Дочь врага Российской империи. Гимназистка

Глава 55

Я не сразу поверила в реальность происходящего. Мелькнула мысль, что я уснула возле запертой двери. Мне все снится: Карамелька, тайный ход, дедушка. Даже боль от укусов химеры исчезла. Но Карамелька взмыла в воздух и опустилась на мое плечо, и я почувствовала, как ее коготки впиваются в кожу. А дедушка махнул рукой, приглашая меня зайти внутрь его убежища.

— Сложно поверить, понимаю, — произнес он. — Проходи, угощу тебя чаем.

Стена сомкнулась у меня за спиной. Карамелька вела себя спокойно, и я решила, что бояться поздно. В конце концов, замуровать меня в подвале невозможно, я могу выбраться через Испод. Да и незачем. Разве что дедушке категорически не нравится то, что его убежище рассекретили.

— Я не причиню тебе вреда, — сказал дедушка, словно услышав мои мысли.

Так, стоп. Словно? Или… Мне же не говорили, были ли среди Морозовых эсперы. И пусть это не наследуется, но…

На всякий случай, я закрылась в белой комнате.

— О, так ты уже знаешь, — выдал дедушка, подтверждая мои догадки. — Это хорошо. Проще будет объяснить.

Убежище состояло из нескольких комнат. Все они освещались теплым светом, льющимся из потолочных светильников. Если бы не отсутствие окон, да не тяжелый, отдающий затхлостью воздух, то можно забыть, что находишься под землей. Старая, но добротная мебель, картины на стенах, книги на полках. Все несколько запущенное, но все же опрятное. Как и сам дедушка. Волосы и борода аккуратно подстрижены, одежда чистая, хоть и старомодная.

Кухня оборудована плитой, работающей на обыкновенном электричестве. Здесь же шкафы с посудой, холодильник. Из крана текла вода. Уверена, здесь и ванная комната есть, и канализация, подключенная в общую систему дома. И вентиляция тоже, иначе дедушка задохнулся бы в этом подвале.

— Ты ни о чем не спрашиваешь, — заметил дедушка, наполняя водой чайник.

— Не представляю, с чего начать, — ответила я. — Полагаю, вы все-таки мой дедушка, потому что дверь я открыла своей кровью. О том, что этот дом когда-то принадлежал Морозовым, я слышала. Но я не знаю вашего имени.

— Борис Васильевич Морозов. — Он повернулся ко мне и склонил голову, представляясь. — Отец Ивана, твоего отца.

Да уж точно не маминого, если кровь Морозовых — ключ для входа в убежище.

— Я не помню… Я почти все забыла, но, кажется, бабушка жила одна, — сказала я. — Вы давно… здесь?

— Ты права, я не жил с женой.

Дедушка открыл шкаф, достал оттуда коробку с чаем. Я успела заметить, что полки заставлены пачками, коробками и банками с едой. Что ж, он тут определенно не голодает. И в холодильнике, наверняка, что-то есть, не для красоты же он тут стоит.

Мы оба молчали, пока он заваривал чай. Наконец, он поставил на стол две чашки и сахарницу.

— Сладкий кофе помог бы тебе лучше, но и черный чай бодрит, — сказал дедушка. — Обязательно с сахаром.

Странно-то как. Он будто знает обо мне… всё? Как минимум, знает то, что я не сплю вторую ночь подряд.

Карамелька на плече зашевелилась, перетекая на соседний стул, и я протянула ей кусочек сахару. И только потом спохватилась:

— Вы же не против?

Дедушка отрицательно качнул головой.

— Пей чай, Мила. Я расскажу тебе то, что должен.

С минуту он смотрел на меня, и я пожалела, что закрыла эмоции. Угадать, о чем он думает, я не могла, почувствовать — тоже.

— Дом этот строил не я. И убежище — не мое. Но я знал о его существовании. И о тайных ходах знал. Я готовил убежище заранее. С тех пор, как… — Он замялся, отвел взгляд. — Я эспер. Из всех доступных способностей лучше всего развилась одна-единственная. Ты знаешь, когда такое случается?

— Нет.

Чай был крепким, в голове прояснялось. Легче от этого не становилось. Вопросов становилось все больше, но отчего-то я ощущала, что ответов на все не получу.

— Ясновидение, — произнес дедушка с нескрываемым отвращением. — Оно либо есть, либо нет. Но если оно есть, то другие способности не развиваются вовсе.

— Вы предвидите будущее?

— Не предвижу, а вижу. Не предсказываю, а знаю. И поверь, это очень тяжело. Это не дар, а проклятие.

Охотно верю. Если он знал, что сына казнят, а род уничтожат… Брр! Хорошо, что у меня нет такого дара.

— Изменить что-либо в том будущем, что я вижу, невозможно, — продолжил дедушка. — Так что спрашивать меня о том, что тебя ждет, бесполезно. Я не отвечу.

— А о прошлом? О прошлом… можно? — поинтересовалась я. — Например, о том, кто подставил моего отца?

— Этого я не знаю. Я вижу кусочки будущего, как… — Он задумался. — Как кусочки мозаики. Очень редко они складываются в понятную картину сразу.

— А рассказать, что…

— Нет, — перебил он. — Не могу. В этом нет никакого смысла. Ты не узнаешь, кто, потому что я видел будущее Ивана, твое будущее, но не тех, кто планировал заговор.

— Заговор? — переспросила я. — Так это был заговор… против отца? Против рода?

— Это знание ничем тебе не поможет.

— От кого вы прячетесь? От императора?

— От себя. Я не смогу объяснить лучше, Мила. Прости. Ты… расскажешь обо мне?

Я убрала блок. Прислушалась к его эмоциям. Они почти не ощущались — ни страха, ни радости. Какая-то глухая обреченность, будто дедушка давно смирился с судьбой.

— Вы хотите, чтобы рассказала? — спросила я. — Я не хочу, чтобы вас убили, поэтому буду молчать. Правда, это сложно, учитывая… обстоятельства.

Сказать ему прямо, что я — эспер, я не могла. Клятва не позволяла делать исключений. Но он знал об этом сам. Уверена, что знал.

— Убили? — повторил дедушка задумчиво. — Мила, ты думаешь, что все наши родственники мертвы?

— Разве нет? — удивилась я. — Мне говорили, что помиловали только меня.

— Ты считаешь то, что с тобой сделали, помилованием? Впрочем… это неважно. Ты ошибаешься. Они в ссылке.

— К-кто? — Я вдруг стала заикаться от волнения.

— Моя жена. Твоя мать. И другие — тоже. Не знаю, где именно, но…

В ушах зашумело, перед глазами потемнело. Карамелька привела меня в чувство тем же способом, что и раньше — укусила. Сквозь гул в ушах я услышала голос дедушки:

— Впрочем, не уверен, что все они до сих пор живы.

— Ничего, я это выясню, — хрипло произнесла я, переводя дыхание. — Я могу вас навещать? Может, что-то нужно? Из лекарств? Из еды?

— Я уже выхожу. Меня забыли, обо мне забыли. Все, что необходимо, я могу купить. И ты… не приходи. Сегодня ты очутилась тут случайно. Тебя могут заметить, и твой интерес к подвалам будет сложно объяснить. Впрочем, мы еще увидимся.

Так много вопросов — и ни одного нормального ответа. Хотя… Нет, все же я узнала кое-что важное. Правда, не уверена, что новость хорошая.

— А я могу как-то отсюда выбраться? — спросила я. — Каким-то обычным путем? Мне нельзя оставаться в подвале до утра.

— Можешь, — сказал дедушка. — Если откроешь одну из дверей в том коридоре, откуда ты пришла. Там есть ход наверх, им пользуются.

— Я не умею открывать двери без ключа.

— Ладно, пойдем. — Он поднялся и вытащил из кармана связку… отмычек? — Скажешь, что шпилькой замок одолела. Он не сложный, это не вызовет подозрений.

Прощаясь с дедушкой, я попыталась его обнять. Но он отстранился.

— Не надо, — произнес он твердо. — Я не хочу знать больше, чем знаю теперь.

Похоже, для того чтобы увидеть чье-то будущее, нужно коснуться этого человека.

Зажав под мышкой туфли — я не забыла за ними вернуться, — бодрой трусцой я пересекла парк и перемахнула через забор в знакомом месте. Еще успею вернуться домой и переодеться перед пробежкой. И, заодно, успокоиться, чтобы Бестужев не догадался о том, в каком я смятении после столь странной встречи… с родственником.