Бессмертыш

Ло 4

— Китара нет.

— Как нет⁈

О, звёзды! Как же давно я не испытывал таких сильных и таких противоречивых чувств. Несвойственные верховному грандмастеру эмоции переполняют меня. С момента осознания мной произошедшего прошло уже несколько секунд, а я до сих пор не могу определить для себя, как относиться к случившемуся. Каждый пояс привносит в наш несистемный тандем что-то новое. Очередной сбой программы опять перевернул всё с ног на голову.

Мысль о том, что Китар просто не может по какой-то причине забрать у меня управление я сразу отмёл. Его однозначно перебросило в новое тело. Этот Дикс… Китар в нём. Получается, мы поменялись местами. На Воде дар — заглядывать в память других одарённых в нашем случае по-прежнему переносит сознание одного из нас в чужое тело, только переселенцем уже выступаю не я.

Но это ещё полбеды. Почему Китар не вернулся обратно со смертью временного носителя, как это всегда происходило со мной? Ответ здесь один — планетарная программа не считает смерть в поединке, за которой последует перерождение, настоящей. Похоже, перенести мальчишку обратно способна только окончательная и бесповоротная гибель объекта, которая Диксу в текущих реалиях не грозит. Не с их разницей побед и поражений.

Если я прав — а я почти наверняка прав — Китар теперь вернётся назад в своё тело очень и очень нескоро. Если вообще вернётся. Вдруг Вода в своём коварстве пошла ещё дальше? Вдруг обратной дороги нет в принципе?

А ведь он в своём новом теле ещё и не главный. При переселении у Китара не вышло подавить чужой разум, как это всегда делал я. Мальчишка в ловушке, из которой нет выхода. В своём нынешнем положении он ни на что не может повлиять. Он застрял в этом Диксе. Застрял очень надолго. Может быть, и вообще, навсегда.

При иных обстоятельствах я бы очень расстроился, но дары… Неужели, я больше не бездарь? Получив доступ к магии, я теряю зависимость от мальчишки. Если программа ещё и пропустит меня без него на следующий пояс…

Я свободен? Я правда свободен? В это трудно поверить, но, всё указывает на то, что я наконец-то обрёл долгожданную независимость от носителя. Никаких больше действий с оглядкой на мнение ненадёжного в своём подростковом упрямстве партнёра. Никаких больше глупостей, никаких причуд, никаких неожиданностей. Все проблемы нашего вынужденного взаимодействия в прошлом. Звёзды сжалились надо мной. Я впервые и, надеюсь, навечно, наконец-то, стал полноправным хозяином этого тела. Моего тела. Теперь моего.

Невероятная удача. Как же долго я этого ждал… Но радость разбавлена неприятными и совершенно нетипичными для меня чувствами. Мне жалко мальчишку. Обретение мной свободы — невероятно важное свершение. Теперь моя миссия находится под куда меньшей угрозой, чем раньше, но любая принесённая в угоду высочайшей цели жертва всё равно остаётся жертвой. Конечно же, Китар — лишь ничтожная песчинка на этих жестоких весах, но именно эту песчинку мне особенно жаль. Я всё ещё человек…

Но прочь постыдную слабость! Мне прекрасно известно, что стоит на кону, так что буду молить звёзды о том, чтобы Китар не вернулся. Случившееся — подарок судьбы, и отказываться от него — просто верх глупости. Вот только показывать свою радость нельзя. Мои соратники могут меня не понять.

— Вода нас подставила. Я планировал вселиться в одного из наших противников, но, похоже, в чужое тело перенёсся Китар. Я только сейчас это понял. Парень не отзывается.

— Проклятье! — швырнул своё копьё на песок Хайтауэр. — И, что теперь делать?

— Так ты же убил их? — непонимающе округлил глаза Вальдемар. — Почему Китар не вернулся? Ты же всегда возвращался.

Я озвучил соратникам свои мысли на этот счёт. Скрывать от них мои догадки бессмысленно.

— Н-да… — протянул Гаспар. — Поздравляю — мы в заднице. Даже мыслей нет, как теперь вернуть парня. Разве только мы снова столкнёмся с этой пятёркой…

— Не столкнёмся, — перебил Вольфганг своего друга. — Вода больше нас не сведёт. Норой точно. Это только, если от острова к острову плавать.

— Ты представляешь себе, сколько здесь островов? — фыркнул Кэйлор. — Это, как на Земле нужный лоскут искать.

— На Земле есть Порог, — вздохнул Вальдемар. — Но, о чём вообще спорим? Ло сказал, что Китар в новом теле не главный. Как я понял, ему, чтобы обратно вернуться, нужно даром чужой дар посмотреть. И как он это сделает? Да никак. Всё, пропал парень. Остаётся только молить Единого, чтобы вернул его. Может, при переходе из пояса в пояс Китара Барьер назад вытолкнет?

— Был бы тут ещё тот барьер… — пробормотал Гаспар. — Может, опять норой дальше пойдём?

— Барьер должен быть, — не согласился с ним Вольфганг. — Уверен, до следующего пояса невозможно доплыть на лодке. Вопрос в том, нужно ли его проходить, собрав сотню на лбу? Сомневаюсь, что нужно.

Эти мысли барона я с ним разделял. Очевидно, что по достижению необходимой разницы побед и поражений нам не придётся самостоятельно перебираться на следующий пояс по морю. Скорее всего, нам откроют портал, через который мы пройдём в Ойкумену прямо со своего острова. Впрочем, этот вопрос совершенно неактуален сейчас.

— Не будем себя обманывать, — вздохнул Кэйлор. — Как бы грустно это не звучало, но, боюсь, нам придётся забыть про Китара и про его столь полезные для отряда дары. Даже если мы вновь пересечёмся с этой пятёркой, и наш юный друг к тому времени сможет захватить власть над чужим телом, нам это мало что даст. Как Китару вернуться в себя? У Ло нет даров, которые можно посмотреть. Заселяться в одного из нас? Но это совсем не то, что нам нужно. При всей моей любви к парню, я против такого соседства в своей голове.

— А я бы пустил, — произнёс Вальдемар. — Здесь, на Воде, дары Китара ценнее моего Лекарства. Для отряда так было бы лучше. А дальше… Дальше Кит бы переселился в кого-нибудь. В этой… Как её? В Ойкумене же всё по-другому пойдёт. Лучше так, чем никак. Жалко парня. Жестоко с ним Вода обошлась. Да и нам теперь будет сложнее.

— Это да, — угрюмо произнёс Кэйлор. — Забываем про лодку. Без Клинков Китара мы с ней будем слишком долго возиться.

И вот пришло время добавить в бочку дёгтя имеющуюся у меня ложку мёда. Очень большую ложку. Мне нужно было узнать мнение моих соратников о случившемся, и всё, что хотел, я уже услышал. Настаивать на поисках Китара никто не станет. Здесь дело не в чёрствости конкретных людей. Мальчишка нравился всем. Просто они понимают, что это в нашей ситуации невозможно. Принимаем произошедшие изменения и работаем дальше. Задача перед нами стоит всё та же. Собрать необходимую сотню на лбах нам будет несложно. Вот сделать это быстро…

— Клинки будут.

— Как будут?

На лицах повернувшихся ко мне людей удивление смешалось с надеждой.

— Возможно, положение Китара ещё хуже, чем мы думаем. Есть подозрение, что он ушёл налегке. Ваши возраст с отмером я уже вижу, как и нити даров. Про Невидимость и Клинки скажу позже, но, скорее всего, и они у нас будут.

Эта новость со знаком плюс. Блеск в глазах моих соратников не даёт усомниться в оценке их чувств — они рады. Но не все. В отличие о всех остальных юный принц Штольгарда слышит в моих словах не победу, а приговор. Приговор для Китара.

— Бедный парень, — вздыхает увидевший обратную сторону этой новости Вальдемар. — Без своих даров Китар обречён. Он уже не вернётся.

Незримые Клинки — замечательный инструмент. Особенно в руках мастера. Делать что-либо самому куда проще, чем кому-то объяснять, как и что нужно делать. В первый день я успел не только разделить срезанное бревно надвое, но и заострить нос одной из двух полуцилиндрических заготовок. Три секунды, выделяемые на использование данного дара — не такой уж и маленький срок.

Через сутки, когда будущая долблёнка с нашей помощью благополучно лишилась большей части своей сердцевины, я опять пустил в ход восстановившийся дар, чтобы придать днищу лодки нужную форму. Теперь у нашего корявого судна есть подобие киля и ровные косые бока. Из длинных обрезков Гаспар с Вольфгангом как раз заканчивают вытёсывать грубые, но вполне себе крепкие вёсла. Мы же с Кэйлором сплели для него подходящую упряжь.

Поразмыслив, я пришёл к выводу, что буксировать лодку продуктивнее всего, не толкая её в корму, а таща на верёвке. Летящий вдоль воды Кэйлор будет тянуть её за собой в строго горизонтальной проекции, чтобы часть приложенной силы не уходила на не нужную нам борьбу с гравитацией. Хайтауэр уже проделал в носу лодки дырку, и верёвка привязана.

Так же с помощью дара король Эмрихта своими руками-копьями пробил в специально оставленных толстыми в этом месте бортах, на их верхних торцах, две довольно глубокие выемки, куда я вбил изготовленные из согнутых в петли эластичных веток уключины. Остаётся вставить в них вёсла, когда те будут готовы, и можно спускать лодку на воду.

Через час это сделано. По итогу работа заняла у нас меньше двух суток. На сегодня от нас лишь — спустить лодку на воду и перегнать её к месту завтрашнего старта. Заодно и опробуем вёсла.

И ведь всё не так плохо. При всей своей тяжести долблёнка достаточно шустро скользит по спокойной воде. Гребцы у нас сильные — меняясь, мы сможем всё время работать на максимуме. Устойчивость тоже на уровне. В штиле прибрежного мелководья мы запросто выдаём скорость от пяти до семи узлов, то есть сотню километров по идее осилим за здешний световой день и без помощи Кэйлора.

Но это в идеальных условиях. Течения с ветром способны существенно осложнить нам задачу. Плюс, по-прежнему остаётся открытым вопрос морских хищников. Возле берега на нас никто не пытался напасть, но на глубоководье всё может измениться. Про шторма же и вовсе молчу. Даже слабый, каким сопровождается любой здешний ливень, нас гарантированно потопит.

И потому утром наши планы меняются. Вольфганг почувствовал приближение дождя. Старт переносится на следующие сутки. Вытаскиваем лодку на берег и переворачиваем её к верху дном. Навес из пальмовых листьев в прошлом. Теперь у нас и без него есть куда прятать от ливня боящиеся воды вещи.

И вот, наконец-то мы грузимся в лодку. На подготовку потрачено целых три дня из имевшихся у нас в запасе семи. Если остров, который мы выбрали своей целью, окажется необитаемым, весь наш труд пропадёт зря, но боюсь я другого.

Кто сказал, что схватка, начатая с соседями в неурочное время, будет признана поединком, идущим в зачёт? Если убийство людей, совершённое до очередного убийства ящера, нам ничего не даст, то моя попытка обмануть систему провалится. Это будет прискорбно. Застревать здесь на два с лишним года мне очень не хочется.

Стартуем на вёслах. Заплыв у нас пробный, так что торопиться нет смысла. Полёта у Кэйлора даже на двушке всего полчаса. Его тягу мы задействуем лишь в крайнем случае. Гаспар гребёт первым. Я сижу на носу, готовый отбивать гипотетические атаки каких-нибудь особенно наглых акул, чьи плавники нам ни раз доводилось наблюдать вдалеке в предыдущие дни.

Нет, проблема здесь вовсе не в хищниках. В отличие от разделяющего Землю с Предземьем холодного океана, тёплые экваториальные моря этой странной планеты не кишат агрессивной фауной. По крайней мере никто крупный нами в первые часы плавания не заинтересовался. Сложность в другом. Как я и думал, всего в паре километров от берега наша лодка попала в сильное боковое течение. Нас стремительно сносит в сторону. Приходится выгребать наискось. Световой день? О нет. Тут бы суток хватило. А раз так, беречь дар летуна смысла нет. Запрягаем Хайтауэра.

Не проскочить в темноте мимо острова нам удалось лишь благодаря моему чувству направления. Мы посменно гребли половину заставшей нас в пути ночи. Спешка стоила того. Не обгони мы рассвет, тот бы запросто мог лишить нас столь необходимого нам эффекта внезапности.

Вытаскиваем лодку на берег и уносим её с пляжа под пальмы. Вдруг у нас не получится отыскать хозяев острова затемно? В свете дня лодка может попасться на глаза местным жителям, ну а так её издали уже не заметить.

Принимаемся за обход острова. Часа три у нас есть. Если получится застать здешнюю пятёрку врасплох, схватка закончится, толком не начавшись. Я иду первым, оторвавшись от своих на сотню метров. Иду быстро. Звук шагов глушит мягкий песок. Курс держу вдоль края пальмовой рощи.

Километр, второй. Потревоженные нашим присутствием приматы и птицы то и дело поднимают в кронах пальм шум, но ночная жизнь леса и так полна звуков. Я слушаю их. А ещё постоянно принюхиваюсь и внимательно всматриваюсь в предрассветную тьму. Лагерь местных, если он здесь вообще есть, несомненно, разбит людьми возле берега, в роще. Мимо я не пройду.

И вот слабый запах жареного мяса, которое расслабившиеся в безопасности райского острова люди оставили недоеденным возле затухшего костра, наполняет моё сердце радостью. Они здесь! Нам опять повезло. Подаю свистом местной пичуги знак своим и, замедлившись, начинаю подкрадываться к спящему лагерю.

Если эта пятёрка давно перебралась на Воду, часового здесь ждать не приходится. Люди знают, что на острове нет крупных хищников. Подходи и бери. Слышу ровное дыхание спящих. Поединка не будет — я убью их во сне. Пусть гадают потом, что случилось. Если наша победа и их поражение будут засчитаны, перезагрузка сотрёт все следы нашего здесь пребывания.

Но это в теории. Я не знаю, что случится по факту. Повелевающая этим поясом планеты программа может отреагировать на наш внесистемный поступок по-разному. Мы здесь как раз для того, чтобы выяснить, какой будет эта реакция.

Пожалуй, я смог бы здесь справиться и без даров, но сегодняшний эксперимент слишком важен. Призываю невидимость и бесшумно преодолеваю последние метры. Я в лагере. Люди спят на охапках пальмовых листьев. Оружие лежит в стороне. И понятно — шесть ночей из семи неизменно проходят спокойно. Трёх секунд мне здесь хватит с запасом.

Начали! Магические клинки рубят воздух и головы спящих. Люди умирают мгновенно и совершенно бесшумно. Пять взмахов руками — пять трупов. Ну что?

Есть! Мигнувший мир перенёс меня с места на место. А заодно вооружил и снабдил рюкзаком. Вокруг та же ночь, но над моей головой вместо пальмовых крон разбегается во все стороны усыпанное звёздами небо. Мы на пляже. Все пятеро. Рассвет даст мне точный ответ, но я и так уверен в том, что это — наш остров.

— Ха! Получилось! — расхохотался стоящий рядом со мной Гаспар.

— Лбы! Что на лбах? — схватил друга за плечи Вольфганг.

— Слишком темно, — присоединился к разглядыванию наших лбов Вальдемар. — Сейчас достану огниво.

— Не нужно. Зажмурьтесь. Раз, два…

К счёту «три» все уже закрывали руками глаза. Но лишь их. Лбы открыты.

— Поздравляю! — довольно произнёс переставший светиться Кэйлор. — Победа засчитана. У всех единицы.

— Отлично!

— Ветра мне в горн!

— Красота!

— Не радуйтесь раньше времени, — остудил я эмоции. — Это пятая ночь. Мы только послезавтра узнаем — есть ли у нас повод для радости.

На данный момент у меня нет стопроцентной уверенности в том, что нам удалось обмануть систему. Наши действия могли сдвинуть время очередного появления ящера, как на пять дней, чтобы между победой в одном поединке и стартом другого была, как и прежде, неделя, так и на все семь, если программа лишит нас предстоящей попытки и допустит к участию в новом бою только в следующий отчётный период.

Прогнозировать что-либо сложно. Я уже догадался, что с временем на Воде всё непросто. Ящер везде появляется ровно в три часа ночи. Убьют его сразу или с задержкой — неважно. Портал в любом случае возникнет в миг гибели зверя. Как тут же и попадёт в виртуальный барабан готовый вступить поединок отряд.

Но ведь Пояс Смерти велик и, скорее всего, занимает всю экваториальную зоны планеты. Когда на одной стороне Воды день, на других: утро, ночь или вечер. Получается, что вошедших в портал при необходимости держат в неком небытие, чтобы выравнять время между точками входа и выхода. Точно так же потом тоже самое делает перезагрузка. Боюсь, что проведённый здесь год обернётся для меня потерей ещё большего времени. И потому мне жизненно необходимо максимально ускорить процесс сбора сотни на лбу.

— Бежит! Бежит родненький!

Можно выдохнуть. Штрафа не будет. Не прошло и двух полных суток с момента последней перезагрузки, как в три часа ночи зверь здесь. Семь дней. Прежний цикл не сбился. Система обманута.

— Несчастный зверёныш, — довольно произнёс Кэйлор. — Знает, что мы его видим, знает, что точно умрёт, а всё равно бежит к нам. Единый жесток.

В этот раз мы решили подготовиться к встрече ящера. Лежащая напротив нас роща освещена пламенем десятка горящих под пальмами ярких костров. С помощью этой совершенно бесхитростной хитрости мы втрое увеличили время своей реакции на атаку чудовища. От берега моря, где стоим мы, до отодвинутой при помощи света границы тьмы, способной спрятать чудовище, теперь вместо двадцати прежних метров все шестьдесят.

Подкрасться к нам ближе сегодня никак невозможно, так что ящер вынужден бросаться в атаку оттуда. Удобно. Мы даже успеваем порадоваться его появлению вслух. Мои соратники уже у меня за спиной. С Клинками Китара нам не нужны, ни Сияние, ни Руки-Пики, ни Облако.

Зверь, не видевший свою первую смерть, в прыжке мчится ко мне. В тот раз он был ослеплён Кэйлором. Теперь будет знать, что самый маленький из двуногих по совместительству ещё и самый опасный.

Выверенным ударом разваливаю ящера на две части. Считай, труп уже вскрыт. Достать сердце будет несложно.

— Ну что, теперь можно?

— Что можно? — не понимает слов короля Эмрихта Вальдемар.

— Поздравить нас, — улыбается довольный Хайтауэр. — Зверь пришёл, нора есть, — указал он на возникший возле разрубленной надвое туши портал. — Поздравляю, друзья — мы сумели обмануть Воду! Мы сбежим отсюда вдвое быстрее.

Король Эмрихта прав — произошедшее очень важно. Только что нами было получено доказательство факта возможности проведения двух поединков в неделю и, соответственно, получения двух побед. В этой части система мной взломана.

Только этого мало. Я уже вижу наш следующий шаг. Нужно будет проверить ещё кое-что, и тогда…

— Вдвое — мало, — кладу я руку на плечо Кэйлора. — Раз Вода позволяет дурить себя, мы попробуем развить наш обман. Смотрите, что мы сейчас сделаем.