Дочь врага Российской империи. Гимназистка

Глава 28

Времени на то, чтобы вернуться домой и переодеться, могло и не хватить, поэтому к директрисе я отправилась в белоснежной паре: юбке-брюках, целомудренно закрывающей колени, и пиджаке с коротким рукавом. Волосы я благоразумно заплела и спрятала под шляпку. Это только в кино морской ветер красиво треплет распущенные кудри. В реальности они не перепутаются так, что потом не расчесать, лишь при полном штиле. Плавали, знаем.

А вот топсайдеры пришлось взять с собой. Для визита в гимназию я обула подходящие случаю босоножки на высоком каблуке. Благо, погода позволяла. Дождь перестал лить еще вчера, день выдался солнечным и очень теплым.

К слову, сегодняшнее утро не омрачила стычка с Клавой. В ванной комнате она пробыла недолго и свинство после себя не оставила. Проснувшуюся совесть я заткнула быстро. Напомнила себе, что игра уже началась, и спасать Клаву лишь потому, что Бестужев на нее нарычал… недальновидно.

И вообще! Может, все обойдется? Я не представляла себе, как можно заставить девушку раздеться в зале, полном гостей. Мне же говорили, что нужно лишь поздороваться со стариком и пожелать ему здоровья. Предстать перед ним нагой я не согласилась бы ни при каком раскладе.

Кроме Ольги, Бестужева и меня никто не знал об этом особенном условии. Ах, да! Еще Шереметев. Мои «подельники» не пожелали объяснить, как разденут Клаву.

— Ой, я не знаю, — отмахивалась Ольга и указывала на Бестужева. — Это все он!

— Увидишь, — загадочно улыбался Бестужев.

Мое присутствие на этом то ли приеме, то ли званом вечере не обсуждалось. Бестужев заявил, что я приглашена — и точка.

И все же сейчас это занимало меня меньше, чем визит к директрисе.

Ждать не пришлось. В приемной, кроме меня, сидели уже знакомый старик, без своей подопечной, и мужчина лет сорока в щегольском клетчатом костюме, в очках в золотой оправе и с зонтом-тростью.

Секретарь доложила обо мне директрисе, и та сама вышла в приемную.

— Господа, вы же не откажетесь пропустить вперед юную барышню? — обратилась она к мужчинам. — Это ненадолго, уверяю вас.

Оба взглянули на меня с любопытством, однако возражать не посмели. Я же заволновалась сильнее. Это что же такое важное директриса хочет мне сказать, что ради этого просит подождать людей, определенно более значимых, чем я? Я прошла в кабинет, стараясь не стучать каблуками.

— Добрый день, Вера Васильевна, — произнесла я вежливо.

Она была немолодой, но выглядела хорошо для своих лет. Возраст выдавали руки — холеные, но с едва провисающей у запястий кожей и едва заметными старческими пятнами. Светлые волосы собраны в аккуратный пучок. Седых прядей я не заметила. Фигура худощавая, почти плоская грудь, абсолютно ровная спина. Казалось, что маленькое лицо почти полностью скрывают огромные очки с толстыми линзами. Такими толстыми, что глаза казались большими и круглыми, как у совы.

Странно, почему она не избавилась от близорукости. Аристократы очки носят для солидности. Это у простых людей нет денег на специалиста с высшим уровнем силы, а она навряд ли настолько бедна. Впрочем, не мое это дело.

— Здравствуй, Яра. Вижу, нет необходимости представляться. Что ж, рада познакомиться лично. Надолго я тебя не задержу. Не ошибусь, если предположу, что Николай Петрович не успел перед смертью обсудить с тобой учебу в нашей гимназии?

— Не ошибетесь, — подтвердила я.

— Да, он говорил, что откладывает разговор до окончания школы, — сказала Вера Васильевна. — Жаль, что так получилось. Он был хорошим человеком.

Я лишь склонила голову в знак согласия. Похоже, Николай Петрович и директрисе успел помочь. Но отчего же близорукость не вылечил? Ай, опять я не о том думаю!

— Учеба оплачена, — продолжила она. — Кроме того, есть небольшой фонд для оплаты дополнительных занятий, если в них будет необходимость. Если деньги не будут потрачены, ты получишь их по окончании гимназии. Ежемесячно ты будешь получать стипендию. Вот банковская книжка. — Она протянула мне документ и озвучила сумму содержания. — Направление выбрала?

— Лечебное, — ответила я.

— Посмотрим, как пройдешь тесты. И на уровень силы, разумеется. В общем-то, это все. Если позволишь, я дам тебе совет…

— Да, конечно. — Я нервно сглотнула.

— Кроме меня, никто не знает о твоем происхождении. Будет лучше, если так и останется. Не делись этим даже с подругами. Никто из них не вправе требовать твои документы. Можешь спокойно говорить всем, что Николай Петрович — твой дедушка.

— Благодарю, Вера Васильевна. Я не из болтливых.

Не в моих это интересах.

— Если будут проблемы, можешь обращаться. — Она улыбнулась. — Иди, Яра. Кажется, тебя ждут.

Бестужев, и правда, ждал. На сей раз у черного лимузина. Подозреваю, что и его он позаимствовал у отца. Вместе с шофером.

— Все в порядке? — спросил Бестужев, окинув меня оценивающим взглядом.

— В полном, — заверила я его.

Не знаю, просыпались ли во мне способности эспера или это моя впечатлительность, но после визита к директрисе мне казалось, что сегодня я получила последний подарок судьбы, последнюю поблажку. Николай Петрович сделал для меня все, что мог, и дальше придется крутиться самой. Не на Бестужева же рассчитывать, в самом-то деле.

— Потом расскажешь, — сказал он. — Ты прекрасно выглядишь. Похоже, морская прогулка для тебя не в новинку.

— Похоже, — хмыкнула я.

— Только обувь…

— С собой. — Я помахала сумкой с топсайдерами у него перед носом. — Не хотела пачкать подошву уличной грязью.

— Туше, — рассмеялся Бестужев.

В салоне лимузина шумная компания уже что-то праздновала. Ольга и Клавдия сидели рядом, напротив них расположились двое парней.

— Зяму ты знаешь, — сказал Бестужев. Я махнула рукой Зиновию Лопухину. — А это Глеб Романов, брат Оли.

Брат-близнец, абсолютно непохожий на сестру. То есть, какие-то черты можно назвать семейными — разрез глаз, форма носа. Но рядом с блондинкой Ольгой брюнет Глеб на ее близкого родственника не походил.

Мы пожали друг другу руки. Лимузин почти незаметно тронулся с места.

— Яра, держи! — Клава подала мне бокал с игристым вином. — Сава, с тебя тост!

Как пить и не пьянеть, меня научил Николай Петрович. Я не понимала, как это работает, но заранее начерченная кровью на левом запястье руна позволяла оставаться трезвой около двенадцати часов. Ее скрывал широкий браслет из камней, купленный пару лет назад на Черноморском побережье. Вполне подходящий аксессуар для прогулки на яхте.

Тост я благополучно прослушала, вино чуть пригубила. И устроилась рядом с Бестужевым, позволив ему положить руку мне на плечо. В статусе его девушки есть неоспоримые преимущества. Можно наплевать на приличия, прикрыть глаза — и дремать, не участвуя в общем разговоре. Ночью я почти не спала, разбирала вещи. И без них не уснула бы, так нервничала перед встречей с директрисой.

«И какой из этого вывод, Яра? Самый простой. Отсидеться в уголке не удастся. Скоро ты начнешь бояться собственной тени. И виной всему… неизвестность. Ты все еще не представляешь, что делать дальше. Два года учебы… это так мало. А что, если… тебе довериться Бестужеву?»

Задав вопрос самой себе, я вздрогнула. И как такое в голову могло прийти! Хотя… может… не зря пришло?

— Ты чего? — шепнул Бестужев. — Сон плохой приснился?

— Ага, — согласилась я. — А почему тихо?

Вот же они, наши спутники: Ольга, Клава, Зяма и Глеб. Пьют шампанское, закусывают шоколадом и фруктами, смеются. Но беззвучно.

— А, ерунда. — Бестужев махнул рукой и по ушам ударила какофония звуков: музыка, громкий смех. — Мы почти на месте. Где там твои туфельки?

Он и так умеет? Звуковая завеса — это серьезный уровень. А я, пожалуй… дура. Довольствуюсь тем, что знаю о Бестужеве из официальной хроники и сплетен, и совершенно не интересуюсь им самим. Он ведь и раньше способностей не скрывал.

— Проснулась? — спросила Ольга. — Савка сказал, тебе лучше отдохнуть до того, как мы в море выйдем. Мы и не мешали.

— Спасибо, — отозвалась я. — И прошу прощения…

— А, забей! — отмахнулись от меня чуть ли ни хором.

Лимузин мягко остановился.

— Прошу всех на борт «Виктории», — улыбнулся Бестужев.