Бессмертыш

Глава шестая Первый шаг

Та самая ночь. Сегодня нам драться. И побеждать. По-другому никак, ведь на кону сама жизнь. Проиграем — умрём окончательной смертью. По крайней мере, эти пятеро бедолаг точно.

Ящер, которого хозяева этого острова называют Зубаном, уже совсем скоро объявится. Сидим ждём его, забравшись на дерево. Я всего в трёх десятках локтей от земли, на одной из нижних веток, остальные забрались повыше, чтобы не мешать мне.

Зубан… И кто только зверю такое имя придумал? Совсем же ему не подходит. Потом надо будет у Прола спросить. Он в отряде единственный предз. И неважно, что имперский законник был далёк от охоты. Крупнейшего хищника Предземья все знают. В основном по рассказам, конечно, но и тех вполне хватит, чтобы понять, насколько сильно отличаются друг от друга здешний ящер и настоящий зубан.

Наш, предземский, конечно, гораздо крупнее, но эта тоже очень даже немаленькая тварь во сто крат опаснее медлительного лохматого зверя. Бесшумный стремительный ящер, благо, что даров не имеет, а всё равно пострашнее будет многих хозяев леса. Уж насколько друзья спящего Фила троеростом сильны, а проклятого ящера каждый раз побеждают с превеликим трудом.

Скорость скоростью, но там ведь ещё и шкура такая, что даже копьём пробить сложно. Про стрелы тем более и разговора нет. Те чешуйчатую броню совсем не берут, хоть с трёх шагов бей из лука. Какого-то же более мощного оружия, если не считать единственный здоровенный топор, которым худо-бедно шустро размахивать мог только Фил на даре, у здешних мужиков нет.

И ведь от этой гадины ещё нигде и не спрячешься. Везде найдёт, везде достанет. Ящер, что плавает замечательно, что на деревья взбирается запросто. Прол, когда мою мысль про плот услыхал, сразу же себя по лбу хлопнул. Мол, вот же он выход. Если ещё с вечера подальше отплыть, так, может, зверь потом ночью, за нами погнавшись, благополучно потонет без чьей-либо помощи?

Сомневаюсь, что в том будет толк. Если уплыть чересчур далеко, ящер едва ли вообще ту погоню начнёт. Наверняка просто останется на берегу ждать нашего возвращения. Можно, конечно, проверить, но то уже после. Сначала добудем победу, которая пусть всего лишь на шаг, но отодвинет друзей Фила от пропасти. А лучше бы две или три. В одном шаге от пропасти стоять тоже страшно.

И потому сегодня зверя ждёт простая и быстрая смерть от моих незримых клинков. Прикончу, когда он полезет за нами на дерево. Это будет несложно.

Почему не пляж, где, прикрывшись водой со спины, убить чудище даром проще всего? Не хотим давать нашим противникам шанс слишком быстро найти нас. Люди, пришедшие в гости к другому отряду норой, чаще всего начинают свой визит с обхода острова. В таких случаях брошенный на песке труп чудовища становится для них ориентиром, отправной точкой поисков.

Нам не хочется плодить спешку, и потому нашим сегодняшним гостям предстоит побродить по лесу. В джунглях тушу убитого чудища найти гораздо сложнее, так что запас времени у нас будет приличный. И ящера вскроем, не тратя мой дар, и спокойно успеем занять идеально подходящее для предстоящей схватки место, какое уже загодя выбрано. Нам ведь главное что? Половина успеха — собрать наших соперников в кучу, чтобы я невидимкой успел за минуту всех быстро почикать.

И тут джунгли нам в помощь. То прибрежные рощи неплохо просматриваются, а здесь, в густоте местного влажно-жаркого леса, где растительная жизнь бьёт ключом, засевшего в засаде противника без особых даров не заметишь, пока не подойдёшь к притаившимся в каких-нибудь кустах людям вплотную.

Отряд Фила, когда они ещё не предпочли бою прятки, именно так и сражался с пришедшими на их остров гостями. Засядут в засаде и ждут, когда враг объявится. Коли нет средь пришедших того, кто ловушку даром раскроет, то из луков хотя бы раз перед сшибкой выстрелить всяко получится. А это нет-нет, да даёт преимущество, которое потом можно довести до победы. Можно, но не всегда получается. Далеко не всегда.

Сегодня и вовсе на луки не делаем ставку. То, когда возле пальмовой рощи сидишь, на опушке укрывшись, можно выстрелить метко, а в чаще обзора на десяток шагов в лучшем случае. Да и лук растянуть в густоте — не из лёгких задача, если хочешь то сделать бесшумно и незаметно.

Тут важно другое. В джунглях наши противники будут всяко кучнее идти, чем бы двигались в пальмовой роще. Разделяться здесь — чересчур большой риск. Перебьют по одиночке — и прощай, победа. Пятеро воинов — это не пятёрка воинов, где каждый прикроет друг друга.

В общем, у меня нет сомнений в том, что народ станет прочёсывать остров единым отрядом. И это нам на руку. Наше дело простое — дождаться гостей, не позволив им обнаружить себя, и напасть на них в подходящий момент.

Всё! Явилась зверушка. Лишние мысли прочь. Как же тихо крадётся… Смог заметить поганца, лишь когда тот почти уже к самым корням подобрался. Сейчас бросится. До меня ему с земли не допрыгнуть. По стволу рванёт ящеркой. Сам я пока не имел удовольствия видеть, как проворный зверь на деревья взбирается, но мужики говорят, что у гада то очень ловко выходит.

Ох! Когтистые лапы застучали по древесной коре. Тварь рванула в атаку. Скорость страшная. Те десятки локтей, на которые у ловкого меня ушло полминуты, ящер преодолел за считанные секунды. Я едва успел среагировать. Кабы мне нужно было всего лишь рукой махнуть — одно дело. Но ведь я же ещё и свесился с ветки, чтобы ударить наверняка.

Впрочем, вышло всё даже лучше, чем я рассчитывал. Раскроив по пути череп зверя, выпущенный мной на всю свою саженную длину клинок заодно вспорол и грудину полетевшего вниз чудовища. Считай, смог его наполовину вскрыть. Долго с трупом возиться теперь не придётся.

— Спускаемся.

Осторожно сползли на землю и всего за минуту достали звериное сердце из распоротой туши. Семя — мне, бобы — всем. Теперь снова бодры, сон не сморит. Это важно. В засаде нам долго сидеть. Но сначала до места последней ещё нужно добраться.

Проводив взглядом еле заметно мерцающую во тьме ночи нору, мы, крадучись, двинулись в сторону журчащего неподалёку ручья. Дальше пойдём уже по нему, чтобы точно не оставить следов. Дары дарами, а опытный охотник и без них беглецов найти сможет, если не стеречься дорогой. В этом влажном лесу земля вечно мягкая. Наступать на открытые участки нельзя. Ставим ноги туда, где зелёной подстилки побольше. Так меньше заметно, что здесь люди прошли.

Через десять минут мы на месте. Заросли раскидистых папоротников облепили здесь левый берег ручья густым пологом. Высоты в этой поросли — здоровенному Свену по пояс. Забирайся поглубже и смело на землю садись — с головой в кустах скроешься. Мы по светлому проверяли — засевшего здесь человека с трёх шагов йока с два разглядишь.

Прямо с русла, по которому шли, нырнули вглубь зарослей и, устроившись поудобнее, замерли. Тишина — наше всё. Не заметить-то нас не заметят, а вот шум может выдать. Благо, мирно журчащий ручей заглушает все малые шорохи.

Самим же нам слушать округу предстоит в оба уха. В отличии от нас, труп ящера ни от кого не прячется. Его должны найти быстро. Ну, как быстро? В течение дня. Мы специально устроили засаду не слишком далеко от дерева, под которым валяется туша, чтобы был шанс услышать приход туда наших гостей.

Мы ведь с ними собрались не в прятки играть. Нам нет смысла растягивать поединок сверх меры. Хоть остров и мал, а прочёсывать его можно долго. Нам не нужно, чтобы противник принялся шерстить лес гребёнкой, и они, по идее, этого делать не станут. Возле дерева наших гостей ждёт приманка. Чтобы события помчались галопом, нашим соперникам достаточно просто найти тушу ящера.

Фокус в том, что вчера мы по светлому хорошенько потоптались у дерева и ушли от него, не таясь, умышленно оставив кучу заметных следов. Тот фальшивый путь бегства мало того, что сразу же бросится любому в глаза, так ещё и проведёт погнавшихся за нами людей мимо нашего укрытия по другой стороне ручья.

Хитрость простенькая, но сработать должна. Мы ведь к дереву вернулись потом уже, крадучись. Ложный след — замануха. Если клюнет противник — всё выгорит. В любом случае дальше от нас уже ничего не зависит. Остаётся лишь ждать.

Они здесь! Сквозь журчание ручья пробивается еле слышный шелест приближающихся осторожных шагов. Приманка заглочена. И десяти часов не прошло, как они смогли отыскать тушу ящера. Молодцы, уложились в светлое время суток. А ведь я уже начал переживать, что наши противники не справятся с этой задачей в первый же день. Затяни они поиски, и очередной ливень мог бы к йоку смыть все следы — и незаметные свежие, и выставленные напоказ ложные. Да и тяжко тут столько сидеть. И так уже корни пустили.

Идут неспеша. Но идут, не идёт. Их там несколько. Совсем скоро мне станет их видно. Я сижу ближе всех к той стороне, откуда мы ждём гостей. Специально так прятались, чтобы наши заимки выстроились в протянувшуюся вдоль ручья линию. По задумке, идущие по другому берегу люди пройдут мимо всех нас по очереди. Как первый из них поравняется с дальним из наших, сидящий в засаде на противоположном от меня краю зарослей Прол резко вскочит и попытается выстрелить из лука.

В тот же миг то же самое сделают и все трое бездарей. Мужики, как и я, наверняка уже подобрались к прыжку. У всех в руках луки с наложенными на тетиву стрелами. Попадут, не попадут, а внимание к себе привлечь у них точно получится. Нет, они, конечно, и бой завязать попытаются — копья рядом лежат на земле — но задача их в первую очередь — шума побольше поднять, чтобы спрятать за ним мою беготню невидимкой.

Ага! Вижу в тонкую щёлку меж листьев движение. Точно кто-то мелькнул. Первый есть! Остальные? Звук неспешных шагов мне подсказывает, что идут они плотно — между каждым не больше двух-трёх саженей разрыва. Опа! В малом просвете мелькнула вторая тень. Не сказать, что крадутся, но и не торопятся точно. Осторожно шагают.

Третий, четвёртый… пятый. Отлично! Весь отряд здесь. У меня есть все шансы добыть нам победу. Несколько секунд — и начнётся. Жду Прола. Сидящий последним в нашей линии предз прячется в нескольких десятках шагов от меня. Ушедший вперёд первым чужак вот-вот поравняется с ним.

Понеслось! Слева от меня заросли папоротника наполняются треском и шелестом. Друзья Фила вскакивают почти одновременно. Так же дружно, с небольшой задержкой, по очереди тренькают луки. На той стороне ручья крики. Но это не боль заставляет орать умирающих. Это команды. И они мне не нравятся.

— Жги! Твой центр!

— Левый мой!

Я уже перепрыгнул ручей и несусь невидимкой к ближайшему из противников. Позади меня вздрагивает земля. По ней словно ударили чем-то очень тяжёлым. Но страшен не столько глухой «бум», сколько прозвучавший одновременно с ним влажно чавкнувший хруст, который ворвался мне в уши. Не выдерживаю и быстро оглядываюсь.

Бедный Джекс… Он сидел ко мне ближе всех. Воздушный Молот превратил его в окровавленную лепёшку. Но это хотя бы быстрая смерть, а вот Свену с Теодором, которых достала прокатившаяся по центру папоротниковых зарослей волна пламени, не позавидуешь. Объятые огнём фигуры всё ещё живы. Представляю, какая там боль.

Первый есть! Прикончивший Джекса Ветродуй валится на землю мешком. Выскочивший из моего кулака незримый клинок миг назад проткнул его череп. Мне нужно растянуть остатки дара так, чтобы его хватило на всех. Точные уколы занимают куда меньше времени, чем рубящие взмахи. К тому же, такая тихая смерть не так сильно бросается в глаза, как внезапное кровавое разделение человека на две половины.

По крайней мере, находившийся всего в нескольких шагах от Ветродуя мужик слишком поздно смекнул, что его сосед начал падать не просто так. Не успел вооружённый копьём человек повернуться в мою сторону, как незримый клинок прошил его голову насквозь. Второй есть!

Теперь к третьему. Тот уже понял, что происходит нечто неправильное и, присев на полусогнутых ногах, судорожно вертит башкой, выискивая опасность.

— Я всё! — доносится с другой стороны ручья. — Где последний?

— Он здесь! — орёт с этого берега мой четвёртый, пока ещё живой противник.

Третьего я только что прикончил.

— Где? Не вижу!

— Да здесь! Прямо здесь! Он парней убил!

Эх! Не успел… Но хоть рот крикуну получилось заткнуть. Проорав последнюю фразу, невысокий светловолосый дядька внезапно застыл. Он, словно почувствовал, что пора ставить защиту. Не долетевший до шеи человека незримый клинок ударился о такую же прозрачную стену. Какого-то аршина не хватило. Я аж удивился. Впервые с моим даром такое, чтобы он что-то разрезать не смог. Ударил ещё раз. И снова. Вот йок… Отмахался клинками. Закончился дар.

— Где? Да где же он?

Стремительно переместившийся сюда с того берега Скоростник вывалился в обычный ход времени, чтобы задать свой вопрос. Как же мне повезло, что спрятавшийся в свою непробиваемую «бочку» белобрысый не успел крикнуть своему шустрому товарищу, что я — невидимка. Сумей он предупредить Скоростника и, тот, вместо того чтобы пытаться поймать и прикончить последнего из уцелевших противников, удрал бы подальше в лес. Его дар всяко действует дольше, чем мой. Закончилась бы моя минута — и привет. Без незримых клинков я ему — не соперник.

Но все эти страхи в прошлом. Скоростник, так и не понявший, куда подевался их последний противник, уже булькает кровью. Тут я справился без дара. Ловко брошенный нож вошёл в шею дядьки по самую рукоять.

Подбегаю, хватаю выпавший из ослабевшей руки умирающего окровавленный меч. Пригодится. Чтобы мне ничего не мешало, из зарослей я выскочил с пустыми руками. Неплохое оружие. Вес, длина, баланс — всё по мне. Жаль, что пропадёт по завершению поединка.

Пока моё время не вышло, подкрадываюсь к последнему живому противнику со спины. Если дар у мужика, как у Андера, до того, как Бочка поднял его до двушки, то у дядьки тоже всего минута на всё про всё. Отомрёт, и тотчас рубану.

Так, моя невидимость тю-тю. Теперь черёд его незримой защиты. Я призвал дар раньше. У меня секунд десять-пятнадцать в запасе.

Йок! Обдурил меня! У него был ещё один дар. Не дожидаясь, когда отведённое ему на невидимые стены время закончится, белобрысый незаметно убрал защиту и внезапно унёсся вверх молнией.

Слава Единому, что хоть не Летун. Впрочем, того бы я, может, и успел бы ударить. Этот же Прыгун взмыл в воздух так резко, что я рассёк мечом лишь пустоту. Миг — и он, ободрав по пути пару тонких лиан, уже падает на землю в двух десятках шагов от меня.

— Что, невидимка, теперь мы на равных?

Не нравится мне его тон. Уж слишком спокойный голос у дядьки. Серьёзный боец? Ясен-красен, что да. Здесь других не бывает. Особенно, если на лбу зеленеют семёрка с девяткой. Ох, как не справлюсь с ним…

Стой, Китя! Цифры! Вдруг он поймёт? Не враги же. Жаль, семя съел. Откупился бы им. Но и так может выгореть. Сочувствие — первая добродетель, какой обладать должен всякий вступивший на Путь.

— Друг, не губи! Глянь на мой лоб!

И поднимаю ладонью чёлку. Далековато, конечно, но стоит ему подойти и он сразу увидит.

— Что, дары всё? — хохочет в ответ белобрысый. — Нечем крыть?

У него в руках тоже меч. Покручивая им, мужик медленно приближается.

— У нас две девятки! Красные! Если ты победишь, нам конец!

На лице мужика удивление. Белобрысый на мгновение замирает. Улыбка пропала с лица. Неужели я смог до него достучаться?

— Вот мы лопухи… — кривится дядька. — Чуть не продули таким слабакам. Ты у них что ли единственный одарённый? И хватило же идиотам мозгов такой пятёркой на Воду идти.

Нет, сочувствием здесь и не пахнет. Он не уступит. Последняя попытка.

— Убьёшь меня — убьёшь пятерых. По-настоящему убьёшь. Сжалься. Что вам одно поражение?

Но вместо ответа он бросается на меня. Разговоры закончились. Принимаю его меч на свой и отскакиваю. Эх… В теле Фила я менее шустрый. За минувшие семь дней я, конечно, привык к своим новым рукам и ногам, но они мне не нравятся.

Йок! Ловко перехватив меч левой рукой, белобрысый достал меня краем клинка. На предплечье глубокий порез. Дядька — мастер. Спустя пять секунд я уже ясно вижу, что он сильнее меня. Мне не справиться с этим опытным мечником. Отступая по градом ударов, судорожно ищу выход.

Он убьёт меня. Это ясно, как день. Что же делать? Попытаться удрать? Нет, едва ли получится. Стоит мне показать ему спину, как на этом всё тут же закончится. Он же ещё и Прыгун. У него дар на одном скачке не иссяк.

Эх… Надо было не меч хватать, а лук. Вдруг бы вышло его подстрелить? Вдруг бы ранил хотя бы? Но теперь уже поздно метаться. Даже копьё Ветродуя, какое валяется в трёх шагах от меня рядом с трупом хозяина, подобрать не успею. Да и смысл? Этот мастер всё равно убьёт меня первым, какое бы оружие я в руках не держал.

Ёженьки… А ведь это мысль! Убьёт первым! Конечно! Победитель — это не обязательно тот, кто остался в живых. Умереть вторым — тоже победа.

И тотчас же в памяти всплывает рассказ колдуна про его схватку с главным гахаром. Тот тоже был сильнее Ло. Вот он выход!

Решение принято. Тянуть нельзя — вытекающая из раны кровь вытягивает силы. Пока их хватает — вперёд! Бросаюсь на врага — а белобрысый гад для меня перестал уже быть лишь противником или соперником — и резко насаживаюсь пузом на встретивший меня меч.

И снова он удивлён. Такого дядька от меня не ожидал. Впрочем, удивление не помешало ему отвести в сторону мой клинок выхваченным из-за пояса кинжалом. Для такого приёма длинный нож идеально подходит. Мне же в помощь короткий, метательный. Благо у Фила таких было два.

Спрятанный мной в кулаке левой руки невеликий клинок вонзается в висок не успевшего среагировать и на эту угрозу дядьки. Боль скрутила все внутренности, но этот удар был моим последним движением. Сейчас всё пройдёт. Обновление избавит меня от мук. Я смог. Я сделал. Я всё-таки победил.

— Получилось? Да ладно⁈

Счастливый до нельзя Теодор падает на колени. Под ногами песок. Мы на пляже.

— Не зря я страдал! Гореть — это жуть как больно. Скажи, Свен?

— Врагу не пожелаю, — кивает здоровяк. — До сих пор пламя чувствую. Он жрёт меня.

Прол же смотрит на меня подозрительно.

— Фил, ты Фил? Или снова не Фил?

— Рано Филу возвращаться. Это лишь первый шаг был.

На лице бывшего имперского законника облегчение. Он явно не против того, чтобы его друг подольше поспал.

— Спасены, братья! Мы спасены! — вскидывает руки к небу Джекс. — Посланник Единого научил нас шагать. Дальше ходко пойдём. Теперь знаем как. Повторим всё по новой. И потом ещё раз и ещё…

— Ну уж нет, — обрываю я поток его радости. — Ну его в Бездну — так шагать. Вы, ребята, не видели, как оно было. Я победу сейчас чудом выгрыз. Второй раз может уже не свезти так. Заканчиваем с драками. Ваша игра — это прятки.

— Плот? — прищуривается Прол.

— Плот, — киваю я.

— Если что, я готов, — тут же вмешивается Теодор.

— Что готов?

— Плыть, — пожимает плечами кудрявый черныш. — Лучше плыть, чем гореть. Я уже задолбался здесь дохнуть. И хоть бы раз оно быстро вышло. То режут меня, то грызут, то огнём жгут.

— Утонуть теперь хочешь? — фыркает Свен. — Такой смерти в коллекции нет?

— А вдруг выживу? В этом же план?

— Стойте, стойте, — обрываю я спор. — Плыть вообще-то я собираюсь.

— Тебе нельзя.

Что за люди… И Прол туда же.

— Хотите, чтобы я вам ещё одну победу выгрыз?

И только тут до меня доходит.

— А, ящер… — кладу я ладонь на лоб. — Ну да… Мне же его убивать. Ладно, Тео плывёт.

Вот же йок! Плот проблем этих бездарей не решит. Даже с Филом у них не всегда получается прикончить зверюгу. Прятки прятками, а первейшее моё дело сейчас — придумать какой-нибудь способ убийства Зубана. Такой, чтобы они всегда выходили победителями хотя бы из поединка со зверем.

Н-да… Придётся напрячь мозги. Пока ничего подходящего даже близко не вижу. Эх… Вот бы сейчас с Ло посоветоваться…