Два часа до конца света. Том II

Глава VII Быстрее, чем ты думаешь

9 сентября 2019, 17:00

Разноцветные огни мигали на фоне зияющего небытия. Сначала редкими искрами, затем частыми волнами, свет сливался с материей, образуя формы. Вершины, грани и рёбра, разной степени кривизны и прозрачности, устремлялись в стороны, создавая пространство. Реальность надвигалась со сверхсветовыми скоростями.

Вера пришла в себя. Выстроенная мозгом картина мира представляла собой комнату, чьи размеры пока было сложно определить из-за нарушений в сознании. Коричневый линолеум напротив белого потолка с темно-красными стенами между ними. Две люминесцентные лампы, значит палата небольшая. Железная кровать у одной из стен и несколько странных на вид аппаратов, тянущих свои провода к её телу. Окон нет.

«Я всё ещё внутри завода? — Размышляла про себя девушка. — Я точно помню, что была на кладбище. Господи, Эрион пыталась сожрать меня!»

Совершив несколько попыток встать, ведьма обнаружила, что тело перестало её слушаться.

— Так, что эти твари сделали со мной? — Воскликнула Вера, выяснив, что мышцы лица всё ещё под её контролем. — Вырезали позвоночник? Затолкали цемента в кости?

Вдруг, дверь открылась. В палату вошли два вооружённых оперативника и встали по бокам от двери. Волна жара прокатилась по венам ведьмы. Следом за солдатами вошла кудрявая блондинка в докторской халате и планшетом в руках.

Достав из кармана диктофон Марша, исследовательница нажала на кнопку записи и произнесла:

— Первое интервью с объектом «Морская звезда». Интервьюер: Аврора Измайлова, куратор проекта.

«Ебать, — пронеслось в голове у Веры, — я не в „Росте“. Я в грёбанной Зоне 112.»

В комнату протиснулся третий оперативник. Принеся с собой стул, он поставил его в двух метрах от кровати. Когда Аврора уселась на него, солдат встал позади неё, сняв оружие с предохранителя.

— Итак, — начала Измайлова, стараясь не заглядывать за пределы документов на планшете, — вы Вера, да?

— И у вас на меня целое досье, — произнесла ведьма прежде, чем успела это осознать.

Повисла пауза. На секунду взгляд Авроры невольно метнулся к худому бледному лицу Веры, но тут же, словно ошпаренный, вернулся к записям.

— Н-да, и согласно ему, вы носитель тлеедов. — Читала исследовательница с одной из бумажек. — Каков… ммм… размах ваших способностей?

Девушка презрительно скривилась:

— Размах?

— Да, каковы пределы ваших сил?

Вера окинула взглядом бойцов. Даже если бы тело слушалось, скольких бы она успела убить? Проломить голову девчонке не составит труда, но эти гориллы одеты в грёбанные скафандры. Тот, что спереди держит в руках пистолет, так что он точно нежилец, но у двоих других нечто очень сильно напоминающее дробовики. Выстрел из дробовика с расстояния в пару метров — это очень большая проблема.

— Скажем так, — наконец произнесла ведьма, — мою мать как раз истязали в этом месте. Уверена, у вас должны быть какие-то записи на этот счёт. Наши силы примерно одинаковы.

Это была ложь. По опыту столкновений с Блуждающими, Вера знала что её силы даже вполовину не так внушительны, как мощь сестры Полночь. Где бы она сейчас ни была, она явно не в курсе, что происходит с дочерью.

Перелистнув несколько страниц, Аврора продолжила:

— Хорошо, перейдём к следующей части. Как ваше самочувствие?

Обратив на себя внимание, Вера с удивлением обнаружила, что в шумы в сознании стали значительно тише. Впервые за долгие годы, хоть и при таких печальных обстоятельствах, ведьма чувствовала себя выспавшейся. Кроме того, интуицией она могла ощущать Ржавчину, блуждающую где-то наверху. Так Вера выяснила, что она находится на подземном этаже.

— Чувствую себя нормально, — отрезала Вера. — Почему мои конечности не двигаются?

— Вас накачали ударной дозой седативных препаратов, чтобы пресечь судороги.

— Скинь одеяло, — резко потребовала девушка. — Я хочу увидеть своё тело.

Сжав зубы, Аврора вскочила с места под обеспокоенными взглядами солдат. Сорвав светло-зелёное покрывало с Веры, она откинула его в сторону, после чего села обратно.

Глаза ведьмы наблюдали худое тело, одетое в зелёный свитер и коричневую юбку. Обуви, разумеется не было.

— Одежда отросла следом за кожным покровом. — Рассказала Аврора. — Мы взяли несколько ниточек с вашего свитера и выяснили, что они полностью состоят из переработанных одноклеточных паразитов.

На бледно-синих губах ведьмы появилась довольная ухмылка:

— Ну, хоть чему-то я в этой жизни научилась. Погоди-ка! — Мечтательная физиономия вдруг сменилась на нескрываемое презрение. — Вы что, достали меня с завода без одежды? Чёртовы извращенцы.

— Мы вообще не доставали вас, — вытянув из кипы бумажек фотографию, Измайлова сунула её под нос ведьме.

Сфокусировав взгляд на фото, Вера разглядела кадр с одной из многочисленных камер Зоны 112. На нём Константин, в окружении полдюжины докторов, среди которых была также и Аврора, помещал чью-то голову в аквариум. Несколько минут в уме носительницы складывались факты.

— Как, говоришь, я попала сюда?

— В сумке, — подытожила исследовательница, копаясь в записях. — Этот парень, Константин. Он принёс вашу голову.

— Вот же срань! — Выругалась Вера, с досадой ударив затылком о подушку. — Вот сейчас я официально и бесповоротно стала опекуном года. Пиздец, и где он?

— Его допросили, после чего отвезли в резервацию.

— Куда-куда?

— В резервацию. Закрытое общество носителей недалеко от Мурманска. Фонд активно сотрудничает с ними.

Ведьма спешно просматривала всю имеющуюся память, связанную с её народом.

— Никогда не слышала о такой. И давно эта резервация существует?

— Согласно записям в реестре, резервация учреждена в 2003 году этическим Комитетом. Однако, вернёмся к теме нашего разговора. Видите ли, мы весьма тщательно вели наблюдения за вашим… восстановлением. И заметили некоторые перестройки в костных, кровеносных и нервных системах тела. Согласно протоколу о Меморандуме, принятым Фондом в 2005 году, а также его второй редакцией, принятой недавно, мы обязаны оценить уровень ваших способностей, занести эти данные в общий Реестр, после чего отправить вас в Мурманск на дальнейшее обследование.

Резервация, протоколы о Меморандуме, — все эти вещи пациентка слышала в первый раз. Помимо сестёр Полдень и Полночь, а также Константина, Вера никогда не встречала других Носителей.

Могло ли случится так, что Полночь и Полдень не знали о существующих резервациях? Вряд ли. Могли ли они намеренно скрывать эти сведения от Веры? Вполне возможно.

Голос Авроры отвлёк ведьму от размышлений:

— Вы хотите что-нибудь поесть?

— Поесть⁈ — Переспросила Вера таким тоном, будто ей предложили сняться в порно. — Нет, спасибо. Хотя можешь принести бутылку вина. Красного, сухого.

— Я боюсь, такие позиции должны согласовываться с директором учреждения, — сухо призналась девушка.

— Ну, так согласуй, — предложила ведьма.

Закатив глаза, и красноречиво вздохнув, исследовательница поднялась на ноги.

— Ладно, — ответила она, направляясь к выходу.

Перешагнув через порог, Аврора задержалась у входа. Когда оперативники покинули палату, она произнесла:

— Попробуй что-нибудь устроить здесь, и я своими руками размозжу твою голову!

— Обещаешь? — Издевательски расхохоталась Вера, глядя в щель закрывающейся двери.

Участок 77, то же время

Старший исследователь паранормальных явлений Владимир Марш прибыл в учреждение ровно в два часа дня. Длинные, тронутые сединой, локоны были тщательно уложены. Лицо выглядело свежим, даже несмотря на лёгкую небритость. Приехав из дома на служебном «Жигули» белого цвета, Владимир остановился перед входом в КПП, чтобы выкурить сигаретку и морально подготовиться к работе.

— Да, Оганян, — пробормотал про себя Марш, чиркая зажигалкой, — отстроился ты тут знатно.

Оглядывая новенькое здание Участка 77, за которыми виднелись трубы грозного Комплекса «Рост», он с болью в сердце вспоминал предыдущие события. Перед его взглядом проносились картины, в которых он беседовал с аномальным деревом из колючей проволоки, стрелял в шпиона из пистолета Могилевича и встречал у ворот Комплекса мальчишку с оторванной рукой.

Вдруг дверь, ведущая на пропускной пункт открылась, и мираж мыслей в голове Владимира мгновенно рассеялся. К нему навстречу вышел научный сотрудник Алексей Стычкин. Своим уставшим видом и бледной физиономией молодой специалист выглядел ничуть не лучше Марша, когда тот находился в тяжелейшем запое.

— Ну, здравствуй, боец, — произнёс Владимир виноватым тоном, — вижу, ты весь в работе.

— В работе, не то слово, — отозвался Стычкин, пожимая доктору руку. — Метаюсь как сумасшедший между Участком и Зоной уже месяц. Ты сам-то как? Нормально?

— Да чё мне станется, — отмахнулся Марш, — я же неуязвим, покуда печень работает.

— Ну, как знаешь, — пожал плечами Стычкин, поглядывая на служебный фургон позади них.

Проследив за взглядом бывшего ассистента, Владимир заговорщики подмигнул Алексею:

— К Одинцову торопишься? Передай ему от меня поджопник.

— Да нет, — признался Стычкин, — там твоя подопечная вернулась к жизни. Как её там?

— Вера.

— Да, она. Аврора сейчас интервьюирует её.

— Костры во славу инквизиции уже одобрены Комитетом по этике? — Сострил Марш, затягиваясь табаком.

— Чёрт его знает, — выругался Стычкин. — Последние два месяца тянулись сущую вечность. Ещё и эта метареалистка.

Марш прищурился:

— Маргарита которая? А она тут причём?

— Понятия не имею. Часа три назад Одинцов позвонил, говорит, она едет к нам от этического Комитета. В качестве ревизора.

— Че-го?

— Вот и Одинцов удивился. Говорит, Шихобалова хочет нарыть компромата. Мол, со стороны приглашённого специалиста она ничего найти не смогла, а через Комитет по этике на Зону 112 такого дерьма нарыть можно…

— Представляю, — протянул доктор, задумчиво разглядывая землю.

— Ладно, Володь, — подавляя желание зевнуть, сказал Стычкин, — мне нужно идти.

Бросив окурок под ноги, Владимир попрощался с коллегой и прошел через дверь КПП. Предоставив молодому охраннику удостоверение в качестве пропуска, он двинулся дальше и через минуту обнаружил себя перед входом в административное здание Участка 77. Войдя через стеклянные раздвижные двери, он подошёл к смуглой женщине лет сорока. Та сидела за столом и, сдвинув угольно-черные брови, что-то сосредоточенно печатала на компьютере.

— Добрый день, меня зовут Владимир Марш.

— Очень приятно, — с улыбкой отозвалась женщина, — меня зовут Диана. Как раз вы-то мне и нужны.

— Я? — Удивлённо переспросил Марш.

— Да. Я статистка и по совместительству заведующая архивом Участка. Сейчас оформляю документ об одушлевлённом дереве.

— То, что растёт у главного корпуса «Роста», я помню. И чем же я могу вам помочь?

— Будет здорово, если вы оставите какой-то комментарий в сопровождение к статье.

— Хорошо, я посмотрю позже. А что насчёт Артура?

— Доктор Оганян ожидает вас в своём кабинете на втором этаже.

Порывшись в ящике стола, Диана передала доктору блестящую глянцевую карту:

— Ваш новый пропуск. Может использоваться как ключ-карта ко многим помещениям Участка.

Поблагодарив женщину, Владимир направился к лестнице. Поднявшись на второй этаж, он встретил нескольких оперативников, что-то жарко обсуждающих на немецком.

Зайдя в кабинет директора, Марш воскликнул, хлопая дверью:

— Добрейшего днища, Артур! Как самочувствие?

Крутанувшись в кресле, Оганян явил взгляду Владимира уставшее бледное лицо.

— Ох, ебать, — поразился доктор, — братец, ты вообще на улицу не выходишь?

Поднявшись с места, Артур пожал товарищу руку.

— Так, погоди. — Нахмурился Владимир, прикладывая ко лбу директора ладонь. — Ты горишь. Вы что тут употребляете?

— Крайние меры, — хрипло отозвался Оганян, отходя от стола. — Пошли, кофейка для рывка выпьем.

Вынув свой пропуск из слота на клавиатуре, директор неровной походкой двинулся к выходу.

— Дружище, какой кофе? — Сокрушался Марш. — Тебе срочно необходим здоровый сон! Давай я подменю тебя. Ложись на кушетку и поспи хотя бы пару часиков.

Усилием воли Артур заставил себя улыбнуться из чувства благодарности:

— Я не могу спать, Володь. Это обязательное правило для всего вышестоящего руководства.

Открыв дверь, он выпустил Марша вперёд.

— Знаю я эти «меры», — ворчал Владимир, выходя в коридор, — и каким же образом накачка мозга таблетками «ноль-восьмого» способна повысить продуктивность?

— Ну, — протянул Оганян, закрывая дверь на электронный замок, — там целый список препаратов, помимо «Ясности в таблетках».

— Какой?

— В основном, витамины.

— То есть проще говоря, пара грамм аскорбиновой кислоты и капелька глюкозы в дополнение к токсичному лаценину, верно?

— В общих чертах. Видишь ли, здесь в Комплексе немного другие правила игры.

Разминувшись с оперативниками, которые всё ещё продолжали что-то обсуждать, коллеги прошли на лестницу.

— Во-первых, — продолжил Артур, — директору нельзя отвлекаться на сон, пока мы не будем полностью уверены в отсутствии меметического воздействия «Роста», или же покуда не выясним, где это воздействие оканчивается.

— Разумно, — согласился Марш, аккуратно вышагивая по лестнице вслед за директором.

— Во-вторых, персоналу с уровнем допуска выше третьего, а также оперативникам, предписывается приём мнестика. Ты, кстати, знал, что в Фонде существует отдел Антимеметики?

— Возможно.

— Ну, вот. Короче говоря, единственный человек, который сможет уснуть здесь в ближайшие сутки, это ты.

— Почему?

Тяжко вздохнув, Оганян остановился на одном из лестничных пролётов и сонными глазами посмотрел на Владимира.

— Потому что ты бухаешь, Марш. — Объяснил Артур, переходя на с усталого хрипа на раздражённый баритон. — К сожалению, лаценин категорически запрещено принимать спустя менее, чем неделю со дня последнего приёма алкогольных напитков.

Некоторое время мужчины просто смотрели друг на друга.

— Мда, — протянул Марш, скребя затылок, — на это мне особо возразить нечем.

Спустившись в фойе, друзья остановились у кофейного автомата. Закинув в щель немного мелочи, директор в общих чертах описал положение Участка.

Артур рассказал о том, что согласно словам Константина, — племянника Веры, что вытащил её голову из недр «Роста», — у ведьмы была старшая сестра, которая на момент их последнего столкновения, метаморфировала в автономную колонию тлеедов.

— Помнишь, на пятом или шестом интервью, — вспоминал директор, передавая в руки Марша стаканчик кофе, — пацан сказал, что у Эрион нет верхней части головы?

— Я тогда решил, что колония паразитов приняла мозг за атавизм, и потому избавилась от него. — Пояснил Владимир, прихлёбывая из полученного стаканчика. — За кофе спасибо, кстати.

— Пожалуйста. — Отозвался Оганян, готовя для себя ещё один кофе. — Как ты знаешь, Одинцов передал пацана этическому Комитету.

— Враньё это всё! — Воскликнул доктор. — Он его тупо сослал в глухие северные ебеня, чтобы не получить от начальства по шапке.

— Может и так, — с безразличием кивнул директор, получая из раздатчика напиток, — спустя пару дней после отъезда Константина, мне на почту пришло сообщение.

Доброго времени суток, товарищ директор!

Пишет вам Анна Белая, психиатр сектора Гротеск-4 (Мурманск).

Спешу уведомить вас, что у состояния, при котором колония паразитов продолжает жить, несмотря на отсутствие головного мозга есть название — эмпатический каннибализм.

Как правило, этим недугом страдают носители, злоупотребляющие тауматургией 3 и 4 уровня (по старой классификации). Также, попытка совершить сеанс смещения за пределы реальности в 97% случаев приводит к выворачиванию сознания.

Чтобы запустить цикл эмпатического каннибализма (далее ЭК) нужно две вещи: носитель должен осознавать чужеродную жизнь в его теле и уметь с этой жизнью взаимодействовать. По сути, любой плюс-минус опытный тауматург может распылить в воздухе собственный мозг, во всяком случае, для этого нет никаких физических или ментальных ограничений.

Важно понимать, что паразиты, о которых мы говорим, осознают всё то, что осознаёт и носитель. Они намертво приклеиваются к вашему сознанию, вы для них — окно в мир. Они видят вашими глазами, слышат ваши мысли и узнают ваши секреты, когда вы о них думаете. У них нет собственной памяти. Когда им нужно отрастить часть тела, или произвести очередной аномальный трюк, они обращаются к памяти носителя (не по своей воле, а потому что сам носитель вспоминает) и производят нужные действия в текущем моменте. Отдельной строкой здесь нужно выделить момент с регенерацией: точно неизвестно, к какой области мозга обращаются тлееды, когда нужно воссоздать ту или иную часть тела в случаях, когда сам носитель мёртв.

Для науки до сих пор остаётся загадкой, каким образом песочные тлееды сообщаются между собой. Это похоже на гипертрофированный интернет, где каждый пользователь в каждый момент времени знает чем заняты и на что смотрят все остальные пользователи сети.

Также до сих пор ведутся споры о том, стоит ли называеть песочных тлеедов паразитами. Воздействие существ на головной мозг носителя напоминает больше поведение приона, то есть инфекцию. По своей сути, как чужеродная система, встраивающаяся в организм человека, она представляет собой симбионт. Но привычка питаться физическими и моральными соками носителя делают тлеедов скорее паразитами. Также их взаимодействие с клетками крови, желудком и печенью делает их больше похожими на чрезвычайно умные бактерии. В то же время, их клеточная структура меняется от особи к особи, а структура ядра содержит в себе т. н. многослойную мембранную матрицу, судя по всему являющейся более сложным аналогом ДНК.

(К этому письму я приложу ссылку на наш раздел Реестра, где вы сможете найти все справочные материалы.)

Возвращаясь к теме письма.

Эмпатический каннибализм, — это совокупность психо-физических расстройств, затрагивающих весь спектр сознания, при котором человек как бы меняется местами с паразитом. Заболевание не имеет «периода инкубации» или возбудителя, нет ни единой возможности предсказать это событие, если за пациентом не велось предварительного наблюдения.

Есть мнение, что ЭК — конечная цель каждой колонии песочных тлеедов. Из-за физических законов нашего мира, в одном теле может быть только одно сознание (т. н. расстройство множественной личности, напоминаю, не имеет с этим ничего общего). Эти же законы физики не способны воспрепятствовать тому, что каждая отдельная особь колонии осознает себя. Из-за того, что восприятие тлеедов связано в единую сеть, как только одна из особей начнёт осознавать саму себя, эта способность появится у всех остальных паразитов в колонии.

Вообразите, что в однажды вы очнулись и увидели не себя, а тысячи волос на теле, вращающиеся глазные яблоки, надувающиеся с противным свистом лёгкие, урчащий кишечник, переваривающий зловонное месиво. Вы больше не единый организм. Вы — каждая клетка крови в чьих-то венах, и каждая молекула кальция в чьих-то костях.

Это и есть выворачивание сознания, или, по-другому, ЭК.

Тлееды очень быстро поймут принцип, по которому мозг выстраивает для сознания картину мира. Когда они закончат перестройку своих ядер, а это случится быстрее, чем вы думаете, мозг будет разрушен как атавизм.

Тлеедам не нужна еда. Они продолжают отращивать вам конечности и не препятствуют работе сердца, потому что уверены в том, что они от вас зависят. Но, едва кто-то из этих существ подберёт ключ к вашему восприятию, вам тут же конец. Вы обратитесь в чудовище. Никто в вас более не увидит ничего хорошего. Что хорошего в человеке, у которого нет верхней части головы?

Опасность носителя-каннибала состоит в том, что он стремится поглотить как можно больше тлеедов для увеличения численности своей колонии. Если поблизости нет других носителей, в пищу идёт всё живое. Если нет живых, съедается падаль.

Психическое состояние автономных колоний представляет собою крайнюю степень мании, помешательства и антисоциальной психопатии. Кластер испытывает постоянный иссушающий голод, и пытается замаскировать его, «притворяясь» человеком, — слово в кавычках, так как рою ещё ни разу не удавалось ввести в заблуждение хоть кого-то. Зрячие, как правило, обращают внимание на отсутствие верхней половины головы. Слепые — на сильно искажённый неестественный голос и бессмысленную, но яростную речь, на грани истерики. Слепые и глухие могут быть съедены, если никого не окажется рядом.

Силы автономной колонии внушительны, но спектр их применений крайне ограничен из-за отсутствия направленного внимания, которое формируется лишь при наличии одного сознания. Коллективный разум же действует хаотично и спонтанно.

Регенеративные способности при цикле ЭК возрастают до немыслимых скоростей делая невозможным расчленение тела, при этом каннибал не способен к дисциплинам широкого смещения, так как это требует планирования (читай: прицеливания), а тлееды, как вы уже знаете, думают и осознают только в рамках текущего момента, и не способны к стратегическому мышлению.

Весь вербальный бред носителей-каннибалов как правило построен вокруг совершенно случайной идеи, которая может быть воспринята сторонним наблюдателем как желание или цель. Не стоит быть наивным! У каннибала есть только одна цель и если он стоит прямо перед вами, эта цель — вы.

Обратить вспять или нивелировать влияние цикла ЭК невозможно, как невозможно человеку перестать осознавать себя по своему желанию.

Сложность состоит также и в уничтожении каннибала. Сначала вам необходимо придумать способ его поимки, что представляет немалую трудность для сотрудников МОГ, так как каннибалы стремительны и чрезвычайно сильны.

После поимки необходимо уничтожить хотя бы 92% от всего роя. Особи в количестве тысячи живых единиц способны восстановить колонию всего за пару месяцев.

Как показывает практика, хорошим аргументов в споре с каннибалами остаются высокоточные зажигательные заряды с разрывным воздействием. В качестве крайней меры нередко используется термоядерное оружие.

Поднявшись на крышу административного корпуса, спустя час после обсуждения надвигающегося кошмара в виде Эрион, коллеги подошли к Стефану Риггеру, обсуждавшим план с оперативниками.

— День добрый, капитан, — приветствовал директор, пожимая поочерёдно руки собравшихся, — господа бойцы, представляю вам нашего спеца по исследованию всего аномального Владимира Марша.

— Очень приятно, — сказал Риггер, здороваясь с Владимиром, — у вас интересная фамилия. Родственников в Англии не имеете? Знаю одного британца, тоже работает в Фонде.

— Сильно сомневаюсь в нашем родстве, — честно признался доктор. — Насколько я знаю, документы моего деда затерялись во время Великоотечественной, так что выяснить происхождение фамилии уже невозможно. Думаю, он был евреем.

— Что насчёт подготовки? — Спросил Оганян, закончив пожимать руки солдатам.

Капитан Риггер вытянул руку, указывая на Комплекс. По территории завода в разных направлениях перемещались сотрудники МОГ, устанавливая сложную систему огнемётов в месте предполагаемого подъёма Эрион.

— Мы проанализировали состав реголита, и выяснили, что объект движется путём наименьшего сопротивления, там, где земляные породы более рыхлые. Когда Эрион окажется на поверхности, мой отряд откроет огонь, в прямом смысле этого слова.

Всмотревшись вдаль, Марш разглядел с дюжину здоровенных турбин, направленных в предполагаемое место выхода.

— Сложно будет манипулировать этими штуками, если тварь выскочит в другом месте, — заметил он, — вы их с самолёта сняли, что ли?

— Да, — отшучивался капитан, — пришлось зайти ночью на стоянку авиации Фонда и скрутить пару турбин. А если серьёзно, то вибрации, ощущаемые вблизи объекта явно проходят через обширную сеть железных корней, оплетая немалую часть территории Комплекса. Есть мнение, что сдерживающие механизмы «Роста» могут отключиться, если в системе корней образуется брешь.

— Если не ошибаюсь, — Владимир перевёл взгляд на качающееся дерево из колючей проволоки, — корни также оплетают первые полторы сотни этажей главного корпуса.

— Это не подтверждённая информация, — заметил директор. — Учитывая, что Древо долгое время считало себя пришельцем с другой планеты, вполне возможно, что всё остальное также является плодом воображения одушевлённого объекта.

— Тем не менее, — проговорил капитан, указывая на место установки огнемётов, — по неясной причине в том месте плотность корней снижается. На самом деле мы тут с ребятами подумали, и решили, что будет очень здорово привлечь вас, доктор Марш, для переговоров.

— С кем? — Повернув голову, доктор недоумённо переводил взгляд с Риггера на Оганяна и обратно.

— С деревом, — пояснил Оганян. — Ближайшие к поверхности корни составлены из прочной и гибкой арматуры. В теории, Древо Морали, или как оно себя там называет, способно в один момент вытащить верхние корневые структуры из-под земли для удержания физических аномалий.

— Откуда у вас такие сведения? — Спросил Марш, подчёркивая скепсис интонацией. — Да штука мощная, но законы физики никто не отменял.

— Ты заметил «ростки» колючей проволоки по периметру Комплекса и то, как сильно выросло их количество в месте той пробоины, через которую вошла Вера?

— Древо называет их детьми. — Пожал плечами Владимир.

— Ну, — протянул директор, покрутив ладонями в знак неуверенности в своих утверждениях, — если быть точнее, в моменты предполагаемого вторжения или выхода аномалии из под УС, вот эти «ростки», способны вылезать из-под земли, задерживая тварей разного сорта. Вот только за всё время нашего присутствия дерево так и не вступило с нами в диалог. Так что ты как нельзя кстати здесь, Марш.

— Хочешь, чтобы я наладил общение с Древом?

— Да. Мы не можем ни демонтировать эту аномалию, ни сохранить статус-кво, при котором она могла бы нас пропустить внутрь главного корпуса. Древо сохраняет статичность, пока мы не пытаемся подойти ближе десятка метров.

Некоторое время Владимир, задумчиво потирая щетинистый подбородок, смотрел на сплетение железных канатов, у Главного корпуса.

— Мой диктофон всё ещё у тебя? — Спросил он директора, не сводя с аномалии взгляда.

— Нет. Отдал Одинцову, пока ты… — Оганян покосился на Риггера, — болел.

— Ясно, — вздохнул Марш, отворачиваясь от Комплекса. — Ну халаты у тебя хоть есть медицинские?

— Пфф, — махнул рукой Оганян, уводя за собою Владимира, — всех цветов и размеров! Идём, склад недалеко.

Когда коллеги удалились, один из оперативников, с нашивкой «Браун» на груди, подошёл к Риггеру и произнёс на немецком:

— Администрация Берлина просит ваш отчёт о работе над проектом, капитан.

Достав из кармана военный бинокль, Стефан всмотрелся в громоздкую установку, наполовину состоящую из реактивных турбин.

— Скажи, отчёт будет, когда мы испытаем наше новое оружие.

— И когда это произойдет?

Оторвавшись от бинокля, капитан Риггер с улыбкой похлопал оперативника по плечу:

— Быстрее, чем ты думаешь, Браун. Быстрее, чем ты думаешь.