Дорога – мой дом

Глава 17

17

Утро принесло с собою некоторую прохладу. Вдобавок предвкушая дальнюю дорогу, я вытащил на середину камбуза, самую большую кастрюлю, натаскал в нее воды, и хорошенько выкупался. Благо что вода в резервуаре пока еще была, а экономить ее уже не было смысла. После чего одевшись в чистое решил на всякий случай оставить в гондоле дирижабля посление написанное от своего имени, говорящее о том, что я соорудил из имеющихся материалов, воздушный шар и улетел. А так же о том, по какой причине избавился от тел погибших убрав их из гандолы погибшего дирижабля, с подсказкой о том, где именно находятся все документы, принадлежащие им. Дополнительно пообещав, что как только доберусь, до цивилизованных мест, тут же дам о себе знать.

После чего вложил письмо в конверт, и пришпилил его на одну из колон находящихся в кают-компании, чтобы если кто-то появится здесь, сразу же увидели мое послание. После чего поднялся на крышу гондолы. Еще раз проверив раскладку резинового резервуара, подключил его к баллону с водородом, и стал наблюдать, как тот наполняется газом. Плохо то, что на редукторе отсутствовал манометр. То есть визуально, баллон наполнился газом, и даже слегка приподнялся вверх, но было похоже, что лететь он никуда особенно не стремиться. То есть если бы я сейчас отцепил его от сооруженной мною корзины, он возможно и улетел бы куда-то под дуновение ветерка, вот только обещанных двух тонн грузоподъемности, я что-то не наблюдал.

То есть резервуар, в какой-то степени получил объем, который позволил мне отрегулировать привязанные к нему веревки, чуть поправить натяжку, чтобы они находился в одинаковом состоянии относительно корзины, но и все на этом. То есть сам баллон воспарил, а вот корзину с ее массой и всеми загруженными вещами поднимать отказывался, хотя в ней было не больше двухсот-трехсот килограммов. Напрашивалась только одна причина, касающаяся того, что принесенный мною баллон, оказался не слишком полным. Если и второй окажется таким, придется сооружать лодку и отправляться по воде. Пока же, делать было нечего, и я отправился за вторым баллоном.

Второй, в отличии от первого, даже на вес, казался ощутимо тяжелее, и я честно говоря, просто умудохался, поднимая его на крышу салона. Вытащив его туда, привязал рядом с первым, и отойдя подальше сел перекурить. Передохнув минут пять, перецепил редуктор на принесенный баллон, и едва открыл вентиль, как почувствовал разницу. Причем, не только визуально, но и физически, потому что резиновый резервуар, начал быстро наполняться водородом, и через какие-то секунды, буквально рваться в небо. Я едва успел запрыгнуть в корзину, как из крыши гондолы, на которой сейчас находился мой монгольфьер, и к которой были привязаны веревки, удерживающие его от взлета, был буквально вырван кусок какой-то арматуры, и мой водородный шар резко устремился вверх.

В следующее мгновение, мне пришлось еле, удерживаясь за край корзины, привстав на ящик, и боясь потерять сознание, от резкого подъема вверх, или упасть за борт, тянуться к клапанам, потому что шланг соединяющий резервуар с баллоном, оборвался, и из него начал свистеть покидающий баллон газ. Благо, что я находился не слишком далеко, и я успел выдернуть этот шланг из стыковочного узла, и потеря водорода прекратилась. И я в тот же момент, упал на стоящий внутри корзины ящик, потому что в глазах потемнело от слишком резкого подъема вверх. Когда я чуть пришел в себя, и смог подняться и выглянуть за борт корзины, Озеро, на которое упал наш дирижабль, находилось, как минимум в полукилометре от меня, на запад, а мой шарик, на всех парах несся на восток, к побережью Африки, находясь на довольно большой высоте, что меня очень радовало.

Вновь присев на ящики, я достал из рюкзака бинокль, и решил оглядеться вокруг. Ветер дул достаточно сильно и ровно, и за какие-то пять минут, оказалось, что я отлетел уже достаточно далеко, вдобавок ко всему, мерная шкала, нанесенная на стекло бинокля, говорила о том, что я сейчас нахожусь примерно на высоте пятисот-шестисот метров над уровнем земли. С одной стороны, это немного пугало, с другой, даже радовало. Корзина, находящаяся подо мною, была достаточно твердой, никаких прогибов, или же разболтанности отдельных узлов тоже не наблюдалось. Одним словом, она была достаточно надежной для будущего путешествия.

Первым делом, прошел взглядом по периметру корзины, и проверил все веревки, которые соединяли ее с воздушным или точнее водородным шаром. Пришлось, все-таки некоторые из них, слегка подтянуть, чтобы уровнять натяжение с остальными, но, впрочем, это было не слишком критично. Еще в тот момент, когда я только начинал привязывать емкость к корзине, решил, что запас будет далеко не лишним. Правда сейчас эти веревки поднимались к резервуару, так часто, что даже просунуть руку, сквозь протянутые две веревки, находящиеся рядом, было несколько проблематично. Фактически, более или менее свободным от веревок пространством, были передняя и задняя часть корзины. То есть те стороны, что находятся непосредственно над вытянутой частью баллона. Хотя если судить по направлению полета, в этот момент мой шар летел как раз боком. Но с этим тоже в принципе все понятно. Баллон представляет собой вытянутую метров на пять и диаметром чуть больше трех метров, резиновую колбасу. Естественно, что никаких килей, или крыльев как у дирижабля, здесь не имелось, зато парусность была еще той, вот и толкало эту конструкцию как-то боком, разумеется в моем понимании.

В какой-то момент захотелось закурить. С некоторой опаской взглянул на металлическую пластину, укрепленную на нижней части баллона, с находящимися на ней клапанами, и разъемами. Вот не верил я в то, что даже если оттуда и происходит хоть какая-то утечка водорода, что он может создать опасную концентрацию и вызвать пожар. Тем более, что до этого места было как минимум метра полтора, и чтобы даже стравить из баллона газ, как я уже недавно убедился, отцепляя шланг, мне придется хвататься рукой за веревки, вставать на ящик, и тянуться к нужному месту рукой. А учитывая то, что здесь на верху постоянный ветер, следовательно, и любая утечка, тут же сдувается в сторону. Конечно если я попытаюсь чиркнуть зажигалкой непосредственно возле клапана, и может произойти пожар, но этого делать я точно не собирался. Может все и не так, но убедив себя в этом, я присел на ящик внутрь корзины, и с некоторой опаской поглядывая за той металлической плитой, закурил. И в общем-то ничего не изменилось.

Ветер немного поменял свое направление, и меня стало сносить на юг. Вскоре подо мною оказалось довольно большое озеро, на карте обозначенное как озеро Ньяса. Вспомнился рассказ нашего гида, который я успел услышать в тот злополучный день перед аварией дирижабля.

Дэвид Ливингстон добрался до озера в 1859 году и назвал его озером Ньяса. Он также упоминал его под двумя прозвищами: «Озеро Звезд» и «Озеро Бурь». Прозвище «Озеро Звезд», появилось после того, как Ливингстон увидел огни на рыбацких лодках в Малави, которые издалека напоминали звезды на небе. Позже, испытав на себе силу непредсказуемых и чрезвычайно яростных штормов, бушевавших в этом районе, он также назвал его «Озером Бурь».

А шестнадцатого августа 1914 года на озере Ньяса произошло короткое морское сражение во время Первой мировой войны. Британская канонерская лодка «Гвендолен» SS под командованием капитана Роудса получила приказ от верховного командования Британской империи «потопить, сжечь или уничтожить» единственную на озере канонерскую лодку Германской империи Германа фон Виссмана, которой командовал капитан Берндт. Команда Роудса обнаружила Германа фон Виссмана в бухте недалеко от Сфинкс-Хейвена, в территориальных водах Германской Восточной Африки. Гвендолен вывела из строя немецкую лодку одним выстрелом из пушки с расстояния около тысячи восьмисот метров. Этот короткий конфликт был отмечен газетой «The Times» в Англии, как первая морская победа Британской империи в Первой Мировой войне.

Непредсказуемость погоды в районе озера, я почувствовал на себе, уже довольно скоро. Еще недавний спокойный полет вдруг превратился в нечто непредсказуемое. Мою корзину буквально болтало из стороны в сторону, не давая ни нормально присесть, ни встать. Только собравшись перекусить, я достал из ящика банку консервов, отрезал себе краюху хлеба, как началась эта болтанка, естественно ни о какой еде не было и речи. Пришлось сесть на пол корзины, оперившись спиной в уголок, а ногами в ящики, и обеими руками удерживать себя в таком положении, надеясь на крепость веревок, и надежность всей конструкции.

Болтало меня довольно долго, потом в какой-то момент начало успокаиваться, и я расслабившись сам того не заметив уснул. Проснувшись, какое-то время не понимал, где нахожусь. Было абсолютно темно, и за исключением каких-то скрипов, не раздавалось ни единого звука. Охлопав себя по карманам, достал сигарету, зажигалку и закурил, заодно на какое-то мгновение осветив корзину. Здесь был форменный бардак. Один из ящиков сдвинулся со своего песта, скомкав ковер, мой рюкзак, оказался у меня под рукой, а парусина, предназначенная для второй лодки, каким-то образом оказалась лежащей на моих ногах. Поднявшись со своего места, кое-как на ощупь сдвинул ящик с консервами в угол, и выглянул за борт корзины.

Там было точно так же темно, как и внутри, не на небе, ни на земле, я так и не обнаружил ни единого светлого пятнышка. Куда я сейчас направлялся, было совершенно непонятно, но хотя бы закончилась та болтанка, и мой монгольфьер, чувствовал себя вполне нормально. Присев на ящик, пожалел о том, что не догадался взять на судне керосиновой лампы, сейчас бы она наверняка пригодилась. Впрочем, жалеть было поздно. Как смог поправил оба ящика, коврик на полу, затем все так же на ощупь установил на место откидной стол, и попытался под светом зажигалки, открыть консервную банку. А после, можно сказать на ощупь ее и съел, держа лицо в непосредственной близости от нее.

Банка отправилась вниз, а я откинувшись на стенку корзины в очередной раз закурил, и немного задумался о том, что же мне делать. По большому счету, мне очень повезло, что во время этой болтанки, я остался внутри корзины. Ведь, расслабься я чуть пораньше, и вполне мог бы вылететь из нее, при очередной смене направления или рывке. Скажу честно просто не представлял, что же мне придумать, в тоге остановился на том, что ложась спать, нужно привязывать себя, хоть ремнем, хоть веревкой к конструкциям корзины. Ладно если на меня посыпятся ящики, хуже будет, если я сам, вылечу из корзины и посыплюсь вниз.

Утро заставило мне в очередной раз задуматься. Ночная буря, и последовавший за нею полет в неизвестном направлении, унес меня неизвестно куда, и сейчас, если судить по компасу и ориентирам, находящимся на земле, меня несло куда-то на северо-запад. Причем, учитывая то, что даже через бинокль, я не находил ни единого крупного озера, как-то обозначенного на карте. Мелких похожих на заполненные водой овраги, было хоть отбавляй, вот только сколько бы я не искал на карте, что-то подобное, ничего не находилось.

В какой-то момент, уже устав вглядываться в окуляры бинокля, заметил какое-то большое озеро, несколько прямоугольных очертаний. Сразу же кинувшись к карте, отыскал его название. После некоторых визуальных сравнений с картой, решил, что это озеро Мверу, а я подлетаю к нему, со стороны Северной Родезии, а впереди меня ждет Бельгийское Конго. И скорее всего западное побережье Африки. Хотя загадывать пока еще рано. Еще в начале полета, я был рад, что меня несет на восток, и до побережья оставалось не больше семисот километров, а сегодня, вдруг оказалось, что я направляюсь совсем в иную сторону, и до столицы Леопольдвиля больше полутора тысяч километров. А самое плохое состоит в том, что в этом направлении указано всего два города. Этот самый Леопольдвиль и Бакванга. Что это за Бакванга, не совсем понятно. Одним словом, спускаться вниз мне пока не хочется.

Кстати заметил, что примерно к полудню мой «шарик» поднимается сильно вверх, как бы не вдвое от утренней высоты, а утром оказывается гораздо ниже. Похоже водород, находящийся в баллоне получает дополнительную силу от нагрева. К вечеру опять поднялся ветер, на всякий случай, привязал все находящиеся в корзине предметы к алюминиевому каркасу, не забыв и себя самого. Очень не хотелось оказаться за бортом, только из-за того, что в какой-то момент. Ослабнет моя рука. Ночь провел буквально на иголках, особенно после того, как прямо на моих глазах, три веревки перетерлись и выскочили из отверстий. С одной стороны, три — это не десяток, но явный знак на то, что пора бы подумать о приземлении. Едва рассвело оказалось, что все гораздо хуже, чем я предполагал. Порванных веревок оказалось вдвое больше, но и это еще не все. Остальные веревки сдвинулись со своего места, и собрались в кучу, возле металлических крюков, вделанных в резервуар, для каких-то там креплений. И только благодаря этим крюкам, и остались на самом баллоне, который сейчас, задрался одним концов вверх, и располагался примерно в сорока пяти градусах, относительно корзины. Радовало хотя бы то, что все это пока держалось, и то что пластина со всеми клапанами, через которые можно было стравить газ из баллона, оказались внизу. В противном случае, хоть протыкай резервуар ножом.

Рассусоливать было некогда. Тут уже не до выбора места приземления. Хотя впереди, в нескольких километрах от моего местоположения, я смог различить гладь какой-то реки, и похоже меня несло именно в ту сторону. Поэтому отложив все дела в сторону, дотянулся до клапана, и слегка скрутив его начал стравливать газ из баллона. Далеко не сразу, но монгольфьер начал постепенно снижаться, и вскоре, уже почти касался корзиной верхних кончиков деревьев, которые росли на земле. Я же пока прекратил сбрасывать газ, и решил немного подождать до того момента, как покажется река.

Ветра у самой земли почти не наблюдалось, поэтому шар двигался довольно медленно. Больше всего мне сейчас хотелось закурить, но вот именно сейчас, этого делать было никак нельзя. Плита с клапанами находилась чуть выше головы, и я так и чувствовал, что несмотря на то, что я перекрыл вентиль, утечка все равно происходит. И стоит мне только попытаться чиркнуть зажигалкой, как сразу станет весело.

Вдруг деревья джунглей слегка расступились, а земля вдруг резко поднялась вверх, а мгновеньем позже, моя корзина вдруг врезалась в землю, из-за чего веревки держащие резервуар с газом вдруг соскочили с него и он, уже почти не чувствуя веса корзины, резко полетел вверх поднявшись сразу метров на двадцать. Сама корзина, запутавшаяся в ветвях какого-то дерева, вначале было дернулась вслед, но тут же застряла еще сильнее, и осталась висеть на месте примерно в трех метрах от склона холма, в который я врезался неожиданно для себя. Все это на какое-то время зависло, не двигаясь не вверх, ни вниз. Я же, поднявшись на ноги и взглянув за борт корзины, что придется рисковать и отрезать веревку соединяющую корзину с шаром. А иначе мне просто не спуститься отсюда. Точнее говоря спуститься все-таки было можно, но вот терять содержимое корзины, не хотелось. Поэтому подумав, я выбрался из корзины, уселся на какой-то сук и достав нож осторожно начал обрезать веревки, связывающие корзину с шаром.

В какой-то момент, одна из последних веревок выскочила из отверстия в верхней части корзины, хлестнула меня по щеке и лбу, и резко унеслась ввысь, вместе с резервуаром, в котором еще оставался газ. Корзина, при этом осталась на месте, даже ни сколько не просев вниз. Мне же пришлось, зацепившись руками за сук, несколько раз ударить по верхнему периметру корзины ногами, чтобы заставить ее, вырваться из цепких лап ветвей, которые ее удерживали. После третьего или четвертого удара у меня это получилось, и корзина, ломая мелкие нижние ветви дерева морвалась со своего места, полетела к земле, ломая тонкие ветви, немного съехала по склону и наконец остановилась. Прикинув высоту, решил, что спрыгнуть будет вполне безопасно, и как оказалось не ошибся.

Вскоре, открыв боковую дверцу корзины, я вооружался, готовясь к осмотреть местность и решить, что делать дальше. Подумав, что вряд ли встречу в джунглях что-то очень большое, остановился на своем испытанном карабине Мосина, на поясе имелась кобура с револьвером, пара подсумков с дополнительными обоймами, и я наконец-то смог закурить, а то прямо чувствовал, как уши сворачиваются в трубочку. Решив, что готов к выходу, сориентировался, куда нужно идти и отправился на разведку, прислушиваясь к каждому шороху.

Идти оказалось недолго, уже через каких-то пятьдесят шагов, я вышел на склон холма, и внизу передо мною открылась широченная река. По всему выходило, что это Конго, или один из ее притоков. Так или иначе, эта река, должна легко доставить меня в какой-нибудь местный городок, откуда я уже вполне спокойно смогу выбраться куда-то в более цивилизованные места.