Апостол Кармы

Глава 20 Про разновидности купальников

— Виталий Владимирович, значит? — спросил пацан, разглядывая права Шапочки. — Ну и что же вы, Виталий Владимирович, нарушаете?

Да-да, я не ошибся. Пацан. Другого слова тут не подобрать. И эта его заезженная фраза…

«Ну что же вы нарушаете?» — согласен, в ней нет абсолютно ничего необычного. Однако из его уст она прозвучала так, будто бы парень однажды услышал её от взрослых, посчитал крутой, и с тех пор только и делал, что искал удобный случай ввернуть в разговор что-то подобное.

ДПС-нику, который оформлял Шапочку, от силы было лет двадцать.

Лицом — дитё. Прыщи с угрями ещё толком не прошли. Форма висит на узеньких плечах, а усишки под носом больше всего напоминают гагачий пух. Ну то есть вот совсем молодой.

— Виталий Владимирович находился при исполнении, — в который раз заявил я.

— А я сейчас не с вами разговариваю, Ваше Сиятельство, — ответил парень. — Захотели поприсутствовать, вот и присутствуйте молча.

Ответил, а самого аж подтряхивать от страха начало. Видно — нервничает очень.

— Ну допустим, — улыбнулся я и откинулся на спинку стула.

Специальной «допросной» камеры на посту ДПС, понятное дело, не было. И потому нас с Шапочкой отвели в некое подобие кухни — подсобное помещение со столом и холодильником. На столе прямо перед нами стояла ваза с конфетами: «Мишки», «Ананасы» и «Птичье Молоко». Из чего я сделал вывод, что губа у постовых не дура. А вот вывод насчёт того, почему нас принимает именно этот парнишка так и не сделал.

Не понимаю. Они ведь наверняка знают, кто мы такие и откуда. Должны были наоборот кого-нибудь матёрого на амбразуру кинуть. Чтобы уж жал так жал.

— Свою вину оспаривать будете?

Шапочка начал отвечать заученными словами про службу в «конторе» и погоню за коррупционером, а я тем временем яростно переписывался с Панкратовым.

С того момента, как Альберт Маркович протаранил пост ДПС, прошло уже три часа. То есть времени на то, чтобы что-то решить, было предостаточно.

Ксюша выгребла из дома всю документацию Дандевиля, Брюллов в качестве доказательств поднял историю его транзакций, Её Благородие Успенская-Меренберг успела подготовить к вечернему выпуску новостей небольшой, но очень информативный сюжет про махинации в сфере ЖКХ, а Михаил Михайлович отнёс в полицию показания Бободжона и выступил в качестве переговорщика с мэрией.

То есть всё.

Конец.

Сработано наверняка, и никак не отвертеться. Даром что Альберт Маркович прошёл сквозь кирпичную стену, медицинская помощь ему не потребовалась, и потому прямо с поста ДПС его под белы рученьки увезли в следственный изолятор. И такой вариант, что он выйдет из него на свободу, вообще не рассматривается.

Я лично прослежу.

Однако господин мэр вместе со своим ручным псом Алфёровым тут же нанесли по «конторе» контрудар, и вот мы здесь. Ко мне претензий никаких, — поди докажи применение магии после того, как лёд стаял, — а вот Шапочке вменяется всё что только можно. Опасная езда, превышение скорости, двойная сплошная и прочее-прочее-прочее. Причём видеодоказательств у ДПС-ников сколь хочешь много. И всё происходит в рамках закона.

— Что ж, — сказал парень. — В таком случае, Виталий Владимирович, я конфискую у вас права.

— Как? — Шапочка вжался в стул. — Как это «конфискуете»?

— Я принял решение лишить вас прав на управление транспортным средством.

— Как? — повторил Виталя и взглянул на меня в поисках поддержки. — Как же так? Я же… Это же…

— Вынужден предупредить, что за управление транспортным средством в период лишения прав вам может быть назначено наказание в виде штрафа в размере тридцати тысяч рублей и пятнадцати суток административного ареста. При повторном нарушении штраф составит триста тысяч плюс два года лишения свободы в…

Шапочку у меня значит отнять решили, да? Ну это мы ещё посмотрим.

— … управление транспортным средством подразумевает под собой даже трогание с места, движение по парковке, дворовой территории или…

Это игра не в одну калитку, нет-нет-нет. «Контора» для своих сотрудников будет делать ровно то же, что и сотрудники делают для «конторы». Так что отстоять водительские права Шапочки для меня теперь дело чести. Что-нибудь, да придумаю.

— … или же мы можем что-нибудь придумать, — ни с того ни с сего ляпнул ДПС-ник.

— Что?

— Что?

Я, признаться, от неожиданности немножечко в осадок выпал.

— Простите, — сказал я. — Вы сейчас предложили нам договориться?

— Нет, что вы? — явно нервничая сказал парень и прижал палец к губам. — Вы меня неправильно поняли, — а затем трижды раскрыл пятерню, мол, пятнадцать. Тысяч рублей, по всей видимости.

— А, — кивнул я. — Ага. Понятно.

И впрямь, теперь мне стало понятно абсолютно ВСЁ. Бедный пацан.

— Вам угрожали?

— Что? — теперь настала его очередь удивляться.

— Простите, молодой человек, я забыл ваше имя.

— Инспектор ДПС, Павел Иванович Дашков, — на автомате отчеканил парень.

— Павел Иванович, давайте сразу определимся: я вас ни в чём не обвиняю. И если вы захотите донести на вышестоящее начальство, которое оказывало на вас давление — милости прошу по адресу Плещеевская, дом 1А.

— Что? — Павел Иваныч окончательно потерялся и заладил: — Что? Чего? Почему?

— Ты хоть понимаешь, что ты сейчас делаешь, дурак? — спросил я. — Тебя в расход пустить решили, как самого молодого. Получится, значит получится, а не получится, так и не жалко, — я аж головой покачал от такой тупости. — Ты бы поосторожней с ними впредь, Павел Иваныч. С гнильцой у вас тут люди работают.

— Что?

— Виталя, пойдём.

— А права?

— Оставь.

Вперёд Шапочки, я вышел прочь с ДПС-овской кухни и чуть лбом не ударился об Алфёрова. Начальник полиции был тут как тут. Выжидал чего-то, и я даже знаю чего. Не нужно было быть проницательным сверх меры, чтобы проследить за их невербальным общением с бедолагой Дашковым.

Алфёров кинул поверх моего плеча вопросительный взгляд. Павел Иваныч еле заметно мотнул головой, мол, не вышло. Алфёров расстроился.

— Неспортивно, Константин Сергеевич, — сказал я, брезгливо поморщившись. — Фу, — чутка зацепил его плечом и двинулся на выход…

Дождь наконец-таки утих.

Обратно в офис мы вернулись на другом, не Шапочкином такси. Виталя при этом всю дорогу молчал, ну а оно и понятно. Переваривал. Всё-таки права были его хлебом, и этот хлеб у него только что отобрали.

Причём абсолютно законно, и обжаловать тут нечего.

Все остальные сотрудники «конторы» тоже закончили все свои выездные дела, и к нашему возвращению были на месте. Продуктивно, ничего не скажешь. От «пришёл» и «увидел» до «победил» в случае Дандевиля прошло всего лишь несколько часов, и ребята снова были предоставлены сами себе. Сидели в обесточенном здании и не знали, чем себя занять.

Именно поэтому я ожидал, что застану полномасштабную ругань всех со всеми, а в итоге нарвался на душещипательное зрелище…

В свете оплывших воском догорающих свечей, сотрудники выстроились рядышком и молча приветствовали Шапочку.

— Ну ты как? — первой спросила Ксюша.

— Да нормально я, — отмахнулся Виталя.

— Ты не переживай, парень, — подошёл к нему Виктор Саныч и похлопал по плечу. — Всё образуется, вот увидишь.

— Ты молодец, — и даже Брюллов, из которого довольно трудно вытянуть искренность, решил пожать таксисту руку.

И тут… тут внезапно выяснилось, что Шапочку любят без исключения все. То ли сын полка он у нас, а то ли без преувеличения цемент, что потихоньку застывает в фундаменте «Конторы по борьбе с лихоимством».

Даже Варвара Викторовна, которая вчера сорвалась на него за испорченный дубль, сейчас утешительно притопила Шапочку носом промеж своих грудей. Да чего там Варвара? Сайтама! Сидя на руках у Андрюхи, Сайтама принялся облизывать Шапочку. Впервые на моей памяти эта псина пренебрегла своими собственными неврозами и принялась делать то, что от неё и требуется — оказывать эмоциональную поддержку.

— Придумал уже что-то? — спросил у меня Панкратов.

— Да чего тут думать? Величество ведь обещал разговор. Вот и попрошу у него транспорт со спецномерами. Одну штуку для одного ведомства, без перебора. И будет у нас Шапочка с мигалкой…

— Правда⁈ — крикнул Виталя куда-то в жаркую ложбину Успенской-Меренберг.

— Конечно, правда. Единственный момент, что теперь ты на три года от нас никуда не денешься. Ну… пока права естественным образом не вернут.

— А получится? — Шапочка наконец высвободился из захвата.

— Должно, — вполне уверенно ответил я. — У всех получается, и у нас получится.

— Спасибо, Сергей Романович!

— Да рано ещё благодарить, — сказал я и тут…

И тут нам дали свет.

— Ура! — крикнул Панкратов. — Давайте отмечать!

— Что отмечать?

— Закрытое дело!

— Прошу прощения, а мы теперь каждое закрытое дело будем отмечать?

— Не будьте снобом, Ваше Сиятельство! Вам не идёт!

Жестом профессионального фокусника, Михаил Михайлович извлёк из кармана брюк стопку новеньких свидетельств, перемотанных жёлтой резинкой для денег. Запах свежей кожи аж в нос ударил.

— Повод есть, — тайник передал мне документы. — Официальное оформление на работу, как никак. К тому же мне изрядно надоело ждать, когда все вокруг осмелеют настолько, чтобы принимать джакузи во время рабочего дня, — Панкратов резко развернулся и направился в сторону гидромассажных ванн. — Хватит уже стеснения! Взрослые ведь все люди!

— Я тогда что-нибудь закажу, — подключилась Успенская-Меренберг и достала телефон. — Суши все едят?

В серьёзном кабинете сидел серьёзный человек. И серьёзен этот серьёзный человек был так, как никогда прежде. Ну а ещё бы!

— В каком смысле посадили?

Имя этого человека было слишком известно, — как в узких кругах, так и во вполне себе широких. И потому, когда разговор касался его теневой и не совсем законной деятельности, подчинённые ограничивались обращением:

— Ваше Благородие.

Мужчина с татуированным лицом поклонился и расставил руки в стороны, чтобы люди Его Благородия могли охлопать его на предмет жучков.

— Оставьте нас, — рявкнул Благородие, когда эта формальная процедура подошла к концу.

И остались Благородие с Татуированным вдвоём. И Благородие повторил свой вопрос:

— Что значит «посадили»?

— Видел ту срань, которая на улице творится? — издалека начал Татуированный. — Так вот этот придурок додумался своих работников в самый дождь выгнать на работу.

— Ну и что?

— Ну и то, что он их зарплаты как-то там крысил. Что-то с индексацией связано, с надбавками и… короче, нашли за что закрыть.

— Кто нашёл?

— Так всё те же. Каринский и эта его, — Татуированный хмыкнул. — Контора сраная.

— Так, — Благородие поджал губы. — Ты же в курсе, что он нам должен?

— Был должен, — поправил Татуированный. — А так да, конечно, в курсе.

«Плохо», — подумал Благородие: «Просто отвратительно».

Сперва его лишили постоянного источника дохода и из игры выбыл Григорьев. Да, с Григорьевым всё было неоднозначно. Сам он в схемах Благородия участвовать не пожелал, прижать целого графа было не так-то просто, — всегда оставался неиллюзорный шанс нажать слишком сильно и получить сдачи, — и потому мужчин связывал между собой старый добрый шантаж.

Благородие знал про бизнес на навозе, а Григорьев оформил у Благородия ежемесячную подписку на сервис «молчание».

Так что технически, деньги графа были просто приятным бонусом. К тому же лезть в дело, за которое взялась Канцелярия — настоящее самоубийство. Но вот Дандевиль… Дандевиль — это совсем другое. Этот человек был активом. Кубышкой, в которой хранились деньги, и эту кубышку буквально только что разбили без разрешения Его Благородия.

А Татуированный тем временем хоть и татуированный, а на самом деле человек далеко не идейный. И бо́льшая часть отморозков в его подчинении такие же. Пока их финансируешь, всё хорошо, и они за тебя горой. Но если денежный ручеёк перекроется, то как бы Благородию самому не стало худо.

А пути назад уже нет. Август не за горами, и надо переть до конца.

— Слушай, не нравится мне всё это.

— А кому же нравится? — спросил Татуированный. — Таких деловых колбас, как этот Сирожа, никто не любит.

— Я серьёзно. Как бы у нас потом проблем в Переславле не возникло с этой «конторой». Как бы всё в последний момент не сорвалось.

— Так а в чём проблема-то, Благородие? У тебя есть проблема, у меня есть решение. Кажется, именно на этом наше сотрудничество и построено. Делов-то? Дай отмашку, да мы с ребятами поехали.

— А справитесь?

— Пф-ф-ф, — вместо ответа Татуированный закатил глаза.

— Не надо недооценивать, слышишь? Парень на Новой Земле учился.

— А я учился на улице, что тоже знаешь ли… К тому же нас много. Ну так что, Благородие? Хорош уже телиться! Убиваем?

А Благородие задумался. Не в его характере было сомневаться, однако сейчас… последнюю неделю в Переславле и так творилось чёрт те что. С одной стороны, убийство Каринского поднимет ещё больше шумихи. С другой, Каринский эту самую шумиху и наводил. В одного. С самого момента своего приезда в город.

Так что:

— Ладно, — кивнул Его Благородие. — Только сделай всё тихо…

Не удивлю, если скажу, что купальник у Рыжиковой был закрытый. Мало того что по фасону бабушкин, так ещё и в горошек. Но даже так… чёрт, как же хороша!

— Михаил Михайлович, ну и что вы смотрите на меня своим воловьим взглядом? — Успенская-Меренберг потрясла пустым бокалом. — Может, уже додумаетесь подлить девушкам шампанского? Или нам каждый раз придётся вас упрашивать?

— Голубушка, я всегда рад поухаживать за девушками. Но делать это было бы куда удобней, если бы я находился с девушками в одном и том же джакузи.

— Исключено! — возразила Варвара. — Мы не настолько близки! Плавайте там, в своём лягушатнике, а к нам не лезьте. Единственная компания, которую мы с Ксенией Константиновной и Тха Кай Бок здесь приемлем, так это компания собаченьки. Правда, собаченька? Шаба-а-а-аченька…

С тем Успенская-Меренберг прыгнула на край джакузи в попытке дотянуться до Сайтамы. Спушапила всё, что только можно спушапить и тем самым аж до пунцовых щёк смутила Брюллова. Парень уже полчаса безвылазно сидел в соседнем джакузи и искоса поглядывал на её купальник.

И вот опять-таки не удивлю, если распишу купальник Успенской-Меренберг как «ненадёжную сеть верёвочек».

Хм-м-м… Интересно… а мои плавки тоже как-то раскрывают характер?

— Ух-хорошо! — а это из парилки вырвались Разорин с Шапочкой.

Первый после пары пива перестал на дух не переносить всё человечество, а второй окончательно расслабился по поводу потери прав. К тому же, у мужиков теперь была корочка за подписью Его Величества о том, что они являются сотрудниками «конторы» и это…

Скажем так: вселяло уверенность в завтрашнем дне.

Итак!

Играла музыка. Бурлили пузырьки. На столе стояли недоеденные сеты роллов, шампанское лилось рекой, а за окном на мосту умилительно мелькал автомобильный трафик. Но и о деле тоже забывать не стоит — покамест мы активно и не очень отдыхали, специальная программа Брюллова продолжала перебирать пароли и всё ещё пыталась вскрыть отцовский ноутбук.

Очередной долгий день подходил к концу. Время перевалило уже за десять вечера, и тут, когда меньше всего ожидаешь получить деловой звонок…

— Тихо! — крикнул я.

…у меня зазвонил телефон.

Кто говорит? Понятное дело, что никакой не слон. Судя по скрытому номеру, да ещё и настырному предложению сразу же ответить с видео, это был Его Величество. Уверен, что я в его списке дел нахожусь далеко не на первых строчках. Так что когда самодержец нашёл на меня время, тогда и позвонил. И не ему отчитываться.

Вот только отвечать сразу…

Сам я стою в одних плавках, а на заднем фоне банкет и девки полуголые в ванне плещутся. Так себе антикоррупционер получается.

— Рубашку! — крикнул я.

Моментально среагировав, Панкратов запустил в меня тряпичный комок.

— Музыку! — и Андрей вырубил колонки.

— А теперь тихо всем! — зажав телефон в зубах и на бегу застёгивая пуговицы, я побежал вниз, на первый этаж бывшего «Парославля».

Побежал, добежал и всё-таки успел ответить, не до конца исчерпав лимит терпения Императора. Дальше — без внезапностей. По ту сторону экрана действительно оказался Алексей Николаевич Романов.

— Ваше Величество.

— Прошу прощения за столь поздний звонок, граф. Надеюсь, что не разбудил.

— Никак нет, Ваше Величество. Время детское.

— Вы один?

— Да, Ваше Величество.

— Это очень хорошо. Всё, что я скажу, должно остаться строго между нами. Надеюсь, вы понимаете, что это значит.

— Прекрасно понимаю, Ваше Величество.

— Отлично, граф.

Тут Романов перевёл взгляд куда-то в сторону. По всей видимости дождался, пока ненужные свидетели покинут его кабинет, и лишь затем продолжил:

— Забавно, но ещё ни разу с момента восшествия на престол мне не доводилось просить кого-либо о чём-либо в формате просьбы. Вы первый. Итак, граф. Не буду ходить вокруг да около. Я действительно попрошу вас об одолжении. Мне нужно, чтобы вы…

Дальше Величество рассказал о «побочной миссии», которую придумал для переславской «конторы». И вот как интересно получается… никогда бы не подумал, что смогу ответить на личную просьбу Императора:

— Нет…

ССЫЛКА НА ПРОДОЛЖЕНИЕ: https://author.today/work/507240