Червь-3

Глава 10

Сумасшедший денёк. Мозги плыли не только от жары, но и от происходящего вокруг. Ферма, овцы, коровы, собака-мутант. Парень с почти оторванной рукой. Судя по лицам нашего отряда — обычная бытовуха.

— Готовимся выезжать! — командует Борис, окидывая своих преданных друзей тяжеленым взглядом.

В свете последних событий, лицо Бориса заиграло некими иными красками. Он преобразился в лучшую сторону, воодушевился. Не скрывал довольной улыбки, но вот упорно продолжал на всех смотреть сквозь хмурый ковёр из седых бровей.

Услышав команду, мужики слезли с лошадей. Каждый полез в кожаные сумки, пристёгнутые к лошадиным седлам. Понадобилось всего пару минут, чтобы отряд из десяти мужиков, одной девчонки и одной псины был готов к вылазке. Теперь у каждого за спиной висит кожаный рюкзак. У каждого на поясе меч в ножнах. У каждого грудь пересекал ремень с прямоугольными подсумками. Лица сияли азартом безумия перед неизвестным. Но меня не обмануть! Лишь поглядывая в сторону своего командира, в сторону Бориса, идущего ко мне с самодовольной ухмылкой и ослепительным блеском в глазах, они получили ту самую энергетику, поднимающую уровень тестостерона в их телах до небес.

— Надевай, — Борис протягивает мне рюкзак. — Еда и вода.

— А сигареты есть?

— Угощу.

Охуенно.

Он протягивает мне вторую руку. Вот это сюрприз! Его пальцы сжимает кожаные ножны, из которых торчит высушенная ладонь — мой меч.

— Возьми, может пригодиться.

Пока Борис помогал мне надеть рюкзак и повязать пояс с мечом, я смотрел в сторону леса. Не то чтобы он меня пугал, но прогулка с толпой мужиков меня слегка напрягала. Да, с нами будет Осси, но мне ничего не известно о её предпочтениях. Вот Борису я доверял на все сто, а остальным, в особенности тому, что с серьгой в ухе нужно относиться с опаской. Живём один раз, мало ли что.

Пич встал у моих ног. Мне хотелось получить от него порцию смелости, но прислушиваюсь к его чувствам, было ясно, что ему она и самому сегодня пригодиться. В его силе я был уверен, а вот смелости нам недосыпали. Глядя своими побелевшими глазами в чёрную глубину леса, он испытывал страх. Я ясно ощущал исходивший от собаки страх. Умеренный, разумный. При виде волков он не убежит в кусты, но и сломя голову не кинется грызть глотки.

Мужики собрались в отряд. Подошли к нам. Все чего-то ждали. Ждал и Борис. Седовласый мужчина смотрел на меня и чего-то с нетерпением ждал. Я не выдержал:

— Что?

Борис с удивлением задёргивает брови и говорит:

— Веди.

Зашибись! Расклад ясен, как утренняя раса. С этой секунды вся ответственность ложится на мои хрупкие плечи. Даже Пич задирает морду и смотрит на меня, как на лучик света в конце тоннеля.

Кладу ладонь ему на голову, чешу за ухом. Завыв от удовольствия, собака виляет хвостом. То семя страха, что медленно в нём прорастало, вдруг сгнило, не успев прорасти острой травинкой сквозь кожу. Так-то лучше. Так надёжнее. Ладонью я ясно ощутил храбрость. Пёс готов был слушаться и выполнять любые команды. Он готов был вести нас вперёд, по следу.

— Чего лыбишься? — спрашивает у меня Борис.

— Пич, вперёд!

Под громкий лай, мы ломанулись в сторону леса. Собака пыталась бежать впереди всех, но из-за отсутствия задней лапы, темп нашей команде пришлось держать средний. Идти пешим шагом Борис был против, а вот насчёт легкой пробежки он был всеми руками за. Ощущая, как подпрыгивает рюкзак за спиной, я был рад, что у Пича не четыре лапы. Да, Пич хромал, но хромал уверенно, двигаясь чуть быстрее нашего отряда. Отбегая от нас на пару десятков метров, он принимался обнюхивать землю, нюхал деревья, ссал на кусты, а когда ловил след — его хвост тут же вставал антенной.

В отряде поддерживалась дружественная атмосфера. Когда надо было кому-то отлить, все стояли и ждали. Шутили, смеялись, и ждали. Когда нужно было отлить мне, всегда кто-то порывался пойти со мной, говоря, что тебя нужно охранять! Спасибо, но собака лучший помощник в этом вопросе, да и Борис устав от частых призывов помощи, напугал всех историей про Амбала, который тоже решил со мной прогуляться в погребок поздней ночью. История хорошо отрезвила горячие головы.

Зайдя глубоко в лес, перед нами выросла огромная преграда из тесно переплетённых между собою кустов. Если еще Пич и мог спокойно в них занырнуть и идти по следу, то у нас такой возможности не было. Стена из веток не собиралась нас пускать вперёд без боя.

Мужчины обнажили мечи. И тут же воздух сотрясся от воя дюжины лезвий. Верхушки кустов сыпались на землю как волосы, сбритые машинкой для стрижки волос в психиатрической клинике. Хотя это было и не обязательно.

Потускневшее солнце из последних сил освещало прорубленную дорогу между толстых деревьев. Народ начал уставать. Сколько еще рубить в таком темпе — было не известно.

— Привал! — скомандовал Борис.

Хорошие слова. Дарят надежду. Вместо прокладывания дороги, все принялись топтаться на месте, приминая высокую траву. Импровизированная полянка для отдыха быстро разрасталась. Сухие ветки, что попадались под руку, собирались и сносились на центр. Наше место отдыхать хоть и вышло тесноватым, но лучше не найти. Сухо, уютно. Что еще надо? Верно! Огонь. Днём солнце нещадно жарило наши пропитанные потом тела, но как только наступала ночь, о каком либо тепле можно сразу забыть.

Вспыхнул огонь. Мы расселись вокруг источника тепла, прислонившись спинами к деревьям. Я только на секунду прикрыл глаза, как тут же всё моё тело обварилось в тёплой усталости. Словно кожа с мышцами решила слезть с моих костей и больше туда не возвращаться, ни под каким предлогом. Медленно осмотрев всех членов нашего отряда, мне стало ясно, что я такой не один. Заебались все. Даже Пич подсел ко мне, положил голову мне на ноги и заснул. Ладно мы, вот у кого реально был тяжелый день. Бедняга. Я начал гладить его по голове и в этот момент ко мне подсел Борис. В такую минуту он сумел не просто меня обрадовать. Он сделал меня самой счастливой девчонкой на деревне!

Беру предложенную мне сигарету, хотя глядя на её размеры, позволю себе назвать это сигарой. Затем Борис достаёт из штанов металлическую коробочку, ту самую, в которой вечно теплится огонёк. Я прикуриваю. Раскуриваю. Кайфую.

Нет… не кайфу… Сильный кашель почти скрутил моё тело. Зараза, бля! Всё же лёгкие Инги еще не в состоянии насладиться столь терпким дымком.

Еще… Лучше… Только не это… Из глаз потекли слёзы.

— Инга, — обратился Борис, раскурив свою папиросу, — ты можешь спросить у пса, как долго нам еще блуждать в этом чёртовом лесу? У нас запаса еды хватит от силы дня на два.

— Ты заранее об этом не подумал?

Надо мне следить за своим языком. Слишком борзо получилось. Борис практически впритык приблизился к моему лицу. Я ощутил тёплое дыхание, а потом дым ударил мне в глаза.

— Ты сомневаешься во мне, девчонка?

Закашляв, я крутанул головой. Да какие тут могут быть сомнения. Одни предположения.

Вдруг заиграла музыка. Раздался смех. Дэр, тот самый старикан из бара, принялся плясать вокруг каста. Прильнув губами к губной гармошке, словно к куску сочно мяса, мужчина одарил нас прекрасной мелодией. Он переминался с ноги на ногу, присаживался и резко вставал, а все ему дружно хлопали и улюлюкали. Идиллия. Языки пламени сверка на кожаном доспехе не хуже фонарей, бьющих светом вглубь подвала. Один из мужчин подорвался со своего мечта, встал напротив Дэра и тоже начал плясать.

Я смотрю на всё это и делаю глубокую тягу. Горячий дым наполняет лёгкие и тут же хлещет их изнутри сильнее кожаного ремня по обнажённой коже. Я закашлял. Борис теребит меня в плечо, говорит:

— Волки возвращаются на ферму каждую седьмую или восьмую ночь после нападения. Далеко им нет смысла уходить. Совсем обнаглели, твари! Безнаказанность балует. И на этом они и погорят.

Прокашлявшись, глажу Пича по голове. Длинный хвост забил меня по ноге. Я спросил у собаки:

— Пич, волки далеко?

— Волки близко…

Ответ меня насторожил. Я переспросил:

— Они рядом?

— Запах волков почти выветрился, но запах скота еще чувствуется. Запах смерти свежий. Запах смерти близко.

Рука Бориса схватила меня за плечо.

— Инга, что сказала тебе собака? — голос Бориса дрожал от волнения и прыгал на каждом слове от возбуждения.

— Пич чувствует запах смерти. Чувствует его близость.

Музыка резко оборвалась.

Наверно, слишком громко сказал. Отстранившись от Бориса, я увидел, что все внимательно смотрят на нас. Такого пристального внимания я явно не заслуживаю, но мне необходимо донести до всех, что опасность нам не грозит. Нет, опасность грозит, но не сейчас. Собака спокойна — спокойны и мы. Сидим ровно, продолжаем заниматься своими делами. А если даже что-то и замаячит на горизонте, Пич — наш главный индикатор приближающегося пиздеца.

Шёпот недоверия пронёсся из уст в уста. Кто-то прижал меч к груди, кто-то положил своё орудие вдоль вытянутых ног.

— Спите! — скомандовал Борис.

Дэр и мужчина разошлись по своим местам.

Послушались все, но всегда найдётся тот, кто по-хорошему не понимает. Тот мужик, что с серёжкой в ухе, резко вскакивает на ноги. Подбегает к нам.

— Борис, ты серьёзно? — верещит он с обезумевшими глазами. — Нам надо идти дальше! Мы не может вот так взять и заснуть посреди леса?

— Чего ты боишься?

Рудх на полном серьёзе заявляет:

— Мне как-то не хочется проснуться среди ночи с волчьей пастью на шее!

— А ты крепко не засыпай.

Мужчина сжал губы. Фыркнул.

— Борис, нам надо идти…

— В темноте?

— Факелы! Мы сделаем факелы!

— И будешь на ощупь ловить волков?

Рудх наконец заткнулся. Растеряно поглядел на своих товарищей, на лица которых явно отсутствовало какое-либо желание ночью бродить по лесу.

— Иди уже спать, завтра нам всем понадобятся силы.

Посмотрев на нас как обиженный мальчишка, он развернулся и ушёл к своему дереву. Нарочито громко плюхнулся на траву и облокотился о толстый дуб, не забыв положить возле себя меч.

— Если ко мне ночью хоть кто-нибудь подойдёт, — сказал он, — я его убью.

Он вложил свою ладонь в рукоять меча, сделанную из человеческой кисти, и демонстрационно вскинул меч в воздух. Пламя играло на недовольном лице, подчеркивая испуганные глаза. Он никому не доверял. Ни мне, ни собаке. Даже Борису.

Он доверял лишь самому себе и своему мечу.

Хорошая черта, но только если ты живёшь один. Если только ты пытаешься выжить в одиночку. В коллективе от таких только вред. По моему мнению, Борис был прав во всём. Коллектив ему доверял. Доверял ему и я. Так уж сложилось, деваться мне не куда.

Под потрескивание костра и стрекот сверчков, Борис вдруг впал в воспоминания, решив всё-таки посветить меня в свой план.

— Зима была холодной. «Труперсы» атакуют регулярно. Что им точно нужно — мы не понимаем. Возможно — наши территории. Возможно — наши ресурсы, фермы. Но я подозреваю, что им нужны люди. Нет, не для рабства. Им нужны руки для увеличения численности собственной армии. А дальше только одно — захват нашей деревни. Захватят её — захватят всё. Ферма — наша жизнь. Наше выживание. Когда только начались первые атаки, мы приняли решение перенести ферму как можно дальше от деревни, но не более суток в пути. Случалось, что и заражённый заяц прибегал, проскальзывал через охрану, а там уже только и могли его собаки поймать на улицах нашей деревни. Ферму мы перенесли, но избавившись от одной проблемы, сразу же нарисовалась другая! С каждым месяцем животных в лесу становится всё меньше и меньше. Животинка словно чувствует опасность, разрастающуюся по лесу как чума. Да они и есть чума, эти «Труперсы». Заражают всё, чего коснутся. Вот волки и одичали, жрать им нечего, а на ферме пир на весь мир. Нападают нечасто, но метко. Словно поджидают удачный момент, и бью точно в цель. Какие бы ворота мы не возводили, какие бы заборы не строили — им всё нипочём. Раскидывают людей, убивают собак. Ломают любые заграждения! Хоть строй каменные стены, но кто ж их будет возводить? Тут или обратно скот вывозить, или…

— Или…

— Или сама судьба нам послала тебя. Про волков мы всё знали, хотели тебя проверить. И ты прошла проверку, Инга. Надеюсь, ты понимаешь, что мы хотим сделать с волками?

— Понимаю. Но это безумие! Как ты себе это представляешь? Мне сесть с ним за стол переговоров?

— Не передёргивай. С собакой получилось, и тут получится.

Я хотел возразить, но Борис меня быстро перебил. Он сказал:

— В волчьей стае всегда есть главный. Как в нашей команде. Поймай меня и что вы будете делать? Правильно: разбежитесь кто куда.

Очень иронично, но тут он прав. Мы позволили себе чуть посмеяться, после чего Борис продолжил:

— Мы должны поймать вожака. Поговаривают, что во время каждого нападения на ферму, люди замечали белого волка, стоящего недалеко от леса. Он был раза в два больше обычного волка, и всё, что он делал — стоял и наблюдал. Инга, ты должна овладеть его разумом, как это сделала с собакой.

План — заебись! Тут не поспоришь. Но вот откуда у Бориса такая во мне уверенность? Я прекрасно вижу, что мужик мне доверяет, верит в меня. Нет, я не спорю, мне приятно. Я никогда не испытывал такого внимания со стороны старшего поколения, но всё же я считаю, что идея обречена на провал. Это самоубийство! Жалкой кучкой мы прёмся в логово волков с одним козырем — я!

— Я заметил промелькнувшее сомнение в твоих глазах, — сказал Борис. — К сожалению, иначе мы не можем. Забери я всех людей из деревни на это дело и при первой же атаке «Труперсов» нам некуда будет возвращаться.

Огромная мужская ладонь ложится мне на плечо. Пальцы сжимаются. Мужчина одобряюще меня потряхивает. Его лицо излучает уверенность и надежду. Он заглядывает мне в глаза и говорит:

— У нас всё получится!

Я надеюсь.

— Нам нужно поймать только одного волка.

— Я всё поняла.

— И стая станет нашей. Ты понимаешь, какая сила окажется в наших руках?

Понимаю.

— Наша армия станет в разы сильнее. Это станет болезненным сюрпризом для «Труперсов»!

Борис хотел произнести больше громких заявлений, но он резко заткнулся. Пришлось оторвать взгляд от пляшущего пламени. Смотрю на Бориса — а он уже храпака даёт. Такая нудятина должна была меня первым дело срубить, а тут вон как получилось. Да, вот она — сила слова. И слона завалит на бок. Смачно зевнув, сам погружаюсь в сладкий сон.

Сколько спали — не знаю, но утро выдалось тяжёлым. Собачий лай болезненными ударами обрушился на мой мозг, резко выбив меня из сна на самом интересном месте.

Пич стоял возле меня, тупо гавкая мне в лицо. Тупая псина! Что еще за нахер!

Вместе со мной начала оживать сонная поляна. Мужчины скидывали тканевые пледы, с недоумением оглядываясь по сторонам. Первым завыл тот, что с серьгой в ухе:

— Что случилось⁈

Он вскакивает на ноги. И как псих начинает дёргать головой во все стороны, ожидая опасности от каждого куста, от каждой ветки. Как еще не стал махать мечом — загадка! Хотя справедливости ради, я и сам напрягся.

— Пич, что случилось? — спросил я.

— Запах смерти. Свежий.

Пёс был явно возбуждён. Он поймал свежий след и боялся его потерять.

Борис уже стоит возле меня. Смотрит мне в глаза, ожидая доклада по форме.

— Пич учуял новый след. Свежий.

— Собираемся!

Шустрые мужики. Ни дать ни взять. Я только и успел сбегать по маленькому, а когда вернулся, все уже рубили лес, прокладывая себе комфортную шестиполосную автомагистраль. Пича нигде не было, и я понял, что он уже во главе каравана ведёт всех вперёд. Хороший пёсик!

Борис подходит ко мне.

— Ты заметила? — спрашивает он, стреляя глазами на еще не срубленные кусты, что стелились перед нами сплошным ковром.

В эту секунду я вообще не понял о чём он. Что я должен был заметить? Природу? Кусты? Или то, что мы их сносит к чёртовой матери, двигаясь через лес как трактора, что нещадно уничтожают африканские поселения? Но я решил серьёзно отнестись к словам Бориса. Присмотрелся.

И как это до меня сразу не дошло! Пич не просто нырял в кусты, он спокойно заходил в проделанный кем-то туннель, уходивший глубоко в лес. Я нагнулся, присмотрелся, и заметил дюжину таких туннелей, пронизывающих густые кусты, словно депо метрополитена с множеством разветвлений. Мы работали на поверхности, но тут, ниже пояса, оказывается, есть и своё дно, откуда в любой момент на нас могли напасть.

— Я еще вчера заметил, — говорит Борис. — Мы идём в правильном направлении.

Когда последние слова слетели с мужских губ, тут же в воздухе появился огромный меч, сделанный из кожи. Ужасный, покрытый трещинами, с соском у основании рукояти, сварганенной из двух десятков пальцев, соединённые между собой тонким кожаным шнурком. Дизайнер — псих! Борис быстро ушёл вперёд, вклинился между мужиками и принялся рубить кусты.

Пич залаял где-то в стороне. Лай начал удаляться, и когда пессимизм сковал мои ноги, вдруг начал приближаться. То, что творилось в кустах — никто не видел, но я имел возможность слышать.

— Запах смерти близко, — слышал я в голове у себя.

Афишировать пугающие новости я не решился. Не хотелось в очередной раз разводить панику. Но громкий лай сделал своё дело. Все напряглись. Пич выскочил из одного туннеля, показался нам буквально на пару секунд и тут же нырнул в соседнюю дырку.

— Он поймал след.

Мне нужно было хоть что-то сказать. В такие минуты градус напряжение необходимо срочно понижать, а то жаждущие разъяснения глаза готовы были разорвать меня на куски. Я говорю:

— Собака говорит, что до цели еще идти и идти, но мы на верном пути.

Все успокоились. Попили водички, и снова принялись хуярить лес. И хуярили бы его до ночи, но еще засветло мы услышали вой. Это точно был не Пич. Но разве я скажу кому-нибудь об этом…

Собака вынырнула из кустов. Весь перевозбуждённый, он начал вынюхивать воздух. Затем задрал хвост и уже собирался нырнуть обратно в кусты, но я его остановил.

— Пич, ко мне!

Пич послушно подходит ко мне. Начал лаять, махать хвостом. Когда я присел возле него, он закрутился волчком, жадно хватая воздух носом. Незамедлительно Борис подошёл ко мне. Положив руку мне на плечо, он потребовал разузнать, какого чёрта тут происходит. Мне даже не пришлось обращаться к собаке, он умный мальчик.

— Здесь смерть, — услышал я в голове. — Здесь умирал скот.

— Расспроси его, — Борис трясет меня за плечо, — Спроси, сколько он чует волков?

— Сколько волков ты чуешь?

— Много. Больше вас, людей.

Я поднял голову, взглянул Борису в глаза. Он всё понял без слов. Строгий взгляд пробежался по отряду, он заглянул каждому в душу и только кивал головой. Ни слова, ни звука. Началась суета. Мужики покидали рюкзаки на землю и принялись содержимое доставать наружу. В их действиях прослеживался план, в который меня не посветили. Обидно!

Новый затяжной вой никого не остановил. Даже не отвлёк от своей работы. Мужские руки ловко выуживали из рюкзаков что-то аккуратно свёрнутое, похожее на спальники… или… я присмотрелся. Это оказались сети. Конечно же не рыболовные. Качественные, сплетённые из толстой верёвки.

Тем временем Борис внимательно за всеми наблюдал. Расхаживал с умным видом, но сам даже не полез в свой рюкзак. Он только нервно поглаживал ремень, висевший у него на груди. Подходил к каждому, заглядывал, помогал. Когда он убедился, что всё идёт своим чередом и никто не опростоволоситься на ровном месте, он взялся за свой рюкзак. Вытащил глиняный кувшин, жадно отпил воды, отёр пот со лба.

Пич нервно закрутился у меня в ногах, когда к нам подошёл Борис. Тяжёлый взгляд не сулил ничего хорошего моему выступлению. Чтобы он сейчас не сказал — спорить поздно! И это меня конкретно бесило! С таким подходом надо нахуй увольняется из этого гребаного цирка! Просто брать, разворачиваться и уходить к ебеням на поиски новых приключений. Что там нам жизнь готовит? Секрет? Ну уж нет…

— Инга, — Борис говорит спокойно, у него всё под контролем, — Пич не подведёт?

— Ты про что?

— Он не убежит прочь, поджав хвост? — он поглядел на Пича с каким-то презрением. — Не заскулит при первой опасности?

— Он будет верен нам до последнего вздоха.

Борис ухмыльнулся.

— Если твоей жизни будет угрожать опасность, Пич бросится тебя защищать?

— Я откуда знаю…

Последнее слово только сорвалось с моих губ, как ладонь Бориса уже летела к моей щеке. Я только и успеваю зажмуриться. Раздалось громкое рычание. И… ничего не произошло. До меня долетели только возмущения Бориса и собачий вой.

Открываю глаза.

Борис отступил от меня на шаг, утягиваемый Пичем. Собака повисла на руке Бориса, вцепившись зубами в кожаный наручь. Конфликта как такового не было. Борис не готов был убивать пса, а Пич не готов был откусывать мужчине кисть, но мне было чертовски любопытно: если бы не вмешался Пич, ударил бы он меня?

— Пич! — кричу я. — Отпусти!

Собака зарычала, но мою команду выполнила. Отпущенный Борис выпрямился и громко засмеялся.

— Отлично, — говорит он, — я доволен!

Собака прошла проверку. Да и мне было приятно, что теперь будет кому за меня заступиться. Я заполучил отличного, и, самое важное, верного защитника. Вовремя…