войскам, и переселенцам предписывалось быть готовыми по сигналу сорваться с места в карьер. В Виктории организовали заслоны и заранее обозначили пути эвакуации, а на космодроме стояли наготове шаттлы; в Центральной провинции собирались оставить арьергард с возможностью быстро добраться до столицы, а большая часть войск начала скрытое отступление и погрузку на корабли. Кроме того, генерал вызвался помочь заранее согнать поближе к космодрому аристократов. Так как вторую резню им пережить будет сложно.

Гоже вновь погрузился с головой в дело. Отступление и подготовка к эвакуации требовали не меньшего полководческого умения, чем смелый удар, а то и большего. Важно было не спровоцировать притихших уголовников на активные действия. Если они почуют, что Марбас возвращается, то могут предпринять нападение на столицу, что сильно усложнит дело.

Трое стандартных суток повстанцы им дали, но ни часом больше.

Хотя вражескую группировку ждали и предполагали, по какому вектору она войдет в систему, у графини не имелось инструментов, чтобы обнаружить корабль, который не желает быть обнаруженным. Даже куда более развитые миры, тратящие огромные средства на создание сенсорных полей на всех важных направлениях, запросто могли пропустить безмолвно летящий корабль — по сути пылинку в огромных просторах космоса. К тому же знание вектора только полдела. Незваный гость мог выйти из гипера на окраине системы или среди внутренних планет, по одну или другую сторону от центрального светила, выше или ниже эклиптики. Системная оборона Эму, при её скромных возможностях, не заметила бы в таком случае и целый флот.

Однако и противник не знал, где расположились защитники, а значит не мог слету атаковать планету, чтобы расчистить путь для десанта. Ему следовало сперва выйти на орбиту, выдав себя работающими на торможение маршевыми двигателями.

Ровно это и произошло. Джеты кораблей вторжения засветились на мониторах, точно гирлянды на Рождество.

Один из операторов мостика по имени Мур начал проговаривать полученные данные голосом. Это позволяло не отвлекать остальную команду, занятую контролем над различными системами корабля, и в то же время держать всех в курсе событий.

— Вектор выхода с Надаля, — ровным голосом сообщал оператор. — Шестьдесят пять — семьдесят миллионов километров от Новой Австралии. Шестьдесят два миллиона километров от Эму, примерно орбита Брисбена (то есть орбита по которой вращается Брисбен вокруг Эму).

— Мостик, фиксируем источники от шестнадцати кораблей, — уточнил ОКП. — Предположительно легкие крейсера или эсминцы. Скорость около тысячи двухсот.

— Обозначить группу, как Хищник-1, — распорядилась графиня. — Никаких следов транспортных или десантных судов?

— Только если несколько корпусов окажутся рейдерами, — ответила Эвелин Форд.

— Одних рейдеров для масштабной высадки недостаточно.

— Полагаю, транспортные корабли пока находятся в тени, — предположил Лемэтр. — Им незачем зря рисковать.

— Согласна. ОКП, найдите мне транспорты, найдите второй эшелон!

— Да, мэм.

Она подумала, что возможно удар по первому эшелону заставит второй раскрыться. Но время раскрываться самой еще не пришло.

— Мистер Мур, какова дальность от Хищника-1 до ближайшей боевой станции?

— Около миллиона километров до Флиндерса, мэм, — ответил оператор.

Это был крупный астероид. Очень крупный, фактически карликовая планета, за что тело и удостоилось собственного названия. Рядом с ним как раз летала «Замарашка». Орбита массивного тела считалась более стабильной, поэтому именно эту базу отдали под управление шкипера Пейджа.

— Когда наступит максимальное сближение?

— Уже не наступит, мэм, — ответил оператор. — Эскадра вторжения удаляется от Флиндерса.

Что может быть лучше удара в спину?

— Связь. Дайте мне коммуникационный лазер на «Замарашку».

В моменте свет проходил расстояние от Новой Австралии до Флиндерса около трех минут. Но им не требовалось вести диалог. Пейджу следовало действовать по плану, сразу после получения сигнала.

— Четвертый канал, мэм.

— Старший офицер станции Эму, капитан Ада Демир шкиперу военного транспорта «Замарашка» Стивену Пейджу. Во имя короля, королевства Райдо и планеты Барти, действуйте, мистер Пейдж. Ада Демир. Конец связи.

Время пошло. Теперь остановить удар, а с ним и начало оборонительного сражения, не могли бы и сами германские боги. В которых Ада, разумеется, не верила.

Эскадра вторжения продолжала молчаливый полет. Никакого ультиматума, предупреждения, объявления войны… полное молчание в эфире. Похоже, Марбас желал попросту уничтожить вероломно нарушившего мир противника. Положа руку на сердце, графиня и сам бы разозлилась, поступи с ней кто-нибудь так. А генералу не объяснишь, что адмирал Раймонд слегка приболел головой. С другой стороны, не устрой Марбас дурацкое восстание, на месте Раймонда до сих пор сидел бы Фарнетти, человек с нормальной крышей, даже где-то бюрократ, а у Ады были бы живы родители. А теперь, что ж.

— Время, — сообщил оператор.

Это было время получения приказа «Замарашкой». И если бы даже шкипер Пейдж отреагировал мгновенно, им все равно пришлось бы ждать результата всё те же три минуты. Пятьдесят миллионов километров никуда не исчезли.

Вновь время двигалось медленно, точно сосновая смола из зарубки на дереве.

— Торпедный залп с Флиндерса! — выкрикнул, наконец, оператор.

— Боевую схему на главную проекцию! — тут же распорядилась графиня.

Теперь всякий на мостике, кто не был занят своей частью работы, мог наблюдать атаку из первого ряда. Общая тактическая схема свернулась и стекла в угол, а главная проекция начала трансляцию крупным планом конкретного участка пространства. С огромного почти круглого Флиндерса в направлении группы эсминцев разгонялась сотня торпед. Поскольку масштаб на схеме не соблюдался, часть пространства между целью и торпедами вычислитель свернул, как бы вырезал. Всё равно эту часть боеголовкам предстояло преодолевать в гиперфазе.

Вскоре одна за другой искорки вспыхнули и погасли — торпеды ушли в гипер. Тем временем под шумок залпа с орбиты Флиндерса медленно уползала «Замарашка».

Всё, что отражала проекция, уже произошло три минуты назад, но на мостике воспринималось в режиме реального времени.

— Хищник-1 начал манёвр, — продублировал увиденное оператор.

Прозевать сотню факелов ракетных двигателей не смог бы даже бездарь.

— Отключение маршевых двигателей. Похоже на экстренный уход в гипер!

Пойти на этот прием рискнули восемь из шестнадцати кораблей. Скорее всего отдельная эскадра со своим командиром, который оперативно принял решение.

На схеме подобные мелочи не отражались, но любой флотский офицер мог представить, как отстреливаются антенны и сенсоры, сбрасывается теплоноситель из радиаторов, возможно отстреливаются и сами плавники. А на место истекающих теплоносителем обрубков выдвигаются из ниш панели контура.

Конечно, у каждого боевого корабля на борту есть резервное оборудование, но запасы его не бесконечны и даже если боеголовки не нанесут противнику ущерб, кое-какого результата торпеды уже добились. А впереди их ждало главное блюдо — та половина группы, которая решила остаться в обычном пространстве.

— ОКП. Обозначьте ушедшего в гипер противника как Хищник-2. Попытайтесь прочитать варианты его повторного выхода.

— Да, мэм, работаем, — ответила Эвелин Форд.

Торпеды выскочили перед теми эсминцами, что не ушли, на расстоянии от пятисот до одиннадцати тысяч километров. Разброс получился большим, однако все торпеды легли в полосе полета эскадры. Она неслась навстречу боеголовкам на скорости больше тысячи километров в секунду и продолжала торможение.

— Надеются выхлопом помешать удару?

Прием мог сработать. Исходящие джеты двигателей могли испарить мелкую шрапнель и ослабить взрывную волну или лазерный луч. Однако в струе плазмы могла образоваться ударная волна и, распространяясь до самых дюз, нарушить устойчивость динамического режима двигателя, заставить систему безопасности отсечь факел. Своеобразный аналог помпажа, только на уровне ионов и более мелких частиц.

В любом случае, ущерб от помпажа будет меньше, чем полный удар по корпусу рентгеновским лазером, шрапнелью или электромагнитным излучением. Двигатель можно перезапустить, починить.

Боеголовки начали срабатывать одна за другой, как только корабли входила в зону их поражения или хотя бы приближались на минимальную дистанцию. Обычные ядерные взрывы, ЭМИ-генераторы, ИРЛ-боеголовки, шрапнель. Не зная, где выскочит та или иная боеголовка операторы приданные «Замарашке» не могли выставить очередность, чтобы усилить эффект. Но и так получилось неплохо.

— ОКП. Потери противника, ущерб?

— По всей видимости, три корабля получили серьезные повреждения. Приборы фиксируют неконтролируемое вращение одного и потерю атмосферы у двух других. Тот, что вертится обозначаем как Хищник 1.1, два других идут вторым и третьим номером.

— Они не могут дать залп за спину, — подумала вслух графиня. — Скорее всего продолжат путь, чтобы разведать, что у нас есть на орбите.

Не то чтобы она собиралась открывать карты так быстро.

— Хищник-1 меняет тактику, мэм, — сообщила Эвелин из ОКП.

— Правда? Любопытно.

И действительно, то один, то другой эсминец из оставшихся пяти вырубал маршевые двигатели. Некоторое время он летел по баллистике, опережая товарищей (которые продолжали торможение), а затем вновь включал двигатели, передавая своеобразную эстафету следующему эсминцу.

— Пытаются чистить сенсоры от помех! — догадался Лемэтр.

Да, джеты плазмы не позволяли работать по курсу торможения большинству чутких приборов. Одиночный корабль в таком случае маневрировал, делая небольшие зигзаги, словно парусник, идущий галсами круто к ветру. Но группа кораблей смогла выбрать другую тактику. Они летели достаточно далеко друг от друга, чтобы не засвечивать товарищам обзор, а поочередное отключение двигателей позволяло вести наблюдение непрерывно и выравнивало строй после каждого круга.

На Барти никто не имел опыта боевых действий крупными группами, если не считать Великой Резни из которой уцелел лишь один эсминец. Но почему бы не поучиться у противника?

— Вахтенный, сделайте отметку в бортжурнале, потом изучим плюсы и минусы такой тактики, — распорядилась графиня.

Тем временем в сражение вступил ещё один участник. Хищник-1 не мог ударить в ответ по Флиндерсу, Хищник-2 и вовсе исчез в гипере. Но другие могли. Сперва на тактической схеме возник десяток меток, означающих ядерные взрывы. Все она произошли на поверхности Флиндерса. Боеголовки явно ориентировались на достижение поверхности в различных районах. Будь небесное тело немного поменьше, возможно, оно раскололось бы на несколько частей. Но Флиндерс выдержал, хотя с него выбросило в свободный полёт кучу камней, а основное тело наверняка изменило орбиту и скорость вращения. Хорошо, что «Замаршка» к этому времени уже исчезла, а пустые пусковые контейнеры не представляли никакой ценности.

— ОКП, постарайтесь обнаружить, откуда произвели залп, — распорядилась графиня.

— Судя по полету последних боеголовок, которые удалось засечь по отражению от первых взрывов, стреляли с вектора на Надаль и на довольно высокой скорости, но с какой дистанции сказать невозможно.

Эвелин Форд не хватило дыхания и она взяла паузу.

— А если учесть скорость света на получение противником информации об ударе по Хищнику-1? — спросила графиня. — Допустим, временем на реакцию можно пренебречь.

— Да, мэм, с учетом всего изложенного, противник может скрываться в пределах от двухсот до трехсот миллионов километров от нас. По вектору на Надаль.

— Постарайтесь их обнаружить, Эвелин.

— Да, мэм.