Всем женщинам нравится это

Глава 5 Вкус манго

— Беда! Беда, госпожа Танаис! — закричал Горрмут Блом, едва забежав во двор фэлисы.

Может быть, не стоило ему так орать и будоражить округу, но произошедшее казалось гному столь важным, что не грех было и драть глотку даже посреди всегда спокойного Оулэна.

От его крика вспорхнули птицы, сидевшие на южной башенке дома фэлисы, и кролик высунулся из кустов, подняв уши, сердито глядя на гнома.

— Кшшш! — зашипел гном на кролика, упитанного, огромного, пожалуй, приходившегося Горрмуту по пояс, если считать вставшие торчком кроличьи уши. — На вертел бы тебя! Да с горчичным соусом!

Кролик уловил настроение гнома и тут же освободил дорожку к дому фэлисы — убрался в густые заросли.

— Госпожа Танаис! — еще раз выкрикнул Горрмут Блом, слыша, как по мостовой стучат каблуки его приятелей. Он обернулся и поморщился. Увы, новость о появлении адархов, он хотел донести до фэлисы сам, но не сложилось. И чего взбрело Герху Карруну с остальными бежать за ним следом? Ведь шли же спокойно почти до самого Оулэна.

Немногим раньше, чем его приятели, сопя и пыхтя, забежали во двор, появилась сама госпожа Танаис. Она вышла из дома, как всегда, величественная, в изумрудно-зеленом платье, расшитом древними знаки гармони и сладким голоском спросила:

— Зачем так кричишь, Горрмут? Неужели сомневаешься, что у меня хорошо со слухом?

— Мои извинения госпожа! Нисколько не сомневаюсь! И мое почтение! Глубочайшее почтение! — он поклонился, сорвав с головы холщовую шапочку с растрепанными завязками. — Важная беда случилась, вот поэтому и кричу. Адархи, госпожа Танаис! В лесу ровно у Серебряной Струи! Мы шли с подношениями к богине, а там адархи! Много!

— Нас поджидали! — вступил в разговор забежавший во двор Губин Шалум. — Мое бесконечное почтение, высочайшая! — он поклонился, едва ли не достав лбом земли.

Следом фэлисе поклонился Герх Каррун и последний, немного поотставший от других гном.

— Мастер Герх, что у тебя с головой, — спросила фэлиса, видя огромную фиолетовую шишку на его лбу. Она была почти равна размером гномьему носу. Танаис куда больше волновала эта шишка, а не рассказ об адархах. Ну какие адархи возле Серебряной Струи? Она была уверена, что гномы несут какую-то чушь. В тех местах, у озера никогда не водилось и никак не могло появиться адархов. Горрмут всегда был большим выдумщиком и паникером. Привиделось ему что-то, вот он и рад поднять шум, который никому не нужен кроме него самого. Его друг — мастер Герх Каррун — слыл существом куда более разумным и сдержанным в суждениях, поэтому фэлиса, желала послушать его: историю о появлении шишки на его лбу, уж заодно и версию Герха о тех самых «адархах», которых там никак не могло быть. Если, конечно, не предположить, что подземники прокопали тайный ход от горы до самого озера.

— Плохо с головой, — отозвался гном, глянул на фэлису, затем повернулся, поглядывая в сторону конца улицы, будто опасаясь погони. — Большой адарх ударил! Причем совершенно не за что. Мне показалось даже, что голова моя отлетела, а сам я бегу уже без нее.

— Как же ты тогда орал нам, мол, «Адархи! Большие адархи!», — усмехнулся Губин Шалум. — Без головы орать никак нельзя.

— Хотя был случай, когда я еще работал на копях святого Арухха… — начал было Горрмут Блом.

— Блом, помолчи, — оборвала его фэлиса. — И все замолчите! Пусть говорит только мастер Герх Каррун. Рассказывай, неторопливо и все по порядку!

— Да, по порядку. Сейчас, добрейшая из фэлис. Сейчас, отдышусь чуть и вспомню, как все было. А то… — Герх шумно выдохнул, несколько раз моргнул, убеждаясь, что искры больше не летают перед глазами, так как это было в лесу. — Все в точности вспомню… — он еще раз шмыгнул носом. — Не даст мне соврать Ланита! В общем, так было… мы все вчетвером, — он обвел рукой своих приятелей, — шли на поклон к богине. Ведь причина важная: завтра высокий день — День Щедрости Элея. Нам важно во всей полноте умилостивить Небесную, чтобы послала она в достатке новых родичей. Ведь я особо нуждаюсь. Как знаешь, светлая госпожа, брата моего адархи убили на Крайних копях, а мне сложно без брата. Об этом я с молитвой к Небесной. И тебя просил о том же самом.

— Я все помню, Герх. Рассказывай дальше, — глядя на огромную шишку на лбу гнома, фэлиса поджала губы, сострадание шевельнулось в ее душе.

— Да, дальше. Дальше, подношение у меня было. Вот эти красивые камешки, — он достал из кармана несколько самоцветов, они засияли в распростёртой ладони. — Выторговал самые красивые на менной площади. Денег не было, пришлось дать овсом, — Герх Каррун тяжко вздохнул, вспоминая сколько мешков овса ему пришлось отдать за эти крошечную горстку разноцветных камней.

— Давай уже дальше, Герх! А то я расскажу! — Губин Шалум толкнул приятеля в бок.

— Все кроме Герха молчат! — напомнила фэлиса, подумав, как же трудно бывает с этой компанией болтунов. Тем не менее они хорошие работники. Куда лучше, чем помощники ее соседки Сэнты, и стоит потерпеть некоторое неудобство общения с ними.

— Дальше, значит… Иду я, беседую с Горрмутом. Уже вышел мы на поляну, и сама Ланита сияет в лучах солнца. Вдруг, мне почудилось, что там дальше справа кто-то стоит за кустами. И я думаю, отчего там кто-то стоит? Стоять разумно перед нашей богиней, воздавай молитвы ей, но никак не в кустах, — Герх шмыгнул мясистым носом. — Может, стоит кто-то из банды Серых Лис? Ведь знаете, те, что крадут подношения нашей Заступницы? Вот, так подумал, сказал нашим, чтоб подождали у начала поляны.

— Брешет! Сказал, что там заблудший ягненок, а не кто-то из банды! — вставил Горрмут Блом. — Духа бы у него не хватило идти туда одному, если бы померещилась серьезная опасность.

Герх отмахнулся от столь неприятного замечания и продолжил:

— В общем, подхожу я к кустам, топорик в руку понадежнее взял. Ветвь отгибаю, а там… Там адархи! Большие, белые адархи! Ростом с вас, госпожа Танаис! И лица у них светлые как у вас, хотя в природе такого как бы не бывает! Лица светлые, рога огромные, почти как у горных туров. И… говорят мне хором: «Наилсис, Герх!». Так будто с добром туда пришли! А потом мне сразу в лоб!

— Чем в лоб? — Танаис нахмурилась. Рассказ мастера Герха ей не нравился.

— Кулаком, — отозвался гном, трогая толстеньким пальцем опухлость возле шишки.

Если бы не эта шишка, и не трое гномов-свидетелей, которые с небольшими разногласиями подтверждали слова Герха, то госпожа Танаис подумала, что Герху все это привиделось. Ведь всякое бывает в сумрачной лесной чаще. Но теперь фэлиса начала относиться к произошедшему иначе. Быть может, на поляне возле Серебряной Струи в самом деле появились адархи? Только каким образом? Ведь если рогатые покидают подземный мир, то не отходят слишком далеко от входов в него. Могут напасть на поселок возле входа в шахту или работников на полях, но исключительно тогда, когда это близко к их пещерам и только ночью.

Вот тут Танаис вспомнилось пугающее пророчество, которое таилось в одной из древних книг. Точных слов фэлиса не помнила, но смысл их был таков: настанет время, когда адархи покинут тьму своих глубоких подземелий, и тогда закончится прежний мир.

— Вы не знаете, как появляются на свет гномы? Это же известно всем! Или вы хотите сказать, будто в вашем мире гномов нет? — Элли продолжила путь по террасе, подводя нас к овальному столику с малахитовой столешницей. На нем стояла огромная ваза, полная фруктов, рядом лежала книга в потертом кожаном переплете — этакий солидный фолиант с золотым теснением, явно переживший не один век.

— Совершенно верная догадка, светлейшая госпожа, — подтвердил я, — в нашем мире гномов нет. Точнее, если они присутствуют только в сказках и некоторых легендах.

Я хотел добавить, что в нашем мире фэлис тоже нет, хотя полным-полно ведьм — по крайней мере, так думает Глеб Карасев — однако вопрос Элли прервал мои мысли:

— Кто же тогда работает в вашем мире? Кто собирает урожай в полях и в садах? Кто строит дома, делает мебель, посуду и сотни других необходимых вещей? Неужели все это вы делаете магией? — недоумевала Элли.

— Все это делают мужчины своими руками. Иногда нам немного помогают женщины, — поделился своим знанием Карасев.

— Надо же! То есть вы, мужчины, как гномы только большие? — Элли, остановившись между скамьей и двумя креслами, быстро перевела взгляд на Глеба. — Вы и те, кого вы называете женщинами, делаете работу гномов⁈ Во истину у вас странный мир, и мне кажется, он не во всем хорош.

— Моя леди, пожалуйста, избавьте нас от столь обидных сравнений, — попросил Карасев, беря ее за руку. — Мы точно не гномы. Кстати, морды у ваших гномов, страшноваты. Бороды и волосы неухоженные. А мы с Алексом вроде как ничего собой.

— Не надо меня трогать, мастер Карась, — она убрала руку. — В заповедях Ланиты ясно указано: ни гномы, ни адархи не смеют прикасаться к фэлисам без их разрешения. А мы такое разрешение без особой необходимости не даем.

— Но мы не гномы и не адархи. Мы — мужчины. И в заповедях вашей Светлейшей Небесной ничего не сказано о нас. Верно? — было видно, что Глеба задело сравнение с гномами. — А раз в заповедях прикосновения мужчин не запрещено, то, значит, разрешено. Тем более ты же касалась моей головы, выискивала зачатки рожек, потом трогала мое лицо. Так что это маленькая приятная взаимность.

— Фэлисам это дозволено. Мы сотворены богиней по ее образу и подобию. И нам очень много что позволено, — голос Элли стал неожиданно строгим. — На этот счет есть свод законов и правил утвержденной самой Ланитой. Божественные правила устроены так, чтобы поддерживать сложившуюся гармонию между землей и Небом. Те, кто не приняли мудрые законы, живут под землей. Их жизнь мрачна и полна страданий. Поэтому, очень вас прошу, не нарушайте приятные нами божественные правила.

— Да, светлейшая госпожа, — согласился я, чувствуя, что фэлисе нравится такое обращение. И учтивость, которую проявлял я, сейчас была гораздо полезнее, той грубоватой простоты, приятнутой Глебом из нашего мира. — В свою очередь прошу, Элли, будь к нам снисходительна, — продолжил я. — Если мы нарушаем ваши законы, то вовсе не по злому умыслу, а лишь нечаянно и по незнанию. Мы просто не можем знать установленные правила, поскольку находимся здесь первый день.

— Мне нравится, что ты, мастер Аллекс, все понимаешь без долгих объяснений. Твоя позиция и речи мне приятны. Даже захотелось обнять и поцеловать тебя как свою подругу. Правда, смешно? Какое-то нелепое желание! Ты же совсем не Сэнта, чтобы я обнималась с тобой, — на ее лице проступил румянец, выражавший скорее не смущение, а задор.

— Если для таких благих целей не подходит мастер Алекс и рядом нет Сэнты, то может обниматься и целоваться со мной, — с готовностью вызвался Карасев.

От его слов Элли даже попятилась на шаг, другой, пока ее ноги не уперлись в стоявшее позади кресло.

— Элли, может все-таки расскажешь нам, как рождаются гномы? — вернулся я к прежнему вопросу, полагая что ее ответ прольет свет на многие загадки этого странного мира, заодно отвлечет фэлису от неприятного ей предложения Карасева.

— А ты, мастер Алекс, не даже догадываешься как? — Элли лукаво улыбнулась, и когда я покачал головой, произнесла: — Я не скажу. Поскольку вы мне не сказали, что есть такое особенное в теле мужчин, я тоже позволю себе кое-что от вас утаить. И не держите на меня обиды, поскольку я утаю это лишь до завтрашнего утра. Если тебя и Карася в самом деле так беспокоит вопрос появления гномов, то завтра вы можете все увидеть это своими глазами. Ведь именно завтра День Щедрости Элея — важный праздник, который случается каждое новолуние. И я, и Сэнта, и некоторые другие фэлисы оправимся в некоторое божественное место, чтобы помочь гномам появиться на этот свет. Уверяю, зрелище во многом интересное. Я могу взять вас завтра с собой, заодно представить другим фэлисам, чтобы они не воспринимали ваше появление Оулэне как появление адархов или каких-то иных существ, способных нарушить божественную гармонию. Присаживайтесь, мужчины. Чего вы стоите? — Элли махнула рукой в сторону скамьи, сама устроилась в кресле, закинув ногу за ногу.

Закинула ножку так соблазнительно, что юбка сместилась в сторону, и в разрезе тонкой ткани появились нежно-розовые бедра. Мы с Глебом уставились на них — они, бессовестные, открылись возмутительно высоко. Так высоко, что я вдохнул и не сразу выдохнул. При этом, Элли явно понимала куда нацелено наше внимание, но не испытывала ни капли смущения. Я это вполне мог объяснить для себя: откуда взяться смущению, если в этом мире не водилось мужчин? Раз так, то многое из тех правил приличия, которые сложились у нас, здесь никак не могли возникнуть по вполне очевидным причинам.

— Почему вы так смотрите? Смотрите и молчите, — прервала напряженную тишину фэлиса.

— Можно яблоко? — переведя взгляд на лицо Элли, я потянулся к вазе.

— Конечно, мастер Аллекс. Хотя ты сказал, что вы не голодны, мне показалось, что тебе и особенно Карасю хочется есть. А сейчас у вас такие глаза, словно… ммм… Как у голодных волков. Вы меня немного пугаете, — фэлиса улыбнулась и сменила позу, так что юбка прикрыла ее бедра.

— Верно, госпожа Элли. Мы немного проголодались, — согласился я, спешно взяв краснобокое яблоко. Оно почти ничем не отличалось от, тех, что росли в моем мире. Даже размер его нельзя было назвать выдающимся.

— Проголодались! — с хищным рычанием подтвердил Карасев. — Мы страшно голодны, светлейшая леди. Если соизволите накормить, то с вашей стороны это станет добрейшим поступком, который точно зачтется на Небесах, где-нибудь там! — явно подшучивая над ней, Глеб махнул рукой вверх. — Уверен, сама Ланита оценит!

— Тогда я немедленно принесу тарелки. Сегодня готовой еды у меня нет, и придется воспользоваться этой кулинарной книгой, — вставая, фэлиса приоткрыла лежавший на столе фолиант. — Я как раз листала ее перед вашим приходом. Подождите минутку. Только не вздумайте сами читать заклинания! Книга очень старая, с ней нужно осторожнее. Я сама обнаружила ее недавно на чердаке.

Элли, покачивая бедрами, удалилась.

— Вот же сучка! Сань, она нас провоцирует! — воскликнул Карась, едва фэлиса скрылась в дверном проеме. — Смотрите как волки! А как еще я могу смотреть, если эта сексапильная лань задирает юбку до трусиков⁈ Кстати, на ней, кажется, не было трусиков. Или мне померещилось?

— Заткнись! Она может все слышать! — сердито проворчал я. — И не надо на нее так пялиться. Имей совесть — Элли станет моей девушкой! Понимаешь? Моей! Есть на ней трусики или нет — тебя не должно волновать!

— Да успокойся, старик! Договорились же: со всей доброты я ее тебе уступаю. Кстати, с Лизой мы в те веселые времена мы встречались вместе, и ты с ней тоже целовался. Ладно, все, молчу! — Карась понял, что его воспоминания и намеки, меня всерьез злят. — Разберемся, Сань. Надеюсь, здесь полно дамочек, равных внешностью Элли. Может найдутся даже получше. Фэлисы, блять! Знаешь, мне это начинает нравиться все больше! — он мечтательно воздал взгляд к своду террасы, на котором проступали нежные, бледные фрески с изображением то ли фэлис, то ли богинь. — Спасибо, Ланита, что выдернула меня из гребаной Москвы и перенесла сюда! Холодный дождливый май не для меня, а здесь!.. Здесь меня все устраивает. Даже гномы — черт с ними! Тем более, если они просто работники.

Похоже, Карася все больше впечатлял этот мир, и он почти не думал ни о Лизе, ни о родителях.

— У меня напряжение в штанах, между прочим, — весело добавил Глеб. — Вникаешь? Катастрофическое напряжение! А новую молнию в джинсы здесь, наверное, хрен вставишь.

Не ответив ему, я вонзил зубы в яблоко. Жестоко так вонзил. Наверное, голодный волк так вгрызается в добычу. Яблоко брызнуло соком, сладким с легкой кислинкой. Вкусное яблоко. Очень сочное, ароматное. А мы все-таки волки, как не играй в милую дамам добропорядочность. Волки, волей неведомых сил, оказавшиеся в стаде прекрасных ланей, которые даже ничего не ведают о хищниках.

— Если Элли уже совсем твоя, то я бы на твоем месте, обнял ее и поцеловал сразу, едва она дала к этому повод. Тем более она сама сказала, что ей захотелось с тобой обняться. Как с подругой или нет — это уже не важно. Такие шансы надо использовать сразу. Не тормози, Шуруп, — Глеб с ехидством уставился на меня.

— Возьми лучше яблоко. Вполне годные, даже получше наших, — сказал я, не желая обсуждать эти вопросы. Вообще, Карась часто подобными наставлениями меня бесил. Будто у меня нет своих мозгов или я без него не знаю, как следует подкатывать к дамам.

— Яблоко… Я — волк. Сам знаешь, мне мясо подавай, — усмехнулся Глеб, но яблоко из вазы взял. Повертел его в руке, положил обратно и вместо яблока взял какой-то фрукт, похожий на большую пупырчатую сливу. — Люблю эксперименты, — не расставаясь с улыбкой сообщил он. — Если сейчас ласты склею, ты, Сань, такие фрукты не ешь.

— Как скажешь, — я откусил еще кусок яблока, которое никак не могло утолить голод, все сильнее донимавший меня. Все-таки прошло не менее семи часов, как мы отплыли на лодке, чтобы угодить в иной мир.

Из дверного проема послышался тихий звон посуды потом шаги Элли.

— А ничего так, — сообщил Карась, снова вгрызаясь в неведомый нам фрукт. — Вкусом похоже на манго. Корка, правда, жесткая. Наверное, следовало почистить. Тьфу, гадость. Корка, — он сплюнул на пол.

Вдруг челюсть его отвисла, глаза широко раскрылись и будто остекленели, Глеб привстал. В тот самый момент, когда Элли вышла из дома, держа стопку тарелок, Карасев, издал звук, похожий на «бля…» и стал оседать на пол.

— О, Ланита! Какой ужас! — вскрикнула Элли, роняя тарелки. Фэлиса испуганно смотрела на Карася, растянувшегося на полу и на выпавший из его руки надкушенный фрукт.