Апостол Кармы

Глава 9 Про пробковую доску

Дверь открылась от лёгкого толчка.

Хороший у дядьки замок стоял. Качественный, дорогой… и что самое главное стальной. Ведь в итоге именно это и сыграло с ним злую шутку.

Поясню:

«Хладноломкость» — термин, который я узнал во время обучения в Академии. Будучи криомантом, я просто не мог пройти мимо этой темы стороной и не копнуть вглубь, — очень уж хотелось адекватно понимать свои способности. Так вот! Абсолютный ноль равен −273 °C и, согласно физике, температура не может опускаться ещё ниже. Причём даже магия обязана считаться с этими правилами мироустройства, потому что дальше уже просто некуда.

И что получается? Получается, что более дешёвая латунь при абсолютном нуле станет ещё прочнее, а вот сталь рассыплется из-за принципиально другой кристаллической решётки. Так и вышло: дверная ручка на кусочки, а ригель замка вообще в пыль.

Признаюсь, что определять металл на глаз и ощупь я не умею, так что действовал наугад. Размышлял примерно так: это ведь элитный ЖК, верно? Верно. И чтобы не поссориться с собственной совестью, попавший в такое место прораб просто обязан попытаться развести хозяев на всё самое дорогое. В том числе и на стальные двери со стальными же замками.

— И снова здравствуйте, — сказал я оторопевшей от ужаса барышне и вошёл внутрь.

Как бы не клокотало у меня внутри после того, как эта дрянь наговорила мне гадостей, не могу не признать… дрянь красивая. Ухоженная, подтянутая, фигуристая. Лицом разве что типовая. Как будто с конвейера.

— Ч-ч-ч-ч, — я прижал палец к губам и прикрыл за собой дверь. — Не ори.

Хотя барышня и без того не орала… не могла. От страха и холода у неё перехватило дыхание, и сейчас она просто ловила ртом воздух.

— Глупая, нельзя так с графом разговаривать.

Эту фразу я постарался подать как можно более сухо и информативно; просто озвучил очевидную вещь. Да, согласен, ситуация неприятная, но… что мне теперь? Повалить её на пол и ногами запинать? Или начать сыпать колкостями? Скорчив надменную рожу, героически победить в диалоге испуганную женщину? Ну такое…

— Ты не с того начала, — сказал я. — И больше так не делай.

Что-то в мозгу отложится — отлично. Нет — да и чёрт с ней, жизнь накажет. Я ведь не за перевоспитанием вздорных девиц сюда пожаловал, верно?

— Где Артём?

— Я… Я…

Дядькина жена схватилась за телефон с явным намерением набрать полицию.

— Да тише ты, — без резких движений, я двумя пальцами аккуратно забрал у неё мобильник, заморозил и положил на тумбочку. — Иди лучше приведи себя в порядок. Ты переволновалась.

С тем я прошёл мимо неё из прихожей в гостиную с панорамными окнами и… да-а-а-а. Как бы я не бурчал на новостройки и «панельный лабиринт», вид на Плещеево озеро с высоты двенадцатого этажа — это восхитительно.

Жаль, полюбоваться некогда.

— Артём Денисович⁈ — крикнул я.

Услышал шебуршание из соседней комнаты и уже спустя несколько секунд увидел в дверном проёме встревоженное лицо. Тут я не стал интриговать и сразу же разрядил обстановку. Сказал:

— Это я. Сергей Каринский. Твой племянник, — и с улыбкой двинулся на дядьку.

Причём улыбка-то у меня была искренняя, не наигранная. Увидеть знакомого человека спустя столько лет и подивиться тому, как он изменился, это же в любом случае приятно.

— Да ладно⁈ — кажется, дядька испытал похожие чувства. — Серёга, привет! — и тоже шагнул навстречу. — Ах-ха-ха-ха!

Артём Денисович Апрелев был одет в толстый байховый халат, и я просто не смог не отметить, что с момента нашей последней встречи он хорошенечко поднабрал в весе. Из заряженного молодого парня, каким я его запомнил, он резко превратился в плюшевого медведика.

Причём медведика, который отчаянно пытается молодиться. Причёска вот, например. Та же самая, что и двенадцать лет назад, но теперь… ну вот никак не вяжутся выбритые виски с новым образом Артёма Денисовича. Не вяжутся и всё тут. Теперь это выглядит не дерзко, а смешно, — а может быть даже немножечко жалко.

Вывод напрашивается сам собой. Волосы, да ещё жена явно младше меня… кажется, у кого-то грянул кризис среднего возраста. И кстати:

— Мы там с твоей женой немного повздорили и…

— Ай, — отмахнулся дядька. — Проходи, Серёж, проходи.

— Ладно, — пожал я плечами, и вслед за ним прошёл в кабинет.

То, что это именно рабочее пространство, было понятно сразу же: по центру комнаты стоял макет коттеджного посёлка. Домики, пластиковые деревья, дороги и даже машины. Разве что солдатиков нет. Расставь здесь миниатюрных орков или космодесов, и можно будет отыграть какую-нибудь стратегию.

— Ух ты! — подивился я и аккуратно повозил по дороге крохотный кабриолет, который на поверку оказался пыльным. — А ты стройкой занялся что ли?

— Уже десять лет как, — без особого вдохновения и как будто бы даже немножечко грустно ответил Артём Денисович. — Да ты проходи, садись, вон кресло. Выпьешь?

— Нет, спасибо, — от такого вопроса я аж на часы взглянул; захотелось убедиться, что я не угодил во временную воронку и сейчас по-прежнему чуть за полдень.

— А я, пожалуй, выпью.

Апрелев повозился вокруг бара-глобуса, начислил себе коньяку на два пальца и присел напротив меня. Улыбнулся. А затем к моему огромному удовольствию озвучил мою же собственную мысль:

— Ну что? Будем знакомиться заново? Помнится, во время нашей последней встречи у нас с тобой было не слишком много точек соприкосновения.

— Согласен. Сколько раз я не звал тебя кататься по лесу на велосипеде и бросаться шишками, ты почему-то всегда отказывался. И мушки со мной не вязал. И из пластилина не лепил. Ужасный ты дядька, если уж начистоту.

— Ах-ха-ха-ха! — Артём ещё раз оглядел меня с ног до головы. — Как же ты на мать похож, чертяка. Ну… за Аню, — и залпом опрокинул бокал. — Ху-у-ух…

Встал, налил себе ещё и тут задержался взглядом на макете.

— Стройка, — вздохнул дядька, явно выклянчивая встречный вопрос.

Ну а я намёки понимаю.

— Расскажи.

— Да что рассказывать-то? — Апрелев вернулся в кресло. — Ввязался на свою голову в проект, третий год расхлёбываю. Мечтатель же. Думал рынок недвижимости с ног на голову перевернуть, а в итоге попал на деньги.

Второй раз глотать залпом дядька не стал и сделал маленький глоточек.

— Хотел коттеджный посёлок внутри Аномалии построить.

— Кхм…

— Во-во. Все вокруг так же хмыкали, а я прямо загорелся. Думал, стану первым человеком в мире, кто до такого додумался. Землю нашёл, документы все сопутствующие подготовил, работников нанял и даже материалы закупил, будь они не ладны.

— А потом?

— А потом внутри Аномалии встал гусарский полк. КПП усилили, пропуска ввели, комендантский час установили… Дескать, угроза нападения монстров повышена. Никогда отродясь их в переславской Аномалии не было, но тут вдруг якобы объявились.

— А это не так?

— Да чёрт его знает. Я не видел. Мне главное, что стройку мою на фоне этой угрозы заморозили. И лежат у меня теперь стройматериалы на несколько сотен миллионов на складах. И плачу́ я за эти склады аренду. И жду, когда гусары строить разрешат…

Вот как интересно происходит. Договорились вроде бы знакомиться заново, а вместо этого дядька мне свою трагическую биографию выкладывает. Как же охотно некоторые люди выливают свою личную драму в первые же подвернувшиеся свободные уши, а?

— Так может, они от тебя денег хотят? Ну, — я поиграл бровями. — В конвертике.

— Нет, — покачал головой Артём Денисович. — Не берут. Говорят, мол, потом проблем не оберёмся если что. А я прямо задницей чувствую, Серёг, что-то там не чисто.

— Ну допустим, — кивнул я. — А продать материалы не судьба?

— В три раза дешевле? — дядька снова пригубил коньяку. — Спасибо. По закону подлости, на следующий же день стройку разморозят. Так что нет, тут надо переть до конца. Хотя в последнее время всё чаще подумываю заслать на свои владения геодезистов, чтобы покопались. Вдруг, нефть найдут?

— Нефть? — хохотнул я. — А чего сразу не ману?

— А может и ману! Этак я тогда вообще сказочно разбогатею. Куплю себе страну где-нибудь в Африке, орденов на грудь понавешаю, гарем заведу…

— Но-но, дядь, — планы Артёма Денисовича развеселили меня ещё сильнее. — Ты крамолу-то не разводи.

— Да-а-а-а, — протянул он на тяжком выдохе. — Ну а зарабатываю я сейчас на мелочах всяких. Тут домик построим, там баню. Мышиная возня, короче говоря. А насчёт денег…

В этот момент дядька взглянул на меня особенно виновато. И тут же я понял, что сейчас мне раскроется тайна «долгов», о которых визжала его малолетняя супружница.

— Ты же знаешь, наверное, да? Моя мечта до сих пор жива лишь благодаря Ромке. Я ведь именно у него на аренду этих чёртовых складов занимал, и много. И не раз, — дядька выдержал грустную паузу. — Но я всё верну, клянусь! С процентами верну, как полагается. Как только стройку разморозят и начнутся первые продажи.

Честно говоря, от этой новости я потерялся. Что мне на неё ответить я пока что не понимаю. С одной стороны, это отцовские деньги, и я к ним никакого отношения не имеют. С другой, они ведь семейные. С третьей, Артём Денисович тоже часть семьи. Какая ни есть, а кровная родня…

Так! Стоп.

Размышления подобного рода имели бы место быть, если бы отец умер. А он не умер. Значит вытащу его из застенок, а там пускай сам себе голову ломает. И кстати! Задача-то моя по-прежнему — вытащить его.

— Кхм. На самом деле, я ведь пришёл к тебе именно за тем, чтобы узнать про отца. Ты что-нибудь знаешь?

— Нет, — как мне показалось предельно честно ответил Апрелев. — Я даже об аресте не сразу узнал.

«А вот надо чаще родню навещать», — подумалось мне. Вслух же я попросил подумать его ещё раз.

— Может хоть что-нибудь? Над чем он работал в последнее время? С кем работал? Где бывал?

— Ничего такого, Серёж. Извини.

— Понятно, — вздохнул я. — Тупик, значит.

Дальше дядька вдруг встрепенулся и понял, что до сих пор не задал мне ни одного вопроса. Пристыдил сам себя и как давай играть в участливого родственника. Как я вообще? Что делаю? Что собираюсь делать? Какой у меня любимый цвет, в конце-то концов, и кто я по характеру из героев «Май Литл Пони»?

Не знаю почему, но я решил не раскрывать ему все свои карты и про «контору» тактично умолчал. Хотя как сказать «почему-то»? Мне представилось, что едва прознав о назначении, он сразу же начнёт натравливать меня на гусар, которые мешают его стройке. А я не готов. Да и не хочу, если уж разобраться.

Несмотря на то, что лейб-гвардейцам и гусарам исторически принято друг друга ненавидеть, я труд охотников на монстров уважаю. Да и не поступил я в лейб-гвардию в конечном итоге, так что мне и сторону выбирать не надо.

Поэтому я сказал дядьке, что рассматриваю госслужбу и всё на этом.

— Ну правильно, — одобрил Артём Денисович. — С титулом оно для тебя несложно будет.

И вот так, в формате досужей беседы, прошёл почти час. Вика, — так, оказывается, звали дядькину жену, — была представлена мне заново. При этом человек преобразился до неузнаваемости — чай предложила, улыбалась и Сиятельством называла. Ну прямо чудеса.

Посидели, короче говоря, поделились новостями, повспоминали, поржали над всяким. Под конец я рекомендовал дядьке ставить в своём будущем коттеджном посёлке двери с латунными замками, и уже было собрался уходить, как вдруг всплыла одна важная деталь.

— Ты заходи, если что, — сказал Апрелев, рассматривая дыру на месте дверной ручки. — А про Ромку тебе бы лучше узнать у людей поближе.

— Куда уж ближе-то, дядь?

— Так ведь, — задумался он. — А хотя… Ладно…

— Нет, не ладно, — настоял я. — Объясни.

— Как бы тебе так сказать? — дядька почесал в затылке. — Женщина у твоего отца была.

— О…

— Да-а-а-а, — неловко протянул Апрелев. — Кто и откуда даже не спрашивай, я не знаю. Я-то думал, что он только от меня её скрывает. Специально. Потому что сестра моя… ну ты понимаешь. Так вот я думал, что ему передо мной стыдно. Но судя по твоей реакции, смею предположить, что он её и от тебя прятал.

— Первый раз слышу. Расскажи, пожалуйста.

— Да не о чем особо рассказывать, Серёж. Зашёл как-то раз по делам, увидел мельком, говорю: «здрасьте», а батя твой её увёл сразу же куда-то. Не представил. Ну, думаю… может специально-обученная? Для здоровьица, так сказать. А потом ещё пару раз её заставал у вас дома.

— И всё?

— И всё.

«Ищите женщину», значит. Всё по классике.

— А как выглядела?

— Хорошая, — со знанием дела ответил Апрелев. — На вид такая прям… роковуха. Кармен. Чёрные волосы, чёрные глаза.

— А кожа? — уточнил я. — Кожа, случайно, не чёрная?

— Нет.

— Жаль…

Искать в Переславле негритянку было бы значительно проще. А так я даже не представляю с чего начать. Поискать по дому волосы? На ДНК-тест послать? Нет, это бред.

Но есть в этом и позитивный момент. Раз Роман Сергеевич так тщательно скрывал свою новую пассию, значит вот она-то точно должна что-то знать. К тому же, кто сказал, что это именно пассия? Может быть, коллега-артефакторша?

Что ж…

— Спасибо, дядь, — сказал я и с перебором озадаченный покинул дом Апрелевых.

На автомате миновал половину города, — решил пешком прогуляться, — и пришёл в себя лишь в ремонтной мастерской, куда сдавал свои часы и Слезу Кармы.

— Спасибо, — я рассчитался с мастером и направился оттуда прямиком в офис.

С новостью нужно переспать, а пока что неплохо было бы разгрузить мозги текучкой.

Внезапно, работа в моё отсутствие была проделана колоссальная. Ксения Константиновна переколотила в цифру уже половину папки, — причём первую половину, старинную и самую сложную, — а Брюллов уже вернулся от собачьего психолога и теперь колдовал над доской. Нет, не так… над Доской. С большой буквы.

Андрей распечатал кучу фотографий, подписал кто есть кто и прямо сейчас лепил их на огромную пробковую доску. Где он её достал не имею ни малейшего понятия, но инициатива похвальная. А ещё теперь я знаю врага в лицо.

С доски на меня взирал мэр Терентьев, его помощница Крыскина, начальник полиции и ещё порядка двадцати человек, все сплошь руководители городских отделов и ведомств. Знакомиться мне ещё с ними и знакомиться, запоминать и запоминать. Но уже сейчас чешутся руки протянуть от кого-нибудь к кому-нибудь красную верёвочку и налепить дюжину стикеров с комментариями. А ещё прямо по центру прилепить серый силуэт со знаком вопроса вместо лица.

— Атмосферно, — улыбнулся я, разглядывая городских чиновников. — Как пёс?

— Прогресс есть, — серьёзно ответил Брюллов. — Думаю, за несколько сеансов проработаем проблему окончательно.

Стоит признать, что морда у француза и впрямь была проработанная. Осознанная такая.

Ну и напоследок о Панкратове. В отличии от остальных, Михаил Михайлович не работал. Вместо этого он сосредоточено кряхтел под гнётом Тка Кай Бок, пока та разминала ему плечи.

— Что нового? — спросил я у тайника.

— Да ничего, — ответил тот и уставился на гидромассажные ванны. — Я вот над чем думаю, Ваше Сиятельство, — и загадочно замолчал.

Пришлось спрашивать:

— И над чем же?

— Как долго мы будем стесняться залезать в джакузи во время рабочего дня?

— Неделю? — предположил я. — Две? Месяц? Мне кажется это тот вопрос, на который вы уже придумали свой собственный правильный ответ.

— На самом деле так и есть, Сергей Романович, придумал. Готов поспорить, что неловкость сохранится до первой корпоративной попойки. А вот когда случится первая корпоративная попойка… вот это мне неизвестно. Спасибо, Тха Кай Бок.

— Тха Кай Бок, — тайка поклонилась и ушла в свою комнату, а Панкратов поднялся с кресла и хлопнул в ладоши:

— Господа! Предлагаю отправиться на обед в кафе за углом…

Подводка к такому предложению настораживала, но само оно было весьма уместным. Как говорится: время есть, а мы не ели.

— Ой, пойдёмте, — оживилась Ксюша.

Неужто девчонка сидела голодная и стеснялась отпроситься? Или просто заработалась? Ладно, как бы там ни было, уже через десять минут мы сидели за столиком и ждали свой заказ.

Кафе показалось мне очень приличным: чистая открытая кухня, персонал в хипстерских шляпах и мясницких фартуках, вид на центральную улицу города из окна. Из интересного — кафе было туристическим. Отсюда здоровенный прилавок с магнитами, гербами, картами и прочими сувенирами. И отсюда же обилие ряпушки в меню.

Я польстился. Панкратов тоже. Мне после возвращения в Переславль хотелось снова отведать главное патриотическое блюдо города, а Панкратову попробовать его впервые. Ксюша наших восторгов не разделяла и потому заказала себе цезарь с борщом, а вот Брюллов…

Если я правильно понял, ему принесут кусок отварной говядины со свежим огурцом. На то у Андрея Юрьевича была аллергия, и на это тоже. Это он не ел, этим брезговал, а то ел совсем недавно и не хочет повторяться. А часть меню в его системе координат была сущим ядом, за счёт которого вообще существует профессия гастроэнтеролога.

Всё это было проговорено вслух, и как же устала от него официантка. Молодая симпотная деваха, изначально она подошла к нашему столику с улыбкой. Теперь же цедила сквозь зубы:

— Огурец надо будет порезать?

— Конечно, — кивнул Брюллов. — Вдоль. На восемь частей. Присаливать не нужно, я справлюсь сам. Соль есть на столе.

— Это всё?

— Да, благодарю.

Девчонка резко развернулась на сто восемьдесят и нарочито громко затопала к станции, чтобы пробить заказ. Панкратов же в кошачьем прыжке сорвался с места и увязался за ней.

— Прошу простить моего друга, — услышал я начало диалога, а дальше он потонул в гомоне других посетителей.

А мне осталось лишь удивиться, как резко сменился фокус старого ловеласа с Анны Перехожук. В первый раз. Второй раз я удивился тому, как грамотно Михаил Михайлович маскирует свои грешные мотивы за бурной деятельностью.

— Договаривался, — объяснил он. — У них ведь тут комплексных обедов нет? Нет. Ну а я представился, сказал что мы теперь соседи, и договорился побеседовать на эту тему с шеф-поваром. Когда наберём большой штат, лишним не будет, — Панкратов помахал своей новой знакомой и подкрутил ус. — Ну и телефончик, конечно, стрельнул, да…

За едой разговаривали о том, что делать дальше. Брюллов так и не смог определить, где была сделана фотография Крыскина, и потому за неимением другой цели мы договорились прочесать все городские фитнесс-клубы.

Сперва. Делать же что-то надо, верно?

Однако после обеда в наши планы вмешалась сама судьба.

Все вчетвером мы вышли на улицу и уже готовы были завернуть за угол, — к своему офису, — но тут со стороны перекрёстка раздался грохот. Грохот, скрежет, яростные гудки автомобилей и трёхэтажный, бьющий прямо по струнам души мат.

— ****, **** ****, ****!!! — прокричал кто-то.

— Ой, — Ксюша аж потерялась.

Прямо посередь перекрёстка из дыры в асфальте кверху задницей торчала машина. И что-то мне подсказывает, что так быть не должно, — я ведь прекрасно помню, что до обеда на месте этой самой дыры была заплатка. Это во-первых. А во-вторых, тут я сразу же понял, с какого именно дела дебютирует «контора по борьбе с лихоимством и кумовством».

Чиновники, градоначальники, дворяне… эта банка с жуками от нас никуда не денется. Любить нас вряд ли полюбят, но коммуницировать будут вынуждены. Но как же здорово будет заручиться поддержкой обычных людей, — граждан города, во благо которого мы собираемся трудиться.

Как это сделать?

Да легко. Тот, кто нагнул Злое Зло автоматически становится Добрым Добром. И почему бы нам в таком случае не вызвать на ковёр дорожную службу? Вызвать, затребовать отчёт на проверку, найти всё что только можно найти, а затем наказать. Жёстко. Громко. Показательно.

— Ну что, господа? — спросил я. — Готовы стать народными героями?