Зона 54

Ч4. Глава 3

— И вы пришли сюда? Все эти люди, которые шли с тобой теперь живут здесь? — спросил Артем. История Пророка его впечатлила. Особенно та часть про “чаты” и “каналы”. Про интернет. Некое величайшее общее хранилище знаний, доступ к которому потерян навсегда.

Это была циничная мысль собирателя — он гораздо больше грустил по утраченной информации, чем о том, что вокруг Пророка погибло множество близких ему людей.

— Из паломничества остались очень немногие, — ответил Второй, — большинство погибло на входе в город. В Пятно, по-вашему. Уровень облучения здесь подходил не всем Потомкам, для некоторых он был слишком высок. И, конечно, немало наших просто не дошли и умерли в пустошах — от самых разных причин. В том числе и от рук других выживших.

— Странно, что люди продолжили убивать уже после того, как поняли, что большая часть человечества уничтожена.

Пророк невесело усмехнулся.

— Они… скажем так, и не думали, что убивают других людей. Они принимали нас за монстров.

Да, подумал Артем. И мы до сих пор близки к этому. Там, в десантном отсеке сидят обычные люди и у некоторых из них в голове тоже рисуется именно такая картина — это монстры, опасные чужаки, другой… вид? Кто-то опасный, как медведь или стая волков. Как баскер.

— Ну и сами мы друг друга тоже успели прорядить, — признался Пророк. — Видишь ли, Пришедший и Новый Храм сразу стали чем-то вроде религии. А там где религия — там и разногласия.

— Когда вы пришли в Храм — там были выжившие?

— Конечно, — кивнул Пророк. — Местные Потомки, которые поддерживали Храм и Пришедшего, чтобы трансляция могла продолжаться. То, что меня называют Вторым, не значит, что я был одним из основателей Нового Храма.

— Значит, трансляция работает… — пробормотал Артем, скорее для себя, — она действительно привела вас, новых людей к Храму, как и завещается в трансляции. И много ваших приходят?

— Вы первые гости за много лет, — ответил Пророк. — И это кое-о-чем нам, Потомкам говорит…

Столетний подросток вздохнул. Видно было, что он переживает за свой народ, но делает это иначе, чем Седьмой.

— Но мы оказались не из ваших…

— Да. И именно поэтому Седьмой позволил открыть по вам огонь. Его группа… радикалы. Для них вы — вторжение, инородное тело. В Пятне могут обитать только Потомки. Со временем это из простого физиологического факта превратилось в некую религиозную догму. Мы с другими апостолами много дискутировали о человеческих поселениях под боком и если бы Седьмой был бы в силах, он с удовольствием бы снес Атом всем арсеналом, что у нас есть.

— И почему он до сих пор этого не сделал?

— К счастью, он в этом вопросе в меньшинстве.

Тема чувствовал как постепенно успокаивается. Пророк все больше ему нравился — хотя, конечно, как же теперь мало для этого надо! О, этот человек меня не убивает? Да это считай что друг.

Но самое главное, что он был настроен на сотрудничество. Глупо было думать, что гули едины в своих ценностях. По факту у них такая же сложная каша из самых разных взглядов и идей, как и в Атоме. Седьмой и его группа — это, если угодно, тот же Военный институт, а Пророк… он будто бы был своим — из местной Верхней зоны, его легко можно было представить где-нибудь в подвале Института Ядерной физики и в белом халате. Хоть он и выглядел как пацан, решивший поэкспериментировать с петардами и бензином.

Тем временем транспортер достиг очередной ландшафтной границы. Стеклянное море сходило на нет, вокруг начали появляться привычные руины — по большей части обрушенные и оплавленные бетонные скелеты высоток, знакомые уже панельные “зубы” и просто груды каменно-кирпичного крошева. Здесь стал угадываться контур улиц.

И это было странно. В Атоме все специалисты по истории Новосибирска и последствий войны для него, сходились в едином мнении — центр города, скорее всего, превращен в огромный гладкий, продуваемый всеми ветрами, на столетия смертельно радиоактивный, могильник…

То есть все то же стеклянное море…

Захар объяснял куда ехать и как поворачивать и вскоре они выехали к тому, что Артем, читавший в детстве книжки про рыцарей и замки, мог бы назвать оборонительным рвом.

Широкий желоб низины, который на картах значился одновременно как крупная магистраль и русло реки Каменки, дугой огибал то, что когда-то было центром города. Внизу… была свалка. Или железная могила. Ржавое море из сотен и сотен автомобилей и другого металлического лома.

— Тут была грандиозная пробка тех, кто пытался выехать, — пояснил Пророк. — Причем в обе стороны. Кто-то пытался ехать на восток и север, кто-то — на юг или к реке. Но оба направления были гибельными, даже если бы им удалось прорваться. Те, кто решил ехать на юг просто заперли себя у реки и не смогли выбраться на Бердское шоссе, по которому вы прибыли, а те кто поехал на северо-восток… что ж, туда даже мы, устойчивые к радиации, не суемся. Самый тяжелый удар пришелся именно туда.

— По авиационному заводу и производству ядерного топлива, — кивнул Артем.

— Да, — Захар оторвался от триплекса и посмотрел на собирателя как будто даже с уважением. — И по всей военке на севере. Так что… шансов там не было. Эта дорога стала кладбищем. Мы за годы постепенно стащили весь старый транспорт с улиц и свалили сюда. Потом пожалели, когда поняли, что река постепенно пробивается из вкопанных в землю труб. Могли бы полностью ее вскрыть, жилось бы приятнее. Но теперь она навсегда погребена под тысячами тонн ржавчины.

Но Артемия интересовало не это. А то, что он видел на другом “берегу”.

Слева был крупный довоенный путепровод — разрушенный наполовину, но достроенный интересным подъемным механизмом — металлическая конструкция была задрана кверху, как крепостные ворота. Это был мост. Кустарный подъемный мост. Врата в мир Потомков. А за ними…

Уцелевшие дома. Много уцелевших домов. На вид они были далеки от того, что сохранилось в Атоме — провалившиеся крыши, черные провалы окон, частично обрушившейся секции… но это были дома. Устоявшие. Не развоплощенные в пыль, не укатанные в землю в стекловидный хиросимит.

За ними угадывались и более презентабельного вида постройки и в нижних этажах даже блестели целые стекла. Признак живого общества.

На переднем плане всего этого выделялось пострадавшее, но все же величественное сооружение, как будто гигантский парус, взметнувшийся посреди города. Он выглядел ветхо и изувечено, зияло дырами, но все еще напоминало, что когда-то здесь жило человечество — не жалкие его остатки, продолжающие медленно вымирать, а огромное многомиллиардное сообщество, способное одновременно творить чудеса и ужасные абсурдные глупости, последствия которых они и пожинают сейчас.

— Театр “Глобус”, — прошептал Артемий. Вышло почти благоговейно и это не ускользнуло от Пророка.

— Да. Второй из трех уцелевших театров. Некоторые предлагали его восстановить, как дополнительный Храм, но у нас нет на это ресурсов. На самом деле здание еле держится.

— Да, но почему оно держится?! — не выдержал Тема. — Почему центр настолько хорошо сохранился?

Захар улыбнулся краем рта.

— Я думаю уроженец Академгородка прекрасно знает ответ на этот вопрос, — сказал он.

Конечно! Какие же мы все глупцы! Артем почувствовал почти ликование. Зонтик! Им был накрыт не только Академгородок, не только Атом! Просто им там, на юге, повезло больше — отрезанные от остального города большими массивами “неинтересных” для ракет пространствами лесов, они просто избежали заражения. А центр, хоть и был накрыт тоже, хоть и уцелел физически, но погиб на более тонком уровне, окруженный разорванный ядерными взрывами пространством… Ни один человек бы тут не выжил, но гули, иммунные к радиации, смогли!

— Мы были уверены, что существовал лишь один прототип, — пробормотал Тема.

— Их было больше, — просто ответил Пророк. — Как минимум, два. И кто-то решил, что очень нужно защитить Оперный театр.

— Защитить центр города — это очень логично.

— Нет, — Пророк покачал головой, — все сложнее. Точка расположения зонтика — купол Нового Храма. Учитывая, что, судя по всему, энергия нашей установки была гораздо слабее вашей — защищать театр и окрестности, пусть и с правительственными зданиями, ужасная идея. Половина накрытого пространства — улицы, площади, парки и пустые, нежилые дома. Если кого и хотели спасти, то точно не людей.

— Ну понятно, что не людей, — усмехнулся Артемий, удивленный наивности гуля, — свои задницы они спасали.

Однако по Захару было видно, что его не устраивает эта версия.

И его можно было понять. Он сам — реликвия. Человек из прошлого, которому чудом вакцины удалось пережить ад и время, за которое сменяются несколько поколений. Это для Артемия все довоенные люди, его предки — просто ужасные идиоты, разрушители и расточительные мерзавцы, которые не ценили того, что у них было и просто предали все огню. А для Пророка это были его современники. Люди, которых он когда-то знал и многих из них наверняка любил и уважал.

Ему просто не хотелось верить в циничность и злонамеренность своего поколения.

— Значит, это ваш дом? — спросил Тема, чтобы перевести тему.

— Да. И вам пора познакомится с его сердцем.

— Ты знаешь правила, Второй.

Большая и крупная женщина-гуль, которая представилась как Пятая, встретила их у моста. Судя по всему она была “центристом” среди апостолов. Открыто и сходу бросила что-то презрительное про взгляды Седьмого, но тут же поведала, что именно от него получила информацию о прибывающих. При этом и Второго она прямо сейчас отчитывала за наивность и глупость: провел недостойных гладколицых почти что к самому Храму!

Так начался торг: Второй утверждал, что нужно относится к пришельцам, как к официальной делегации и чтобы все прошло хорошо — принять их как следует. Пятая возражала, что переговоры можно провести в любом месте и раз людишки доехали аж сюда, то поди от радиации уже не умрут, пусть хоть посреди стеклянного моря делегируются.

В конце концов, Второй победил, но дальше стало еще сложнее: начался спор про то, в каком виде и количестве люди могут попасть за мост.

— Силовую броню — долой, — заявила Пятая.

— Без нее мы умрем, — возразил Максимов. Он, Илья и Лена стояли поодаль, так как им запретили приближаться более чем на двадцать метров. Разговаривать это не мешало, благодаря усилителям голоса в броне.

— Придумайте что-нибудь, — Пятую слабо интересовали проблемы вторгшихся атомчан. — Силовая броня — оружие. С оружием никто дальше не пойдет.

Таким образом почти все подпадало под оружие. И транспортер тоже.

— Могут пойти только те, кто без брони, — предложил Пророк, — остальные подождут здесь.

— Ну уж нет, — тут же возразил Максимов. Ему, очевидно, не хотелось оставлять судьбу миссии на ненадежного мусорщика, суперсолдата из другой страны, шпиона-андроида и придурковатую дьяволицу. — Отряд не разделяется.

— Вообще-то это неплохой компромисс, — признал Скай.

— О, конечно, сибиряк сразу согласился! Интересно, почему? Избавиться сразу от большинства представителей Атома очень ведь удобно.

— Наша задача — остановить трансляцию, — спокойно ответил Скай, — вроде в этом мы все совпадаем.

— К тому же, кому-то все равно придется остаться следить за техникой, — добавил Роман.

— И ты еще, робот! — тут же взвился Максимов.

Пятая, наблюдающая за всем с кривой усмешкой, повернулась к Артему.

— Дать вам время пообщаться?

Она говорила с превосходством, как будто в рядах гулей все было гладко и прекрасно.

— Каковы гарантии, что мы, сдав оружие, сможем выйти обратно живыми? — вместо ответа спросил Артем.

— Оружие вам не поможет в случае чего, — просто ответила Пятая. — С силовой броней или без, с твоей вот этой вот винтовкой или нет — вы не выйдете обратно, если будете делать глупости. Но оружие все равно придется сдать, чтобы уменьшить шанс глупостей.

Пятая выглядела очень потрепанной жизнью. У нее отсутствовала левая рука по локоть, от челюсти, по шее и дальше вниз под одежду уходил ужасного вида рваный шрам, заметный даже на изможденной коже гуля.

Продержаться столько лет живой ей явно было нелегко. И, кажется, выжить ей помогла ужасно душная дотошность по факту безопасности.

— Они правы, капитан, — Артем повернулся к трем фигурам в стали. — Нам придется разделиться. Оставайтесь у транспорта и ждите. Свяжитесь с Атомом, если получится, расскажите об успехах и нашем положении.

— Об этом не может быть и речи. Ты будешь говорить за весь Атом?

— Чем я хуже тебя? — бросил Артем. — С другой стороны, всегда можно вылезти из брони и уколоться. Запасная вакцина есть. Готов рискнуть?

Детское желание Максимова покрасоваться в силовой броне сыграло с ним злую шутку. И сейчас он это понимал. Сейчас он в бешенстве именно из-за этого осознания. С одной стороны, Тема признавал, что злорадствует. С другой — это было тревожно. Максимов явно захочет быть активным участником всей этой истории. И ничего хорошего от этого желания не будет.

— У меня другая идея, — ответил особист и повернулся к Пророку. — Дайте нам ваши рации. Если хотите нас разделить, то дайте нам связь между собой.

— Частицу Пришедшего захотел в руках подержать? — Пятая подалась вперед. — Да скорее сейчас Генсек передо мной объявится, чем я доверю вам их.

Артем невольно переглянулся с остальной командой. Он впервые услышал слово “Генсек” со времен, когда он сидел за школьной партой и учил историю. Так привыкли называть последнего из руководителей государства, пока мир не загорелся в ядерном огне.

Но, видимо, для Пятой, которая жила в те времена, это было что-то вроде стандартной присказки.

— Это хорошая идея, — неожиданно поддержал Максимова Роман. — Мы же будем полностью под вашим контролем. Вы вполне можете доверить нам пару раций.

— Они правы, — вступил Захар, — это против наших правил, но в текущий ситуации можно сделать исключение. Под мою ответственность.

— Это кощунство, Второй!

— Хорошо, — согласился тот, — это кощунство под мою ответственность.

— Не удивлюсь, если Пришедший тебя когда-нибудь самолично удавит, — буркнула Пятая, но все же пошла к небольшому караульному домику и скрылась в нем.

Она активировала какой-то механизм и мост стал опускаться. Затем вышла с двумя рациями.

— Так, это гладким без железной скорлупы, — она вручила рацию Артему и тот сразу сунул ее в паз на разгрузке. — А это… слушайте, вы этими ручищами ее сразу сломаете!

Она смотрела на три огромные стальные фигуры с сомнением.

— Предки хоть и были так глупы, что раздолбали планету, — заявил Максимов, — все же были достаточно гениальны, чтобы предположить необходимость подключения к внешней радиостанции.

И он буквально вытянул провод из-под пластины, защищающей предплечье.

— А клавишу РТТ как ты будешь нажимать? — Пятая стала отводить руку с рацией назад, будто опасалась, что Максимов захочет ее выхватить.

— Это не потребуется, — вступил Илья, — у нас своя система в костюмах, способная управлять этим удаленно.

Нехотя, Пятая все же передала и вторую рацию, Артем и капитан тут же проверили связь и убедились, что все в порядке. Максимов важно сообщил, что будет держать связь с Атомом и попросил команду не действовать без четкий указаний из города.

— Теперь мы можем идти? — спросил Второй у Пятой и та кивнула, не слишком впрочем уверенно.

— Мне это не нравится, — заявила она. Захар лишь пожал плечами.

Артемий, Юрий, Роман и Марта ступили на мост и направились в центр, в самое сердце Пятна.

Лена, Максимов и Илья остались позади.

Мост сразу стал подниматься, как только они его миновали. Теперь группа была по-настоящему разделена и помочь друг другу будет проблематично.

По спине Артема пробежали мурашки. Оказалось, это достаточно неуютно — быть единственным представителем Атома, когда на кону стоит само их существование.

Учитывая, что он вообще не был переговорщиком. Никто из них не был.