Товарищ капитан. Часть 1. Блондинка с розой в сердце (Андрей Анатольевич Федин) читать бесплатно онлайн полную версию книги

Глава 17

Я положил пистолет на журнальный столик, замер в шаге от металлической кровати. Рассматривал всё ещё лежавшего на кровати Серого — точнее, Арбузова Сергея Геннадьевича, прописанного в городе Семилуки Воронежской области, бездетного и неженатого (всё это я вычитал в паспорте, который нашёл в вещах Серого).

Паспорт киллера я сунул к себе в карман, где хранились паспорта Битковых. Руки Сергея Геннадьевича я связал его же кожаным ремнём. Серый (он явно помнил нашу прошлую встречу в поезде) сопротивления мне не оказал. Я отметил, что Арбузов не выглядел сейчас грозным и опасным уголовником, каким мне его описали Битковы.

Темноволосый, худощавый, с царапинами на лице, в белой майке и в полосатых семейных трусах — Серый походил бы на обычного советского рабочего, если бы не украшавшие его тело синие татуировки. Я пробежался взглядом по рисункам-регалкам на руках Серого — нахалок (позорных наколок) среди них не заметил, как не увидел я и «авторитетных» отметок.

Рассмотрел на Сером и следы падения из поезда: царапины, кровоподтёки. Вспомнил, как смялись ветви кустов под тяжестью выброшенного из вагона тела. Подумал о том, что Арбузов легко отделался при падении: он обошёлся без видимых серьёзных травм. Хотя Битковы говорили, что Серый после того падения хромал.

— Что тебе от меня надо, легавый? — спросил Серый. — Я свой срок до звонка отмотал. Ничего нового на себя не навесил. Предъявить мне нечего. Беспредел чинишь, мент. Там, в поезде, недоразумение вышло. Так мы с тобой, кажись, и разошлись краями. Нет? Или это мусорская подляна? Рассказывай уже, что тебе нужно. Или сажай в воронок. Сразу тебе говорю: я прицеп не возьму, даже не надейся.

— Александра Лебедева, — сказал я. — Журналистка. Ты принял заказ на её убийство. Мне нужен заказчик.

Арбузов приподнял брови — его лоб украсили полосы морщин.

— Какая Лебедева? — сказал Серый. — Какая мокруха? О чём ты, мент? Что за порожняк гонишь?

Он поёрзал на кровати, приподнял голову.

— Александра Лебедева, — повторил я. — Дочь генерал-майора КГБ Корецкого. Кто её заказал? Мне нужно имя заказчика.

Серый дёрнул плечами — майка на его груди перекосилась.

— Что за пурга? — сказал он. — Не врубаюсь, о чём ты, мент, говоришь. Какая Лебедева? Какой генерал? При чём тут я?

Арбузов дёрнулся, словно попытался развести спутанные у него за спиной руки.

В его глазах блеснули крохотные жёлтые точки — отражения торшера.

Я покачал головой и сказал:

— Не парь мне мозг, Серый. Я к тебе сюда не чифирнуть заглянул. Я пришёл к тебе по делу. Моё дело: обезопасить генеральскую дочку. И первым делом я устраню киллера. То есть тебя, Серый. Затем разыщу того, кто заказал убийство Лебедевой. Заказчика я обязательно найду. Тут без вопросов. Не сомневайся. А вот с тобой возможны варианты. Валить тебя не обязательно. Здесь есть поле для манёвра. Врубаешься, Серый?

Я поправил на руках перчатки — заметил, что Арбузов ухмыльнулся.

— Врубаюсь, — ответил Серый. — Западло ты задумал, легавый.

Он сощурил глаза. Свет торшера мигнул, на мгновение погрузив комнату во мрак.

Мне показалось, что у Арбузова дрогнуло веко под правым глазом.

— Мы сейчас не в поезде, Серый, — сказал я. — Лишних глаз и ушей тут нет. Спешить мне некуда. Ты не наивный юноша, Серый. Да и фантазия у тебя, я верю, хорошая. Ты прекрасно представляешь, какие чудеса творят в умелых руках утюг и молоток. Уверяю тебя: после правильной обработки ты выдашь мне не только имя заказчика убийства. Ты вспомнишь стихи Пушкина и Лермонтова, которые учил в средней школе.

Арбузов хмыкнул. Поёрзал на кровати.

— Не бери меня на понт, легавый, — сказал он. — Я тебе не первоходка.

— Да какие уж тут понты, Серый?

Я покачал головой и сообщил:

— Браслеты я на тебя не надел, как видишь. Право на адвоката я тебе не предоставлю. Сейчас я заткну тебе вон тем полотенцем рот. И следующий наш разговор состоится через полчаса. Когда ты станешь не таким улыбчивым и отчаянным. Все люди ломаются, Серый. От крепости характера зависит только срок их обработки и состояние их организма перед неминуемым признанием. Неминуемым, Серый. Проверим?

Я снял жилет, повесил его на спинку стула — не спускал глаз с лица Арбузова. Взял со стола полотенце.

Арбузов нахмурил брови.

— Это беспредел, легавый, — сказал он. — Это не по закону.

Я кивнул и ответил:

— Полный беспредел, Серый. Тут я с тобой согласен. Но так уж легла карта. У меня карт-бланш на любые действия, Серый. Тут важен только конечный результат. Я его обеспечу, не сомневайся. Кожу с тебя по лоскутку спущу. Медленно и осторожно, чтобы ты не сдох раньше времени. Каждую твою рану я утюгом прижгу. Каждую кость на твоих руках и ногах превращу в труху. Мне важно, Серый, чтобы ты заговорил…

Я пожал плечами.

— … Всё остальное значения не имеет. Мне абсолютно наплевать, во что ты превратишься после нашего общения. Свою задачу я тебе обрисовал. В средствах воздействия на тебя я не ограничен. Мне нужно имя человека, заказавшего убийство журналистки Александры Лебедевой. И полная доказуха в придачу к твоим словам. Чтобы я ни на грамм не усомнился в правдивости твоих слов, Серый. Понимаешь?

Я подошёл к Арбузову, скрутил в руках полотенце — Сергей Геннадьевич отпрянул от меня, упёрся затылком в спинку кровати.

— Ничего личного, Серый, как говорят в американских фильмах. Только бизнес. Мой бизнес сейчас — это ты. Времени у меня полно. Потому что киллер уже обезврежен. Заказчик на какое-то время притихнет. Ведь так? Я думаю, у меня есть в запасе примерно неделя. Эта неделя тебе очень не понравится. Понимаешь? Долгая неделя для тебя будет. Но у меня есть не только кнут, Серый. Сечёшь? Ведь существует и пряник.

Я потряс скрученным полотенцем, пока ещё не превращённым в кляп.

Сергей отвёл взгляд от полотенца, поднял на меня глаза.

— Что я получу взамен? — спросил он. — Если…

Арбузов замолчал. Он пристально смотрел мне в лицо.

Я улыбнулся и ответил:

— Ты получишь жизнь, Серый. А ещё я дам тебе несколько часов свободы, прежде чем передам информацию о тебе людям генерала Корецкого. Но свободу получишь только после того, как я узнаю имя заказчика и проверю твои слова. Как ты воспользуешься форой — это уже твоё дело. Если тебя поймают, то ты всего лишь отправишься за решётку. Повод генерал найдёт, не сомневаюсь. Но ты уже не первоходка, Серый. Да и срок ты получишь несерьёзный. Выйдешь через год-два по УДО или по амнистии — ерунда.

Я развёл руками. На стене метнулись в стороны тени. На окне (за кроватью) едва заметно покачнулась тюлевая штора.

Арбузов заскрежетал зубами.

— Что выберешь, Серый? — спросил я.

— Ну и гад же ты… мент, — произнёс Сергей Геннадьевич. — Ладно…

* * *

Небо за окном уже почти час как запестрело алыми красками рассвета.

Связанный по рукам и ногам Серый прервал телефонный разговор, откинулся на подушку.

Я положил телефонную трубку на рычаги.

— Сегодня в шесть вечера, — сказал Арбузов, — я встречусь с ним на улице Гончарная, что неподалёку от Московского вокзала. Он будет ждать меня там, около пятого дома. Сам приедет. Так он сказал. Сядет ко мне в машину. Так мы с ним договорились, ты сам всё слышал. Предъявлю ему трофей, если ты мне его принесёшь. Возьму у него деньги. Всё чин чинарём. Сам на это посмотришь. И разойдёмся с тобой краями. Так, мент? Какие ещё доказательства тебе нужны?

Серый дёрнулся. Пружины кровати под ним заскрипели.

— Развяжи меня, — сказал он. — Руки затекли. И отлить хочу.

Я покачал головой.

Ответил:

— Потерпишь. До вечера.

Арбузов перебил меня:

— До вечера⁈ Мы же с тобой добазарились!

Он снова уселся, прижал к груди колени.

— Договорились, — подтвердил я. — Разумеется. Ты поговорил с ним. Молодец. Я тоже своё слово держу: ты ещё жив, как видишь, и даже почти не пострадал. Сразу освободить я тебя не обещал. Или ты забыл? Поэтому сейчас я спеленаю тебя, Серый, как младенца. Чтобы ты не натворил глупостей. Наброшу тебе на шею поводок-петлю, чтобы ты не дёргался. Привяжу его к батарее. Заткну тебе рот полотенцем, чтобы ты не разбудил воплями соседей…

— Какого хрена⁈ — возмутился Серый. — Я вечером должен быть на Гончарной. Ты разве не этого хотел, мент?

Арбузов встрепенулся, кровать под ним покачнулась.

Я усмехнулся и заявил:

— Ты будешь вечером там, где я тебе скажу. Тихий и спокойный. Как мумия.

Серый заскрежетал зубами снова мотнул головой — заскрипели пружины кровати.

— Так не пойдёт, легавый. Не вариант. Я же согласился! Он придёт. Ты сам слышал.

Я пожал плечами.

Сказал:

— Слышал. Пусть приходит. Мы с тобой его встретим. Вовремя. Ты, Серый, из-за этого сейчас не волнуйся. Помни о нашем уговоре. Важно, что бы он туда вообще явился. Для тебя именно это сейчас имеет значение. Хотя его появление всё равно ничего не докажет. Покупка трофея не свяжет его с заказным убийством. Понимаешь? И не решит наши проблемы. А наши с тобой проблемы, Серый, никуда не делись. Я тебе гарантировал свободу только в обмен на доказательства. Помнишь?

Я ухмыльнулся и сказал:

— Помолчи теперь, Серый. Я кое-куда позвоню. Постараюсь, чтобы заказчик не заподозрил обман.

Арбузов шумно вздохнул, покачал головой.

Я придвинул к себе телефонный аппарат, семь раз крутанул на нём диск. Поднёс к уху трубку. Услышал гудок вызова — он повторился четыре раза, прежде чем я услышал в динамике похожий на кошачье мурлыканье женский голос.

— Алё?

— Здравствуй, Саша, — сказал я. — Узнала?

— Дима? Это ты?

Голос в трубке на этот раз прозвучал громче и бодрее.

— Скажи мне, Саша, — произнёс я, — кто уже знает, что ты вернулась в Ленинград? Кроме меня, разумеется.

— Почему ты об этом спрашиваешь?

— Ответь на мой вопрос. Это важно.

Три секунды я слушал звуки Сашиного дыхания.

— Ну… тот знакомый, который узнал для тебя адрес по номеру телефона. И родители. Всё, больше никто.

— Это точно? — спросил я.

— Точно, — ответила Саша. — Вчера я виделась с мамой. Она мне днём своё печенье привезла. Мы с ней посплетничали пару часов. Я рассказала ей о бабушке. Папы вчера не было дома. Мама говорила, что он сейчас допоздна работает, приезжает домой под утро. Подруга ещё в Сочи с семьёй. На работу, в редакцию, я заеду завтра. Я нарочно главреду не сказала, что вернулась.

Мне почудилось, что Александра усмехнулась.

— Сейчас время такое, — сказала Саша, — сенсация за сенсацией случаются, как ты и говорил. Только и успевай записывать. Мишкин наверняка навесил бы на меня кучу новых заданий. Его бы не смутило, что я пока в отпуске. А я хочу поработать с материалом о событиях в Волгограде. Для меня это важно. Мне ещё день нужен. Максимум: полтора. И я положу на стол главного готовую статью.

— Это замечательно, — сказал я. — И то, что ты вчера работала. И то, что не была на работе. Выполни мою просьбу, Саша. Не подходи сегодня до полудня к телефону. Не снимай трубку, как бы настойчиво тебе не звонили. Понимаешь? Это очень важно. Я бы даже сказал: жизненно важно. Я позже тебе всё объясню. Сделаешь, как я прошу?

— Эээ… ладно, — ответила Александра. — Я тогда вообще свой телефон отключу. И высплюсь хорошенько. Будильник заведу… Когда ты мне снова позвонишь? Дима, ведь ты же объяснишь мне, что происходит?

— Обязательно объясню, — пообещал я. — Чуть позже, Саша. После полудня.

* * *

Серый лежал на кровати, когда я ушёл из его съёмной квартиры. Он промычал мне вслед нечто тихое и неразборчивое. Наверное, попрощался со мной. Внешне Арбузов походил на мумию (я тщательно завернул его в простыню). Лежал Сергей Геннадьевич с кляпом во рту и с петлёй из капронового шнура на шее (привязанный капроновым поводком к батарее) — как я ему и обещал. С собой я унёс его паспорт гражданина СССР и ключи от машины (бежевого автомобиля «Москвич-2140»), которую Серый две недели назад угнал в Ленинградской области.

Автомобиль Арбузова я нашёл во дворе пятиэтажки. Подстроил под себя зеркала и сиденье, приоткрыл окна. «Москвич» завёлся охотно, без проблем тронулся с места. Я вырулил со двора — управлял автомобилем уверенно, будто в прошлый раз сидел за рулём только вчера. Вспомнил, что примерно так оно и было: мой брат Димка в Нижнерыбинске активно эксплуатировал машину, доставшуюся ему от папы в наследство. У меня же тогда была своя машина (красный автомобиль ВАЗ-2106). Приобрести её мне помогли родители жены.

Подвозивший меня к этому дому на улице Козлова водитель не ошибся: дорога во дворе пятиэтажки действительно изобиловала ямами и трещинами. Пару раз автомобиль чиркнул днищем об асфальт. Но с задачей он справился: выехал на шоссе. Я пристроился в веренице автомобилей, следовавших в направлении проспекта Ветеранов (по которому я сюда и приехал). Зажмурил глаза от света уличных фонарей. Уверенно обгонял менее торопливых автолюбителей. Ветер из окон обдувал мне лицо. Сердце радостно колотилось в груди, словно подгоняло.

Но я не вдавливал педаль газа в пол — сдерживал такое желание (пусть и с трудом). Три с половиной десятка лет моим транспортным средством было инвалидное кресло-коляска. В сравнении с ним даже «Москвич-2140» казался гоночным болидом.

* * *

Первым делом я заехал в гостиницу «Москва» за своими вещами. Освободил номер досрочно. И лишь после этого поехал к Саше.

* * *

Ленинградская ночь уже окончательно сменилась мрачноватым ленинградским утром, когда я подъехал к дому, где проживала Александра Лебедева. Я припарковал автомобиль Серого рядом с белым ВАЗ-2105 (в салоне которого вчера я беседовал с Павлом Битковым), заглушил двигатель. Взял с пассажирского кресла свой рюкзак, выбрался из салона, снял перчатки. Огляделся.

Двор выглядел безлюдным, словно жильцы окруживших его домов уже разошлись по своим делам. У стены одиноко стояла большая метла дворника (похожая на метлу Бабы Яги из детской сказки). Но самого дворника я во дворе не увидел, будто он пугливо спрятался при моём появлении. Я сунул перчатки в карманы брюк, поправил на спине у поясницы рукоять ПМ и направился к двери парадной.

* * *

Я дважды нажал на кнопку звонка, прежде чем точка света внутри дверного глазка исчезла — я почувствовал Сашин взгляд и тут же услышал, как загромыхали дверные замки. Дверь резко распахнулась. У порога в прихожей стаяла Александра: с распущенными волосами и чуть припухшими после сна веками. Она придерживала на груди края бежевого шёлкового халата. Смотрела на меня широко открытыми глазами — те блестели, будто голубые бриллианты.

— Дима? — сказала она. — Как ты здесь оказался?

Под Сашиными ногами скрипнул паркет.

— Оседлал хромую блоху и приехал, — сказал я. — С того берега моря. Привет, Саша. Впустишь меня?

— Конечно.

Лебедева тряхнула головой (в её волосах блеснули золотистые искры). Она посторонилась. Я шагнул в квартиру, вдохнул растворённый в воздухе знакомый запах лепестков розы. Окинул взглядом прихожую: посмотрел на оклеенные чёрно-белыми (явно импортными) обоями стены, на хрустальные плафоны примостившейся на высоком потолке люстры, на узкое прямоугольное ростовое зеркало, на кованые крючки вешалки (где сейчас одиноко висела Сашина дамская сумка).

— Симпатичная квартира, — сказал я.

Поставил на пол около стены рюкзак.

Лебедева прикрыла дверь, прикоснулась рукой к моему плечу.

— Дима, ты давно приехал? — спросила она.

— Давно.

— Почему не позвонил? Я бы тебя встретила на вокзале.

— Зачем? Я неплохо ориентируюсь в Ленинграде. Сам к тебе доехал.

— Я бы… хоть в порядок себя привела, — сказала Александра. — А то встретила тебя растрёпанная, как лахудра.

Она поспешно собрала на своём затылке в хвост волосы — я увидел серьги на мочках её ушей.

— Ты прекрасно выглядишь, Саша, — сказал я, — в любое время дня и ночи.

Спросил:

— Ты одна?