Воля владыки. За твоим плечом

Глава 20

В этих купальнях Лин еще не бывала. Вызывающая роскошь терялась в исполинских размерах, и рассматривать все эти мозаики, переливы мрамора, струи фонтана Лин совсем не тянуло. Наоборот, она очень старалась хотя бы поначалу концентрироваться на запахе Асира, а смотреть только на «своих». Так оказалось легче и о чужих взглядах не думать.

Асир ничего не сказал, увидев ее рядом с евнухом у порога купален, Лин даже сомневалась, что одобрение в его взгляде ей не почудилось. Она волновалась, и это было странное, непривычное волнение. Не страх подвести Асира или сделать что-то неправильно, как раньше. Ну какое «неправильно» могла она учудить в купальнях, когда дозволено практически всё? Это «дозволено всё» и смущало. Рождало опасное предвкушение, предчувствие чего-то совсем нового. Более пугающего, чем перспектива стриптиза в городском фонтане, но, главное, гораздо более реального.

Остро захотелось усесться как можно ближе к Асиру, но вовремя вспомнила слова Лалии. Вот уж правда, за коленку она бы подержалась с удовольствием, прямо сейчас бы начала, но такое поведение, конечно же, вовсе неуместно.

Здесь не было никакого чинного рассаживания по местам, но все владыки располагались ближе к центру зала, на низких мраморных лежанках, застеленных покрывалами, там, где стояли столики с кальянами, кувшины вина и вазы с фруктами. И вездесущие подушки для анх, конечно.

Хорошо хоть, пока получалось нормально дышать. Запахи кродахов пока не успели сгуститься, но Лин подозревала, что это ненадолго. Еще и анхи не все скинули покрывала, и Лин это устраивало: она уж точно не хотела быть первой в обнажении. Хотя Асир ничуть не смущался наготы, укладываясь на лежанку, и Лин не отказала себе в удовольствии проследить взглядом каждый изгиб его тела, от резкой линии плеча до крепких ягодиц и бедер. Сейчас она могла рассматривать не украдкой, как в тот раз, когда у нее на глазах ему делали массаж. Здесь ее откровенный взгляд был уместен.

Асир заметил, усмехнулся уголком рта и снова ничего не сказал. Лин подвинула ногой подушку и села у его плеча.

На ужин они с Хессой не ходили, но быстро перекусили в комнате, и правильно сделали, потому что евнух с поклонами, не успела она сесть, сразу поднес вина, и от первого же глотка мягко ударило в голову. Пришла бы голодная, могла и сразу опьянеть с непривычки.

Совсем рядом, по правую руку от Асира, растянулся во весь свой немаленький рост Акиль. Одна из его анх, миниатюрная, но не тощий недоросток, все при ней — и грудь, и бедра, и пухлые зовущие губы — скинула покрывало, позволив шелку стечь на пол, взяла у евнуха бокал с вином и с поклоном подала Акилю. Тот сделал глоток из ее рук, и Лин отвернулась: почему-то почудилось в этом начало любовной игры, сродни той, что устроил Асир с шербетом. Да если бы и нет — смотреть на чужого обнаженного кродаха, привлекательность которого уже успела отметить, казалось неправильным.

Но Акиль, отпив, вдруг сказал:

— А знаешь, друг мой, я сейчас придумал неплохую новую традицию.

— Какую же? — заинтересовался Асир.

— Брать сюда с собой не анх, а казначеев, министров, просителей денег на новые производства, одним словом, всех тех, чьи доклады неимоверно раздражают и требуют времени для тщательной проверки.

— Чтобы самому умиротвориться? Или их запарить до смерти?

— Кто мешает совместить приятное с еще более приятным?

Лин прикрыла рот ладонью, сдерживая смех: очень уж ярко представилось, как потеют от страха министры и казначеи, пока Акиль, попивая вино, проверяет цифры в их отчетах. И с облегчением булькают в бассейн, когда баланс сходится.

Нашла взглядом Назифа и Сальму, они были дальше, неподалеку от Наримана. Сальма, в отличие от мрачного владыки Баринтара, выглядела спокойной и довольной, кидала на Назифа быстрые взгляды из-под ресниц, а тот неторопливо пил вино — не столько пил, сколько занимал бокалом руки, и казалось, что этим рукам он сейчас хотел бы найти совсем другое применение. Подумалось вдруг, что для романтичной Сальмы начало знакомства с Назифом было идеальным. Пугающим, травматичным — но на этом фоне только ярче сияли достоинства кродаха, который ее спас. К тому же Назиф, как это бывает иногда с еще не заматеревшими кродахами, обнаженным оказался гораздо более впечатляющим, чем в одежде. Крепкий, отлично сложенный, с фигурой и мышцами воина. Да, Сальме должно понравиться. Наверное, рассматривает его украдкой и с каждым взглядом все яснее понимает: такой кродах защитил бы и от десятка насильников.

Лалию Лин заметила не сразу. Только когда услышала мелодичный перезвон и обернулась на звук. Та шла, нет, пожалуй, плыла, иначе и не скажешь, к их лежанке с другой стороны зала. Из всей одежды — только браслеты, зато много, от запястья до локтя, причем на обеих руках. И Лин даже сразу поняла — почему. Не одной Хессе хотелось прикрыть шрамы. Но Лалии и не нужны были никакие накидки: волосы, сегодня полностью распущенные, без единого украшения, гладким шелковистым плащом укрывали ее почти всю, но и показывали похотливым взглядам предостаточно — то белое бедро, то высокую упругую грудь. Лин не разбиралась в звоне браслетов, но мелодия была поистине чарующей. Лалия не делала ничего, даже запястьем не шевелила, однако браслеты откликались в такт ее шагам, то звонко и переливчато, то приглушенно и ритмично.

Подошла и плавным, неуловимо сложным движением опустилась перед Асиром на колени, и тут же сменила позу и непринужденно села, кажется, на собственные волосы вместо подушки. Чуть заметно приподняла брови, встретившись взглядом с Лин.

— Не жарко? — спросила чуть слышно.

— Жарко. Но подозреваю, что скоро станет еще жарче.

— Ждешь, когда терпеть станет совсем уж невыносимо? Хм-м, возможно, в этом есть смысл. — Лалия грациозно, прямо-таки по-кошачьи потянулась, подтолкнула ближе пару подушек и устроилась на них полулежа, запрокинув голову на лежанку Асира.

В воздухе густели запахи. Прямо напротив, достаточно далеко, чтобы не морщиться от одного его вида, но достаточно близко, чтобы постоянно натыкаться взглядом, устраивался Вахид со своими анхами. Лалия говорила, положено три? Ха. Владыка Сафрахина решил, что трех ему будет мало, и привел пятерых.

Рассматривать их пристально Лин считала невежливым, да не очень и хотела, но внимание то и дело возвращалось к этим анхам. Оглядывала их бегло, вскользь, так чтобы ее интерес не был замечен никем (главное, конечно, самим Вахидом), но…

Все пятеро были очень разными. Высокая, статная, смуглая брюнетка с пышной копной кудряшек до лопаток. Еще одна брюнетка, но миниатюрная и похожая на подростка. Пышнотелая и пышногрудая блондинка с молочно-белой кожей и ослепительно синими глазами — блондинка, кстати, с тем же оттенком волос, что у Хессы, и Лин невольно вспомнила их разговор и подумала: «четвертая». Еще две были неяркими, если так можно сказать: волосы невзрачного русого цвета, бледные губы, опущенные глаза под густыми ресницами — и цвет не различишь. Но по фигурам и манере двигаться Лин предположила бы танцовщиц или гимнасток.

Но не внешность, бросалась в глаза в первую очередь. Все пятеро вздрагивали при каждом движении Вахида, не сводили с него глаз, будто боялись пропустить хоть один жест, одно слово. Их движения были скованы и раболепны.

А еще на них были шрамы.

У каждой.

Много.

Сначала Лин всего лишь отметила это, даже не удивившись: от Вахида вряд ли стоило ждать бережного отношения к анхам. Но чем больше смотрела, тем неправильней казалось то, что она видит. Эти шрамы… они не были случайными. Не были всего лишь результатом грубого обращения. Слишком… правильны? обдуманы? Почему-то казалось, что при каких-то условиях они сложатся в картину, в узор, и — Лин быстро заметила, что Вахиду доставляет удовольствие скользить взглядом по отчетливым, правильным линиям этих шрамов.

— Безумный художник, — выдохнула она.

— А-а-а, — протянула Лалия. — Так это рукотворные шедевры многоуважаемого владыки Вахида так привлекли твое внимание? Да, там есть на что посмотреть. Владыка очень тщательно и с большой фантазией создает детали для своей мозаики. Каждая анха — неотъемлемая часть общего полотна.

— И много у него… деталей?

Она старалась говорить очень тихо, знала, что Лалия услышит, Асир, конечно, тоже, но другим слышать не стоит.

Лалия пожала плечами.

— Подозреваю, что полный сераль. Здесь — либо самые особенные, либо самые неудачные. А может, те, что в работе.

— Мне не посчастливилось увидеть где-то четверть шедевра, там было, если не ошибаюсь, около тридцати анх. — Лин быстро обернулась на голос. Владыка Акиль смотрел на нее с внимательным прищуром. Это что же? Он все-таки услышал, или…

— Запах, — сказал Акиль, отвечая на незаданный вопрос. — Очень ярко реагируете, госпожа Линтариена.

— Тебе не посчастливилось по доброй воле, или владыка Вахид горел нездоровым желанием похвалиться достижениями? — спросил Асир. Он не смотрел в сторону Вахида и его анх, даже головы не поворачивал, видно, и без того почти все здесь знали, что там увидят.

— Второе. Прошлой весной некие причины вынудили меня посетить его дворец. Да ты знаешь, я писал. Там было много… хм… весьма познавательных встреч и открытий.

— Признаю свою ошибку, — Лин кинула быстрый взгляд на Асира. — Мое понимание слова «членовредительство» было недопустимо узким.

— Ты движешься в верном направлении, — фыркнула Лалия. — Помнится, я рассказывала тебе, как предпочитаю развлекаться на особо скучных собраниях, теперь и у тебя есть повод. И, я бы сказала, отменный экземпляр для расширения горизонтов воображения.

— Воображения? — Лин взяла бокал, ей просто хотелось занять чем-то руки. — Боюсь, что в данном случае я с огромной радостью предпочла бы практику теории.

— А я бы на твоем месте сначала узнала мнение деталей шедевра. Боюсь, оно бы поразило тебя до глубины души.

— Они не похожи на счастливых. На жертв насилия — да.

— Только две из них, — пожала плечами Лалия. — Значит, они не подходят владыке. Не думаю, что задержатся рядом с ним надолго. Поэтому и несчастны.

Лин прикрыла глаза. Вспомнила тот давний разговор с Лалией, перед течкой. Да, тогда речь шла о ней — об анхе, которая выбрала своего кродаха. Но у Альды не было постоянного кродаха, и все-таки… Желание ублажить, не считаясь с собственным инстинктом самосохранения — эта ловушка может сработать для любой анхи. Может просто сделать несчастной, а может обернуться смертельной. Но в одном Лалия права. Основанием для возбуждения дела и принятия мер может служить только явное и недвусмысленное заявление самой анхи. Или смертельный случай. Насколько это правильно, хорошо, разумно — второй вопрос. Таков закон. Который, очевидно, схож в обоих мирах.

Лин глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться, отпила вина. Сказала с вымученной усмешкой:

— Ладно. Напиться и устроить непотребства — это ведь лучше, чем никому сейчас не нужный политический скандал?

Вино было сладким и пряным, оно мягко и быстро разлилось по организму, ударило в голову. Еще не опьянило, нет, но хотя бы расслабило. Даже в ушах зашумело немного, правда, это быстро прошло, сменившись ровным теплом и легкостью.

Лин прислушалась. Асир с Акилем негромко что-то обсуждали. Кажется, поездку Акиля в Сафрахин. Надо же, а она даже не услышала, все-таки слишком остро среагировала на анх. Ну что ж, Асир не торопится пускаться в разврат, ему, наверное, как раз не хватало времени пообщаться с другом. Значит, пока можно расслабиться. Только лучше не слишком обращать внимание на то, что творится вокруг. А если не получится — принимать все как должное. Лалия вовремя об этом напомнила.

Лин пригребла себе подушек и сделала такое же лежбище, как у Лалии. Пристроилась полулежа, сделала еще глоток. И, чтобы уж точно не смотреть ни на Вахида с его «шедевром», ни на остальных, повернула голову к фонтану. Благо, он был как раз в противоположной от Вахида стороне.

Струи то журчали мягко, то всплескивались почти к потолку, то завивались и кружились — очевидно, под фонтаном работал какой-то механизм. Наблюдать было интересно, по крайней мере, попытки вычислить рисунок и темп этого движения и отвлекали, и неплохо расслабляли. Вполне медитативное занятие.

Но то ли медитация совсем не работала на обоняние, то ли Лин было слишком далеко до просветления древних отшельников, потому что совсем отрешиться от происходящего в зале не получалось. Двигались клибы из слуг, переходя от владыки к владыке, от анхи к анхе, разливали вино, разжигали кальяны. По залу струился сладковатый аромат курительных трав. От него вело голову и оседала в горле легкая сладость. Появились несколько клиб-массажистов. Сев вполоборота, Лин лениво наблюдала, как удобнее устраивается на своем ложе Акиль, подставляясь под умелые движения клибы, как что-то недовольно выговаривает слугам владыка Рабах, а его анхи раболепно внимают. От этих анх не несло страхом и безысходностью, и их было три, как и положено, но все же смотреть на них Лин было отчего-то неприятно.

— Мой владыка решил сегодня остаться без массажа? — спросила Лалия, когда Асир взмахом руки отослал склонившегося перед ним с вопросом слугу.

— Сегодня все для дорогих гостей, — ответил Асир, усмехнувшись. — Но кто знает, возможно, я просто хочу другой массаж.

— С другим массажистом? — понимающе улыбнулась Лалия. — А может, владыка позволит своим верным анхам на нем поупражняться? Любое мастерство требует регулярных тренировок, — она бросила на Лин короткий взгляд, и по телу неожиданно прокатилась волна тепла.

Лин торопливо сглотнула и облизала вмиг пересохшие губы: одна мысль об откровенных прикосновениях к владыке у всех на виду — уж, наверное, Лалия не собиралась ограничиться обычным массажем, а каким может быть необычный, оставалось только гадать — волновала, будоражила и лишала остатков спокойствия.

— Может, и позволю, — Асир принял от клибы вновь наполненную чашу — не вино, что-то темное, густое, пропитанное запахом разнообразных трав, такое Лин чуяла впервые. — Но позже. У меня тут случайно первый советник пропал, это немного отвлекает.

И только сейчас Лин вдруг поняла, что не видела ни Сардара, ни Хессу. Здесь был советник Акиля, Ияд, он располагался чуть дальше своего владыки, у его ног тоже сидела анха. Советники Джада и Наримана о чем-то тихо беседовали. Даже советник Назифа внимательно рассматривал присутствующих, прикрывшись бокалом с вином — видимо, традиции не позволяли оставить его не у дел и сегодня. Но Сардара не было в зале. Лин нахмурилась, пытаясь сдержать накатившую тревогу. Сардар должен был прийти, Асир ждал и, кажется, — она, стараясь не привлекать постороннего внимания, глубоко вдохнула, разбираясь в его запахе, — нет, не беспокоился, но удивлялся, и удивление было неприятным.

— Думаю, он или сам очень скоро объявится, или пришлет посланника, — спокойно, без тени тревоги сказала Лалия. — Но мы подождем. И да, владыка, мы будем ждать как самые терпеливые и самые благовоспитанные анхи.

— Почему это звучит как угроза? — Асир склонился к Лалии, неторопливо намотал на палец длинную прядь ее волос, сказал едва слышно, почти касаясь губами ее виска, но Лин разобрала: — Узнала что-нибудь интересное, или только взбудоражила почтенных кродахов? Твоя приветственная прогулка сегодня не слишком затянулась.

— Хочу понаблюдать со стороны, — так же тихо ответила Лалия. Издали их разговор настолько отчетливо напоминал начало любовной игры — со всеми этими полуприкосновениями, полувзглядами, зазывными улыбками — что вряд ли кому-то пришло бы в голову, что ни Лалия, ни Асир ничего подобного пока не планируют. — Думаю, позже мне будет что тебе рассказать.

Лин обвела зал неторопливым взглядом. Хотела проверить, не смотрит ли кто на Асира слишком внимательно — это было бы логично, если за опозданием первого советника стоит кто-то из владык. Но владыки если и обращали на кого внимание, так разве что на клиб с вином и кальянами и на анх, конечно.

Зато Лин увидела, как открылась дверь и стремительно вошел Сардар. Хесса держалась за его плечом, и на лице ее отчетливо читалось «что за бредильня творится».

Лин перетекла на колени, потянулась к Асиру, словно за поцелуем. Шепнула:

— Он здесь.

— Наконец-то, — отозвался тот, слегка касаясь ее губ своими. Вплел пальцы в ее волосы, слегка сжал. В его движениях, в отличие от голоса, не ощущалось нетерпения. Разжал пальцы, слегка потрепал по волосам, и Лин мягко опустилась обратно на свои подушки.

Сардар тем временем подошел, на ходу скидывая рубашку, которую едва ли не на лету поймал подбежавший клиба. Опустился на соседнюю лежанку слева, сказал отрывисто:

— Срочно требовался лекарь в мой дворец. Я много пропустил?

— Мало, — Асир приподнялся на локте, смерил его долгим взглядом. Стоявшая рядом с Сардаром Хесса, будто спохватившись, поклонилась. И, стараясь не привлекать к себе внимания и не отсвечивать без надобности, ухватила подушку и быстро на нее села. — Что там у них? Бессонница? Потеря аппетита? Истерика?

— Я тоже так подумал, поэтому решил посмотреть сам. Лекарь уверял, обычное недомогание после долгой дороги. У молодых сильных кродахов. Которые стали внезапно похожи на ходячие трупы, все трое. А их анхи тем временем отлично себя чувствуют в серале. Ладуш обещал съездить туда и проверить лично.

Лин опустила ресницы. В доме Сардара — посольство «старого козла» Джасима. Что там могло с ними случиться? Сардар прав, молодые здоровые кродахи, что еще за «недомогание после долгой дороги»? У всех приехавших владык дорога была дольше и тяжелее, и ничего, живы-здоровы и готовы к интригам.

— Они под охраной? — спросил Асир.

— Как и собирались, — коротко ответил Сардар. — Никто посторонний не приходил. Снаружи ничего подозрительного.

— Ладно, подождем, — Асир сказал это обычным ровным голосом, но Лин показалось, что он не просто недоволен, а откровенно зол. Хотя держит себя в руках настолько хорошо, что даже по запаху не определить истинные чувства.

«Второй акт», — подумала Лин. Обычное же дело: открытая часть переговоров — только ширма для игры в кулуарах. Кто-то удивлялся, зачем Джасим прислал настолько «никакое» посольство? Вот и ответ, похоже. Даже ни к чему не пригодные юнцы могут оказаться полезны, если в нужное время и нужным способом ими пожертвовать.

Вот только купальни, полные владык, их советников, анх и клиб — не то место, где можно обсуждать вполне вероятную подставу и провокацию. А уйти отсюда раньше времени — оскорбление гостей. Ничего удивительного, что Асир зол.

— Идем, Дар, — сказал он, садясь. — Самое время для омовений. Владыка Рабах скоро прожжет во мне дыру, так хочет разделить со мной бассейн.

— Вчера не наговорился?

— Вчера было слишком много желающих.

Они ушли в сторону отдельных купальных бассейнов, от которых поднимался насыщенный ароматами масел влажный пар. Хесса отчетливо выдохнула, заметно расслабляясь.

— Нам тоже надо в бассейн?

— Если хочешь, — Лалия махнула рукой в сторону одного из бассейнов. — Анхи плещутся вон там. Удобное место, если вздумается узнать что-нибудь новое от тех, кого разговорить проще, чем выпить бокал вина.

Хесса передернулась.

— Ну нет, спасибо. Чужого трепа мне и в серале за глаза хватает. — Подошедший клиба протянул ей бокал с вином, и Хесса, принюхавшись, взяла. — А вот выпить — выпью. Потому что ерунда какая-то творится.

— Ты что-то знаешь? — насторожилась Лин, придвигаясь ближе. — Видела?

— Откуда бы, — раздраженно отозвалась Хесса, отпила вина и едва заметно поморщилась. — Сидела ждала у Ладуша. Меня по дворцам не возили. Только потом… Сардар вернулся психованный, Ладуш на него посмотрел, послушал и тоже распсиховался. За Сальным, тьфу ты, за профессором Саадом побежал. Говорил, надо срочно в чем-то убедиться.

— Вот как, — прищурилась Лалия. — Что ж, это становится в самом деле интересным. Не слышала, во дворец владыки из дворца Сардара никого не привозили?

— Нет. Их всех там закрыли в одной комнате. Уж не знаю, зачем. Вроде бы ни о какой гибельной заразе для всего Им-Рока речи не шло.

— В общем, гадать смысла нет, — подытожила Лин. — Саад с Ладушем разберутся, что у них там за неведомая зараза от долгой дороги.

Произносить вслух слово «подстава» она не стала. Даже шепотом — не здесь. Мало ли у кого могут оказаться слишком длинные уши. Одно дело новость, слухи о которой наверняка очень скоро станут общим достоянием, и совсем другое — мысли по поводу. Вместо этого сказала, решительно меняя тему:

— Сальма выглядит довольной.

Сальма и впрямь не скучала. Несколько минут назад, когда Лин осматривалась, она угощала Назифа вином и смеялась, сейчас же Назиф что-то ей говорил, а она с улыбкой слушала. Обоюдная нагота ее, кажется, ничуть не смущала, а когда она встряхивала своими кудряшками, увлеченно кивая или качая головой на какие-то слова Назифа, тот откровенно залипал взглядом на ее шее, плечах, потом взгляд скользил ниже, но снова возвращался. Короткие волосы шли Сальме, подчеркивая хрупкую нежность.

Когда Назиф взял ее руку в свою и начал неторопливо целовать пальцы, Лин отвернулась. Любовные игры захватывали все больше анх вокруг, запах густел, и ей стало томительно-неловко, как будто очутилась вдруг не на своем месте или явилась незваной на чужой праздник. Потянулась взять еще вина, но Лалия остановила.

— Не спеши так, а то опьянеешь слишком рано.

— Я как-то очень резко поняла владыку Акиля, — хмыкнула Лин. — Куча бездарно потраченного впустую времени.

— Ну, кое-кто так явно не считает, — Хесса с неодобрением косилась в сторону Вахида. А Рабах, кажется, все еще говорил с Асиром.

А возбуждение, уже почти ничем не прикрытое, нарастало едва ли не с каждой минутой. Сгущались запахи кродахов, становясь почти физически ощутимыми, липли к коже, оседали на языке.

Подобралась на подушках Лалия, хищно оглядывая ближайших советников и владык. Заметно ежилась Хесса, допивая свое вино. Сказала негромко:

— А может, идея с бассейном не так уж и плоха. Только воды бы туда похолоднее.

— Есть фонтан, — ляпнула Лин и только потом поняла: зря она это сказала сейчас, когда возбуждение и без того захватило почти целиком. Кажется, после всех шуточек о стриптизе в фонтане само слово вызывало вполне определенные мысли. И очень откровенные фантазии.

Лалия хмыкнула, покосившись на нее.

— Если хочешь привлечь внимание всех в этом зале, то идея отличная.

— Лично я как-нибудь воздержусь, — Хесса повела плечами, стряхивая легкую накидку, и прищурилась, вглядываясь куда-то в сторону бассейнов. — Мне мерещится, или кто-то притащил сюда Мирану?

— Не мерещится. Советник Вахида, — сказала Лалия. — А советник владыки Назифа увел одну из новеньких. Но подозреваю, с несколько иными целями. Вроде бы больше наш сераль никого на этот вечер не потерял.

— Кроме тех, кто прямо сейчас готов умереть от острой зависти, — поморщилась Лин. — Боюсь, что таких там большинство.

— Несомненно, — мурлыкнула Лалия. — И знаешь что? На твоем месте я бы очень постаралась сделать все, чтобы их смерть была не напрасной. Тебе все еще не слишком жарко? — она провела рукой по верхнему краю покрывала, закрученного у Лин над грудью, усмехнулась: — Смотри-ка, ты здесь самая… жароустойчивая. Уже даже наша ходячая катастрофа разогрелась достаточно, чтобы оголиться. Хотя бы частично.

— Катастрофа, между прочим, здесь и все слышит, — буркнула Хесса. — Но какой смысл кутаться, если все равно придется снять? Вон, уже сплошное непотребство творится справа. И не сбежишь.

— Вот и мне интересно, какой смысл? — глаза Лалии откровенно смеялись. — А знаете что? Давайте-ка и правда нырнем в фонтан. Привлечь внимание никогда не будет лишним. Кто знает, может, и те, кого мы с таким трогательным терпением тут ждем, тоже привлекутся. Владыка Рабах может болтать всю ночь. Нас ведь это не устраивает, правда? Да и господина первого советника не мешало бы утешить после такой внезапной встряски. Он тако-о-ой напряженный, бедняжка. Поднимайтесь.