Воля владыки. За твоим плечом

Глава 6

Ученые говорят, что история имеет свойство повторяться. Лин мало интересовалась наукой, зато точно знала, что повторяться имеют свойство дурацкие, неприятные или напряженные ситуации. Сейчас она как будто вновь оказалась на том самом празднике, после которого… Лин сглотнула и усилием воли отогнала пугающую мысль. Уж повторения того кошмара она всеми силами постарается не допустить. И наверняка не только она.

А пока — Лин сидела на подушке у ног владыки, рядом восседала Лалия, как всегда изящная, неотразимая и холодно-недоступная, а взгляды всего сераля скрещивались не на посольстве, которое как раз сейчас вручало дары, и даже не на владыке, принимающем заверения в дружбе, а на «трущобной выскочке». И если бы эти взгляды могли испепелять, то Лин давно превратилась бы в кучку пепла, чтобы освободить место временной фаворитки для кого-нибудь более достойного.

Сама Лин смотрела на посольства. Очень внимательно. Но взоры «сестер по сералю» ощущала ясно, тем самым шестым чувством, которое помогало выжить в своих, родных и теперь навсегда недоступных трущобах — сначала в детстве, позже — в качестве агента охранки.

А в посольствах была одна странность. Лин сразу опознала Джада, владыку Харитии, и Акиля из Нилата — жилистого, подтянутого, с пронзительным взглядом, ровесника Асира. Обнялись эти двое и правда как друзья, крепко, без излишней демонстрации, и всего раз. Асир сказал негромко, будто не для всех:

— Лалию ты знаешь. Вторая — Линтариена.

Лалию Акиль приветствовал крайне сдержанно, на что та подняла бровь в показном изумлении, как будто за этой сдержанностью стояла целая история. Что касается Лин, ее нилатец лишь окинул внимательным, словно взвешивающим взглядом и слегка кивнул.

Но вот никакого старого Латифа, который, по словам Лалии, пил с Акилем чай, не было и в помине. Вместо него шитанарское посольство вел молодой кродах, на первый взгляд — ровесник Лин. Назвать его владыкой почему-то не поворачивался язык. Слишком живой взгляд, слишком непосредственное, открытое выражение лица. Даже улыбка, кажется, вот-вот прорвется сквозь приличествующую случаю торжественную маску. Лин готова была спорить на что угодно — он впервые в Имхаре, впервые в таком блестящем обществе, а может, и из своего Шитанара прежде не выезжал. И мастер Джанах ни о ком похожем не упоминал.

Переворот там, что ли, случился, в их Шитанаре⁈

Лин бросила быстрый вопросительный взгляд на Лалию. Та заметила, слегка повела плечом — то ли «не знаю», то ли «все позже».

Шитанарец поклонился Асиру как равный равному — эти нюансы Лин уже научилась определять.

— Владыка Асир, да будут долгими твои дни. Я Назиф, внучатый племянник владыки Латифа, да будут добры к нему воды Шитанара.

— И равнины Шитанара да хранят память о нем, — продолжил Асир, поднимаясь.

Назиф молча склонил рыжую голову.

Несколько ударов сердца в зале царила тишина настолько глубокая, что слышен был шелест одежд и яростное жужжание залетевшей с улицы мухи.

— Дурные вести, — наконец заговорил Асир. — Но воды Шитанара, как и пески Имхары, утекают в вечность вместе с нашим временем, и мы над этим не властны. Назиф, сын Дамира, верно? Память твоего отца мы когда-то так же почтили в Шитанаре. Я рад приветствовать тебя в Имхаре. Но могу ли называть владыкой? Владыка Латиф успел передать наследие?

— Я получил наследие и принял его, — Назиф вскинул голову, посмотрел прямо и гордо. Хороший взгляд. — Но не считаю, что уже заслужил честь называться владыкой. Не от тех, кто правит своими лепестками долго и уверенно. Мне еще придется доказывать, что выбор владыки Латифа не был ошибкой. Я понимаю это, мой народ понимает… думаю, все остальные — тоже. К тому же, венец владыки Шитанара опустят на мою голову лишь после возвращения. Ваш призыв заставил меня торопиться, церемонии и праздники отнимают слишком много времени.

Пока вручали положенные дары, пока Назиф приветствовал остальных владык, а те — его, пока получала свою долю приветствий Лалия, Лин с безмятежным, как она надеялась, лицом укладывала в голове портреты новоприбывших. Если придется так или иначе с ними контактировать, лучше скорее запомнить, кто есть кто. Так сосредоточилась на этом важном деле, что громко произнесенное собственное имя застало врасплох. Вскинула голову на голос Асира и встретилась взглядом с Назифом.

— Да будет милостиво небо Ишвасы к той, кто скрашивает дни владыки Асира, — произнес тот и вдруг улыбнулся, добавив совсем не цветистое: — Очень рад.

Улыбка у него была такая же хорошая, как и взгляд, открытая и заразительная, и Лин улыбнулась в ответ:

— Я тоже рада приветствовать вас, владыка Назиф.

Назиф представил своих советников (которых все, кроме Лин, и так, кажется, знали) — и на этом торжественная часть закончилась. Первыми, в окружении клиб и евнухов, зал покинули анхи сераля, и Лин наконец-то перестала ощущать себя медленно поджариваемой на огне их ненавидящих взглядов. Разошлись допущенные на прием вельможи, слуги увели устраиваться гостей из Шитанара и Нилата. А владыки и их советники отправились пировать. И разговаривать. Много разговаривать и долго пировать: насколько Лин понимала, их ждал такой же «обед, плавно переходящий в ужин», после которого Асир сбежал с ней в город. Может, сегодня снова сбежит? Хотя нет, Лалия… течка.

Лин подавила вздох. Странно, почему-то она не ревновала Лалию так, как прошлой ночью — Хессу. Но близости с владыкой хотелось. Не мешала желанию даже легкая тянущая боль внутри — явный признак того, что она еще не готова к слишком жаркому сексу. И запахи посторонних кродахов раздражали, ведь она не могла прижаться к Асиру, спрятаться в его запахе полностью. Могла только задвинуть поглубже анху Лин, выпустить вперед агента Линтариену, которой плевать на запахи, взгляды, кродахов, анх — на все, что не относится к работе. Смотреть и слушать. Запоминать. Отмечать про себя непонятное, то, о чем нужно будет спросить. А что агент Линтариена мечтает не о бутылке пива после работы, а о хорошем долгом сексе — так ведь планы на вечер к делу не относятся и никого не касаются.

Рубеж между формальной частью встречи посольств и более свободной Лин уловила сразу. Если из зала приемов хозяева и гости выходили чинно, согласно рангам, то потом, в предвкушении пира, все смешались. Асир устремился вперед вместе с Акилем, негромко что-то ему объясняя. Владыка Баринтара, Нариман, слушал Ладуша, временами кивая и отчего-то недовольно хмурясь. Харитийцы шли тесной группкой, как будто не желая смешиваться с шитанарцами.

С Лин поравнялась Лалия, сказала вполголоса:

— Готовься. Сейчас будет очень скучно и очень долго. Но хотя бы накормят, — она слегка улыбнулась. — Назиф. Самый удачный расклад из возможных. Займи его при любом удобном случае. Он здесь никого не знает, как и ты. Радушие и дружелюбие. Такой — оценит.

— Джанах не говорил о нем, почему? — быстро спросила Лин. — Назвал четырех вероятных наследников, Назифа среди них не было.

— Шитанар, — загадочно отозвалась Лалия. — Там вечная путаница с наследием. Латиф влез на престол после собственного внука. Перед этим на престоле сидел его зять. А Дамир, о котором упоминал владыка, умер при странных обстоятельствах. Многие как раз его видели на месте старика Латифа. Чувствуешь, к чему идет?

— К тому, что проводить расследование всеми методами криминалистики у вас не принято, — буркнула Лин. — И к тому, что Назиф пока не признан дома официально, а с такой путаницей и кучей других претендентов…

— Радует одно. Отдав наследие Назифу, старый козел, да простят меня воды Шитанара, — со смешком добавила Лалия, — видимо, решил искупить хоть часть своих преступлений.

Лин кивнула молча: гости уже втягивались в накрытый к пиршеству зал, нехорошо вышло бы, услышь их разговор шитанарец.

Низкий, но очень широкий и невероятно длинный стол был уставлен яствами и напитками так плотно, что расшитая золотом белая скатерть виднелась лишь по краям, где она свисала до натертого блестящего паркета. Кресло, предназначенное для Асира, Лин увидела сразу — тоже белое с золотом, выше прочих, похожее на трон, а по обеим сторонам — не подушки, ставшие уже привычными, а две низкие мягкие табуретки. По крайней мере, не придется тянуться за едой практически с пола.

Лалия села первой, по правую руку от кресла владыки, откинула назад длинные волосы и замерла неподвижно. Лин быстро осмотрелась. Асир все еще разговаривал с Акилем, оба не спешили занимать отведенные им места. Судя по всему, здесь не было правила, что хозяин дома должен воссесть за стол первым: рассаживались харитийцы — вперемешку с баринтарцами, и шитанарцы — напротив гостей из Нилата, устало опустился в кресло рядом с Лалией Ладуш. Лин поняла, что скоро останется стоять одна, и поторопилась занять свой табурет. Через мгновение рядом упал в кресло Сардар — и откуда появился, его же только что здесь не было? От него резко, почти агрессивно пахло Хессой, течкой и сексом. Лин сглотнула — прошедшая ночь вспомнилась до боли отчетливо, причем не то, как брал ее Асир, а мучительное, изматывающее ожидание. Что ж, Хесса теперь в порядке. Сама Лин — тоже, даже более чем. Все обошлось. Но смутное беспокойство, которое Лин вряд ли сумела бы выразить словами, не отпускало. Может, как раз из-за чувства, преследовавшего с самого начала праздника — что все повторяется?

— Господин советник, могу я спросить? — после мгновенного колебания решилась она. — Хесса… сильно перепсиховала вчера? То есть… не до обычных ее, м-м-м, глупостей?

Сардар воззрился на Лин так, будто видел впервые. Похоже, мыслями он был очень далеко от этого зала. Однако на вопрос ответил:

— В норме, — и добавил с внезапной ухмылкой: — В карцер не собирается, в пески — тоже. — Он отвернулся, спросил, прищурившись: — А что здесь делает этот рыжий придурок, мой двоюродный братец, ты случайно не знаешь? Какую эпическую внезапность я пропустил?

«Брат⁈» — похоже, какую-то эпическую внезапность пропустила и Лин. Ну да, Сардар — внучатый племянник прежнего владыки, Назиф — тоже. Могла бы сразу сообразить. Родство может быть только по матери… или не только? Если владыка, убивший свою митхуну за «измену», погиб от мятежа стражи, мало ли кто мог после сесть на трон.

Это, наверное, важно для понимания политической ситуации в Шитанаре и в Ишвасе и точно стоит обдумывания, но не сейчас, когда Сардар ждет ответа.

— Он новый владыка Шитанара, — объяснила Лин. — Подробностей не знаю.

Она старалась не смотреть на первого советника слишком пристально, но прочитать его реакцию хотелось. Но тот, как оказалось, прекрасно умел держать лицо на людях. Только слегка приподнялись брови и дернулся уголок губ, не то презрительно, не то насмешливо.

Тут наконец сел в свое кресло Асир, и Лин придвинулась к нему ближе, прячась от слишком резкого запаха в другой — тоже сильный и, наверное, давящий, но вызывающий яркое чувство защищенности. И — желание, что сейчас было совсем некстати.

— Ничего себе новости, — пробормотал Сардар, а Лин вдруг запоздало подумала: ведь это первый раз, если не считать ее тут появления, когда они разговаривают. До сих пор так общалась только с самим владыкой и с Ладушем. Но размышлять было некогда, потому что Асир поднялся и заговорил.

Если разобраться, ничем особенным его речь не отличалась от всех тех речей, что Лин слышала в аналогичных ситуациях в родном мире, за исключением разве что немного большей искренности и меньшего нагромождения туманных оборотов. Лин и не вникала, гораздо важнее слов казался голос — глубокий, властный, обволакивающий сознание. Голос, ничуть не похожий на то почти рычание, которое слышала Лин ночью, но настолько же возбуждающий.

Да что с ней вообще происходит? После такой ночи впору сутки отлеживаться, ей же сидеть больно — как, собственно, Асир и предупреждал! И все равно мало?

Но еще утром она ничего такого… нет, желание было, но не настолько яркое. Что изменилось? Запахи? Сардар рядом — та самая убойная смесь, с которой связаны воспоминания об Асире, о том, как вколачивал ее в стену, тащил на руках и брал снова и снова. Куча посторонних кродахов в зале. Как там профессор говорил? «Не считающих нужным скрывать свои запахи»? В общем, слишком много возбуждающих факторов. Лин покосилась на Лалию с новым уважением — как та постоянно терпит такое?

— Что будете пить, госпожа? — склонился к ней клиба.

— Воды, — резко отозвалась Лин. Приняла высокий запотевший бокал, в котором в хрустально чистой воде болтались подтаявшие куски такого же хрустально-прозрачного льда. Сделала длинный глоток, обжигая горло холодом. Вокруг уже стучали ножи и вилки, но Лин вдруг засомневалась, что сможет съесть хоть кусочек. Остро захотелось опуститься на пол у ног Асира, уткнуться в него, вдохнуть… дышать. Но вряд ли такое можно назвать подобающим поведением сейчас. Лин заставила себя осмотреть стол и потянулась к мясу. Лалия права, это будет очень долго. Вот насчет «скучно»… вряд ли.

Мясо в кисло-сладком соусе, мясо, фаршированное овощами, и баклажаны, фаршированные мясом, плов с мясом, мясные рулеты, запеченная баранина, дичь на вертеле… Лин наелась до обидного быстро. Надо было как-то растянуть — не сообразила. Оставалось медленно пить воду и слушать, заставлять себя сосредоточиться на доносящихся с разных концов стола репликах. Ничего важного — насколько она могла судить. Здоровье какого-то почтенного Мурада, непослушание старшего сына, капризы анх, налоги… налоги, возможно, были бы интересны, если бы Лин успела уловить больше подробностей. Но все это позволяло хоть как-то отвлекаться от собственных неподобающих желаний. Помнится, Асир говорил, что ему нравится терпеть, оттягивать удовольствие. Сейчас Лин распробовала это развлечение в полной мере. Асир наверняка чуял, что с ней творится — не мог не чуять, ведь сидел почти вплотную. Но не подавал виду, ничего не предпринимал, не говорил. Значит, Лин все делала правильно. Знать это было приятно.

Когда подали десерт, на спину Лин вдруг легла тяжелая горячая ладонь. Асир притянул к себе, мягко, крепко, коснулся губами шеи, заставив задохнуться от восторженного ожидания близости. И сказал в ухо:

— После чая возвращайся в сераль. Хватит с тебя на сегодня острых ощущений.

Разочарование ударило под дых, но Лин каким-то невероятным усилием поборола это чувство. Чего она хотела? Владыка занят гостями и наверняка весь вечер еще будет занят. И тут только догнало — ведь ее такое, наверное, откровенное желание видел и чуял не только Асир. Да и сейчас — владыки и советники четырех стран наблюдают, как Асир обнимает ее. И тут же поняла: ей плевать, пусть смотрят. Гораздо важней возможность хотя бы несколько лишних мгновений пить чистый, без примесей запах своего кродаха.

— Завтра к девяти придешь ко мне. Завтракать будем с владыками. Лалия, скорее всего, уже не выйдет. Тебе придется сидеть с нами весь день. Ты к этому готова? Еще не поздно отказаться.

— Я не откажусь, — хрипло ответила она.

— Сидеть весь день, — повторил Асир, прихватил губами мочку и тут же выпустил. — Зайди вечером к Ладушу.