Идите к черту

Глава 14 Бледный ад

Пекур и Алия умчались наутек, как только поднялись по лестничной шахте после того, как я освободил перед ними проход. Грех было не воспользоваться шансом, но и торопить события не стоило. Медленно следуя по свеже вытоптанному снегу, я легко заметил их фигуры, направляющиеся к ранее замеченной башенке с прислонившимися к ней сторожками. Заметив меня, они сначала замешкались, а затем еще быстрее помчались к строению и скрылись за его дверями.

Погода портилась. Пока появилось всего несколько снежинок, а на горизонте уже виднелось темное облако. В округе располагалось достаточно укрытий, что бы спокойно на свежем воздухе дожидаться результата моего появления перед людьми. Но дела шли медленно. Даже смотровая площадка, предполагающая присутствие человека, казалась пустой. Уже разочаровавшись и вспомнив, что в подобном месте мог быть дополнительный выход, я хотел уже сам постучать и открыть дверь, когда за ней послышался чей-то смех.

— Твою ж мать, — неожиданный возглас встретил меня, когда дверь открыл неопрятный бородач со шрамом на лице, мало чем отличающийся от недавних моих знакомых по стилю одежды. Дополняла его заметно массивная сабля, которая могла бы служить веером, и возрастом он был лет на десять старше их обоих.

— Твою мать тоже. Здесь не лучше разговаривать. Может, мы войдем? — спрашивал я, не дожидаясь, когда его оружие пойдет в дело. Но вместо этого он закрыл дверь обратно, после того как понял что уже довольно долго осматривал меня с ног до головы, не пытаясь что либо предпринять.

— Я должен… — из этого не удалось понять, что и кому он должен, поскольку после послышались быстро удаляющиеся шаги, а вслед за ними еще несколько.

Подождав еще некоторое время, я все же решился открыть дверь, но за ней, кроме слетевшего с петель засова, никого не было. Иногда сложно определить, что именно мешает двери открыться: непропорциональность проему или то, что действительно должно помешать открыть ее. Лишний раз убедившись, что сила у меня богатырская, я продолжил свои исследования нового помещения, в котором стояло несколько бочек, приспособленных под тумбочки, что-то разбросано по углам и две лестницы, ведущие вверх и вниз.

Пока я спускался, мне удалось расслышать какую-то болтовню и насмешки с выкриками. Судя по всему, место жило своей жизнью. После лестничных пролетов, перед центральным спуском стояла уже привычная обстановка в небольшом развалившемся холле торгового центра. Посреди заколоченных арок бывших забегаловок стоял стол с разбросанной посудой и несколькими бумажками. Приметного бородача среди новых лиц я не заметил, но парочка знакомых поклонников все еще присутствовала.

— Ты не убегать? — мало кого мне удалось как следует разглядеть. Люди быстро прекратили свой спор и разбежались по углам. Кто-то скрылся в дальнем коридоре в поисках другого выхода, не оглядываясь и бросая со звоном все, что в это время находилось в руках. Из десяти человек оставался только весьма сурового вида худощавый старик, сидящий в потертом свитере за столом и все те же Алия и Пекур.

— Чего мне терять, — он не торопился разговаривать, и казалось, его и без того морщинистое лицо становилось только еще более суровым с каждым моим шагом, приближающим меня к застолью. — Если пришло мое время, так тому и быть.

— Мне все равно, кто ты. Я только хотел узнать, почему в этом мире не осталось ничего кроме руин, — можно было начать с представления, но что-то подсказывало, что они обо мне знают больше, чем я сам. И после моих слов, появившийся на его лице удивленный прищур, только подтверждал это.

— Что?… Ты один из тех, кто устроил все это, больше тысячи лет назад, пришел спросить у людей, которым с трудом удается дожить до пятидесяти? — несмотря на всю суровость этого персонажа, по новому выражению лица он вполне мог бы выступать на детских утренниках в качестве Деда Мороза со словами «елочка гори».

— Ты так уверен, что это сделать я? Ты дожить тысячи лет и видеть? — его ухмылка быстро потеряла свою сочность и сменилась недоверием, заставив на какое-то время ослабить свой пристальный взгляд и пробежаться по столу. — Люди могли сделать это сами, буря, погода, — можно перечислить достаточно вариантов, вплоть до инопланетного вторжения, но для здешнего менталитета это все было сведено к одному религиозному знаменателю. — И никто не помнит? Не оставлять записи? Вам легче верить, что бог пришел и наказал вас?

— Я не силен, в путях верующих и не знаю, для чего тебе все эти разговоры. На все божья воля. Только здесь тебе искать нечего, мы честно выполняем свои поручения от церквей. Отступников ищи в другом месте! — отступники? Были ли это те, кто не верит в богов и все прочее? Возможно, среди них могли остаться и ученые местного пошива, с вполне здравыми мыслями. Должен признать, старик держал свои ментальные позиции на высоте.

— Где их искать? — за поворотом направо. Меня самого удивил собственный вопрос. Полагать, что каждый знает, где найти тех, кто не поклоняется их божеству, было равносильно признанию телепатии у каждого. Но чем черт не шутит, может у них, как и у Сурийцев, были свои земли, или это были одни и те же люди. — Сурийцы, отступники?

— Еретики, ничем не лучше отступников! И те и другие мешают заблудшим обрести истину и веру нашей церкви. Почему бы тебе не спросить у них? — договориться после того, что я сделал, казалось невозможным. Учитывая, что здешние люди не сидят без дела и все же как-то обмениваются информацией, для сурийцев я стал настоящим бедствием.

— Я Иден! Ты знать, что я с ними делать? Они не будут говорить… — был ли он осведомлен о тех сплетнях, что рассказывал приятель Алии или моя расправа быстро переросла в местный фольклор, который не воспринимали в серьез сильные мира сего. Как бы то ни было, их маленький отряд явно имел здесь серьезную задачу. — Церковь заставила вас рыть вниз одних? Зачем? Там внизу смерть. Вы знаете, как ее избежать?

— Мы ищем полезные ресурсы, не более. Нам доставляют необходимое в обмен на все, что мы найдем. Боги оставили нам преграды, которые запрещено пересекать. Те, кто ослушается предостережений, умрут от проклятий, истинная вера спасет, — да, это был тупик. Пускай, я немного продвинулся в исследованиях местного быта, но трудно рассчитывать на большее в таких обстоятельствах.

Пока буря на поверхности не вошла в полную силу, я решил закончить разговор и поискать себе укрытие, оставив эту обособленную компанию со своими тараканами. Место активно исследовалось, и встретиться с еще одним искателем приключений не составило бы труда. В то время как мы болтали, сильный ветер уже начал разгонять пушистые хлопья, и как бы мне не хотелось снова тревожить Алию, я все же вернулся в ее каменоломню.

Хозяйка медной горы не торопилась возвращаться в свои владения, и пока бушевала стихия, я поубавил пыл исследователя мировой катастрофы, отложив эту затею до лучших времен и размышляя над своим положением. По крайней мере, мне следовало придерживаться этой компании, явно не стремящейся ввязаться в местное противостояние религий, и мирно выполняющей свой долг. Не теряя, таким образом, связь с цивилизацией, можно было не упустить возможность найти что-нибудь интересное.

День прошел, и на следующее утро непостоянная метель окончательно улеглась. Несмотря на возможность попробовать исследовать таинственную канализацию в отсутствии потенциальных жертв ее «проклятий», становилось неуютно от мысли, что воздух, который щепал кожу, мог сотворить что-то и со мной. Насколько велика была эта сеть, возможная сила и концентрация субстанции, поддерживающая состояние подземного сооружения в идеальном состоянии — неизвестно. В голову как назло не приходила ни одна стоящая идея о том, как следует изучать это явление.

Сидеть без дела мне тоже не хотелось. Вспомнив, что Алия хотела сбыть мотки какой-то меди, к ее приходу я успел притащить несколько трансформаторов, найденных в подсобных помещениях у каждой платформы метро. Но пришлось изрядно поработать над узким земляным проходом, в который я едва мог протиснуться из-за полу металлических конечностей, присутствующих на спине. В туннелях также оставалось много протянутых кабелей, особенно на второй, более низкой станции, в которую вела пришедшая в негодность шахта.

Один из железнодорожных путей достаточно хорошо сохранился, и мне удалось добраться до следующей станции, название которой мне не удалось найти, как и выхода из нее. Здесь пересекались около четырех путей по паре на каждое направление, и крайние из них оказались в непроходимом состоянии, как и центральный переход между платформами. Если больше никто не захочет претендовать на эти катакомбы, то у расхитительницы сокровищ будет полно работы только по сдиранию оставшихся километров проводов. Хотя все это уже давно пришло в негодность, и в некоторых местах оставалась одна труха, для переплавки они вполне могли пригодиться.

Процесс собирания этих останков больше походил на поход за хворостом. После моего возвращения на проходе к подземной парковке я услышал знакомый голос, распоряжающийся кем-то еще. Возня долго не утихала, время от времени я бродил по подземке, и когда дождался окончания процесса и выбрался на поверхность, наступила морозная ночь.

— Я, мне,… чего ты хочешь? — после моего возвращения мы снова столкнулись в коридоре возле ее двери. Дети всегда были детьми. Судя по примеру ее сурового начальства, она решила вместо причитаний и молитв отстоять свое право на уединение. — Тебе нужна плата за твою помощь? — она была обута в свои меховые сапоги с накинутой поверх оборванных штанов и рубахи шубой, и все также сжимала в руках меч.

— Нет,… мне некуда идти. Я буду там, — указав на конец коридора за ней, я объяснил свою ситуацию и стал приближаться. — Надеюсь, ты не против? — почувствовав жар и прищурившись как от большого костра, ей ничего не оставалось кроме как уйти с моей дороги. — Спокойной ночи, — обернувшись и заметив, что она все еще наблюдает, выглядывая из своего дверного проема, я решил быть хорошим гостем, прежде чем скрыться из вида.

Обдумывая положение этих людей и существование новой фракции отступников вслед за новостями, услышанными от Пекура о гонце, я невольно перешел к тому, чему не хотел возвращаться. Или вина за устроенную резню не отпускала меня, или я в очередной раз почувствовал безысходность и бесцельность своего существования. Определенно события с компанией Олафа не казались полностью трагичными, но мне в этом мире не было места.

Побродив еще немного в глубоком подземелье и отстранившись от всех передряг, мне захотелось забыть обо всем и расслабиться, окунувшись в теплые объятья сна. Стресс за все это время только накапливался. Хотя я еще долго мог бодрствовать, поскольку с последнего привала прошло всего три дня, с психологическим напряжением мое тело справлялось не лучшим образом. Удалившись достаточно далеко, чтобы никакое вызванное мной событие, не превратило ближайшее обитаемое место в очередной ад, думая о цели теперешнего существования, я не заметил, как провалился.

Очнувшись от жуткого зуда и начиная понимать, что нахожусь совсем не в том месте, где решил прикорнуть, знакомые ощущения, все еще не давали мне вернуться к здравому восприятию. Огромная площадь, найденной мною станции, превратилась в клокочущий вулкан, способа выбраться из которого я не мог себе поначалу представить. Возможно, оказавшись легче окружающей меня массы, мне удалось не опуститься на дно этого озера, поверхность которого была значительно ниже подсобных помещений под платформами.

Наблюдая оплавившиеся профили разреза обрушенных помещений, я быстро нашел причину своих неприятных чувств. Ниже станции находился открытый тоннель мистической канализации, от которого в разные стороны распространялось множество ветвистых усиков, запекшихся по краю моей неожиданности, образовывая над ней огромный купол. Таким образом, выстраивая вокруг стены, неизвестное мне вещество пыталось восстановить контроль над замкнутым пространством.

Странно, что его целью был я, а не проход в саму канализацию. Это легко объяснялось тем, что такой же тоннель находился на противоположной стороне лужи, из которой я кое-как торопился выбраться, чтобы не оказаться запертым внутри. К сожалению, мои попытки доплыть до края, барахтаясь в вязком подобии асфальта, оказались бесполезными. Мне удалось лишь просунуть кисть своей руки, в еще формирующуюся преграду и застрять в ней. Чувствуя, как она слой за слоем становится крепче, и понимая, что в скоро застряну здесь, как местное изваяние, я попытался вытянуть руку и вместе с этим выдрал кусочек стены, оставшийся на моем запястье.

Снова и снова просовывая руки, и пытаясь рушить затягивающиеся стены, я не мог найти твердой почвы под ногами, чтобы оттолкнуться и выбраться на берег. Место моей борьбы с ровной стеной с каждой попыткой все больше превращалось в абстракцию. Мне пришлось сдать позиции и найти место подъема в одном из проходов в белоснежную канализацию. Наконец окончательно проснувшись и поняв, что нахожусь взаперти, я начал обращать внимание на поверхность своей остывающей кожи, которая вслед за зудом начала невероятно чесаться и больше казалась прозрачной.

Чувство, будто в глаза вылили кружку лука, стало невыносимым. По кожному покрову начала просачиваться оранжевая жидкость, за которой я уже был не в состоянии наблюдать. Закрыв глаза, в голову не пришло ничего лучше, чем прыгнуть обратно в лаву. Это успокоило мою агонию и поспособствовало восстановлению моего состояния. Некоторое время я боялся вынырнуть, но после того как все пришло в норму, вернулся на поверхность. Вместе с этим вернулся и зуд.

На запястьях еще оставались куски стен, которые не торопились плавиться. Вместо этого они начали плавно растекаться по моей коже паутинками, постепенно покрывая ее тонким бледным слоем. Как бы я ни пытался избавиться от покрытия и содрать его с себя, субстанция только больше схватывалась и покрывала все, с чем соприкасалась, въедаясь прямо под кожу вызывая этот самый зуд. Даже окружение лавы не помогало.

Здесь была слишком агрессивная среда для меня, и чем раньше я отсюда выберусь, тем быстрее это кончится. С такой мыслью я выскочил в проход и побежал со всех сил в поисках герметичной двери, одна из которых должна располагаться как раз в месте моего пробуждения. К тому времени, как я нашел подобный выход, глаза опять начало нестерпимо жечь. К счастью, я успел выбраться и перевести дух, но процесс не останавливался. Несмотря на то, что неприятные ощущения прекратились, мне оставалось только наблюдать, как моя кожа и панцири слой за слоем покрываются каким-то бледным пластиком, обретающим местами более грязный оттенок и странный узор.

Оказавшись неизвестно где, я надеялся, что мне не придется еще раз возвращаться в белоснежный ад, чтобы найти выход на поверхность. Но все оказалось не так радужно. Вместо этого я нашел странную комнату, внутри которой до самого потолка беспорядочно скопилось невероятное количество бледных коробочек размером не больше ладони. Этого было достаточно, чтобы помещение не обрушилось со временем и спустя века не пришло в негодность.

Проковыряв упаковку одного из кубиков, я обнаружил ровный блок материала, похожего на металл. В другом была вода или похожая на нее жидкость, а в третьем содержалась ртуть. Кому пришло в голову так тщательно отсортировывать элементы по упаковкам? Чувствуя некоторую родственную связь своего новоприобретённого покрытия с упаковками, обернутыми в этот материал, по телу пробежали мурашки. Но заметив, что дальше превращения в пластиковую куклу со мной ничего не происходит, паника отступила.

Это была комната сбора? Видимо, сюда поступало все из канализации. Была ли такая комната одна и каковы были ее размеры — вопросы, оставшиеся до поры до времени без ответа. Для искателей такая находка могла стать золотой жилой или богатым надгробьем, если здесь также присутствовала субстанция, проделавшая со мной нечто. Но удивительно было другое: я мог легко взаимодействовать с поверхностью упаковки, не задумываясь о том, что она быстро расплавится или придет в негодность, как и стены канализации. Более высокие температуры, к сожалению или к счастью, для такого покрытия все же были критическими.

Не найдя среди завалов ни единого намека на выход, я приготовился к очередному забегу по канализации до следующей двери. Открывая герметичную заслонку и уже готовясь к порции неприятностей, я заметил, что со мной ничего не происходит, несмотря на то, что тонкие паутинки начали расползаться по стенам в обрушенном помещении. Тревога и напряжение отошли от понимания, что теперь мой организм мог справляться с подобным вирусом, позволив мне спокойно изучать новые лабиринты. Все же я не торопился расслабляться и решил быстрее найти выход, воспользовавшись отсутствием препятствий. У меня не было никаких гарантий, что мое очередной внешнее преображение не будет иметь серьезных последствий.

Наконец, выбравшись из этого проклятого подземелья, я почувствовал, как мои ноги подкашиваются. Устроиться на отдых и получить новую порцию стресса не входило в мои планы. Полезно узнать что-то новое, но морально я не был готов к празднику. Прежде я должен был убедиться, что поверхность моей кожи не стала более агрессивной к обычным обитателям поверхности. И главное, что прошлая моя ночевка не заставила хозяйку этого места покинуть его из-за невыносимого пекла, которое я в результате устроил. Пусть даже расстояние было слишком большим, в закрытом и наглухо заваленном метро могло произойти все что угодно.