Зона 54

Ч2. Глава 7

Укол вышел довольно болезненным, Тема поморщился и вышел из кабинета, прижимая кусочек ваты к плечу. В коридоре, на металлическом дырчатом стуле сидел Роман — невольный собрат по неизвестной вакцине от радиации.

— Как самочувствие? — спросил собиратель. Роман получил дозу первым, так что Теме неплохо было заранее узнать, поплохеет ему или нет.

— Бодрое, — ответил Роман, — но попросили все равно полчаса тут посидеть, мало ли.

— Меня тоже. Что ж… — он задумался, о чем бы таком спросить ученого, пока других членов отряда нет рядом.

— Как думаете, Артемий, мы справимся? — Роман оказался проворнее в формулировании вопросов.

— Об этом я стараюсь не думать.

— Почему?

— Потому что в конце концов мне будет абсолютно насрать победили мы или проиграли.

— Неужели вас не беспокоит судьба Атома?

— Живого меня — да. Мой труп же это будет слабо интересовать.

— Вы так уверены в своей гибели?

— Я сижу тут с вами, в меня только что вкололи какую-то дрянь, которую даже на крысах не тестировали, но уверяют, что она спасет меня от облучения. Я бы на себя не поставил.

Роман легко улыбался, веселые морщины расходились от его глаз. Как-то у него все легко, думал Тема. Они идут навстречу собственной гибели, а у него ты смотри — ирония в зрачках играет. Артемий вдруг подумал, что, может быть, Роман хочет умереть. Так ведь бывает. Вот и радуется возможности сделать это не бесполезно. В этот момент собиратель осознал, что хочет спросить.

— Вы, кажется, знали Илью до того, как он потерял память?

— Да, мы с ним работаем… ну, видимо, теперь “работали” вместе в Институте Технологий. Не то чтобы прям пересекались, Илья был полевым работником. Не так как вы, но все же ездил в экспедиции в пустошь. А я, так как сказать, сидел за бумажками больше. Плюс он молодой, я старый… приятельствовать сложно при таком раскладе. Но Илья, не поймите меня неправильно, выделялся, поэтому я его запомнил.

Конечно, альбиноса в коллективе сложно игнорировать.

— То есть вы особо не общались?

— Не сказал бы. Может, пересекались на обедах иногда. Я по-настоящему обратил на него внимание, только когда уже сказали, что в последней экспедиции пропал сотрудник. Он, собственно, должен был проводить испытания с каким-то прибором… теперь-то понятно с каким — с роботом-шпионом этим. Его сопровождали двое военных, но их, в отличие от Ильи, так и не нашли… но что поделать, это пустошь, так ведь?

— Да, — ответил Тема, — пустошь… А он уже тогда реагировал на трансляцию Нового Храма?

Роман задумался.

— Вы знаете, я сейчас понял, что понятия не имею. Я же не следил за ним, в конце концов, может он вообще радио не слушал никогда. Но, наверное, да? Вряд ли же в пустоши в нем что-то настолько изменилось, что он стал… храмовцем? Так, кажется, таких людей называют?

Тема помотал головой, слегка удивленный, что Роман не в курсе.

— Нет, — ответил он, — храмовцами называют тех, кто идет в Пятно по своей воле. Потому что поверили в эту чушь головой, а не попали под влияние.

— А вы это различаете?

— К сожалению. Мои родители были такими.

— Я не знал. Очень вам сочувствую.

Тема смотрел на пожилого ученого и почему-то решил продолжить:

— Они вернулись через несколько дней. Мне было шестнадцать. Отец занес маму на руках, она уже не могла ходить. Они выглядели… ужасно. Отец положил маму прямо на пол в коридоре квартиры, потом обернулся и его вырвало кровью в подъезд. Потом, конечно, врачи, больница, капельницы. Мама умерла очень быстро, а папа, к сожалению, продержался дольше.

— К сожалению?

— Он мучился. Разумнее… милосерднее было бы помочь ему уйти из жизни, но в Атоме так не принято. Пока человек в сознании, пока мозг жив, врачи будут спасать.

Роман задумался и сказал:

— Простите, Артемий, но я хочу вас спросить. Как вы себя чувствуете, зная, что… что Пятно делает с человеком? Зная, что вам придется повторить путь своих родителей?

Тема пожал плечами.

— Сейчас думать об этом нет никакого смысла, — ответил он. — У них был выбор, у меня нет.

В этот момент в коридоре появилась Марта. Она все еще была закована, ее вели двое крупных военных. Она издалека узнала своих пленителей и оскалилась улыбкой. Когда конвой поравнялся с сидящими дьяволица хотела замедлится, но охрана довольно бесцеременно потащила ее дальше, чуть ли не волоча. Они завернули в процедурный кабинет. Тот же, откуда только что вышел Тема.

— Что за хрень? — спросил он в воздух.

— Очевидно ей тоже вколят эту штуку, — ответил Роман, как будто это не было очевидно. Жертва кабинета, невольно поморщился Артемий, разучился понимать, где риторический вопрос, а где реальный.

— Вопрос только — зачем? — продолжил Роман.

Тема чувствовал, что он побагровел от гнева. Генерал Алдаров спокойно пережидал вспышку, а собиратель нависал над ним.

— Если не хотите лишний рот кормить — просто выпустите ее в пустошь и все. Не нужен нам рейдер в команде, я не хочу, чтобы мне во сне глотку перерезали!

Добавляло ярости то, что остальная команда будто приняла новость, что Марта, Дьявол, житель пустоши, отбитая на голову убийца и маньячка, отправится с ними в Пятно. Юра Скай еще ладно — неместный, не понимает. Но Максимов молча лебезил перед начальником и был на все согласен, Илья вообще не реагировал, будто это его не касается, а Роман будто вообще обрадовался — ему все было любопытно. На Лену он старался вообще не смотреть. Она была максимально собрана и внимательна. Казалось бы, она должна кричать громче самого Темы, что это беспредел и абсолютно неприемлемая ситуация, но она молчала. Молчала и, надо думать, строила план.

— Все сказали? — спокойно спросил Алдаров, когда Тема выдохся. — А теперь сядьте, пожалуйста.

— Идите нахер.

— Ну, можете постоять, в целом, — пожал плечами генерал. — Вам может не нравиться текущее положение вещей, мне оно тоже не нравится, я бы эту женщину повесил при случае. Однако это единственный живой человек у нас в руках, который видел гулей, общался с ними, наблюдал. Как ни удивительно, она может быть вашим проводником в их общество.

— Просто выбить из нее все, что она знает — не вариант, — поддакнул особсит Максимов.

— Верно, — кивнул Алдаров. — Так считает и Татьяна, между прочим. Может, это вас убедит, собиратель. Вам нужен практический опыт, а он есть только у нее. Кроме того, она проявляет склонность к сотрудничеству — своеобразно, но проявляет. Рейдер есть рейдер. Если инстинктивно будет понимать, что вы для нее большая угроза, чем все остальное — будет слушаться.

— Можно все же вопрос, генерал, — подал голос Роман, — а какая именно польза от нее ожидается?

— Поведенческие паттерны, которые не будут восприняты гулями как угроза.

— Наши тоже, — мрачно заметил Тема, — надо просто исключить из “паттерна” пальбу во все стороны без разбора. Авось, удастся и поговорить.

— Вы рассуждаете как житель Атома, вышедший в пустошь, — возразил генерал, — как вы привыкли, благодаря чему и выжили. А она — житель пустоши, вышедшая в Пятно. Понимаете разницу? Вам нужно принять, что там — нечто новое, с чем вы не сталкивались. А она — да.

— Говорите так, как будто она в Пятно погулять ходит, — заметил Тема.

Генерал молчал и улыбался. Это могло означать только одно — собиратель случайно попал в точку. Это поняли все.

— Хотите сказать, она была внутри? — спросил Скай.

— Была, — Алдаров игнорировал взгляд республиканца, говорил в команду в целом, — это подтверждают медики, заметно, что она подвергалась сильной радиации. Возможно жизнь в пограничье, поколениями, сделала Дьяволов устойчивее к фону, потому что признаков лучевой болезни или опухолей нет. Впрочем, это вопрос времени…

— И что она там делала?

— В основном убивала гулей по ее словам.

— Это ваш ожидаемый паттерн поведения?

— Общалась она с ними тоже. “Болванчики”, как она их называет — это те, кто ходил в Пятно чаще других. Они стали подвержены голосу из радио. Как минимум, есть такая корреляция, хотя о прямой связи облучения и восприимчивости к трансляции речь не идет. И им удалось установить довольно прочные контакты. Судя по всему Дьяволы в обмен на некоторые, как она говорит, “ништяки” из Пятна, доставляли гулям все необходимое из пустоши. В основном — информацию.

— Вам удалось выяснить, зачем они захватывали Юрманку? — спросил Роман.

— Видимо, гули прознали, что кто-то откликается на их зов. Она утверждает, что тот “облезлый” отправился встречать гостей — других гулей. Возможно, они думают, что Орда — это их сородичи.

— Странно, — вдруг очнулся Илья. Каждый раз, когда он начинал говорить остальные замолкали и оборачивались — настолько непривычно было, что он разговаривает, — ведь они видели… эээ… “болванчиков”. Должны понимать, что с трансляцией что-то не так и те, кто на нее реагирует — совсем не гули.

— Вот и выясните, — голосом добродушного дяди ответил Алдаров. — Тайных знаний у нас нет, их предстоит добыть вам. Если получится, конечно. Первоочередная задача заставить замолчать это чертово радио.

— Что помешает нам, — тихий голос Лены, будто говорит сама себе, — убить эту тварь, как только за нашей спиной закроются городские ворота?

— Какую тварь?.. — переспросил генерал, уверенный, что вопрос с дьяволицей уже порешали. — Аааа, вы про рейдера. Как только окажетесь в пустоши — сможете сделать все, что вам вздумается. Атому останется уповать только на ваше благоразумие. Вы можете даже сбежать, это еще более интересная мысль. Продать знания Новому Союзу или еще кому.

— Но Орда все равно нас настигнет, — пробормотал Тема.

Генерал кивнул, как будто даже с удовольствием, что крыски в клетке понимают, что снаружи клетки еще одна, просто побольше.

— Настигнет, — подтвердил Алдаров, — хотя, конечно, можно удрать на запад. Может быть успеете пересечь Урал до того, как до вас докатится волна.

Все это он говорил только потому, что знал, что никуда они не денутся. Их выбрали умереть за спасение Сибири, как бы банально и громко это не звучало, и они умрут, потому что опций в этой ситуации не так уж много. Тема подозревал, что именно так история и создает героев — из обычных людей, у которых просто нет выбора. А потом уже нарастает легенда про самопожертвование ради великих целей.

Впрочем, новым беспокойством группы стало не это. Теперь в бронированной тесной банке на колесах будет на одного насильно удерживаемого человека больше. И это человек, привыкший убивать так, как это делают в пустошах — легко и без оглядки. Такая же естественная штука, как поесть.

И Лена, конечно. Она задумала умертвить обидчицу и если ей не помешать — попытается сделать это. Тема больше переживал за саму студентку, а не за Марту. Новичок в силовой броне, вознамерившийся кого-то прихлопнуть скорее навредит себе, чем осуществит задуманное.

Тема, опираясь на ограждение, смотрел вниз. Там, на расчищенной площадке склада, двигались три фигуры в силовой броне. Сервоприводы негромко жужжали при каждом движении, пыхала гидравлика, постукивал металл. Все это казалось Теме неуместным и избыточным. Пустошь не терпит шума. Тот, кто шумит, умирает быстрее тех, кто умеет соблюдать тишину.

Новички обучались абсолютно базовым вещам — на профподготовку просто не было времени. Они учились ходить, ускоряться, поднимать и переносить предметы, приседать и залегать, в общем — ворочать этой махиной в пространстве. Серьезное обучение по десантированию, ориентированию, ведению боя и, самое важное, взаимодействию с пехотой без брони, будет пропущено. Артемий прям чувствовал, как растут его шансы нелепо погибнуть просто от неловкого движения сокомандника.

Иногда кто-то из тренирующихся случайно задевал кнопку интеркома и тогда на весь склад раздавалось тяжелое дыхание и кряхтение. Сначала эту функцию вообще хотели отключить — можно общаться по рации, а не сообщать металлическим рупором на всю округу свои мысли. Но потом отказались. Радиция Пятна будет уничтожать любую незащищенную технику и общаться по радиосвязи вне транспортера просто не выйдет.

— Скучаешь? — Татьяна подошла сзади и оперлась на перила рядом.

— Лучше скучать, чем потеть в этих железках, — ответил Тема. — Пришла провести политработу?

— Зря ты так, — ответила она, — будь моя воля, я бы своего сотрудника никогда на такое не подписала. Но ты влез в эту историю с конвертом и мне поставили вполне прозрачное условие.

— В эту историю вляпалось куча народу, — возразил Тема, — но в качестве смертника отрядили вот нас. Как вы там это решали? Кидали кубик?

Татьяна грустно усмехнулась.

— Представь, что я тебя отмазала, — предложила она. — Тебя бы заперли в Атоме до тех пор, пока проблема не была бы решена или… или пока Орда не пришла сюда и убила тебя в твоей постели. Ни пустоши, ни поиска технологий, просто ожидание конца без возможности на это повлиять. Согласился бы?

Она, конечно, была права. Он бы ни за что не променял ту свободу, которую он ощущал там, за стенами, на безопасное, но все же тюремное заключение.

— Ладно, — ответил он, — тогда зачем ты здесь?

— Потому что я молодец и хороший руководитель. И уговорила Алдарова, что один день на попрощаться с Атомом вы все заслуживаете. В общем, тебе необязательно тут торчать. Сходи домой. Прогуляйся. Напейся в баре. В общем, можешь идти.

— А если я сбегу в пустошь?

— Сбеги, — Татьяна пожала плечами. Она знала, что никуда он не побежит.

Тема мог бы связаться со всеми своими друзьями, собрать всех из “собирательского гаража”, кто сейчас в Атоме. Действительно пошли бы в бар. Устроили мощные проводы. Но он понял, что не готов к этому. Это будет ощущаться как поминки.

Поэтому он решил, что попрощается иначе — пройдет по родному городу и мысленно скажет спасибо. Да, он предпочитал пустоши, но Атом, его Городок, его старый Академ — был тем самым домом, в который возвращаются.

Он начал с юга. Вышел к пруду среди частных домов высшего руководства. Говорят, до войны в нем обитали утки, но теперь это был просто заросший водоем, который по весне заполнялся стрекотом лягушек, единственных обитателей, которые кое-как еще выживали на оскудневшем корме — мир потерял почти всех насекомых.

Посидел на лавочке, полюбовался студентами, которые украдкой пили пиво и даже контрабандное республиканское вино, детьми, которые пытались запускать блинчики, вездесущими соснами, окружающими пруд со всех сторон. Пошел вверх по улице, которая сохранила свое довоенное название — хотя она и не вела теперь ни к каким золотым долинам, но звалась в их честь. Прошел мимо Дома Ученых, где он и остальные узнали печальную правду и свою довольно незавидную роль в ней. Пошел вверх по проспекту — сначала среди жилой застройки, среди беспечно гуляющих после работы людей. Сложно было представить здесь, где можно было свернуть в магазинчик и купить свежего хлеба, где можно сесть за столик летнего кафе и выпить настоящий отвар алтайских трав, что снаружи — пустошь, территория беззакония и смерти, совсем другой жизни.

Территория Инструтов, утопающая в зелени, потянулась следом. Многие здания довоенных научных центров были переоборудованы в производства — городу необходимо было себя обеспечивать, но некоторые сохранили за собой изначальную функцию. Внутри них трудились люди, которые верили, что мир, прежний мир — еще можно вернуть. Если сильно постараться, если приложить усилия, если собиратели будут искать довоенные технологии, если инженеры будут изобретать новое, а ученые будут заново открывать то, что было потеряно в результате ядерного апокалипсиса, то мы сможем повернуть окончательное умирание планеты вспять и все же возродиться. Может быть не как человечество целиком, но хотя бы как его оплот здесь, в Сибири.

Все это может быть сметено Ордой уже скоро. Все это придется защитить ему, Артемию, собирателю из пустошей.

Так он прошел сквозь Верхнюю зону и оказался в Нижней — более привычной и менее вылизанной. Ровные ряды довоенных бетонных коробок обросли пристройками, с крыши на крышу были переброшены пешеходные мостики, внизу выросли закоулки и подворотни, это действительно был Нижний Атом, во всех смыслах — темные личности продавали наркоту и оружие, другие — рекламировали подпольные бордели и бойцовские ямы со ставками. Третьи хотели тебя ограбить, если ты выглядел недостаточно опасно. Но это все еще был дом — здесь жили семьи честных работяг, каждый день делающих так, чтобы город продолжал жить, здесь жили беженцы из пустошей, ищущие лучшей доли, чем прозябание на дальней заставе, здесь жили мечтатели, безумцы и творцы. Люди.

Тема открыл железную дверь подъезда, она, как он ее не сдерживал, жахнула за его спиной, прошел по темному, затхлому подъезду и, наконец, оказался в своей скромной квартирке на первом этаже. На полу у входа все еще угадывалось темное пятно. Он мог бы позволить себе сменить жилье, чтобы не помнить, как жестоко умирали его родители, но никогда об этом не задумывался, потому что жил в пустошах, а не здесь.

И все же это был дом. Небольшая кухня со старой мебелью, которую он понатащил снаружи и сам восстановил. Скромная ванная с, опять же, довоенным реконструированным бойлером для дополнительного нагрева воды. Спальня, она же гостиная, где на столах и шкафах собралось многовато пыли, потому что хозяина будто и не было… Все здесь было сделано, найдено, с любовью отреставрировано его руками. Тема осознал, что никогда не ценил этого, все время стремился бежать, искать нечто новое, это была его зависимость — от новых вещей, ощущений, эмоций. И вот когда у него действительно нет времени, он вдруг осознал, что как никогда хочет остановиться — посидеть здесь, залечь в кровать на несколько дней, приготовить еду и, что уж тут, возможно даже пригласить кого-то ее поесть…

Вся эта жизнь, которую он откладывал, продолжится теперь без него.

Никаких торжественных проводов, сплошная секретность. Под ними — асфальт Бердского шоссе, до войны важнейшей транспортной артерии, впереди — самые большие и при этом наименее используемые городские ворота. Северные. Они ведут прямо туда, в Пятно, поэтому это скорее дань уважения, а не настоящий КПП. Мечта, что когда-то эти ворота откроются и люди вернутся в большой город и восстановят его.

Ворота выглядят серьезно — огромные, с двумя системами створ. Первые, внутренние — высокие, из двойной сетки-рабицы, с колючкой поверху. Вторые — цельные металлические, непрозрачные, тоже обмотанные проволокой.

По левую руку, среди сосен — большое здание медицинского центра Атома, по правую — “вагонные трущобы”. До войны тут была железнодорожная станция и музей под открытым небом, теперь старые вагоны стали жилыми — их заняли люди, у которых было совсем мало средств к существованию. Толпа зевак собралась перед бетонным ограждением, которое отделяло бывшее шоссе от трущоб. У северных ворот редко что-то происходило, а тут целый бронетранспортер!

Официально все было так — группу специального назначения отправляют исследовать границы Пятна, чтобы подавить лагеря Дьяволов и обезопасить ближнюю орбиталь Атома. В общем, сплошная пиар-акция Военного Института. Такую вылазку странно было бы сопровождать официальными лицами, поэтому вся компания — зеваки да офицеры пропускного пункта.

Конечно, официальная версия не объясняла, почему траснпортер выглядит так уродливо — машина заметно отяжелела, потому что ее борта усилили свинцовыми пластинами для дополнительной защиты от фона. Для этого пришлось потратить весь свинец, что был в запасах города.

Внутри транспортера стало гораздо теснее. Три человека силовой броне занимали значительное место, поэтому вольно перемещаться как в первую вылазку уже не получилось бы. За штурвалом сидел Тема, рядом с ним за нерабочим курсовым пулеметом — Роман.

А позади между стальными гигантами сидели Марта и Юра Скай. Дьяволица выглядела расслабленно, хотя одно движение силовой перчаткой — и ее мозги придется отмывать с переборки. То ли она не понимала угрозы, то ли ей это было неважно. Самих ребят в силовой броне друг от друга было не отличить. Выделялся только Илья со своим робоглазом на коленях.

Роман и Тема были в наушниках радиостанции самого транспортера — поэтому слышали генерала Алдарова. Люди в броне тоже его слышали, а вот Марта и Юра просто скучающе ждали.

— Эти ворота три месяца не открывались, потерпите, — тем временем говорил искаженный голос главы Военного Института, — рядового за ломом уже отправили, у них там с петлями что-то.

Тема признавался себе, что чувствует себя не очень уверенно за рулем такой большой и тяжелой махины. У Максимова явно было больше опыта, что показала первая поездка, но его дурацкое желание побегать в силовой броне по пустошам сломало систему. Теперь этой банкой приходится управлять тому, кто привык доверять только своим двоим.

Никакой суеты перед воротами не наблюдалось. Перед будкой КПП стоял и курил дежурный офицер и чисто на всякий случай поглядывал в сторону зевак. А больше никого видно не было.

Видимо, не зная как скрасить ожидание, Алдаров принялся в очередной раз перечислять, что и как они должны докладывать, да с какой частотой. Радиосвязь предполагалось поддерживать три раза в день во время приема пищи — тем, кому не досталось брони все равно придется есть под защитой транспортера. Он не дает полной защиты от радиации, но в нем еда точно сохранится дольше необлученной, чем снаружи. Паек предполагалось переложить себе на плечи только в крайнем случае: если придется покинуть машину надолго или навсегда, в случае ее повреждения или застревания.

У радио всегда будет дежурить офицер и принимать сообщения. Они организуют круглосуточное дежурство, чтобы группа могла срочно связаться с городом. С ними будет работать целая команда специалистов, такой штаб экспедиции.

Какого качества эти специалисты Тема мог представить. Скорее всего, такие же люди, которых угораздило как-то прознать про историю с конвертом, про Орду или Юрия Ская.

— Лена, как настроение? — спросил Тема на всякий случай по внутренней связи. Генерал при этом продолжал говорить, но его можно было до времени игнорировать.

— Как на похоронах, — ответила та. — Собственных.

Впрочем, что он еще ожидал услышать?

— Когда выйдем за ворота… будь осторожна, — он не знал, как сказать “не делай глупостей” такими словами, чтобы она действительно решила их не делать.

— Дурацкий совет.

— Пожелание.

— Дурацкое пожелание.

— Я, кстати, немного подсчитал наши шансы выжить, — внезапно вмешался в разговор Роман.

— Что бы ты там не насчитал, я не хочу этого знать, — ответила Лена.

— Пожалуй, я тоже, — добавил Илья.

— А шансы успешно выполнить задание ты не посчитал? — не без язвительности спросил Максимов.

— Посчитал, — ответил Панин, — из-за множества неизвестных диапазон вероятности нашего успеха — от двух до шестидесяти трех процентов.

— Охренеть разброс! — не выдержал Тема. — Это тоже самое, что сказать пятьдесят на пятьдесят.

— А почему нижняя граница — два процента? — уточнил Илья.

— Это в случае, если вакцина от радиации не сработает совсем, и мы умрем… довольно стремительно.

— Почему тогда не ноль?

— Господа в доспехах, и Юрий Скай скорее всего выживут и попытаются все же достичь успеха.

— Эй! — Максимов был явно возмущен. — Хочешь сказать мы не справимся без тебя и мусорщика?

— Почему не справитесь? Два процента это неплохо.

Тема не понимал, шутит Роман и пытается поддеть особиста или действительно верит, что они вдвоем критически важны для выполнения задачи, но ему нравилось слышать, как в наушниках скрипят зубы особиста от обиды.

С другой стороны, в чем он не прав? Штабная крыса, потерявший память тихий ученый и студентка пусть и в силовой броне будут скорее мешать Скаю там, в Пятне, чем помогать.

— …Так! — голос Алдарова оживился, а значит что-то начало происходить. — Кажется, все окей. Даю команду на открытие внутренних ворот.

Команда действительно пришла — из будки высунулся еще один офицер, что-то сказал курящему и тот неспешно пошел к сетчатым воротам. Они открывались вручную — он повернул ключ в замке у самой земли, затем снял цепь по центру и там же отпер еще один замок. И развел створки в сторону. Тема дал малый газ, стронул машину с места и проехал в пространство между двумя вратами. Сетка поехала обратно на место. Когда офицер закрепил цепь на место и вернул все замки в прежнее положение — загудел механизм внешней двери. Тяжелые металлические ворота в несколько человеческих ростов стали медленно открываться наружу. Скрип металла и натужный вой приводов пробивался сквозь толстую броню и шум двигателя самого транспортера.

— Выезжаем, — сообщил Тема по общей связи Алдарову.

— Удачи, сынки.

Собиратель поморщился от сынков и заметил, как улыбнулся Роман. Он был может и не ровесником генерала, но в сыны ему точно годиться не мог.

Когда створ раскрылся настолько, что транспортер точно проезжает, Тема нажал на газ. Вперед уходило полотно Бердского шоссе. Оно было сильно разрушено, кое-где сквозь асфальт проросли кусты и молодые деревца, кое-где дорогу пересекали серьезные канавы, пробитые ручьями и мелкими речками. Для транспортера это все была не помеха, поэтому Теме уходящая вдаль меж вековых сосен дорога представлялась прямой и ровной.

И вела прямо в Пятно.

КОНЕЦ ВТОРОЙ ЧАСТИ

Напишите в комментариях, как вам книга? Что вы думаете о происходящем и о героях? Для произведений в процессе очень важна обратная связь!