Два часа до конца света. Том II

Глава XVIII На громкой связи

12 сентября 2019, Зона 112, 16:02

День выдался на редкость тёплым. Сидя на лавочке, что находилась неподалёку от чёрного хода, Маргарита Шихобалова скручивала косяк.

— Можно покинуть Зону 400, но Зона 400 не покинет тебя никогда, — философски размышляла сотрудница, затягиваясь каннабисом.

В двадцати метрах от её местоположения разместилась зона для курящих табак, куда время от времени спускались сотрудники разного уровня допуска. Иногда среди них попадались старые знакомые, вроде Валентина Лебедева, который не курил, но имел привычку наведываться в место сбора молодых спецов, чтобы лишний раз сделать им выговор за уклонение от работы.

— Маргарита, день добрый! — Крикнул он, заметив Шихобалову.

Улыбнувшись в ответ, сотрудница помахала рукой.

— Как же так? — Воскликнул Лебедев. — И вы тоже курите?

— В нашей работе без этого никак.

— Ай-я-яй, какой пример вы подаёте молодым дарованиям? — Сетовал мужчина, указывая на младших научных сотрудников.

— У дарований свои головы на плечах, — пожала плечами Марго, выдыхая дым. — Кроме того, не думаю, что рак лёгких озабочен вопросами возраста и так называемой одарённости.

На это Валентину нечего было возразить, поэтому он, прогнав молодняк обратно в учреждение, подошёл к лавочке и присел рядом с Шихобаловой.

— Над чем трудитесь? — Спросил он, указывая на планшет, лежавший на коленях сотрудницы.

Зажав губами самокрутку, Маргарита взяла в руки устройство. Открыв текстовый файл, она протянула планшет Лебедеву.

— Доктор Марш не успел закончить работу над некоторыми проектами, так что теперь это делаю я. — Пояснила она, раскуривая траву.

— Ох уж этот доктор Марш… — Вздохнул Валентин, разглядывая полотно текста. — Стало быть, вы общались с этой Бритской?

— С её земной версией. Послезавтра буду работать с Бритской-старшей. И так далее, по кругу.

— Выяснить больше про феномен ротации сознания и про Международный Департамент Аномалий. Как я поняла, в версии Бритской-старшей нет маскарада. Непонятно, по какой причине. Владимир говорит, что не смог наладить с ней контакт. Только мне не особо верится в это.

Приподняв одну из бровей, Валентин потёр подбородок.

— Не верите Маршу? Почему же?

— Он умудрился разговорить железное дерево, если верить некоторым доступным файлам из Реестра. К тому же, в его послужном списке немало записей бесед с людьми и аномалиями. Даже с тем случаем… со сварщиком или слесарем…

— Самоходный костюм, — кивая, припомнил сотрудник.

— Да. Вывести убийцу на чистую воду при помощи наряженного Могилевича, это, конечно, тот ещё номер.

Упоминание детектива способствовало возникновению ряда флешбэков, связанных с просьбой Антона и обещанием Николая помочь, но Марго отмахнулась от них усилием воли.

— И вот теперь я тут, — продолжила метареалистка спустя минуту.

— Узнали что-нибудь новое из беседы с «земной» итерацией?

— Да не то, чтобы новое. С точки зрения этики, это хороший материал, дающий фидбек относительно условий содержания для гуманоидных объектов. Хороший отзыв, правильные замечания. С точки зрения метареалистики, нужно больше данных. Думаю, есть смысл говорить со всеми итерациями по отдельности.

— Ну, тут вам нужен психолог, — заметил Валентин.

— Уже отправила сообщение Ирине Сергеевной. Она займётся вторичной обработкой показаний, когда вернётся с Участка.

— А чем это так пахнет здесь? — Сотрудник принялся было озираться по сторонам, но тут заметил самокрутку в пальцах Марго.

— Траву курю, — пожала плечами Шихобалова.

— Ага, ясно. — Протянул Лебедев. — Не возражаете, если присяду?

Ирина Сергеевна Ивлеева, штатный психиатр Зоны, выехала на территорию «Роста» в три часа дня. По приезду её встретил Владимир Марш. На сей раз он почему-то не отпускал колких язвительных шуточек, не уклонялся от вопросов, и даже говорил немного и только по делу. Встретив её на парковке, почти в том же месте, где происходил разговор с Шихобаловой, Владимир кратко обрисовал Ивлееве положение дел.

Проводя сотрудницу через КПП, специалист осведомился о профиле сотрудницы:

— Так вы психиатр или всё-таки психолог? — Уточнил Марш, проходя через турникет.

— В досье я указана как клинический психолог, — призналась Ирина Сергеевна, ожидая пока охранник оформит временный пропуск, — это избавило Смотрителя от множества бумажной волокиты при найме. А так, у меня два образования, включая психиатрию.

— А это не грозит Одинцову проблемами, если вдруг нагрянет комиссия? Это же не совсем по правилам.

— Моё пребывание здесь тоже не совсем по правилам, — отозвалась Ивлеева, чем обратила на себя недоуменный взор охранника.

— Всё нормально, — махнул ему Марш, уводя психологиню вдоль проходной.

После того, как женщине удалось дополнить досье Веры психиатрическим анамнезом, её ценность в глазах Фонда выросла ещё на несколько пунктов. Прежде чем переманить Ирину Сергеевну в Участок, доктор долго спорил с директором относительно безопасности: разумно ли привлекать к работе над объектами тех, кто ранее работал только с людьми? Случай с воскресшей девчонкой поставил в этом вопросе точку.

Оказавшись в приёмной, Ивлеева и Марш подошли на ресепшн.

— Добро пожаловать в Участок 77, — поприветствовала их Диана, протягивая заготовленные бумаги, — эти сведения могут оказаться полезны для вашего дела.

Приняв листы, Ирина Сергеевна мельком пробежала взглядом по их содержимому.

— Так. — Задумчиво протянула она. — Опять тлееды.

— Мда, — развёл руками Марш, подходя к кофейному автомату. — Никогда такого не было, и вот снова. Хотите кофе?

Присев на кушетку, стоящую в углу, Ирина Сергеевна пыталась на скорость вникнуть в происходящее, пока Владимир закидывал мелочь в аппарат.

— Кошмар, сколько терминов, — пожаловалась Ивлеева, спустя минуту, отпивая кофе. — Что ещё за ЭК?

— Эмпатический каннибализм. — Пояснил Марш, стараясь сохранить небрежный тон, присаживаясь на кресло рядом с маленьким стеклянным столиком, — Когда носитель теряет человечность, тлееды берут верх.

— Это понятно. Но причём тут эмпатия и пожирание себе подобных? И почему они связаны в цикле?

— Думаю, это как-то связано с восприятием сознания и пространства у тлеедов. — Предположила Диана.

— Может, спросим у нашей новой-старой сотрудницы? — Спросила Ирина Сергеевна.

В это же время сотрудница Аврора Измайлова, находящаяся в архиве, была вынуждена прервать работу над оставленной книгой сказок, чтобы найти своего непосредственного начальника. Так как Одинцов взял себе «внеочередной отпуск», его обязанности перенял Лебедев. За последние два дня он зашёл к ней всего один раз.

— Здравствуйте, Аврора, — поздоровался Валентин, оказавшись на пороге архива.

— Добрый, — откликнулась сотрудница, не отрывая уставших красных глаз от книги.

— Хотел спросить, где находится вторая копия массива по тегу «Морская звезда». Столица отчёт запросила. Что-то в Москве засуетились, конечно…

— Девятый ряд, шестая полка. Коробка двадцать пять. — Сотрудница не оборачиваясь махнула рукой куда-то себе за спину.

— Ага, спасибо, — ответил заместитель, прежде чем наконец переступить порог помещения.

Если не считать этого случая, то за последнее время к ней заходили лишь Шихобалова по поводу материалов на Бритскую, и Стычкин, принёсшего скрипты проводимых им интервью. Всё остальное время Аврора провела за столом архивариуса, прерываясь лишь на еду и короткие прогулки по внешней территории учреждения. Она покидала Зону позже всех и приезжала с рассветом. Старый железный ключ, висевший петлёй на тонкой шее Измайловой уже превратился в полноценную часть тела сотрудницы. Запирая раз за разом архив на старый хитрый замок, в чьей архитектуре явно было замешано нечто аномальное, Измайлова ещё не задумывалась над тем, что случится, если доступ к складу будет утерян. А теперь, и задумываться было не нужно, — несколько минут назад она поняла, что больше не ощущает привычную тяжесть ключа.

И голова девушки наполнилась жуткими образами. В отношении Фонда и Отдела содержимое архива склонялось к позиции 70:30. Так, семьдесят процентов всей информации Зоны находилось в главном Реестре, и лишь тридцать процентов из них относились к связи Зоны 112 и Комплекса «Рост». Оцифровка этих архивов считалась невостребованной, но теперь, в условиях возникшей аномалии, эти данные переходили в раздел особо ценного.

Переживания по этому поводу достигли апогея примерно к половине пятого вечера. Закрыв архив на этот самый ключ, Аврора поднялась на верхние этажи Зоны 112, где обнаружила пустующий кабинет заместителя Лебедева. Поспрашивав не слишком радостных сотрудников, поднявшихся из курилки, она выяснила, что Валентин где-то на территории. Когда же Аврора оказалась на улице, её взгляду открылась весьма необычная картина.

— Так! — Выкрикнула девушка, подходя к скамейке, где Шихобалова и Лебедев раздували косяк.

Уперев руки в боки, Измайлова грозно смотрела на сидящих сверху вниз.

— Так, значит, да? — Воскликнула она в очередной раз. — Вы прогнали молодняк, чтобы накуриться самим⁈

— А что, — сощурилась Марго, делая затяжку, — тоже хотите?

Возмущённая до крайности сотрудница отчаянно набирала воздух в лёгкие, готовая взорваться ураганом.

— Подождите, — мягко проговорил Валентин, выставив перед собой ладони, — что вас так разозлило?

— Что меня разозлило? — Повторила сквозь зубы девушка. — Что меня разозлило⁈ О, ну давайте посчитаем.

И Аврора принялась загибать пальцы.

— Во-первых, Смотрителя нет на месте, из-за чего я должна бегать к вам за каждой сраной подписью, что мне уже осточертело, если честно, за эти два дня.

— Очень хорошо, — кивнул Лебедев, чьи глаза уже достаточно сильно покраснели. — Продолжайте, пожалуйста.

— Во-вторых, вы прогоняете молодняк на рабочие места, хотя, блять, даже не дали им чёткого задания. — Продолжила Аврора, указывая рукой в сторону учреждения. — Вот чем они там сейчас занимаются?

— Сбором данных. — Твёрдо ответил мужчина, поправляя очки. — За последние месяцы наша команда значительно продвинулась в исследовании самоходных глазных яблок, и уже готовит программу обмена с Дрезденом. Вас и Стычкина повысили, поэтому теперь нужен кто-то, кто будет это делать, пока вы занимаетесь более важным вещами. Кстати, как дела в архиве?

— Нормально дела в архиве! — Соврала Аврора. — Лучше бы узнали, как дела в Участке.

— Участок находится вне нашей юрисдикции, — спокойно возразил Лебедев.

— А как же Оганян? А Марш? Они тоже вне нашей юрисдикции? Последний раз, когда я была там, с нами был шпион, а у входа стояло какое-то говорящее дерево. Я уж молчу о деревне, полной фантомов и того факта, что мы вернули к жизни целую, блять, носительницу, которая, кстати, попала к нам с того самого Комплекса в виде одной оторванной головы! — Подняв палец, Аврора наконец умолкла, и тяжело дыша, уставилась на начальника.

Издав протяжный вздох, доктор Лебедев откинулся на спинку лавочки, скрестив на груди руки.

— И что же я должен сделать, по вашему? — Спросил он, глядя на девушку через стёкла очков. — Одинцов будет только на следующей неделе. До тех пор, моя работа в том, чтобы деятельность нашего учреждения не прерывалась. Если у вас есть предложения, я готов их выслушать.

Постояв немного в ожидании, Аврора дала эмоциям утихнуть.

— Нужен дубликат архивного ключа. Он… он утерян.

— Если вы отыщете информацию о замке на двери архива, я обещаю связаться с его изготовителями. Что ещё?

— Проблема с объектом «Хохотун». Он всё ещё убегает.

— Так он всегда убегал. Предлагаете написать очередное заявление в Комитет по этике на его устранение?

— Зачем же? — Спросила Измайлова, указывая на Маргариту. — Вот вам спец по этике. Пусть разрешит сломать ему ноги.

Шихобалова, задумчиво изучающая экран планшета, оторвалась от устройства и взглянула на коллег.

— Простите? — Переспросила она.

Вдруг раздался звонок. Порывшись в сумке, Маргарита вытащила на свет телефон.

Набрав номер Шихобаловой, Владимир Марш установил на телефоне режим громкой связи и положил его на столик рядом с распечаткой Дианы. Ирина Сергеевна отложила в сторону стаканчик с кофе, вслушиваясь в гудки.

— Алло?

— Марго, здравствуйте, — проговорил Марш, — Вы на громкой связи. Можете уделить несколько минут?

— Могу. Только вы тоже на громкой связи.

— А кто с вами?

— Лебедев и Аврора.

— Ага, привет им. Со мной психиатр Ивлеева, и ещё одна сотрудница, имя которой я раскрыть вам не могу, ну вы знаете.

— Конечно, я вас слушаю.

— Что вы знаете о песочных тлеедах?

— Ничего положительного. Пара статей, написанных ещё во времена Отдела.

— Окей. А на уроках по метареалистике вам не рассказывали об эмпатическом каннибализме?

— Хм. Если честно, ничего такого не припоминаю, однако во время моего первого приезда, когда мы столкнулись с Нежильцом, я рассмотрела в его состоянии симптомы эмпатической автономии.

— Наша лекторша утверждала,что автономия сознания невозможна, — картавила сотрудница, чьё красноречие под влиянием травы выросло втрое, — это подтверждает проект, над которым я работала последние годы. У нас было несколько случаев исчезновения людей после того, как их сознание было схвачено и переработано в… одной машине. Не суть. Одним словом, сознание не определяет материю, но связано с ней настолько, что сторонний наблюдатель не найдёт разницы между сознанием и материей, с которой это сознание связано. Я понятно объяснила?

— Как же Нежилец в таком случае сохранял тело на протяжении двух тысяч лет? — Голос Лебедева ворвался в эфир.

Ответила Аврора:

— На записях с камер архива есть его разговор с предыдущим архивариусом. Он утверждает, что сторонний наблюдатель сам формирует его внешность, в то время как сам Нежилец давно уже не видит своего тела. Этот эффект, кстати, распространяется и на записи с камер, можете глянуть. Проблема была в том, что сознание Нежильца слишком крепко связалось с деятельностью Нежильца при жизни: борьбой с аномалиями.

— Именно! — Вставила Марго. — Он был столь сильно связан со своей работой, что после смерти, эта работа стала выполнять сама себя. Понадобилось две тысячи лет, чтобы работа смогла осознать отсутствие того, кто её выполняет.

— Так, господа, — молвила Ивлеева, отложив в сторону бумаги. — Про эмпатию мы поняли. А что насчёт каннибализма?

— Уже подключаю Оганяна, — отозвался Марш.

Директор Участка 77 Артур Эдуардович Оганян и капитан Стефан Риггер находились на крыше в окружении дюжины оперативников. Вооружившись биноклями, они разглядывали территорию Комплекса, время от времени прерываясь на обсуждению чертежей, лежавших на раскладном столике.

— Так, якоря установили. Что насчёт огнемётов? — Спросил директор, обращаясь к Стефану.

— По плану сперва идёт заливка поликситаном, — ответил Риггер, ткнув пальцем в линии на схеме. — Далее идёт система подачи топливо. Затем щиты и ещё слой поликситана. Потом турбины.

На чертежах лежали коробки с боеприпасами, защищающие бумаги от порывов осеннего ветра, шквалы которого обрушивались на чертежи.

— До завтра управимся? — с надеждой в голосе спросил директор.

— Вряд ли. — сухо ответил капитан.

Зазвонил телефон. Сунув руку в карман врачебного халата, Артур вытащил телефон.

— Да?

— Оганян, это Марш. Ты на громкой связи. Со мной Ивлеева, Шихобалова, моя несравненная ученица Измайлова, наша сотрудница с первого этажа и Лебедев — сын ошибок трудных.

— Сам такой, — голос Валентина послышался в эфире.

— Ты можешь связаться с той специалисткой, которая писала про ЭК?

— Что, прямо сейчас⁈ — Опешил Оганян.

— Это важно. Подозреваю, мы нащупали что-то очень важное в деле об Эрион.

— Вот как? Хорошо, набираю.

Майя Васильевна Виноградова, смотрительница учреждения «Гротеск-4» пребывала в состоянии крайнего смятения.

— Что значит «сбежал»? У нас же есть механизмы дистанционного сдерживания.

Анна Белая, старший психиатр развела руками:

— Но они включают в себя только контроль за деятельностью тлеедов. Пацан же просто забрался на дерево и перелез через забор.

Встав из-за стола, Майя подошла к двери, чтобы убедиться, что их не подслушивают.

— А какого хрена⁈ — Шёпотом прорычала женщина.

— Да потому что работать надо, а не совещания вести! — Прошипела в ответ Белая. — Вместо того, чтобы строчить отчёты Москве, лучше бы запрашивала у Самары подробности его отсылки сюда.

— Да я спрашивала. Вот только уровень секретности там такой, что с меня за каждое слово по три справки сдирают! Где теперь искать этого… пациента?

— Мой грач выследит его.

— Серьёзно?

— Да. Тебе нужно лишь отключить щиты для моих паразитов, чтобы я могла за ним погнаться.

— Мне конец, — сокрушалась Майя, падая в кресло за столом.

В этот момент раздался звонок. Вытащив из кармана штанов телефон, и глянув на экран, лицо Майи приобрело весьма однозначное выражение полного потрясения.

— Из Самары звонят, — успела вымолвить Смотрительница, прежде чем нажала кнопку ответа.

— Алло, вас беспокоит директор Участка 77. — Уставший голос Оганяна раздался в стенах кабинета. — Вы на громкой связи. Со мной специалист по силовому сдерживанию, старший специалист по исследованию паранормальных явлений, штатный психиатр, заместитель Смотрителя, заведующая архивом, и метареалистка из Комитета по этике. Нас интересует один вопрос, который мы хотели бы задать вашему психиатру… эм… Да, Анне Белой.

— Я здесь! — Преодолев расстояние от двери до стола Смотрительницы, Анна нагнулась к лежащей на столе трубке.

— Здравствуйте, Анна! — Несколько голосов отозвались с того конца провода.

— Анна, я ваша коллега, — проговорила Ирина Сергеевна Ивлеева. — Меня очень интересует понятие каннибализма в определении Цикла ЭК. Разъясните, пожалуйста.

— Конечно. Тут всё очень просто…

— Да неужели, блять? — Раздражённый голос Марша заставил Смотрительницу улыбнуться.

— Да, — с нажимом сказала Белая, — просто. В случае упомянутого Цикла, сознание стремится поглощать другие сознания, но из-за природы мира, может пожирать только материю. Вы слышали про Церковь Разбитого Бога? Там похожая концепция.

— А при чём тут цикличность?

— Потому что нельзя поглотить сознание. Это оторванный от материи конструкт. Находясь в цикле, вы обречены пожирать формы, но не содержание. Понимаете?

— Анна! — Голос Марша вдруг снова пробился в эфир. — А что там с пацаном, которого мы вам отправили?

В этот момент Белая переглянулись со Смотрительницей. Но не успели они ответить, как Артур Оганян процедил:

— Проклятье, звонок из Москвы. Не могу сбросить. Заткнитесь все! Алло.

— Алло, добрый вечер. На связи Зона 300.

На фоне послышался голос Марша, вещающего что-то о трактористах.

— Здравствуйте, — торопливо и раздражённо проговорил Директор, — вы на громкой связи.

— Вы тоже. Со мной все координаторы вашего проекта.

— А с кем я разговариваю?

— Игорь Греджев, отдел коррекции.

Погружённая в свои мысли Маргарита вдруг протрезвела.

— Греджев? Так вот какое место тебе нагрел Верховцев!

— Марго? Ты там откуда?

— Верховцев? — Произнесла Анна, округлив до предела глаза. — Всё-таки этот хрен из Зоны 400!

— Это не имеет значения! — Выкрикнул Греджев. — Сейчас мы хотели бы попросить вас связаться с «Гротеском» для передачи данных о «Морской звезде».

— Отлично, — вдруг вмешалась Аврора, — Артур, вы бывший спец по содержанию. Мне нужно сделать дубликат ключа от архива.

— Дубликат? Вы что, прое… потеряли ключ?

— Эм… Получается, что так.

— У Одинцова спрашивали?

— Так он в отпуске!

Оторвав взгляд от трубки, Артур столкнулся взглядом с непонимающим выражением лица Риггера.

— Что-то не так? — С акцентом спросил Стефан.

Сосчитав про себя до десяти, Оганян вернулся к беседе:

— Сейчас, подождите минуточку, набираю Одинцова.

Действующий смотритель Зоны 112 Денис Алексеевич Одинцов мирно спал на кровати, когда один из его телефонов вдруг зазвонил. На чистом автомате, почти не покидая сна, он протянул руку к прикроватной тумбочки, чтобы взять с неё телефон.

— Алло…

— Денис, это Оганян. Ты на громкой связи.

Мгновенно проснувшись, Одинцов принял сидячее положение и серьёзное выражение лица.

— Слушаю.

— Со мной координаторы из столицы, ревизор из отдела коррекции, Смотрительница из Мурманска, Лебедев, Шихобалова, Измайлова, Марш, Риггер и два психиатра.

— Ясно. — Вот и всё, что смог вымолвить сбитый с толку Смотритель.

— Нам нужно знать, как открыть дверь в наш архив без ключа.

— Так. Ну, это надо в Тулу звонить.

— И?

— Уже набираю.

С трудом соображая, Денис отыскал в контактах номер тульского коллеги.

— Зона 86, Тула. Смотритель Филатов. Слушаю.

— Здравствуйте, это Смотритель Зоны 112 Одинцов. Вы на громкой связи…