Всем женщинам нравится это

Глава 15 Темная башня в ночи

Хотя мастер Кархин Бром довольно подробно рассказал, как добраться до дома Сэнты, за мостом я немного потерялся. В густых сумерках дома фэлис выглядели почти одинаковыми: попробуй, разбери, где дом с красными башенками, а где с синими, когда самих башен не видно в темноте, да еще за деревьями. И ориентир — четыре высоких кипариса — я так же не мог найти, после чего у меня появилось сомнение, что без посторонней помощи я смогу найти не то что дом Сэнты, но даже дорогу назад, ко владениям Элли. Кому-то моя беспомощность покажется странной, но, уверяю, в любом земном городе ориентироваться намного легче, чем в Оулэне. Оулэн представлял собой огромный сад, где дома разбросаны хаотично, а улицы таковыми можно считать лишь с большой натяжкой. Хотя все они ровно вымощены гладким камнем или глянцевой плиткой, они переплетаются между собой, и соединяются с садовыми дорожками непредсказуемым образом. Вдобавок, сумерки густели, и в темноте я окончательно запутался, куда мне следовало идти.

У начала дорожки в сад какой-то фэлисы я заметил гномов, стоявших возле беседки. Их освещали голубые и оранжевые кристаллы, свисавшие с ветвей соседнего дерева. Свет от кристаллов, похожих на сосульки, был слабым, но я различил, что коротышек трое и они о чем-то спорят, размахивая руками, при этом голоса их были похожи на недовольное ворчание. Я решил подойти к гномам и спросить, как добраться до госпожи Сэнты. Однако, здесь меня ждала маленькая неудача. Едва я свернул на садовую дорожку и произнес: «Эй, уважаемые!..», гномы тут поспешили скрыться в темноте сада. Лишь слышался стук их башмаков по камням и какие-то невнятные слова.

Возможно, до этих коротышей еще не дошла весть об относительно неопасных существах, называемых мужчинами, или имелись какие-то иные причины бегства. Как бы ни было, диалог не состоялся, и я, пережив очередное разочарование, двинулся дальше. Пошел наугад, свернув на ближайшем повороте налево, по направлению к высокой башне. В обозримом пространстве она была единственной и могла стать хоть каким-то ориентиром, чтобы окончательно не заблудиться в Оулэне. Как понял еще днем, население этого городка невелико, однако дома здесь разделяли обширные сады, поэтому Оулэн занимал внушительную площадь.

Я подумывал уже набраться наглости и зайти в первый попавшийся дом, в котором светились окна. Спросить там у хозяйки-фэлисы, как мне разыскать Сэнту, но чуть раньше, чем за темной листвой мелькнул свет чьего-то жилища, я увидел темный силуэт в небе. Можно было бы подумать, что метрах в ста от меня в небе летит огромная бабочка. Описывая широкую дугу, она опустилась ниже, мерно взмахивая полупрозрачными крыльями. Конечно, это была флиса или даже фея. Я бы предпочел видеть Элли. Если бы здесь оказалась она, то я бы постарался найти слова, чтобы объясниться с ней и уладить это неприятное непонимание между нами.

Однако, ко мне приближалась вовсе не Элли. Когда крылатое существо подлетело совсем близко, я узнал фею Селесту.

— Куда же ты собрался, мастер Аллекс? — с легкой насмешкой спросила она, зависнув от меня в нескольких метрах. Взмахи ее золотистых крыльев поднимали с дороги немного пыли и шевелили мои волосы.

— Доброго вечера, Селеста, — я отпустил ей легкий поклон, зная, что феи особо уважаемы здесь, и по первому знакомству с ней на Полях Элея заподозрив, что этой волшебной особе, горделивой, даже надменной, почтение особо важно. — Хотел отыскать дом Сэнты, — продолжил я, — и, похоже, заблудился. Темно, а я совсем не знаю этих мест.

— Действительно не знаешь и заблудился. Если ты продолжишь идти в ту сторону, то скоро выйдешь за пределы Оулэна. Там дальше нет владений фэлис. А ночью прогуливаться за границей нашего города небезопасно. Рядом лес, и там бродят волки. Еще можно повстречать одичавших гномов, они не чтут заветы Ланиты и редко бывают добры к путникам. Фэлису или тем более меня не посмеет тронуть никто, а вот мужчину… — здесь она улыбнулась, как бы намекая на мою редчайшую для их мира особенность, — полагаю, могут. Однако, если бы ты направился не в сторону леса, а свернул перед границей Оулэна сразу налево, то мог бы добраться до моей башни, — Селеста взмахнула крыльями еще раз, и ее ноги коснулись земли. — Знаешь, что я хотела бы услышать от тебя, когда спросила, куда ты собрался?

Вот еще ребус: откуда мне знать, какие мысли бродят в голове феи?

— Нет, — я слабо пожал плечами.

— Я хотела, чтобы ты сказал, будто идешь не к Сэнте, а к башне феи Селесты. Ведь я хотела видеть тебя и просила, чтобы тебе это передали. Свою просьбу я выразила еще днем, на Полях Элея. Разве мессир тебе это не сказал? — фея сделала едва уловимый жест рукой и крылья за ее спиной исчезли.

— Мессир? Какой мессир? — вот здесь я сглупил. Ведь не сложно было догадаться, что так мог назваться только Карасев. — Ах, Глеб! — поспешил исправиться я, чтобы не подставлять друга.

— Именно так. Мастер Карась. Оказывается, у него много имен. У тебя тоже их несколько? — Селеста опустила взгляд с любопытством разглядывая мой потешный наряд.

— Да, у меня есть имена еще, — понимая, что фея желает их услышать, я назвался: — Например, Кузнецов… — Тут же добавил для солидности: — Господин Кузнецов. Еще Александр Васильевич. Для друзей и подруг я просто Саша или уже известное тебе — Алекс. А какие из своих имен назвал мессир Глеб? — поспешил выяснить я, чтобы не попасть в неловкую ситуацию. Ведь если фея начнет расспрашивать меня о Карасеве, я должен понимать кем он там назывался и какие заслуги себе приписал. Ведь врать перед дамами Карась любит даже когда он трезвый.

— Он называл себя господином Эросом, мессиром и прокуратором Райских Земель, — с полной серьезностью сообщила фея.

— Ох ты, бля! — так и вырвалось из меня.

— Что-то не так? — Селеста нахмурилась.

— Все так, светлейшая госпожа. Все почти совершенно так. Просто последнее названое тобой имя он сообщает очень редко. Только в особых случаях и далеко не всем. Наверное, стесняется его, а тут перед вами он чего-то ударился в неприличные откровения, — тихо посмеиваясь, пояснил я.

Ну, Карась! Ну и трепло! Прокуратором Райских Земель он себя называл. Было такое раз в сауне, когда и мы, и девочки из «Льдинки», которые оказались при нас, были невероятно пьяны. И чего же я сейчас, называя себя лишь по имени отчеству? Чего я так скромен перед феей?

— Мне не слишком интересно говорить о нем, господин Кузнецов. И я бы не подумала, что твой друг может чего-то стесняться. Мне кажется, твой друг слишком самоуверен и нахален. Мне это неприятно, — высказалась Селеста. — Общение с тобой меня привлекает гораздо больше, именно поэтому я хотела видеть тебя. Надеюсь, сейчас ты не откажешься проводить меня до башни и задержаться там до утра? В ночь я тебя не отпущу. Как я сказала, моя башня почти за границей Оулэна, и охранные заклинания города там слабы.

На такой поворот я не рассчитывал. В моих планах было сегодня же найти примирение с Элли или хотя бы добраться до ее подруги. Я надеялся, что Сэнта поможет мне объясниться с тронувшей мое сердце фэлисой.

— О чем ты думаешь, господин Кузнецов? — Селеста чуть повернула голову набок, заглядывая мне в глаза. Мне показалось, что в этот момент обычная строгость покинула фею, и она даже немного кокетничает. Хотя, могут ли кокетничать дамы в этом мире, если они совершенно ничего не знают об отношениях с мужчинами и им пока неведомы эти милые хитрости?

— Я думаю о том, насколько женщины в вашем мире отличаются от женщин из моего мира, — сказал я, немного при этом соврав.

— Это очень интересные мысли. Я хочу, чтобы ты поделился ими со мной, — черные глаза феи поблескивали в темноте, отражая всходившую луну.

— Чтобы понять отличие, я должен сначала познать ваших женщин. Увы, с Элли мы сегодня не поняли друг друга. Она, наверное, рассердилась на меня, хотя я не хотел ее обидеть, — сказал я, чувствуя себя неуютно под пристальным взглядом Селесты.

— Может быть так распорядилась богиня? Расскажи, что между вами случилось, — попросила фея. — И не стоит здесь стоять, идем к моей башне — продолжить разговор у меня будет намного удобнее.

Я не стал рассказывать Селесте о моем конфликте с Глебом — для нее это стало бы точно лишним. А произошедшее между мной и Элли изложил довольно подробно, рассудив, что Селеста может объяснить причины неожиданной реакции фэлисы. Поборов первоначальное стеснение, даже рассказал некоторые подробности услаждений Элли. В нашем мире я бы никогда не пустился на такие откровения с женщиной, которую видел второй раз в жизни. Но в сказочных садах Оулэна, все это казалось намного проще, потому что здесь не существовало привычных для меня условностей и все правила прежнего мира начали быстро растворяться. По реакции Селесты я понял, что этот разговор ее не только не смущает, но наоборот очень интересует.

— Ты хотел… сделать с ней секс, — неожиданно заключила она, неуверенно произнеся последнее слово. — Верно, мастер Аллекс? — переспросила фея, видя мое замешательство и остановившись на площадке перед входом в башню.

— А ты знаешь, что такое секс? — задал я ей ответный вопрос и, встретившись с ее блестящими точно обсидиан глазами, вскинул взгляд к башне. Она нависала над нами, ее черный силуэт заслонял часть звездного неба. Сейчас Селеста мне представлялась вовсе не феей, а темной волшебницей. Прежние представления о феях, известные лишь из сказок, в моем сознании быстро менялись.

— Наверное, да. Не полностью. Я видела, как это делал мессир с Сэнтой, кое-что поняла. У меня много эмоций после того, что я видела, — поднявшись по ступеням, Селеста открыла дверь, окованную толстыми пластинками то ли бронзы, то ли золота. Взмахнула рукой, и в глубине башни зажглись редкие светильники.

— Ох, черт! А как это делал Глеб с Сэнтой⁈ — не удержался я от вопроса, следуя за феей.

— Ты не умеешь делать секс? — Селеста остановилась у начала лестницы, круто поднимавшейся к следующему ярусу, и кратко пояснила: — Он использовал то, что вы называете стержнем, проникая им в Сэнту. И как ни странно, Сэнте это очень понравилось. Я не представляю, что в этом хорошего, но у меня такое ощущение, что фэлиса никогда не испытывала подобного удовольствия. Так ты умеешь это делать? — спросила она, поднявшись еще на один ярус.

— Умею, — признался я, поднимаясь следом за ней еще выше, по, казалось бы, бесконечной лестнице башни. Перед моими глазами то и дело мелькали голые ноги феи, появлявшиеся в разрезах легкой одежды. Эти стройные ноги, выпуклые ягодицы и виляния бедер дразнили меня все сильнее. Я даже стал забывать об Элли. Надо признать, фигура Селесты была верхом совершенства. И мое внимание к этим прелестям сыграло со мной скверную шутку: мой стержень отвердел, появился сквозь разошедшиеся полы гномьего колмуха, слишком короткого для меня. — Это умеет делать любой мужчина, — добавил я, заполняя возникшую паузу.

— И именно это ты хотел сделать с Элли, но она рассердилась и улетела? — уточнила фея, свернув с лестницы на открывшийся ярус башни.

— Да, госпожа Селеста. В сексе нет ничего плохого. Я хотел сделать Элли приятно. Потому, что она очень нравится мне. Меня сильно влечет к ней, — сказал я, остановившись под невысокой аркой.

Здесь сильнее чем внизу пахло цветами, хотя их нигде не было видно, если не считать букета в бронзовой вазе. В полумраке, разбавленном огоньками свечей и тусклым светом кристаллов, я смог оглядеть округлое помещение. Левый простенок занимал длинный шкаф с книгами — надписи на корешках некоторых мерцали призрачным светом. Справа располагался стол и диван.

Фея повернулась ко мне и опустила взгляд. Она заметила мой, так сказать, волшебный жезл. Он предательски воспрял, после созерцания голых ног Селесты и возмутительного виляний ее бедер перед моим носом. Теперь короткий гномий комлух больше не скрывал мой оттопыренный стержень, а пожалуй, наоборот, подчеркивал его мучительное состояние.

— Сильное влечение между мужчиной и женщиной в моем мире называется любовь. Как ты понимаешь, мы в это слово вкладываем другой смысл, не такой, какой привычен здесь вам, — продолжил я, стараясь отвлечь ее внимание разговором. — В общем, любовь это как бы секс, а секс как бы любовь… — продолжил я нести я, переполненный смущением.

— И когда женщина сильно нравится мужчине, его жезл становится большим. Так? Об этом говорил мессир Глеб, — с легкой усмешкой сказала она.

— Да, он становится больше из-за желания секса, — сказал я, мысленно заставляя свой член поникнуть. Отвернулся от Селесты, попытался перевести внимание на книги, прочитать их названия, однако это не помогало.

— Мастер Аллекс, у тебя сейчас желания секса со мной? — она подошла так близко, что если бы сделала еще полшага, то уперлась в мой оттопыренный стержень.

— Да. Прости, Селеста, но так бывает. Этим желанием трудно управлять, — я еще раз заставил себя прочесть надпись на одной из книг.

— То есть я тебе очень нравлюсь. У тебя ко мне любовь? Так же в понятиях вашего мира?

— Да. Можно и так сказать. Еще раз извини, — нехотя признал я, понимая, что слово «любовь» сейчас толкуется слишком неправильно, но объяснить это достаточно быстро я не мог, тем более находясь в столь идиотском положении.

— У тебя нет причин извиняться. Мне нравится, твоя наполненность любовью и желанием секса со мной. Элли это обидело, меня не обижает. Наверное потому, что ты мне интересен больше, чем Элли. Ты не такой, как мессир, — она коснулась кончиком пальца моего стержня, и он тут же беспокойно дернулся. — Трахни меня! — негромко, но с какой-то особой интонацией произнесла фея.

Меньше всего я ожидал услышать такие слова, здесь, в Оулэне. Тем более от Селесты! Конечно, она переняла их от Карася. Он обожал, когда девушки говорили ему эти два слова.

— Селеста, дорогая, — я коснулся ее руки, а она в ответ с приятной силой сжала мой твердый отросток. — Тебя этому научил Глеб? Он делал это с тобой?

— Он делал это с Сэнтой. Это было каким-то безумием. Я даже хотела вмешаться и остановить их. Потом поняла, что Сэнте это нравится. Я хочу попробовать секс с тобой. Сделаешь? — глядя своими глубокими черными глазами в мои, фея погладила член. — Если нужно, я могу сначала поцеловать его.

— Селеста… Это… У нас… — у меня даже не нашлось сразу подходящих слов. Я обнял ее, осторожно привлекая к себе. — У нас не принято это делать так сразу. Обычно, сначала мужчина немного ухаживает за женщиной, — произнес я, сильнее прижимая к себе. — Да, ты не знаешь, что такое «ухаживает» в нашем понимании.

— Не знаю, но уже понимаю. Элли делала тебе так? — Селеста, чуть отстранившись, наклонилась, ее губы коснулись кончика моего стержня и пальцы сильнее сжали его.

— Селеста!.. — выдохнул я от неожиданности и нахлынувших эмоций.

— Тебе нравится, Аллекс? — фея оторвалась от моего стержня и внимательно посмотрела на меня. — И ты не ответил, Элли делала тебе так?

— Нравится, — признал я, погладив ее волосы и думая о том, что это воистину сказочный мир. — Иди ко мне, Селеста. Если ты в самом деле хочешь попробовать то, что делал Глеб с Сэнтой, то… Платье лучше сначала снять. Давай, я помогу, — предложил я, когда фея выпрямилась в полный рост. — Скажу тебе по секрету, мужчинам нравится раздевать женщин. Ты, конечно, фея, но сейчас ты для меня женщина. Просто доверься мне, доверься прикосновениям моих рук и моего тела. И если тебе что-то не понравится, то говори об этом сразу.

— Мне уже все нравится. Нравится твой подход к сексу, — она улыбнулась, позволяя распускать завязки на платье. — Нравится, что ты все объясняешь, и для тебя важно мое мнение. А еще, в том, что ты делаешь, есть что-то очень особенное. Я чувствую твое влечение ко мне, оно похоже на течение теплой энергии Оумми, которая наполняет все живое. В ответ похожее влечение появляется во мне, — добавила Селеста, позволяя неторопливо освобождать ее от одежды.

Тонкий шелк соскользнул на пол, и теперь фея была совершенно обнаженной передо мной. Несколько мгновений я любовался ее совершенной фигурой, средних размеров грудью с выраженными сосками цвета розового шоколада; восхитительными обводами тела с тонкой талией и бедрами приятнейших пропорций. Лицо ее в обрамлении черных волос, казалось несколько строгим, но его строгая красота была особо притягательна. Мне от чего-то вспомнилась волшебница Медея из легенды о Золотом Руне. Любуясь ей, я спросил:

— Тебе понравится, если я сделаю так? — с этими словами я подхватил Селесту на руки, прижал фею себе и поцеловал сначала в щеку, потом в подбородок, и не получив возражений в шею.

— Да! Нравится! — выдохнула она, запрокинув голову и давая больше воли моим губам. — Очень нравится все, что ты делаешь!

Мой волшебный жезл, рвался к ней и был столь напряжен, что я даже чувствовал боль. Одновременно вернулась мысль об Элли, мучившая меня. То, что происходит сейчас, не разрушит ли окончательно мои отношения с фэлисой?

— Трахни меня! — прошептала Селеста и впервые ответила на мой поцелуй, неумело, но жадно.