Зона 54

Часть 3. Глава 1

Очень быстро стало душно, хотя вентиляция натужно работала на полную мощность. Верхнюю броню, как на вылазке, откинуть было нельзя — они уже въехали в Первомайский Выступ, наружный дозиметр показывал красные значения. Крупные разломы дорожного полотна Тема объезжал, а небольшие брал гусеницами — тогда десантный отсек начинал гудеть от ударов металла о металл. Группа не роптала.

Первый час Тема переживал, что сзади начнется потасовка, потому что Лена бросится на Марту как только Атом скроется из виду. Но это не произошло, потом ему стало не до того, чтобы следить за тем, что происходит внутри — дорога забирала все внимание на себя.

Они быстро миновали Нижнюю Ельцовку — последнее обитаемое поселение ближней орбитали, да и то вахтово. После него — только радиоактивные остатки некогда большого города.

Первым серьезным препятствием стал кратер. Огромный кратер эпицентра ядерного взрыва, в котором большая часть грунта просто испарилась, а остальная — спрессовалась в корку, которая за много лет уже разрушилась и теперь это была просто огромная яма, которую хрен объедешь. Дорога обрывалась небольшим земляным валом, на который транспортер легко забрался, а за валом начиналась по сути почти идеальная круглая равнина, заросшая рыжей мелкой растительностью.

— Двинем по краю? — спросил Роман. У него был свой триплекс, поэтому в отличие от ребят в десантном отсеке он тоже видел окружающую местность.

— Да, — согласился Тема, — не хочется проверять уровень радиации там, внизу.

Он стал поворачивать машину на месте, а затем осторожно двинулся по валу.

— Не ожидал наземных взрывов, — признался он. — Нам в школе говорили, что большие города обстреливались с подрывом боеголовки в атмосфере, без касания.

— Так и было, — ответил Роман, — но знаменитый “зонтик” ломал направления ракет, и они взрывались как повезет, врезались в землю или наоборот взмывали высоко вверх. Система не была отлажена, в идеале “зонтик” перехватывает управление при входе головок в плотные слои атмосферы и дает уже их системам управление команду на подъем. Предотвратить детонацию он не мог — система защиты ракет работала в основном против этого. А вот увести от цели — да. В идеале — обратно в космос, конечно. Но и взрыв где-то в недрах болот гораздо лучше. чем над центром города. Только система была неотлажена, это был прототип. Поэтому получилось то, что получилось. Атом защитило, но все остальное получило дополнительный урон.

— Поэтому у Сибирской республики есть Красноярск, хоть и не весь, а у нас только маленький Атом, — вступил Максимов. — Целый и невредимый, но на границе самого большого Пятна в Сибири, а может и во всем мире.

— У Москвы Пятно, наверное, побольше, — заметила Лена.

— Кто ж знает, — пробормотал Роман. — Новый Союз — тайна и что у них с территориями, неведомо.

— Да по-любому у них там свои установки стояли, — Лена неожиданно распалилась, — известно же, что высшее руководство свои шкуры спасало, а на обычных людей им было насрать.

— Этого мы не знаем, — возразил Панин. — О действиях правительства в последние дни войны нет никаких данных, потому что уже царил полный хаос. Но факт остается фактом — ракеты и бомбы полетели. Значит приказ был отдан. Они сражались до последнего.

— Да ну, — возразил Тема, — может это все “Мертвая рука”.

— “Мертвая рука” тоже с большой вероятностью может быть мифом.

— Я посмотрю вы много этим интересовались, Роман, — заметил Максимов.

— Да, в школьные времена, — охотно поделился ученый, — пока не понял, что мне больше интересно открывать будущее, а не копаться в прошлом.

— Нам до прошлого еще наверстывать и наверстывать, — заметил Тема, — так что смотрим в обе стороны, как можем.

Ему было немного обидно за Институт Реконструкции, частью которого он был. Они занимались как раз-таки прошлым. Технологическим прошлым. Но активно спорить ему было сложно — удерживать машину на кромке кратера было не так-то просто.

— Сражались до последнего, — фыркнула Лена, — это так вы называете акт всеобщего суицида? Тоже мне сражались — кнопки жали…

— Против идеи “Мертвой руки” говорит еще тот факт, что якобы у Нового Союза довольно много неиспользованных ядерных боеголовок в строю, — добавил Максимов. — Автоматика запустила бы все до последнего.

— В уцелевший ядерный боезапас слабо верится, — Роману, кажется, очень нравился этот разговор. Наверное, только такие и вел у кулеров в своих высоких кабинетах в башнях своего Института.

— А чего бы нет? — спросила Лена. — Говорят даже у нас, у Атома, пара зарядов имеется.

— Ну это чушь, — Максимов сразу включил тон особиста, — поверьте, Военный Институт был бы счастлив, если бы это было так. Может, тогда и не пришлось бы это чертово радио искать.

— Зато у нас своя ядерка есть, — заметил Тема. Все засмеялись. Ручную установку с единственным зарядом им удалось выпросить с собой — в качестве последнего средства уничтожения трансляции, если все остальное не сработает.

— Передвижная критически малая ядерная держава, — подтвердил Роман. — Универсальный выключатель радио.

— Вы верите, что это поможет? — как обычно неожиданно вступил Илья. — Выключим мы трансляцию, а дальше что? Орда остановится? Почему вдруг?

— Ну если они как ты, уж извини, Илья, то наверное остановятся, — ответил Максимов, — куда денутся. По инерции может еще пройдут километров пятьдесят-сто, но потом-то встанут, очухаются.

— И поймут, что они здесь, за пустыней Гоби, за Алтайским хребтом, за Амуром… далеко не дома. Им придется искать место для жизни, особенно ближе к зиме.

— Ну и пусть ищут. Договоримся. Они уже не будут Ордой, а будут людьми, с которыми можно взаимодействовать мирно.

Илья не стал ничего отвечать. Но его слова, признал Тема, отрезвляющи. Действительно, насколько эффективна их миссия? Правильную ли ставку сделал Атом? Не слишком ли поздно?

— Не сделаем дело — не узнаем, — сказал он вслух.

Они почти миновали кратер — Тема уже видел начало дороги, видел, что по левую сторону лес помоложе и среди растительности угадываются старые руины. Южная часть Новосибирска до войны была не совсем городом — скорее такие острова жилой застройки и производств среди леса, объединенные венами дорог. И это был один из таких островов. По правую сторону тянулась насыпь железной дороги — вот ее лес совсем не пожалел, рельсы и шпалы вывернуло корнями деревьев, и они полностью заняли узкую полосу, некогда занятую людьми. Немного же бы они проехали на дрезине.

Почти сразу за кратером обнаружилось новое препятствие — обрушившийся надземный пешеходный переход. Крупные куски бетонных плит торчали под разными углами. Тема прикидывал, можно ли это преодолеть, не повредив шасси, но в итоге решил не рисковать и съехать в кювет между дорогой и железнодорожной насыпью — деревья стояли плотно, угадывались развалины небольшой железнодорожной станции, но протиснуться как будто можно было.

Он аккуратно, на малом газу, скатил транспортер в кювет. Какая-то живность прыснула из-под гусениц.

— Ого! — Панин тоже заметил. — Не думал, что внутри Пятна кто-то живет.

Это было странное замечание, учитывая, что они ехали к целым разумным существам, людям, но иным.

— Заяц или белка, — сказал Тема. — Не успел заметить. Может, такие же облезлые, как гули. Гули-животные.

— Снаружи кто-то? — встревоженно и одновременно властно спросил Максимов.

— Да, зверек, — ответил Тема, аккуратно ведя машину. Броня то и дело задевала стволы, тогда раздавался протяжный хруст и стон — бронированные бока сдирали с сосен красную шкуру, обнажая светлую мякоть древесины.

— Отрядили бы биолога нам хотя бы, — риторически отозвалась Лена.

Это была хорошая идея, будь это настоящей экспедицией, а не операцией по спасению города и, одновременно, утилизацией нежелательных элементов.

— Если есть зайцы и белки, то есть и… — тихо и лаконично произнес Илья и решил не заканчивать мысль.

— Те, кто их жрет, — согласился Тема.

Они миновали завал, и он вернул машину на асфальт, гусеницы пронзительно скрипнули, выравнивая транспорт по курсу.

— Вы животных каких-то встречали? Из Пятна? Эй, дьяволица! — Максимов, видимо, включил свою громкую связь, чтобы поговорить с рейдеркой. — Ага… да в смысле, их перебили, когда еще мой дед молод был.

Тема не слышал, что там несла Марта. Пустошь была полна опасностей не только человеческих — на место загубленной естественной природы пришла неестественная. Животный мир приспосабливался и привыкал к радиации. Менялся, обживая мир с дефицитом чистой воды, насекомых-опылителей и многого другого, так необходимого устойчивой экосистеме. А еще — смешивался с образцами, которые во время войны сбежали из лабораторий генетических исследований и прижились в дикой природе. Тема исходил округу Атома вдоль и поперек и кого только не встречал от обычных волков и медведей, до слепых лосей-альбиносов и огромных летучих мышей, которым пришлось с насекомых переключиться на более крупную добычу…

Но все это была ерунда, страшилки для городских. Настоящую опасность всегда представлял лишь один зверь — двуногий и с огнестрелом в руках.

— Что она говорит? — спросил любопытный Роман.

— Несет чушь про баскеров, — ответил Максимов. — Мол, они их встречали на границе Пятна.

— Если бы она встретила баскера, то была бы мертва, — ответил Тема, — эти твари не умеют оставлять свидетелей.

— А я о чем, — согласился особист, но было слышно, что он не очень уверен. Еще бы. Баскерами пугали детей и взрослых. Это был главный страх любого новичка в пустошах — легендарное и неуловимое существо. По слухам умеющее становится невидимым, но это чушь, конечно. Оно умело становится неразличимым. Не заметишь, пока не начнет двигаться. А если уж начало — то тогда уже поздно. Редкие, невероятно редкие очевидцы, которые, как правильно заметил Максимов, все были уже дедами, говорили, что баскер — это как собака, но размером с лошадь. Но при этом и не собака вовсе. А как бы морок, призрак. Настолько отталкивающее и неестественное создание, что оно ускользало от восприятия мозгом. Бред. Галлюцинация. Игра теней.

Они все сбежали из подвалов и тайных коридоров Института Цитологии и Генетики — именно там их изобрели. В Академгородке, который теперь Атом. Изобрели, потому что не было выбора. Страна, перед тем как нажать кнопку, была на грани, наука умирала. Нужно было как-то выживать, а единственный товар, который ценился на экспорт — оружие. Вот они и разработали оружие. Живое и смертоносное. Уничтожающая пехоту физически и ментально.

В ранние годы Атом сильно страдал от этих тварей, пока их все же не удалось истребить — по меньшей мере, там, где их легко заметить, в городской застройке и внутри зданий. В пустошах их не встречали, но ходили байки, что они там есть — просто мы не видим, потому что если они не хотят, чтобы их видели, то этого и не произойдет никогда.

Баскеры вскрывали ударом лапы толстые железные двери подъездов и квартир. Потрошили автомобили, доставая оттуда людей, будто тушенку из консервы. Прыгали на высоту третьего этажа. Уворачивались от пуль.

Тему невольно передернуло.

Транспортер летел дальше, все молчали — видимо, пытались уложить в голове новый факт или попытаться отрицать его. Никому не нравилось, что какая-то сраная рейдерка пробудила их главную детскую страшилку.

Они въехали в руины — на восток от шоссе ответвлялась дорога, шла через железнодорожный переезд и уходила вглубь Выступа — к выжженным площадям производств и жилья южных районов Новосибирска. Перекресток окружен руинами — когда-то здесь стояли магазины, придорожные кафе, автосервисы, теперь все это проигрывало природе — из провалов окон торчали ветки, на плоских крышах пучками росли кусты. Слева, за всем этим, рыжел березовый лес, задушивший руины частника, тянущегося дальше к горизонту — туда, где тащила сквозь Пятно свои отравленные воды река Обь.

Обочина по левой стороне была завалена ржавыми остовами автомобилей — древние остатки паники и эвакуации. Огромная братская могила оптимистов, которые решили, что они смогут выбраться из города на машинах за пятнадцать минут до удара. Во всяком случае так говорилось в учебниках истории Атома — система оповещения срабатывала за пятнадцать минут. В некоторых источниках утверждалось, что и вовсе за семь.

Вскоре автомобилями заполнилась вся встречка, а через какое-то время и попутное движение. Тема замедлил ход.

— Сейчас будет трясти! — предупредил он и через пять секунд острая морда транспортера впилась в ржавый мусор. Раздался скрежет раздираемого металла и, одновременно хруст и шелест — трухлявое железо ломалось и осыпалось хлопьями. Двигатель натужно взревел — лобовая броня, будто ковш, тащила вперед ржавую груду металла, собирая все больше и больше на себя, пока, наконец, Тема не понял, что есть опасность перегрузить движок.

Тогда он остановился, дал немного назад, чтобы освободить перед из обломков, а затем повернул машину по диагонали и аккуратно поехал вперед. Нос задрался вверх, гусеницы заскрежетали по ржавчине и начали в нее проваливаться, будто ботинок — в пожухлые прошлогодние перепревшие листья в лесу.

Трясясь, лязгая, то проваливаясь вниз то взмывая наверх, словно на волнах, транспортер медленно двигался вперед по памятнику некогда грандиозной пробки.

— Твою мать, мусорщик, ты можешь аккуратнее? — не выдержал Максимов. Тема даже с некоторым удовольствием представлял, как того болтает внутри его консервной банки.

— Не нравится — вылезай из скорлупы и веди сам, — огрызнулся он. Радиоканал и вправду заполнился охами и ахами.

Очевидно, что они попали в участок, не задетый напрямую ударными волнами — иначе бы всю эту вереницу испарило бы или раскидало по округе.

Дальше, после нескольких километров прямого участка, дорога уходила налево. Тема припомнил карту — это главное “колено” дороги, шоссе почти по всей длине наследует форме реки и здесь река делает крутой поворот и дорога, будто вторя ей, но менее уверенно делает небольшой излом.

В конце концов в десантном отсеке начали протестовать уже все. Тема смирился, дал к обочине, съехал с груды машин и остановился. Справа вздымалась насыпь железки — ее огораживал просевший и покосившийся забор из профнастила. Можно было бы выехать на насыпь и поехать по рельсам — тоже такое себе занятие, а от скрежета гусениц по рельсам добровольно оглохнуть захочется, но может быть получится ускориться. С другой стороны уже очень скоро они упрутся в руины Разъезда и придется возвращаться на трассу.

— Я думаю, надо выйти поискать дорогу, — заявил Максимов.

— Тут нечего искать, — ответил Тема, — слева частник, можно туда и попробовать не совсем заросшие проселочные дороги. Авось валить стволы проще, чем давить ржавое кладбище. Второй вариант — прям по железке. Но мы очень скоро упремся в самую жесть, которую точно лучше объехать.

— Санитарная полоса, — вдруг сказал Илья. — Вдоль железки по санитарной полосе шла грунтовка, судя по карте.

Это была мысль. Зону отчуждения у железки до войны принудительно вырубали и наверняка поливали всякой химозой, чтобы не росло ничего. Может быть, лес там и не прижился.

Тема взялся за управление дал вправо, смял кустарник, транспортер с воем залетел на насыпь, будто тряпку снес остатки железного забора и гусеницы завизжали на рельсах.

По другую сторону насыпи был лес. Он уходил до горизонта — где-то там впереди та просека, тайный путь собирателей, по которой Тема привел Лену и Ская в Атом.

А между лесом и насыпью действительно была небольшая полоса пустого пространства с рыжим, глинистым грунтом.

— Неплохо, — поделился Артемий с командой, — ты молодец, Илья. Но мы все равно упремся в Разъезд вскоре и там придется думать.

Транспортер съехал вниз, повернул налево — и они двинулись вперед, выбрасывая комья грязи из-под траков. Боевая машина будто почувствовала себя в правильной стихии и пошла бодрее и проще.

Они недолго проехали, как впереди показались строения. Прямо по курсу — дряхлые остатки гаражей, дорога вела меж ними, а по правую сторону — большие жилые дома. Ближайший был похож на распотрошенную картонную коробку: перекрытия обрушились, только плиты стен устояли. А вот следующий дом был пониже, а потому выглядел поцелее. Тема провел машину вдоль гаражей и вдоль этих домов и выехал на перекресток со старой асфальтовой улицей. Слева насыпь обрамляли длинные полуразрушенные полоски остановочной платформы. А справа…

— Очень похоже на Атом, — деловито сообщил Роман.

Действительно — высокий бетонные стены, поверх — колючая проволока, правда обвисшая и совсем трухлявая.

— Тюрьма, — сказал Тема.

— О, мы до исправительной колонии доехали? — спросил Максимов. — Отлично, две трети пути позади.

Это, конечно, было очень удобно — измерять расстояние до реки Ини. А дальше? Именно после нее начинался уже настоящий город, но до Оперного театра было еще пилить и пилить.

Тема остановился на полоске асфальта и посмотрел в сторону шоссе. Оно было ниже того места, где они сейчас находились, потому ничего не было видно, кроме очередного надземного перехода, тоже частично обрушившегося. Непонятно, можно было ли туда вернуться.

— Чего стоим? — спросил Максимов.

— Да вот я думаю, стоит ли ехать дальше… — пробормотал Тема, — еще километр, и мы точно упремся в Разъезд, туда точечно били, инфраструктура и все такое. Не хотелось бы близко подъезжать.

— Возвращайся на дорогу тогда, — распорядился Максимов.

Тема медлил. По очень простой причине — хотелось в туалет. Он понимал, что дальше радиация только усилится и возможно сейчас лучший шанс по-быстрому сбегать в кусты, не облучившись совсем насмерть. Эти-то в силовой броне могут прям под себя ходить.

— Давайте тут небольшой привал сделаем, — предложил Артемий. — Я схожу до шоссе, гляну как там дела.

Открывать борт и выходить из-под защиты брони мало кому хотелось. Несколько сантиметров металла дают какую-никакую, а все же защиту от фона. Но очень быстро выяснилось, что по туалетным делам нужно всем.

Артемий заглушил двигатель и резко стало тихо.

— Мне тоже надо! — заявила в этой тишине Марта, ее высокий, визгливый голос гулко донесся из десантного отсека.

— Я за ней прослежу, — сказала Лена, — не переживайте.

— Нужен еще кто-то, — быстро сказал Тема, — мало ли что.

— Я в броне, не убежит, — возразила студентка. В голосе прорезались гневные нотки.

— Не переживайте, — вдруг тихо сообщил Роман, уже снявший наушники, — я прослежу, чтобы она ее не пришибла.

Тема оглядел Панина и хотел было спросить, а как он, собственно, остановит кучу металла с разъяренной женщиной внутри, но потом махнул рукой. С чего он вообще решил, что сраную дьяволицу надо защищать от Лены? Она более чем заслужила мести.

Он взял свою винтовку, проверил пистолет в кобуре на поясе и полез через собственный люк. Он выбрался на крышу транспортера и личный дозиметр тут же истошно зачирикал. Фон был запредельный, но это были еще цветочки — ближе к центру будет гораздо хуже, это Тема понимал.

— Будем надеятся, что эта хваленая жижа внутри нас действует, — сказал он вслух, глядя, как Роман лезет из своего люка. Позади из десантного отсека вылезали остальные — сначала те кто в броне, затем появился Скай, держащий Марту за наручники. Увидев эту сцену Тема успокоился. Юра, в случае чего, кого угодно остановит. В этот же момент собиратель сообразил, что защищает совсем не рейдерку. Он защищает саму Лену от непоправимых действий. С человеком, осознанно пошедшим на убийство, потом ничего хорошего не происходит.

Он спрыгнул с брони, махнул остальным, мол, пойдет до шоссе. Три фигуры в силовой броне были неотличимы друг от друга, но одна показала ему большой палец силовой перчаткой.

Тема повернулся спиной к группе и пошел по асфальту к переезду. Удивительно хорошо сохранившаяся будка регулировщика была похожа на клетку для зверей, будто саму будку закрыли, как преступника. Она блестела из-за прутьев треснувшими, но чудом уцелевшими окнами. Устройство ближайшего шлагбаума было выворочено из земли. Пути уходили дальше к платформам.

Слева стояли гаражи и Тема отошел за них, чтобы сделать свои дела. Слышно было как со стороны транспортера хрустит земля под тяжелыми шагами, гудит вентиляция и натужно работают сервоприводы. Если бы у гулей был здесь опорный пункт или что-то типа заставы, то они бы услышали их издалека.

Артемий вышел из-за гаражей и двинул к шоссе. К нему вел съезд, а само шоссе все еще было заполнено автомобилями, но недолго. Дальше впереди видна была сбитая в кучу груда, будто остовы принесло сюда прибоем. Очевидно, что это последствия ударной волны. Тема двинулся дальше и посмотрел направо, в сторону центра Пятна. Дальше дорога очищалась — в том числе от самой себя. Видимо, взрыв над Разъездом принес разрушение сюда, ударная волна сломала пешеходный надземник, разметала автомобили и утрамбовала в кучу, содрала кору асфальта, снесла бетонные ограждения, срубила столбы освещения. В общем, можно было выезжать на шоссе и двигаться дальше.

Тема еще раз обернулся на будку. Вернулся к ней, нашел в решетке проход, толкнул калитку — она открылась. Подошел к стеклу, заглянул внутрь, но ничего не увидел, кроме пыли и своего мутного отражения. Дернул дверь. Она легко подалась и открылась.

Внутри было очень пыльно, стояли какие-то шкафы и облезлые стол и стул. Следов не было, но помещение выглядело подозрительно свежо по сравнению с окружающим пространством.

Это мог быть наблюдательный пункт, покинутый, да, но все же. Возможно — это то, что гули считают своей южной границей. В таком случае с их точки зрения группа станет нарушителями, если двинет дальше.

Тема еще раз глянул на шоссе. На противоположной стороне в подавленных лесом руинах что-то шевельнулось, будто сама листва сдвинулась на фоне себя же. Тема моргнул и посмотрел снова. Все было в порядке, только ветер трепал листья.