Два часа до конца света. Том II

Глава XXV Возвращение кардинала

21 сентября 2019 года, Самара, 6:37

Денис Алексеевич Одинцов, единственный и, — как показал опыт Лебедева, — незаменимый Смотритель Зоны 112, вышел из дома ранним утром, с твёрдым намерением вернуться на свой пост.

Не смотря на то, что последние годы он предпочитал передвигаться на такси, в этот раз он, решительно сел в свою иномарку, резким, полным тестостероновой мужественности, движением застегнул ремень безопасности, и… вспомнил, что оставил ключ зажигания дома.

Разрешив себе выругаться, Денис быстренько, насколько позволяла старость, сбегал за ключами, после чего снова сел за руль. Момент ушёл, и решимость была уже не такой ощутимой, но это не смутило рук, видавших подагру, и потому мотор был заведён, рычаг коробки передач приведён в нужное положение, а педаль газа вдавлена в пол. В то утро ничто, кроме разве что пробок, не могло остановить Смотрителя!

Оказавшись в Зоне 112, Одинцов припарковал автомобиль на парковке для инвалидов, проклиная Лебедева, вздумавшего парковаться на его месте. На проходной его радостно встретил охранник:

— Денис Алексеевич, неужели? — Воскликнул тучный мужчина в форме. — Снова в строю?

Изрядно польщённый Смотритель старался сохранять хмурое выражение лица.

— Да куда вы тут без меня, — ответил он, передавая вахтёру пропуск.

— Рады, рады. Вот, всё готово. Проходите!

И на дисплее турникета приветливо загорелась зелёная стрелочка. Поблагодарив персонал, Одинцов помчался по коридорам.

Спустя полчаса Смотритель уже находился в личном кабинете. Открыв окна, за которыми уже поднималось зарево, он впустил в помещение свежий утренний воздух.

«Бегать что ли начать?» — Подумалось Одинцову, но вошедший Лебедев прервал его мысли.

— Здравствуй, Денис, — поприветствовал Валентин, закрывая за собой дверь, — пришёл с докладом, как и просил.

Внушительная по объёму пачка бумаг опустилась на стол начальника. Усевшись в кресло, Денис принялся придирчиво листать доставленную документацию.

— Что с «глазами» решили? — Буркнул он.

— Ну, очевидно, эти существа являлись глазами некогда существовавшего… — начал было Лебедев, но Смотритель тут же перебил его.

— Да это и так ясно. Вы узнали, как сделать так, чтобы эти твари не вылезали по всему городу, едва что-то происходит в Эфире?

— Исследователи сошлись во мнении, что гораздо полезнее будет использовать их свойства в целях Фонда. Мы же выяснили с их помощью местонахождение «Роста». Ну, то есть Марш выяснил. Да.

— Предлагаете распихать их по коробкам и использовать как компас? — Подняв бровь, произнёс Смотритель, после чего достал из кармана пачку сигарет и закурил, нахмурившись пуще прежнего.

— Нет, конечно. — Скривился Валентин, складывая руки на груди. — Под руководством Стычкина разрабатывается более приемлемый вид подобного устройства. За всеми подробностями можно обратиться к нему.

Разглядывая распечатку сквозь сигаретный дым, Одинцов ткнул пальцем в одну из страниц:

— Гляжу он взял на себя немало обязательств во время моего отсутствия. И ещё Измайлова подключилась. Перевод книги всё ещё идёт?

— Да. Кстати, она умудрилась посеять ключ от архива. — Будничным тоном проговорил Лебедев.

Высунув сигарету изо рта, Денис наклонился вперёд, положив локти на стол. Вены на его висках вдруг стали наливаться кровью.

— Ты издеваешься, что ли?

— А я тут причём? — Воскликнул Валентин. — Я заместитель, а не начальник.

Схватив со стола пепельницу, Одинцов швырнул её в Лебедева. Тот успел уклониться, и фарфоровая посуда, ударившись о стену, разбилась вдребезги.

— А хули ты тогда на моём месте паркуешься, скотина⁈ — Взревел покрасневший Смотритель. — Вон отсюда, и чтобы до конца смены я тебя не видел!

Крик Одинцова эхом прокатился по коридору, обгоняя Валентина, спешившего как можно быстрее ретироваться на нижние этажи.

Спустя ещё час в кабинет к Денису, явились Алексей Стычкин и Аврора Измайлова. Парень был одет в несвежую мятую рубашку с тёмно-серым клетчатым узором, рукава которой были закатаны, а девушка — всё в тот же, покрытый пылью, халат, что и две недели ранее. Уже наслышанные о настроении Смотрителя, ребята были слишком уставшие, чтобы реагировать на возможные выпады со стороны начальника. И Одинцов, который уже успел поостыть, сразу это понял.

— Докладывайте, — проговорил он спокойным тоном, стоя напротив окна. Вентиляция лёгких никотином продолжалась.

Переглянувшись между собой, исследователи молча договорились, что инициативу возьмёт на себя Алексей.

— На данном этапе имеются некоторые успехи в области наших изысканий. — Осторожно начал Стычкин. — Не знаю, что вам наговорил Валентин, но так называемая «разработка компаса» была представлена только как идея на бумаге. Дальнейшие действия требуют финансирования и согласования с вышестоящими инстанциями.

«Чёрт меня побери, — подумал Одинцов, затягиваясь табаком, — а пацан-то вещает как самый прожённый бюрократ, — столько слов, и ни хрена непонятно. Далеко пойдёт!»

Тем временем, сотрудник продолжал:

— Поиск архивного ключа затрудняется особым… исполнением запирающего механизма. Тут мы бессильны, и проблему решит только время. К сожалению, сейчас сложно дать какие-то прогнозы по этому поводу.

Отойдя от окна, Смотритель наконец повернулся к сотрудникам.

— Очень хорошо, спасибо. — Поблагодарил Денис, возвращаясь за стол. — А что насчёт этой беглянки? Носительницы.

— Её схватили силы Гротеска-4. Подробности пока не раскрываются, но если нужно, могу составить заявку.

Махнув сигаретой, начальник откинулся на спинку кресла:

— Да чёрт с ней. Лишь бы по городу не шлялась. А где Шихобалова?

Сотрудники снова переглянулись.

— Она пострадала при работе с нашим SCP. Ничего серьёзного, но ей требуется отдых.

— Я слышал, что она в психушку отъехала. — припомнил Смотритель.

— Нет-нет, — поспешила заверить Аврора, — у неё несколько спутанное сознание, после пробуждения, но Марш сказал, это норма.

— Марш, значит?

— Именно, — Алексей снова взял инициативу в свои руки, — очнувшись, Марго потребовала у врачей доступ к телефону. Ну, вы знаете наших врачей. В общем, она созвонилась с Владимиром.

— Вот как? — С неподдельным удивлением произнёс Одинцов. — И о чём же они беседовали.

— Это Владимир пожелал оставить в тайне.

— Интересно. Вижу, вы без дела не сидели в моё отсутствие. Хорошо. Молодцы!

После этих слов произошло то, во что остальной персонал Зоны, да и, пожалуй, сами Стычкин и Измайлова, никогда бы не поверили, если бы не находились в кабинете. Встав из-за стола, Смотритель подошёл к сотрудникам и крепко пожал им руки.

— Хорошая работа! Так держать. Жду от вас подробного и систематизированного отчёта по проекту с «глазами», Алексей. Передам его в Москву. Чем чёрт не шутит, может и нам финансирование поднимут. А вы, Аврора… я как-то в прошлый раз слишком загружен был, и не подумал о вашей находке.

— Н-находке? — Красные от недосыпа глаза Измайловой пытались сфокусироваться на морщинистом лице Одинцова.

— Я про тот отчёт вашего отца. Может, Орлова его и забраковала, но Смотритель теперь тут я. Да и стандарты Фонда с тех пор значительно смягчились. Приносите его, опубликуем в Реестре.

Сотрудники мгновенно просияли, а Денис хлопнув в ладоши, громко отчеканил:

— Вот, что. Давайте-ка, вы оба пойдёте домой, да хорошенько выспитесь, а завтра я жду вас с утра в моём кабинете. Ну, чего стоите, как статуи?

— Так… это же… — мямлил поражённый Стычкин, не находя слов, — нам же ещё бланки надо заполнить. Там работы часов на шесть.

— Бляха-муха, — всплеснув руками, сматерился Одинцов, чем несказанно повеселил специалистов, — а ведь и правда. Бюрократия, мать её за ногу. Хотя, постойте-ка. Есть отличная идея!

Через десять минут Алексей и Аврора ввалились в кабинет доктора Лебедева. В руках у них были по несколько килограммов каких-то бумаг, а на лицах застыли гримасы бесконечного счастья, близкого к катарсису.

— Вы чего это? — Возмущённо гаркнул Валентин, глядя как груда макулатуры заполняет пространство его рабочего стола.

— Это всё вам! — С широчайшей улыбкой ответила Измайлова.

— Одинцов дал нам выходной, — произнёс Стычкин таким тоном, будто вдруг вспомнил, что у него сегодня день рождения. Впрочем, примерно так он себя и ощущал.

— В смысле? — Побледнел доктор. — Заберите сейчас же! Я не позволю… я…

Голос мужчины осёкся, когда Аврора обошла жалобно скрипевший под весом документов стол и, наклонившись, прошептала:

— Соси жопу!

Наблюдавший за этой картиной Стычкин вдруг ощутил себя парящим над полом. В животе сотрудника затрепетали бабочки, и почему-то он точно знал, что крылья их были нежно-голубого цвета. Будучи слишком уставшим, Алексей не успел как следует отрефлексировать свои чувства, но когда коллеги вышли из учреждения, он не мог оторвать глаз от взъерошенных белокурых локонов, венчающих умную голову Авроры.

— Одинцов сегодня в ударе, да? — Бойко произнесла девушка, толкая его в плечо. — По красоте всё сделал.

— Ты тоже, — ответил Стычкин, вдруг ощутив непонятно откуда взявшуюся неловкость.

— Ну что, до завтра? — Спросила Измайлова, готовясь направится к машине.

— Ага. До завтра.

Они пожали руки, и разошлись в разные стороны. Машина Алексея была на той же парковке, но в то утро он почему-то решил не садиться за руль. Несмотря на сковывающую суставы усталость, он дошёл до остановки, где сел в переполненный автобус. Сдавленный со всех сторон телами, он стоял, держась за поручень и весь путь до дома, — а это чуть меньше часа езды, — не мог заставить себя перестать улыбаться.

Тем же утром, ближе к девяти часам, на проходную Зоны явился Владимир.

— Ой, парни, вы только гляньте, кто к нам зашёл, — бросил охранник через плечо коллегам. — Возвращение блудного сына, не иначе!

Смущённо улыбнувшись, Марш передал пропуск:

— Да ну, хорош вам. Я тут по делу, вообще-то.

Владимир выглядел несколько свежее, чем уехавшие ранее сотрудники, но ум его был нагружен повседневными заботами не меньше. Свежие сплетни из уст охранников, распивающих кофе на проходной, заставили его преисполниться энтузиазмом.

— Старик, значит, рвёт и мечет, да? — Посмеялся мужчина, проходя через турникет. — Отлично, надеюсь, у него только одна пепельница, потому что я иду как раз к нему.

— Ни пуха, ни пера, — ехидно гоготали сотрудники.

Через несколько минут Владимир уже стоял в кабинете Смотрителя. Тот, матерясь, перекраивал Реестр, перепечатывая материалы на рабочем компьютере:

— Ну, звиздец, — бормотал он себе под нос, не заметив вошедшего коллегу, — кто так отчёты заполняет? Неудивительно, что эту дрянь ещё в черновиках забраковали.

— Здравствуй, Денис, — поприветствовал Марш, протягивая руку, — мучаешься с полигоном?

Привстав с места, Одинцов ответил на рукопожатие, после чего плюхнулся обратно в кресло.

— Да тут исследования систематизировать нужно. Плюс, дать обратную связь Службе безопасности. И, вишенка на торте, какой-то… — Смотритель уткнулся носом в экран, чтобы разглядеть фамилию, написанную мелким шрифтом, — какой-то Греджев из Москвы хочет знать подробности о делах Шихобаловой в нашем учреждении.

— С хрена ли⁈ — Вдруг пробасил Марш, сдвинув брови.

— Да кто ж знает, — пожал плечами Денис, доставая из кармана пустую сигаретную пачку. — Чёрт. Курить есть?

Достав из кармана джинсов курево, Владимир передал их начальнику.

— Весь день сегодня на нервах, — оправдывался Одинцов, прикуривая сигарету. — Кто вообще такой этот Греджев?

— Специалист по связям, скажем так, — процедил сквозь зубы Марш и тоже закурил. — Помнишь, мы тебе на днях звонили всей ватагой? Вот он был с нами.

— Это у меня и в письме написано. — Отмахнулся Смотритель. — Какого чёрта он сюда лезет?

Сделав долгую затяжку, Марш сел на кожаное кресло у входа, и на минуту задумался.

— Мне буквально вчера позвонила Марго, — ответил он, выпуская из лёгких облако дыма, — и долго рассказывала об одном проекте в Челябинске.

— Думаешь, этот Греджев обеспокоен вопросом секретности? — Предположил Одинцов, отворачиваясь от компьютера.

— Да нет. Она говорила исключительно о личных вещах. Там целая драма, мягко говоря. И Греджев, как я понял, десять лет назад работал с ней в одной команде, но потом перевёлся в Москву.

— И?

— Я говорил с нашей психиатриней, она предположила, что внезапное столкновение с Греджевым, в рамках того самого звонка, спровоцировала… как она это, блин, назвала-то? — Марш пощёлкал пальцами. — Короче, травма у неё психологическая. У Марго, в смысле. Поэтому в момент столкновения с Бритской-старшей, её психика несколько пошатнулась.

— То есть это не более, чем нервный срыв, и наша протеже не сошла с ума? — С надеждой уточнил Денис.

Марш рассмеялся.

— Да нет, конечно. Более того, она намерена вернуться к исследованиям уже завтра.

Поднявшись с кресла, Владимир подошёл к столу и затушил окурок в миске, служившей теперь пепельницей.

— Что ж, спасибо, — поблагодарил Смотритель, — успокоил.

— Но если хочешь знать моё мнение, — вдруг серьёзным тоном проговорил Марш, — я не думаю, что будет правильным сливать данные о наших сотрудниках людям с вымышленными должностями. Это я про Греджева. Хотя, конечно, решай сам.

Сняв очки, Одинцов достал из ящика стола салфетку, и принялся натирать линзы.

— Ну, а ты чего пришёл?

— Я в архив. — Ответил сотрудник, доставая телефон. — Тебе Ивлеева запрос не отправляла?

— Ивлеева⁈ — Крякнул Смотритель, возвращая очки на нос. — Я гляжу, вы с ней прямо спелись.

— Угу, — буркнул Марш, двигаясь к выходу. — Как разберёшься с Реестром и тем педиком из Москвы, глянь входящие. А я пока на склад.

Зона 400, Челябинск, 9:00

Не только в Самаре утро выдалось насыщенным на эмоции. В административном корпусе Зоны 400 обстановка была не менее напряжённой. Никто из высокопоставленных чиновников, собравшихся в просторном кабинете за большим круглым столом, не воспринимал ситуацию настолько серьёзно, как следовало.

— Дезертир в рядах спецотдела, — презрительно фыркнула Декабрина Михайловна Марченко, глава русского Комитета по этике, вызванная в Челябинск по срочному делу. — И это стоило того, чтобы отрывать меня от дел?

— По нашим данным, в паре с ним действует целый выводок из ваших подчинённых, — гневно отреагировал глава Спецотдела Плесецкий Илья Андреевич.

Эта короткая перепалка имела эффект разорвавшейся бомбы: около пятнадцати человек, чьи имена были строго засекречены, принялись бурно спорить, перекрикивая друг друга:

— Этический комитет должен ответить по всей строгости перед Советом О5! — Кричал первый.

— Только после жесточайшего международного трибунала над всей администрацией Спецотдела! — Яростно воскликнул второй.

— Да пошли вы все нахуй! — Ловко парировал третий.

Несмотря на толщину стен, крики были слышны даже в смежных помещениях, и уже спустя полчаса этой не самой продуктивной дискуссии по нижним этажам поползли сплетни. Негодование, скопившееся за годы службы между этическим Комитетом и Спецотделом, вдруг вылезло наружу, заполняя собой всё доступное пространство.

Гвалт, царивший в кабинете, мог свалить с ног любого мастера риторики, но едва в помещение вошёл Иероним Вечный, все тут же умолкли и пришли в состояние тихого ужаса.

— Ну что, — вкрадчиво спросил статист, небрежно швыряя на стол папку, — доигрались?

Каждый из присутствующих вдруг ощутил себя сидящим на раскалённой сковороде. Фамилия старшего статиста филиала, как и всех его предшественников, была строго засекречена. Вечный — своего рода бюрократическая метка, должность, принятая ещё при СССР. Человеку, знавшего все тайны отечества было запрещено покидать выделенное место, которое ограничивалось одним чёртовым этажом. И если этот сотрудник вышел из своего убежища, значит происходит один из двух вариантов событий.

В лучшем случае, Зона 400 вот-вот падёт под натиском внешних, возможно, аномальных сил, и до активации атомного заряда остаются считанные минуты. В худшем — под угрозой раскрытия находятся секреты высшего уровня. Такие данные, которые даже не нуждаются в удалении, — они не записываются, а их раскрытие ведёт к неминуемому падению Маскарада.

Обратившись к одному из чиновников, Иероним коротко произнёс:

— Свали.

Сотрудник быстро ретировался со своего места, а Вечный, усевшись в кресло, потребовал, чтобы в кабинете остались лишь ведущие силы филиала. В следующие секунды, около десяти человек оказались за дверью. Остались лишь Вечный, Марченко, Плесецкий и три администратора, имена которых знал разве что статист. Судя по лицам глав Спецотдела и Комитета по этике, они даже не догадывались, кто были эти люди.

— Ситуация следующая, — произнёс Иероним, сложив руки в замок. — в начале сентября этого года один из действующих агентов спецотдела, используя фальшивую биометрию и краденые коды доступа, вывел из общего Реестра организации файл, весом в 14,5 терабайт.

— О чём речь? — Спросила Марченко.

— О корневых данных, — ответил один из присутствующих администраторов. — Секреты высшего эшелона: коды доступа, шифры, координаты, явки, пароли и имена.

— В том числе, и ваши, — ехидно добавил Вечный. — Стоимость корневых данных такова, что он буквально может шантажировать Фонд, а связанные организации предоставят ему все свои ресурсы, включая место директора, в обмен на них.

— Это вряд ли, — вклинился Плесецкий, — корневые данные кодируются множеством способов высочайшей сложности. В чьих бы руках они не оказались, их расшифровка займёт десятилетия.

— Дай Бог, если ни у кого на этой планете нет подходящих вычислительных мощностей, или подконтрольной аномалии для этой процедуры, — сказал Вечный, — тогда я готов оставить это дело на самотёк, а с последствиями вы будете разбираться уже после моей смерти.

— Продолжайте, пожалуйста, — с нажимом произнёс второй администратор.

— В период с пятого по седьмое сентября вышеупомянутый агент вошёл в контакт с контрабандистом, который за некоторую цену согласился вывезти его на Трассу 404.

— На какую трассу? — Хором спросили Марченко и Плесецкий.

— Продолжайте! — Хором ответили администраторы.

— Далее агент тайно приехал в Самару, откуда выехал поздним вечером. На следующий день его уже засекли силы Фонда, однако настигнуть его удалось лишь прошлым днём, близ гостиницы «Морфей». Как вы могли узнать из отчётов службы безопасности, — подытожил Иероним, кивнув на лежащую перед ним папку, — операция провалилась. При беглеце оказался набор из старых реагентов пост-отделовской фермы, что позволило ему пережить переход отеля в иное метафизическое состояние.

— Почему мы вообще позволяем подобным творениям существовать? — Возмущённо воскликнул Плесецкий, найдя через личный планшет досье гостиницы.

— Действительно, — поддакнула Марченко, зайдя в со своего телефона в закрытую секцию Реестра.

— Уже известно, куда направляется дезертир? — Осведомился третий администратор.

— А вот это самое главное. — Ответил Иероним, покосившись сначала на первого администратора, а затем на глав Комитета и Спецотдела.

Кивнув, администратор попросил Марченко и Плесецкого выйти за дверь. Оба чиновника, судя по выражению лиц, были крайне возмущены, но покинули помещение, не сказав ни слова.

— Я знаю, что Фонд уже оккупировал жилище этого агента, — напрямую произнёс первый администратор. — В чём проблема добраться до его семьи? Я ясно дал понять, что мы нуждаемся во всех рычагах давления.

— Бункер оказался куда прочнее, чем мы предполагали. — Ответил статист, толкнув по столу принесённую папку. — Помимо отчётов здесь есть довольно длинное письмо, которое мы нашли в его личном сейфе в Петербурге.

Взяв бумаги, администратор принялся разглядывать содержимое. На одном из листов была заметка о жилище Могилевича.

— За годы службы в Фонде многие впадают в паранойю, выстраивая крепость вместо дома, — прокомментировал Иероним. — Согласно опросу, среди коллег бытовало мнение, что этот агент несколько перегибает палку в вопросе личной безопасности. Теперь мы видим, что они даже не представляли, насколько.

Глядя через плечо первого администратора, второй заметил:

— Судя по этим позициям, он давно уже в контакте с теневым рынком аномалий.

Захлопнув папку, первый администратор вскочил со своего места и быстрым шагом пересёк комнату.

— Значит так, — твёрдо произнёс он, остановившись за два шага от входной двери, — я возвращаюсь в Москву. С отчётом ознакомлюсь в пути, так что будьте на связи. Более, чем уверен, что Совет О5 уже в курсе нашего проёба. Нижестоящим главам всё знать необязательно, однако стоит сообщить о факте дезертирства, и провести тщательную проверку наших кадров. Вопросы?

Иероним Вечный поднял руку:

— Вы согласны на моё предложение?

— Учитывая обстоятельства, да, — без энтузиазма бросил администратор, выходя за дверь.

Статист удовлетворённо откинулся в кресле. Второй и третий администраторы удивлённо переглянулись, давая понять, что все секреты неведомы даже им.