Червь-3

Глава 14

Была ли это хитрой ловушкой, умело расставленная Альфой? Или стечение обстоятельств, кинувших нас в пасть к волкам? Всё это уже не имеет никакого значения, мы идём к назначенной цели. Путь не важен. Главное — результат.

Борис хватает меня за плечо и грубо толкает вперёд.

— Быстро! Беги к Меличу!

Я побежал. Выставил меч перед лицом и ломанулся вперёд, к мужчине, валяющемуся у лап волка.

— Всем разобрать цели! — слышу голос Бориса за спиной. — Пусть первыми нападают!

Мелич выглядел паршиво. Лицо бледное, глаза смотрят в пустоту. Шок. Не повезло, приятель. Держись! Зверь видит меня. Следит за каждым моим шагом, словно подсчитывал их. Стоит возле корчившегося от боли мужчины и высчитывает момент до сближения. Ну, давай, псина, посмотрим кто кого!

Мелич поворачивается на бок, на правую руку. Левая рука за спиной вяло болтается как у мягкой игрушки. Падает лицом в землю, скукоживается, поджимая колени под живот. Рука скатывается на землю, а волк продолжает стоять рядом, дожидаясь меня. Мелич выпускает меч, упирается ладонью в землю. Трясущееся лицо смотрит на меня с надеждой. Он видит меня! Ждёт! Надеется!

Но я не успел.

Жалких пару метров разделили жизнь мужчины на «до» и «после». Острые зубы сомкнулись на шее с такой силой, что голова тут же поникла, а тело обмякло, завалившись на землю мешком. Мелич умер.

Заляпанная кровью морда зверя уставилась на меня. Тело приняло боевую стойку, готовое выстрелить как пружина. Но я схитрил. Видел этот приём в одном фильме. На полном ходу я падаю на левое колено, правую ногу вытягиваю вперёд и скольжу прямо к цели, упираясь левой рукой в землю. Кожаный доспех — сказка! Отработал на все сто. Я умудрился скользнуть мимо зверя, замахнуться и ударить.

Волк завыл. Отскочил. Остановившись, я быстро вскакиваю на ноги. Лезвие меча сразу же ловит цель, но до зверя не достать; отскочил метра на три, зараза. Только теперь ему скакать всю жизнь. С отрубленной лапой ему больше не бегать по зелёным полям. Из культи на землю лилась кровь. Но праздновать победу рановато. У волка есть еще три. И самые страшные — задние.

Между нами безжизненное тело Мелича. Лужа крови увеличивалась с каждой секундой, касается моих ботинок. Касается передней лапы волка. Вперёд не прыгнуть, сбоку оббегать тупость. Мне хочется отойти, вернуться к Борису, вернуться к парням. Пот заливает глаза. Зверь скалится. Я хочу выискать Бориса. Услышать его голос в этом сражении, среди мужского завывания и звериного рёва. Где он там?

Я оборачиваюсь…

Громкое рычание.

Блин!

Зверь перелетел через труп. И мордой ударяет меня в лицо… Скользкий нос лупит меня в шею, в щёку. Бьёт в грудь. Хочет добраться до шее…

Вот сука, выждал нужный момент и прыгнул на меня! Я рухнул на спину, зажмурился от страха и… нет, не обоссался… я ударил, криво выкинув руку вперёд. Меч проткнул воздух, ни встретив никакого сопротивления. Промах… И тут-то мой цистит обострился. Я уже готов был дать струю, но вместо горячей мочи, в лицо ударила горячая кровь. Затем мягкий удар по лицу, как будто пуховой подушкой ударили нежно-нежно. А потом на грудь как будто кто-то сел.

— Инга!

Голос Бориса. Он рядом — значит, всё будет хорошо.

Я открываю глаза. На мне лежит волк. Мертвый, с перерубленной шеей, из которой обильно хлещут во все стороны струйки крови. Борис ногой скидывает тело зверя на землю. Отерев лицо рукой, я вскакиваю на ноги. Вокруг бойня. Воют волки, кричат люди. Кричит и Борис:

— Вперёд-вперёд!

Борис трогает ремень на своей груди. Лезет ладонью в подсумок, но, сжав губы, отдёргивает руку.

Я насчитал еще двоих наших, простившихся с жизнью. В сознании больше нет моих ручных волков. Больше нет волн страха.

Больше нет волн боли.

Мой разум свободен.

Борис и двое воинов подхватили меня под руки и поволокли вперёд. Народ, размахивая мечами, выходил из боя, и сразу же присоединялся к нашему отряду, несущемуся сломя голову. Мы бежали в сторону пещер. Это какое-то безумие. Сумасшествие, охватившее нас. Бессмыслица. Что там впереди — хуй знает!

Может еще дюжина зверей, а может и сотня!

Как мы будем сопротивляться?

Как мы будем сражаться?

— Инга, — Борис задыхается, тяжело дышит, — куда бежать? Какая пещера⁈

Это просто охуенно! Я ничего не чувствую! Только волчью кровь, затекающую в мои глаза вместе с потом. Но я напрягся. Сосредоточился. Неведомая сила не указывала мне ни на одну из дырок, она вела меня точно в густые кусты, растущие у подножья горы.

— Инга?

— Я не знаю!

— Сосредоточься!

— Нам туда! — указываю рукой на кусты.

— Но там сплошной камень! — задыхается Борис, — Ты в своём уме?

— Я не знаю точно!

Перепрыгнув через сухое дерево, мы услышали рычание. Уцелевший волчара гнался за нами, добил кого-то из наших и кинулся следом.

Борис остановил группу. Его ладонь быстро схватила моё плечо и толкнуло. Только сейчас я заметил, что основной своей целью волк выбрал меня. Ни воинов, ни Бориса, замахнувшегося мечом. Он выбрал меня. Но не ударил. Он мог в один прыжок достать до меня, но не стал. Замер. Громко зарычал. Огрызнулся на Бориса, готового разрубить всё живое и неживое. И дал дёру.

— За ним! — прорычал один из воинов, переполненный желанием отомстить за своих друзей.

— Нет! — взвыл Борис. — Стоять!

Борис успел схватить мужчину за плечо. Дёрнул на себя.

— Ты что себе позволяешь⁈ Повёлся на этот дешёвый трюк?

Меня тоже не оставили без внимания.

— Инга, ты поняла? Зверьё пытается увести нас от пещер. Чувствует опасность! Нам нужно направление. Веди!

Оправдываться и препираться нет никакого смысла. От меня сегодня не отстанут. Я должен найти вход. Найти ту самую дырочку, за которой нас будет поджидать награда.

Я закрываю глаза. Представляю лес. Представляю его жильцов: птичек, зайчиков, грязных белок и голодных волков. Я словно ветер, проношусь вдоль горы. Украдкой заглядываю в каждую пещеру. Слушаю.

Где-то кто-то скребёт. Где-то что-то шуршит. Но это всё не то. Это всё мелочи. Помехи…

— Я не могу!

Хочется рыдать как девчонка. Безумно обидно и страшно. На меня уставилась дюжина разъярённых мужских глаз. Они тяжело дышали, переглядывались между собой. Они ждали. Ждали меня… Что им от меня нужно? Что вы хотите⁈

— Я не знаю!

Борис подхватывает меня под руку, тянет вперёд, к пещерам. Мы снова бежим. Снова начали ломать сухие ветки, прижимать траву к земле. От усталости все уже задыхались. Ноги подкашивались, но мы продолжали бежать. Адреналин бил фонтаном. Тяги хватало, но еще пара сотня метров — и мы свалимся, если нас раньше никто не свалит.

— Берегись! — только и успел крикнуть мужчина. Я обернулся.

И опять двадцать пять. Опять волк! Чёрный, огромный. Зверь выскочил из-за деревьев, — словно сидел всё это время в засаде — схватил мужчину за колено и рванул в сторону. Тело мужчины подкосилось, он потерял равновесие, рухнул. Меч выпал из рук. Он не кричал. Он не орал.

Дэр. Бедный старик. Он ловко сгруппировался, перевернулся на спину и начал лупить кулаками волка. Зверь тянет его на себя, не обращая внимания на удары по морде, по шее. Раздался хруст. Вместо ударов, Дэр вцепился руками в шерсть и громко заорал.

Борис пихает меня в спину, уводя подальше от начавшейся заварухи.

— Дэр! — кричит Борис, — Держись!

Мы услышали глухой удар. Еще. Мужчина снова принялся колотить волка. Зверь выпустил раздробленное колено. Что именно его на это подвигло — неизвестно, но при виде приближающихся к нему воинов, зверь громко рыкнул и тут же нырнул в густые кусты.

Мужчины подбежали к Дэру. Взяли его под руки.

— Дэр, — Борис зло дышит, — идти сможешь?

— Дай мне меч! — кричит Дэр Борису в лицо.

— Мы тебе…

Он вырвался из дружеских объятий. Оттолкнулся от могучих плеч своих друзей и рухнул на землю.

— Дэр!

— Дай мне меч!

Снова сложный выбор, упавший на плечи Бориса. Пещеры уже перед носом, нужно только выбрать правильную, а я всё никак не могу. Там, за спиной товарищ, который больше никогда не станцует в таверне под оглушительную музыку. Всё пошло по пизде… Но Борис не унимается.

— Дэр, идти сможешь?

— Видимо, я доплясался, — и улыбается. Корчит лицо от боли, но продолжает улыбаться. — Идите… Идите без меня! Только дай мне меч!

Дэр трясущейся ладонью стягивает перчатку с правой руки. Выкидывает её в сторону, подальше, чтобы больше не видеть её никогда в том маленьком отрезке времени, что он сам себе отвёл.

— Подвела меня, — говорит он, — зараза! — и начинает отползать к дереву. Прижимается спиной к необъятному стволу дуба. В блестящих глазах мужчины застыла обида. Он говорит:

— Ни разу! Сражаясь с «труперсами» я ни разу не терял меч! Борис…

Борис падает перед ним на колени. Обхватывает круглое лицо своими руками и прижимается своим лбом ко лбу Дэра.

— Дайте ему меч, — слышим мы дрожащий голос Бориса.

Один из воинов поднял меч, протянул Дэру. Мозолистая ладонь уверенно ложиться в грубую, потрескавшуюся рукоять меча — высушенная ладонь какого-то человека. Крепкое рукопожатие. Костяшки мужчины побелели, лицо раздосадовано смотрит на нас.

— Уходите!

Он отгоняет нас от себя взмахом меча.

— Мы вернёмся!

— Уходите!

Никто не решается уйти. Все смотрят на него, не веря своим глазам. Но реальность жестока. Да, вот такие пироги.

— Уходите, — устало кидает Дэр. Запускает левую руку внутрь жилетки и выуживает губную гармонь. — Уходите!

Заиграла незамысловатая мелодия, нарушаемая прерывистым дыханием Дэра. Ему было сложно играть, но останавливаться он не собирался. Мелодия должна быть доиграна до конца.

Мы побежали. Рванули с места, нацелившись на множество чёрных дыр у подножья огромной горы. Мы бежали, а мелодия продолжала играть. Играла и играла. Играла и медленно затухала, становясь еле уловимой. Казалось, что мы уже так далеко от обречённого мужчины. Казалось, будто он остался в другом городе, но так нам казалось. Губная гармошка замолкла. Захлёбывающийся дикий визг был слышан так, как будто кто-то кричит тебе в спину совсем рядом, за стеной. Дэр кряхтел. Сопротивлялся. И затух, как и затух волчий вой, что сливался с мужскими мучениями. И в тот момент, когда очередной волк пал от руки человека, я ощутил волну боли и гнева.

Вот оно! Я чувствую! Там, впереди, совсем близко, где-то внутри скалы животное бесилось от обуревающего его гнева. Оно рвало и метало, оплакивая погибших животных.

— Нам туда! — я снова указываю пальцем на дыру в сторону глухих кустов.

— Инга, ты уверена?

Мы продолжаем бежать. Задыхаемся, оглядываемся по сторонам. Сомнения Бориса мне понятны. Рядом с этой пещерой есть и другие. Но я точно знаю, куда нам надо нырнуть.

— Уверена!

— Точно?

— Точно!

Обогнав всех, Борис вырвался вперёд. Шелест кожаных доспехов перекрывал топот наших ботинок. Даже хруст веток оставался где-то позади, смываемый нашим тяжёлым дыханием. Казалось, что сейчас из каждой чёрной дыры на нас кинется волк. Высунется огромная морда и, распахнув пасть, ломанётся на нас. У нас только одна попытка. Один шанс.

Борис выставил меч, нацелив лезвие на кусты. И не зря. Когда уже оставалось совсем чуть-чуть, из соседней дырки всё-таки вылез волк. Не удивительно. Но, зря только вылезал. Прыгнув на Бориса, он тут же пожалел о содеянном. Удар Бориса был настолько стремительным, что я услышал лишь рубящий звук, за которым последовал глухой звук удара — животное рухнуло на землю, оставив по пути кровавый фарш из кишков. Ударь Борис чуть выше — и развалился бы серый на две половинки.

Борис ударил еще раз. Замахнулся и рубанул перед собой. Целью был не поверженный зверь. Разлапистые ветки кустарника рухнули на землю. Еще удар. Еще взмах. К Борису присоединились остальные. Размахивая мечами во все стороны, группа мужчин напоминала косарей, убирающих урожай на рыжем поле.

Косили кусты и шли.

Косили и косили, умудряясь подрезать обезумевших волков, продолжающих нас атаковать. К моим ногам рухнул зверь. Спина залита кровью, из вспоротой кожи виднелся перерубленный позвоночник. Смертельное ранение… но нет! Волка это не остановило. Встав на передние лапы, он попытался дотянуться до меня. Волоча за собой задние лапы, он сделал пару шагов и попытался ухватить меня за лодыжку.

Я отскочил. Волк не унимался. Новый рывок. Я вижу, как вылезшие из спины кости шевелятся, движутся в такт передним лапам. То влево, то вправо, оттягивая в стороны заляпанную кровью шерсть.

— Инга! — кричит Борис. — Чего ты там возишься?

— Я…

Острая боль обожгла кожу на ноге, ударила в голову, затыкая мне рот. Вот стоило только отвлечься! Волчья пасть жадно ухватила мою голень и начала сдавливать. Мне повезло. Сил у зверя почти не осталось. Зубы сдавили слой кожаных штанов, мою кожу, а вот мясо и кости ему уже не по зубам. Прицелившись, я ударил. Ударил точно по голове. Ударил так криво, что чуть себе ногу не отрубил, бля. Опасно! Надо научиться управлять этой штукой, а то так и себя скоро покалечу! Но, как бы криво я не ударил, а хватка зверя тут же ослабла. Волчья голова отцепилась, повалилась на землю, плюхнувшись в лужу собственной крови. Щемящая боль ушла из моего тела, сменившись новой волной ярости, вырвавшейся из пещеры. Мы идём точно по курсу! Мы рядом!

— Мы уже близко! — кричу я мужикам.

Срубив все кусты перед скалой, мы увидели чёрную дыру. Проход в туннель.

— Все готовы? — спрашивает Борис, заглядывая нам в глаза. Он никого не пропустил, даже меня.

Мужчины разделили его энтузиазм. Каждый поднял меч и постучал себя лезвием по плечу. Кто-то громко завопил, кто-то зарычал. Все готовы!

Борис подошёл ко мне. Его рука пробежалась по поясу, что висит на его груди. Он ощупал каждый подсумок, а потом сказал:

— Инга, когда я крикну «Шум!», ты должна заткнуть уши. Ясно?

— Ясно.