Всем женщинам нравится это

Глава 9 Тыквы и хвосты Санры

В первый миг, я думал это шутка. Идиотская шутка, на которые Карасев бывает очень щедр, если находится в развеселом настроении. Однако, он смотрел на меня с абсолютной серьезностью и с опаской.

— Врешь! — выдохнул я.

— Клянусь, Сань! Я не виноват! — повторил он. — Она сама сказала, чтоб на закате я был возле ванны — ванна тут в саду. Я даже прогулялся туда. Там не ванна, а маленький бассейн. Здесь без всякой задней мысли с моей и с ее стороны. Элли типа хочет убедиться, что я очищусь божественными водами! Переживает, видишь ли, что грешен я перед Ланитой, от того, что воняю потом.

— Карась, сука! Я тебя убью! — тут на меня нахлынула ярость. Я ее старательно придерживал со вчерашнего вечера, но видно поводок лопнул, и я набросился на Карасева. Вцепился ему в горло, с одного наскока повалил на пол.

Я был очень зол! Где-то краешком имелось понимание, что вины Глеба здесь немного, но эмоции!.. Эмоции!.. Ведь Карась со вчерашнего дня так и выпрашивал, чтобы я дал ему в морду! Дрались мы с ним еще со школы и не один раз. Почти всегда в таких стычках я выходил победителем. И, конечно, выпустив пар, мы почти сразу мирились. Не помню такого, чтоб я долго на Глеба держал обиду.

— Мастер Аллекс! — услышал я голос Элли за миг до того, как Карасев вывернулся из-под меня. — Что это вы с ним делаете! Вы деретесь что ли⁈ Вы точно как гномы! Большие невоспитанные гномы!

— Это на радостях от предстоящего купания, госпожа Элли. Он тоже хочет принимать с тобой ванну! — хрипло сообщил Карасев, оттолкнув меня и отползая к балюстраде.

— Похвальное желание! Видишь, Карась, мастер Аллекс сам стремится к омовению! Он осознает, как важно содержать тело в чистоте и отдавать его святым водам каждый день! — быстрым шагом фэлиса подошла к нам. — Но драться не смейте!

— Да, Элли, извини, так вышло, — сказал я, все еще сидя на полу. — Насчет чистоты тела я осознаю — для меня это святое! С готовностью займу место Глеба. Принять омовение с тобой мне будет особо приятно, — вот здесь я нисколько не кривил душой, пожалуй, я даже значительно приуменьшил силу моего влечения к такому купанию. — Карася не надо к нам. Пусть сам потом где-нибудь окунется.

— Почему это не надо? Очень даже надо. Сегодня День Щедрости Элея: воды источника Вэалэ будут особо чисты и благотворны, — возразила мне фэлиса. — И ванна у меня большая, легко поместимся втроем. Можно было бы пригласить Сэнту, но она будет занята до сумерек. Поднимайся, Аллекс с пола! Зачем ты так сидишь? Если ты еще не умывался, обязательно умойся, приведи себя в порядок и приходи на завтрак. Я буду тебя ждать.

— Да, госпожа Элли, — я встал, не слишком довольный решением фэлисы позволить Глебу принимать ванну вместе с нами. Как же наивны эти волшебные красавицы! Но это до тех пор, пока они не поймут, что такое мужчины. — А где здесь можно умыться? — спросил я, отряхивая джинсы и футболку.

— Сегодня в День Щедрости лучше это сделать возле источника Вэалэ. Так же вода есть на первом этаже, от лестницы сразу налево, перед гостевыми комнатами гномов, — сказала фэлиса и положила ладонь мне на грудь.

Я поначалу не понял ее жеста, но потом Элли указала на грязные пятна на футболке и с легкой укоризной произнесла:

— Это нехорошо, Аллекс. Богиня любит чистоту, и я хочу, чтобы моя подруга любила чистоту.

— Ты про Сэнту? — поначалу не понял я.

— Нет, про тебя. Ты же хочешь, чтобы мы стали подругами. Я думала над этим перед сном… — тихо произнесла она.

Я, воспользовавшись паузой, сказал Глебу:

— Будь любезен, оставь нас! Давай, давай, в сад!

— Как скажешь, подруженька, — расхохотался он и зашагал к ступеням, сходящим с террасы.

— Мне кажется, что я не против этого, — наконец произнесла фэлиса.

— Спасибо, Элли! — я взял ее ладошку, нежно помяв в своей. — Только правильнее будет называть меня не подруга, а друг. Хорошо? Мужчина не может быть подругой — он друг.

— Но так у гномов, — возразила было хозяйка дома, потом согласилась. — Пусть будет так. Этим ты будешь отличаться от Сэнты.

— Спасибо, — еще раз поблагодарил я ее. — А насчет чистоты, я бы рад постирать свои вещи, только мне нужно мыло и таз. Где это можно сделать?

— Мой друг не должен утруждать себя подобной работой. Стирку я поручу гномам. Могу дать тебе свои платья, но они, наверное, не налезут — ты немного больше меня. Можно слетать в Арахтар к портным и заказать платья тебе по размеру. Хочешь слетаем завтра?

Я кивнул и тут же спросил:

— Можно тебя поцеловать?

— Можно, — Эли улыбнулась и подалась вперед.

Я обнял ее, легко прижался своей грудью к ее манящим холмикам и коснулся губами ее бархатистой щеки. А потом губ, тех самых, сладких, которыми она так возмутительно ела клубнику. Коснулся их как раз в тот момент, когда она губы приоткрыла.

— Мужчины целуют женщин так, — пояснил я, чувствуя ее легкое замешательство.

— Аллекс… У меня от этого большая тревога. Я чувствую себя очень странно… — прошептала фэлиса.

— Но это же приятная странность? — я снова коснулся своими губами ее губ в этот раз чуть смелее.

— Приятная, но у меня очень сильное волнение, как будто что-то может случиться. Причем я его никак не могу объяснить. А у тебя здесь… стержень снова стал большим? Только что он же не был таким, — Элли положила ладонь на холмик, распирающий мои джинсы.

— Верно. Он снова большой. Так будет случаться всякий раз, когда я тебя обнимаю и целую. Ты не волнуйся — это нормально, так происходит со многими мужчинами, когда рядом с ними женщина, которая им нравится, — я осмелился положить ладони ей на ягодицы и прижать ее к себе.

— Алекс, пожалуйста! Я еще больше волнуюсь! Не знаю почему, у меня сильное волнение! — Элли отстранилась. — Такое волнение, будто сейчас может случиться что-то особенное, чему нет названия! Похожее я чувствовала однажды с Сэнтой. Даже несколько раз, но с тобой это намного сильнее.

— А ты не волнуйся. Дорогая, все хорошо, — я взял ее ладонь, лаская кончиками пальцев. — В таких случаях ты просто расслабляйся и во всем доверяйся мне.

— Да, дорогая. То есть дорогой, — она отвела взгляд к дорожке сада, по которой ушел Глеб. — Отвести тебя к источнику Вэалэ. Чистые полотенца висят там.

До Полей Элея мы пошли пешком. В Оулэне вообще было скверно с транспортом: фэлисам он не нужен, поскольку они при желании становятся существами крылатыми; а гномы привычны к топтанию собственных коротких ног. Повозки у гномов, конечно, есть, но эти радости ближе к шахтам или Арахтару — большому городу гномов, который севернее Оулэна примерно на сто лиг, что соответствует двум дням пути.

Элли полетела вместе с Сэнтой, а нам дала в сопровождение пятерых гномов. Тех, что наводили порядок в ее саду. Хотя гномы были предупреждены фэлисой, что мы никакие не адархи, а этакий особый вид живых существ с экзотическим названием «мужчины», все равно коротыши относились к нам с опаской. Поначалу вообще не отзывались на обращения Карасева, лишь озирались, смотрели хмуро, опустив брови, и о чем-то ворчали между собой.

— Эй, уважаемый! Как там тебя, Бурелом что ли? — окликнул Глеб их старшего, седого, с длинной завитой бородой, свисавшей чуть ли не до коленей.

— Не Бурелом, а Баррилон! Мастер Хорлук Баррилон! — с раздражением поправил его другой гном, что нес большой заплечный мешок.

— Ну, Баритон. Вопрос есть. Ну-к, подойди сюда, — подозвал его Карасев и остановился сам, достав из-за пояса тот самый трофейный топорик, что достался ему возле статуи Ланиты.

— Чего тебе? — с недовольством спросил Хорлук Баррилон. Обернувшись, он сделал несколько шагов в сторону Карасева.

— Консультация, блять, нужна. Вот это видишь? — Карась протянул гному топорик. — Чего эта штука вообще стоит? На нем же заклятие что ли начертано? Надо понимать, вещь магическая, большой ценности.

Мастер Баррилон явно заинтересовался, водянистые глазки заблестели. Он подошел ближе и взял из рук Карасева топорик. Остальные гномы подошли тоже.

— Добротный рубак. Видно, знатными мастерами сделал. Да, тут магия, видишь ли… Я в магии не знаток, но понятно, что она есть.

— Наверное, руки не устают, когда им работаешь, — вмешался другой гном, заглядывавший старику через плечо.

— На чего его выменял или купил? — полюбопытствовал Баррилон.

— Выменял, — хмыкнул Карасев и, удовлетворяя любопытство гнома, добавил: — На камень. Обычный камень, вроде такого, — он указал на округлый камешек на обочине.

— Вот ты брешешь! В местах, откуда вы, все такие трепачи? — рыжеволосый гном в безрукавке на голое тело оскалился в улыбке.

— Я говорю, выменял! На булыжник! — настоял Карасев. — Обмен был простым: таким булыжником я гному в лоб. Он топорик уронил и бежать. Рубак, говоришь, называется?

Зря Карась распустил свой язык, да еще похвастал таким сомнительными заслугами. В лучшем случае гномы не умолчат, просто передадут все это Элли. Очень сомневаюсь, что фэлиса после такого станет лучше относится к Карасеву.

— Ланита покарает тебя! На, забери! — Хорлук Баррилон протянул рубак Глебу.

— Да успокойся, коротыш. Ланита рядом стояла и, если что, она и направила мою руку! — отозвался Карасев. — Не убегай, еще спрошу! — он полез в карман.

Я уже догадался, чего он хочет и сердито шепнул:

— Не надо! Карась, не надо! Ну, чего тебя несет!

Он достал горстку самоцветов, которые подобрал на пьедестале статуи, и спросил, раскрывая ладонь:

— В ваших местах такие дорого стоят?

Мастер Баррилон с пару минут разглядывал самоцветы, взял один, ковырнул ногтем. Рыжий гном что-то прошептал на ухо Хорлуку.

— Эти камешки я принес издалека. Считай, нет у вас здесь таких, — соврал Карасев. Быть может ему в голову вернулось немного ума, и он таким образом хотел показать, что эти самоцветы — не результат его разбоя близ озера.

— Да есть у нас такие. В Рыхлой шахте сколько хочешь. Но продать можно. Думаю, горстку на менной площади за полторы сотен сахилей возьмут, — сказал рыжий, после его слов мастер Хорлук Баррилон кивнул.

— А сахиль это, по-вашему, сколько, чего на него можно купить? — поспешил утолить любопытство Глеб.

— Зачем это тебе? — недоумивал я. — Мы дружим с фэлисами, с ними можно решить все насущные вопросы, а ты лезешь с этим… Ведь договорились, камешки не светить! — напомнил я ему, сердито дыша в ухо.

— Да нормально все. Фэлисы — это хорошо, а свои деньги на кармане и независимость от баб — это еще лучше. Так сколько? — Карась повернулся к гномам.

— Вы вообще что ли ничего не знаешь? — недоумевал гном, стоявший справа.

— Один сахиль — это кружка эля, — нехотя известил мастер Хорлук Баррилон. — А на полторы сотни можешь купить пять пар сандалий или очень хорошие сапоги и кошель. А можно рубак, но попроще и без магии. Все, идемте! Фэлисы уже садятся, — он кивнул в сторону Полей Элея, что начинались сразу за рекой.

В самом деле, крылатые девушки, издали похожие на огромных бабочек, широкими кругами начали спускаться к полю. Где-то среди них была Элли. Моя Элли — я очень хотел, чтобы она стала моей. Кстати, этим утром я целовался с ней еще раз, но, к сожалению, она этот приятнейший процесс принимала слишком нервно. Даже сказала, что Ланите не угодно, чтобы мы делали так. Перед тем как отправиться к Полям Элея я поделился этими откровениями с Карасевым, на что он сказал, будто вчера вечером целовался с Сэнтой. Рыжеволосая фэлиса будто бы позволила даже ласкать свою грудь и ноги выше коленей. Будто бы все могло пойти еще дальше, если бы она так не спешила вернуться домой.

Конечно, Карась мог соврать или слишком преувеличить. Даже мне он иногда привирал насчет своих любовных подвигов. Он любит выдавать себя за неотразимого соблазнителя.

— Эй, мастер Баррилом! — Глеб снова исказил второе имя старого гнома, но в этот раз не так явно. — Последний важный вопрос! Просто скажите и больше не посмею задерживать! Если преподнести эти прекрасные самоцветы светлейшей госпоже Сэнте, ей такое понравится? Могу ли я таким образом добиться большего расположения фэлисы? — пока старый гном недовольно морщил нос, созревая с ответом, Карась добавил: — Она и так влюблена в меня. Но, видите ли, настоящему мужчине всегда хочется большего!

— У тебя с головой в порядке⁈ Ты же не Ланита Небесная, чтобы светлейшая фэлиса испытывала к тебе любовь⁈ — с сердитым ворчанием отозвался Хорлук Баррилон, больше не задерживаясь и направляясь к мосту.

Мост добротный, каменный уже виделся за высокими алыми цветами, росшими вдоль дороги.

— Откуда вы такие глупые и наглые взялись! — буркнул Гурлам Харринг, поспешавший за седым стариком. Потом, поправив огромную заплечную сумку, обернулся и сказал: — Если в самом деле желаешь получить расположение фэлисы, то неси эти камешки самым лучшим мастерам в Арахтар или хотя бы Шорхил. Пусть из огранят, оправят золотом, сделают достойные фэлис украшения! А так ты — большой дурак!

— У самой Лани… — начал было Карась.

Мне показалось, что Глеб собирается возразить, сказать, что камешки без всякой огранки подносят в дар богине, но я ткнул его пальцем в бок. Больно ткнул. Так что он, охнул и уставился на меня.

— Хватит уже болтать, о чем не следует, — резко сказал я. — Наговоришь сейчас на очередную проблему.

Дальше мы шли молча. Перевалили через мост, каменным горбом поднимавшимся над рекой. За мостом и начинались Поля Элея, тянувшиеся до леса и далеких холмов. Правда весь этот огромный простор я не мог обозреть в полной мере из-за высоких цветов, похожих на разноцветные ромашки.

Левая ветвь дороги, сходившей с моста, подводила к огромной статуе то ли фэлисы, то ли феи — разницу между ними я пока не слишком понимал. Крылатая дева из нежно-голубого камня, поднималась над постаментом и будто растворялась в небесной синеве. Возле ее стройных ног виднелись небольшие фигурки гномов, высеченные из розового мрамора. Кстати, гномов раздетых. То, что Элли называла хвостиками, а Глеб пытался обозначить громким словом на букву «х», неведомый скульптор кое-где изобразил вполне естественно и рельефно.

— С хуями, — ворвался в мои мысли Карасев и тут же обратился к старшему гному: — Эй, уважаемый, как там тебя, Холух Барилом!

— Мастер Хорлук Баррилон! Мастер Хорлук Баррилон! — гневно поправил его рыжеволосый гном, опекавший старика.

— Ну да, этот самый! Позволь умный вопрос твоим почтенным сединам! — продолжил Глеб, подходя к высокому постаменту статуи. — Вот эти вот хуи как по-вашему называются? — Карась стал на камень, примыкавший к постаменту, и потянулся к ближнему изваянию гнома, тыча пальцем ему между ног.

— А ты не знаешь⁈ Как там тебя, Карась? — словно передразнивая его отозвался седой гном. — Ты вообще хоть что-то знаешь? Такое ощущение будто у тебя совсем пусто в голове. Называется эта часть тела хвост Санры. Говаривают, в древние времена темная богиня Санра пыталась удержать наш род под землей и привязывала за эту часть тела длинными веревками к столбам своего дворца. Потому такое название.

— Есть другое предположение, — добавил Гурлам Харринг, снова поправляя лямки заплечного мешка, — этот хвост на самом деле часть стебля, соединявшего нас с землей до рождения и питавший нас силами. Все-таки мы — существа земные, и привязаны к земле. Это фэлисам такой хвостик не нужен. Им такое было бы во вред, ведь фэлисы и феи — существа небесные, как наша богиня. Так считает мудрейший Сурах Эрихлок. Если хоть чуть грамотные, читайте книги Сурлака — они ума добавят, и не будете задавать столь больные вопросы.

— Хватит болтать! Светлейшая Элли будет недовольна! Еще, не дай такого Ланита, прогонит нас и других позовет! — проворочал старый гном и двинулся по тропе, уходившей в поле.

Мы пошли между кустами тыкв. Огромных тыкв — некоторые из них вымахали мне по пояс и даже грудь. Впереди метрах в трехстах на небольшом возвышении собрались фэлисы. Их было с полтора десятка или чуть больше. Там же полукругом стояли гномы.

На нас никто не обращал внимания, пока мы не подошли ближе. И хотя обзору мешали огромные кусты тыквы и высокие цветы, росшие между ними, я нашел взглядом и фэлису Сэнту, и Элли. Когда же Сэнта увидела нас, она тут же подошла к черноволосой статной даме в зеленом платье, что-то сказала, указывая на нас.

Тут же все фэлисы в один миг повернулись к нам. Две из них раскрыли крылья и взлетели. Гномы, стоявшие пониже возвышения тоже засуетились.

— Адархи! Большие белые адархи! — насмешливо произнесла статная брюнетка, подходя к нам. — Так вот вы какие, наводящие ужас на наших работников!

Я остановился, придерживая Карасева.

А гномы, шедшие впереди все разом согнулись в низком поклоне.

— Это сама Селеста! Кланяйтесь! — оставаясь в поклоне приятель Мастер Хорлука Баррилона, повернул голову к нам. — Кланяйтесь, дураки! А то превратит в лягушек!

— Ага, щас… — усмехнулся Карасев, наверное, вспомнив слова Элли о невозможности превращения в иное существо с помощью жезла быстрых заклятий. — Мы, вообще-то, мужчины! — гордо добавил он так, чтобы слышала та, которую называли феей Селестой.

— Мастер Аллекс, если ты отпустишь фее Селесте вежливый поклон, ей будет приятно, — сказала Элли став рядом с той, которую называли Селестой.

— Могу даже поцеловать ей ручку! — вызвался Карась и отважно шагнул вперед. — Великолепно выглядите, ваше святейшество! — с полной искренностью добавил он. — Просто блеск!

В несколько шагов Глеб приблизился к Селесте, припал на одно колено, приложил ладонь к левой стороне своей груди, ровно так, как это он делал при знакомстве с Сэнтой. Затем сказал:

— С первого взгляда, моя дорогая! Мое сердце твое! Ты просто богиня!

Терпеть не могу подобные сцены в исполнении Карася. Это самый скверный театр, который только можно вообразить. Неожиданно идиотскую сцену сломал вопль какого-то гнома, протопившегося сквозь плотный ряд своих собратьев.

— Госпожа Танаис! Госпожа! Это они! Те самые адархи! — заорал гном. — Я узнал их! Точно они!