Затмение луны

Часть 6. Только дождись меня.

— Я казню тебя, если ещё раз хоть слова скажешь моему сыну об алхимии! — слыша крики за дверью, ребёнок очень волновался за дядю, которого ругал отец.

Впервые за долгое время увидев Императора Вэя, мальчик был безумно счастлив, но, заметив на его пальце рану, решил продемонстрировать свои умения, которыми его научил дядюшка. Вэй Лун даже представить не мог, что мужчина не то что не обрадуется, а впадёт в глубочайший гнев.

Услышав, как отец принялся наказывать своего брата духовной плетью, мальчишка хотел ворваться в комнату, но охрана не пустила его, по приказу правителя уведя в комнату. Вэй Лун плакал, не зная что делать, но желая помочь дорогому человеку, он вылез через окно. Будучи на третьем этаже, парень аккуратно залез в соседнее окно, желая войти из него в помещение, но услышав открывающуюся дверь, тут же спрятался за столом.

— Слышала о том, что господина Вэй Чжана выпорол отец? — голос принадлежал старшей сестрице.

— Снова? — с удивлением спросила младшая.

«Снова? Почему снова? Это не первый раз?» — сердце Вэй Луна забилось с ещё большим беспокойством о родном человеке. Ребёнок, несмотря на все невзгоды судьбы, был ко всем очень добр и мил, беспокоясь даже о раненной пташке, что уж говорить о дорогом дядюшке, который всегда стоял на его стороне...

Вэй Чжан не имел какой-либо власти, ведь вместо самосовершенствования выбрал путь алхимии. По рассказам дядюшки, их отец просто игнорировал младшего ребёнка, отдавая предпочтение лишь старшему, видя в нём талант, а в Вэй Чжане лишь обузу. У Вэй Луна не имелось братьев, лишь три сестры, которые не могли занять трон, отчего послабления, как в случае с дядей, он ждать не мог. На него возлагали слишком большие надежды, которые он не хотел принимать, но ему приходилось.

Вэй Чжан и Вэй Цзянь едва похожи. Лишь их изумрудные глаза немного схожи, а вот внешность и характеры совершенно разные. Младший брат излучал добро и тепло, в то время как от старшего несло холодом и злостью. По словам дядюшки, его старший брат не всегда был таким. В детстве они казались очень дружны, пока в руки мужчины не попала большая власть, которая словно затмила всё хорошее в нём, оставив лишь пустоту и лёд.

Вэй Чжан не мог видеть изменения брата, потому что в возрасте двадцати пяти лет отправился в путь, постигая алхимию и путешествуя по разным уголкам света. Именно благодаря нему Вэй Лун узнал о таких удивительных местах, как, например, водопад неба, который находится так высоко за облаками, что кажется словно он льёт с самых небес. Или городе Глициния, названный как раз в честь дерева. Как рассказывал мужчина, весь город окрашен сиреневым и белым цветом, а деревьев так много, что люди ходят лишь под их кустовыми цветами, свисающих с глицинии. Дядюшка говорил, что запах там волшебный, а красоту невозможно описать словами. А ещё он рассказывал о поляне лунных цветов, которые находятся на самой высокой горе Суянь. Цветы луны расцветают при каждом полнолунии, в ночной тиши раскрывая свои белые лепестки, от которых отражается луна, создавая белый свет. Вэй Чжан рассказывал о многих удивительных местах и людей, отчего у Вэй Луна появилась заветная мечта: так же путешествовать по миру, увидев всë рассказанное дядюшкой своими глазам.

Дядя вернулся только с рождением племянника, словно предвещая то, что он останется совсем один в огромном царстве. Так и было. Вэй Лун не представлял, как бы он жил, не будь рядом с ним хоть одного доброго человека, дающего ему веру в жизнь и научившего мечтать. Отец же, наоборот, заглушал свет сына, диктуя свои правила, словно не зная что такое мечта ребёнка...

Вэй Цзянь, в отличии от своего брата, почти нигде не бывал, занимаясь лишь царскими делами и своим удовлетворением с различными наложницами и жёнами. Видя распущенность отца и тьму в его глазах, ребёнок никогда не желал стать таким же, боясь власти как огня, думая, что все после её приобретения становятся такими. Но дядюшка поведал, что не власть меняет людей, а люди сами меняются по своему желанию, и если в сердце сохранить тепло, то, даже управляя всем миром, можно остаться собой.

Вэй Чжан являлся хранителем мудрости, а его брат – хранителем целого города. Хоть второй казался намного могущественней первого, Вэй Лун считал, что сохранить сердце в чистоте после всех испытаний судьбы – это самое сильное, что может сделать человек.

— И всё из-за этого мальчишки? Ох, он же совсем неумеха.

Ребёнок опустил глаза в пол, сам зная, что неумеха и помеха для всех в большом доме. Даже слуги смотрели на него с неким отвращением, хотя он всегда был улыбчив и вежлив со всеми. Все словно видели в ребёнке обузу, не способную когда-то взять в правления целое царства. На самом деле сам Вэй Лун этого не видел. Он мечтал о свете, а его словно тянули вниз чёрные руки, не позволяющие дотронуться до счастья своей собственной судьбы.

— Вот-вот. Из-за него ещё проблем на себя навлекать? Да кому это надо. Матушка говорит, что наш отец совсем не хочет ставить Вэй Луна в наследники, но из-за потери семени у него просто нет выбора.

Это Вэй Луну было известно не понаслышке. Сам отец раз проговорился, сказав примерно следующее: «Был бы у меня выбор поставить в наследники другого сына, я бы непременно его сделал». Хоть это и было сказано в пылу гнева, но всё же для Вэй Луна слова стали подобно яду, каждый день потихоньку капающие от окружающих.

Вэй Цзянь потерял семя после рождения сына, когда его попытались отравить. Кто именно и почему – ребёнок не знал, но о том, что после этого мужчина стал ещё злее, говорили все. К сожалению, Вэй Лун не застал момента, когда отец был более-менее добр к миру, покуда пред ним он предстал холодным Императором с самого рождения. Мальчишка являлся самым младшим в семье и этим словно создал негодования окружающих, считавших, что ребёнок и не должен был появляться на свет.

— Ох, как жаль, что девушкам нельзя становиться правителями. Нас-то отец хвалит, а ты слышала, чтобы он хоть раз хвалил своего сына? Я вот нет.

Император Вэй и впрямь всегда говорил с сыном сдержанно и строго, а с дочками более мягко. Вот только все считали, что делал это он из-за любви к своим жёнам, а вот мать Вэй Луна, как недавно стало известно ребёнку, отец не любил, но женился, так как их помолвка была предрешена раньше их рождения благодаря родителям.

Мальчик никогда не видел свою мать, но по словам дяди знал, что она имела чистейшее сердце на всëм белом свете, но её жизнь оказалась в плохих руках, из-за чего она не прожила долго. При родах кто-то подлил в чай яд, и ощутив это, женщина применила заклинание, начав гнить изнури, но не дав яду навредить ребёнку. Такой же был и подлит Вэй Цзяню, из-за чего он смог спасти свою жизнь, но не своё семя.

Вэй Лун верил в то, что, если бы мама осталась жива, она непременно любила бы его, но, увы, их встрече помешали, а самое обидное, что отравила женщину её подруга, которая являлась наложницей Императора Вэя. Дядя говорил, что эта ситуация напоминает ему пословицу: «Пригрела змею за пазухой». Вот только, кроме дядюшки никто так не говорил о третьей жене правителя, словно это было смертельно наказуемо. В чём причина ребёнок не ведал, но всем сердцем верил в слова дорогого человека, точно зная, что он-то его не обманет.

— А за что его хвалить? Вечно сидит в комнате и что-то читает. Говорить не хочет, да и силами особо не обладает. Позор, одним словом. — найдя что-то в шкафу, сестрицы принялись уходить, а вот сидящий под столом ребёнок не знал куда себя деть.

Мальчишка в золотой клетке никем не любим, кроме дяди, но и тому вечно достаётся из-за него. Это Вэй Лун просил мужчину научить его алхимии. Он сам проявил интерес, даже не зная, к чему это может привести. Когда Вэй Чжан впервые показал племяннику силу алхимии, глаза ребёнка загорелись таким огнём, что, казалось, потушить в нём желание стать лекарем будет невозможно. Но злые языки и действия людей старательно подливали холодной воды в горячую душу Вэй Луна, пытаясь сделать из него грозного правителя, каким являлся его отец.

Вернувшись в комнату, шестилетний паренёк лëг в кровать, горько заплакав, начав жалеть о том, что мать решила сохранить ему жизнь. Ему так мало лет, а он уже думает о смерти, покуда все вокруг словно желают этого. Даже отец... Каждый день слышать о том, что ты ошибка или неумеха, это достаточно трудное дело, а когда об этом говорят даже родные люди, то начинаешь сомневаться в себе, принимая их слова за истину.

Потеряв весь интерес к существованию, юноша сам не заметил, как взял острую шпильку исцарапав свою руку до крови. Вэй Лун словно находился в трансе, пытаясь телесной болью заглушить душевную, что так терзает его маленькую душу.

— Что ты делаешь? — услышав встревоженный голос, мальчик поднял полные слёз глаза на дядю.

— Прости меня я… я ничтожество… слабак, бездарность… — заревел навзрыд маленький ребёнок, сердце которого было столь же хрупко, как хрусталь, — Моя жизнь ошибка, и я тоже… мне нельзя было рождаться, я..

Вэй Лун не договорил, ощутив тëплые и мягкие объятия родного человека. Дядя слегка жмурился от боли после порки, но и не думал выпускать племянника из объятий. Таких мягких и родных. Ох, как же ему не хватало этого тепла.

— Ты совершенно не бездарен, не слаб и уж точно не ничтожен. Все, кто тебе это внушил, наверняка сами в душе ничтожества. Прошу, не наговаривай на себя, иначе мне будет грустно от этих слов, — как всегда храня в голосе тепло, мужчина отпустил ребёнка, взяв его раненную ладонь в свою, — Лун, никто не смеет распоряжаться твоей судьбой, кроме тебя самого. Если ты не будешь считать свою жизнь ошибкой, то она и не будет таковой.

Тепло улыбнувшись, Вэй Чжан принялся лечить искалеченную руку. Только Вэй Лун хотел что-то сказать, как вдруг увидел красные пятна на плече мужчины, а его бледное лицо говорило о боли, которую дядюшка старательно скрывал при дорогом племяннике. «Это всё из-за меня...» — сердце мальчишки сжалось до предела, а его яркие глазки потускнели.

— Дядя я… не буду больше заниматься лечением… — смотря, как мужчина заживляет его раненную руку, тихо изрёк ребёнок.

— Не хочешь?

— Хочу, но… — подняв голову, Вэй Лун встретился взглядом с родным человеком, вспомнив о том, как слышал удары плетью, — Дядя страдает из-за этого, а я этого не хочу, чтобы он страдал из-за меня.

Он действительно был готов отказаться от своей мечты в защиту дорогого человека. Вэй Чжан заменил ему всех родных и дорогих людей, будучи единственным, кого правда заботила жизнь Вэй Луна. Мальчик очень любил дядюшку и не желал подвергать его боли и гневу отца. Для ребёнка было спокойней вынести своё жалкое существования с мыслью, что дорогой человек в безопасности, чем идти к мечте, зная на какие жертвы идёт ради него единственный лучик света.

— Милый племянник, если ты откажешься от своего счастья из-за меня, это принесёт мне куда больше страданий, — покачал головой мужчина, мягко улыбнувшись, — Я вижу, как ты счастлив, изучая алхимию. Этот свет в глазах дан далеко не каждому, и раз он у тебя горит… — алхимик залез под своё одеяния, достав рукопись известного целителя, протягивая его ребёнку, — Тебе непременно стоит сохранить его.

Раскрыв глаза, Вэй Лун видел тьму. Некоторое время парень пытался понять ослеп ли он или же это комната темна. Юноша понятия не имел, сколько проспал, прежде чем пришёл в себя ни жив, ни мёртв. Тело постепенно принялось болеть, и тогда Вэй Лун точно понял, что он хотя бы не мёртв.

— О, Вы наконец-то проснулись! — услышав голос, он не узнал его.

В тëмной комнате вдруг стало светло от открывшихся штор. Теперь Вэй Лун вдел мир вокруг. Он лежал на твëрдой постели, справа от него находился стол с какими-то баночками, а слева огромный шкаф с книгами. Впереди же на него смотрел старый демон, с важным видом трогая свою белоснежную бороду.

— Живой-таки. Вот я умелец на все руки, — усмехнулся старик, пройдя к столу. Приготовив что-то на подобии отвара, он вернулся к юноши, влив ему это в рот. — Не морщись. Если жить хочешь, пей.

— Примного.. ке… благодарен…но.. кхе.. что это? — ощущая жуткую кислоту по горлу, Вэй Лун думал, что его пытаются отравить.

— Алхимическое зелье. Я сам придумал рецепт. — гордо изрёк демон, а вот юноша напрягся, не зная отбросит ли он коньки от самодельного зелья странного старика.

— Прошу простить, но… где я? — совладав с отвращением от отвара, Вэй Лун попытался присесть, ощутив на своём животе боль, а опустив глаза, увидел перебинтованное тело.

— Не вставай. У тебя было столько ран, что пришлось по кускам собирать! — проворчал старик, взглядом указывая человеку лечь обратно в постель.

«По кускам собирать?» — это осознание заставило парня сжаться. Он знал алхимию, потому понимал, что, получив раны и упав с огромной высоты, повредил всё своё тело и органы, — «Как только он смог меня спасти?»

— Я очень благодарен Вам за помощь и обязательно отплачу, — лёжа произнёс Вэй Лун.

— Конечно, отплатишь! Ты у меня почти год провалялся.

— Сколько? — вновь подскочил на кровати парень, сразу упав назад из-за боли.

— Кому говорят лежать? — злобно крикнул старик, угрожая человеку кулаком.

— Мне надо идти… — тяжело дыша, почти шептал юноша.

— Куда собрался? У тебя только тело начало восстанавливаться. Ещё как месяц лежать будешь и как минимум полгода восстанавливать своё духовное ядро.

Услышав прогноз демона, парень сжал кулаки. Он понимал – раз учитель поступил с ним так жестоко, то что случилось с Ли Юнхэном? Жив ли он ещё… Юноша хотел вернуться в школу, чтобы убедиться в здравии парнишки, но осознавал, что не может встать даже с постели.

Вэй Лун и впрямь ощущал ужасную тяжесть в теле. Вся его духовная сила уходила на восстановления клеток, поэтому он оказался абсолютно без сил. Демон смотрел на человека озадаченно, не поняв, чего тому не лежится на месте. Услышав какой-то звон, юноша повернул голову, увидев знакомый силуэт.

— О, наша пташка очнулась? — с улыбкой произнесла демоница, присев на краю постели, — Давно не виделись, Гэгэ. Я скучала, — своим кокетливым голосом говорила девушка, но вот лежащий в кровати парень не улыбнулся ей в ответ.

— Сестрица Юн, ты тоже участвовала в плане?

Улыбка тут же спала с лица красавицы, а красные зрачки опустились. Все стало ясно без слов, потому Вэй Лун отвернул голову, тем самым показывая, что не намерен говорить с предательницей. Это было так очевидно... К чему милой даме подходить к незнакомцу и проводить с ним весь своей день? Только для того, чтобы гнусно подставить под удар. Стоя у окна, старик не понимал ситуации, но всё равно решил влезть.

— Не знаю, что там за план, но эта девчонка спасла тебе жизнь! Притащила сюда на своей спине, представляешь? Ещё и угрожала мне своими острыми когтями, когда я не хотел тебя лечить. — услышав слова демона, парень удивился, посмотрев на Юн Юймин.

Девушка стала ещё более напряжённой, словно слышать похвалу в свой адрес для неё было подобно оскорблению. Некоторое время в комнате стояла тишина, пока демоница всё же не приняла решение поведать правду.

— Меня попросили просто погулять с тобой за деньги и привести к назначенному месту, чтобы ты поругался с кем-то. Юймин правда не думала, что они хотят убить тебя… — призналась девушка, не поднимая глаз.

— Зачем тогда ты спасла меня? — спросил юноша, честно не понимая, зачем демоница сначала подставила его, а затем спасла.

— Потому что ты милый. Грех такому красавчику помирать, почём зря, — вновь стала кокеткой Юн Юймин. — К тому же… Я впервые вижу такого дурачка, как ты. Только подумайте, на него нападают с оружием, а он даже не бьёт в ответ. Ну что за идиот, — язвила девушка, но после её смех утих, предав голову серьёзность. — Я так думала, но потом поняла, что твои руки не созданы для крови. Они созданы... — демоница повернула голову, светя на прекрасном лице милой улыбкой, — Для добра...

Лицо Юн Юймин слегка покраснело, стоило девушке провести ладонью по своему животу. Слова демоницы тронули сердце юноши, а похвала за добрые руки и вовсе растопило малую долю обиды за небольшую подставу. Всё же Вэй Лун не видел в данной девушке плохих помыслов. Она попала в те же сети лжи, что и он.

— В таком случае, спасибо тебе, — всё же одарив еë улыбкой, юноша явно смутил её этим добрым жестом, к которому Юн Юймин совсем не привыкла.

— С тебя мороженое. Не думай, что я забыла о нём за год. — подскочив на ноги, бросила демоница.

— А когда я получу свою плату? — подойдя к милейшей даме, старик показал руками жест, означающий деньги, но девушка поняла этот жест по иному, из-за чего демон получил от грозной демоницы ногой.

— Когда надо, старый извращенец! И вообще, я жизнь тебе сохранила, это более чем весомая плата.

— Так ты и хотела её отнять… — сидя на коленях, держась за своё достоинство, проныл старик, явно не по своей воли ставший участником спасения заклинателя.

Пока два демона припирались меж собой, юноша посмотрел в окно, видя далеко в дали дома демонов, осознав, что он находится в их владениях. Приложив руку к груди, Вэй Лун нащупал подвеску, даже после столь сильного падения, не слетевшую со своего хозяина. Сжав в руке камушек, он всем сердцем верил в лучшее, несмотря на ужасы, творящиеся в мире. «А-Ли, прошу…», — чувствуя ответственность перед мальчишкой, которого он хотел защитить, Вэй Лун вспоминал его чистые глаза, надеясь, что они всё ещё горят жизнью и светом, несмотря на мрак вокруг, — «Только дождись меня»