Идите к черту

Глава 19 На пороге

Как давно я не принимал освежающих речных ванн? Будто вечность прошла, хотя еще недели две назад я пытался помочь Олафу, занимаясь ловлей рыбы. Медведь не медведь и еще множество разной глупой живности, среди которой я был хозяином собственного дома, теперь казались приятным воспоминанием. Страшно подумать, что этот период летнего выживания теперь мог бы заменить мне грезы о домашнем уюте.

Столько времени метаться из стороны в сторону ради возможности вернуться к нормальному существованию и теперь понять, что люди, стоящие передо мной — это просто чужие, неизвестные мне существа. Неважно, из какого века они выбрались, даже мой собственный обыденный день в высокотехнологичном обществе казался чем-то бестолковым. Это действительно пугало.

После таких мыслей будто гора с плеч свалилась, но оставалась какая-то непреодолимая преграда. Так бывало не раз, очень знакомое чувство, когда тебя будто что-то покидает. С головы слетает пелена, рой мыслей, зацикленных на переживаниях, проносится где-то рядом. И только тебе решать, будешь ли ты снова окунаться в него или пойдешь своей дорогой. Но что это за путь, быть непонятно кем?

По крайней мере, это не так опасно, как доказывать людям, помешанным на религиях, что ты тоже человек и с тобой нужно договариваться. Но не многим придет в голову вместо того, чтобы пойти к себе домой и спрятаться ночью под одеяло после прогулки холодным вечером, расплавить под собой что-нибудь и забыться в кипящей смеси.

— Ты меня слышишь? — возможно, я выглядел несуразно, безучастно уставившись на Алию, потупив взор и рефлекторно наблюдая за ее действиями. Жестикулируя, она активно пыталась мне что-то объяснить, пока я ловил момент внешней апатии, углубляясь в собственные мысли. Что ее совсем не смущало.

— Думаю, мне пора заняться своими делами. Это было изначально глупой затеей вмешиваться в вашу жизнь. Я не понимаю ваших проблем, вы не знаете моих. Мы можем вечно ходить друг вокруг друга и не слышать ничего из того, что говорим или могли бы сказать. Ваш инквизитор вполне может оказаться хорошим парнем и не устроит вам проблем, когда все выяснит у Олафа, — прости, прощай — стало бы лучшим завершением всего этого, хотя казалось инфантильным решением. Но лучше сейчас, чем потом, когда назад не будет пути.

— Ты собираешься оставить нас после того, что натворил? — пошло поехало, «не подходи, не уходи». Что у нее теперь происходило в голове? — Нам нужно как-то выбраться отсюда. Хедур долго не протянет без присмотра, а ему нужна чистая вода! — ну не знаю, вполне крепкий мужик. Но если они не знали другого выхода, это было неприятно.

— Я не это хотел сказать. Ты… вы люди, а я нет. Между нами пропасть, я вам принесу еще больше проблем, — помню, каким дураком был сам в детстве. Стоило засранцу показать что-то интересное, как я тут же срывался за ним следом, а затем получал за это в лучшем случае по голове от него или от родителей за возвращение в неприглядном виде, а иногда босиком, без обуви. Сравнение притянуто за уши, но не появись я здесь, все могло бы обойтись без смертоубийств.

Во всяком случае, вояки инквизитора сами напросились. Так бывает, когда голос разума заменяется гордостью. Очень распространенное поверье в собственное превосходство, если без сомнений считать своего бога абсолютом, забывая о том, что перед ним все равны. Нет, я определенно не понимал всего происходящего, обитая в собственных представлениях о правильном.

— У нас заканчиваются припасы. Без наместника новой повозки из поселка не будет, и мы тут долго не протянем, — заключение Утура не радовало, появление инквизитора сейчас совсем не к месту. Несмотря на то, что как раз он и должен тут все поставить на свои места. Нужно было идти напрямую к верхушке всей этой процессии… М да, как это знакомо: «царь хороший, бояре плохие».

— Еду можно наловить. Ведро для снега думаю, у вас найдется, — я бы на их месте еще приличный унитаз попросил, зубную щетку и что-нибудь посмотреть. — Если инквизитор до сих пор не ворвался сюда, пока я спал, значит, у него есть дела поважнее вас. Так что вы можете вернуться назад.

— Назад? Ты спятил? Там вонища как у сотни сливов для нечистот! Неудивительно, что никто туда не сунулся, — неожиданно заметила Алия. То ли я совсем нюх потерял, то ли все уже выветрилось, но кто знает, какую гадость может выделить расплавленный в таких количествах бетон.

— Тогда я пойду, осмотрюсь и попробую принести воды, а вы ищите новый проход, — не стоило ждать, что новоприбывшие быстро покинут эти места. Инквизитору еще предстояло разобраться с фортом Олафа. А это означало еще день в ожидании возвращения разведчиков. Лишь после этого переговоры могли привести к результату.

— Другой выход был под лестницей, теперь он завален, — только я решил уходить, как голос снова подал Атур. — Остальные пути слишком длинные, понадобится полдня, чтобы выбраться вместе с раненым. Тащить его через все это будет сложно. Ему нужен покой.

Выход в торговом зале, где происходило противостояние, находился не слишком высоко, но добраться до него мне удалось с большим трудом. Забросив с третьей попытки металлическое ведро, мне пришлось проделать несколько дыр в сохранившейся стене, для организации подъема туда. И это была основная проблема, поскольку бетон оказался достаточно крепок, а большое расстояние между противоположными стенами не позволяло мне в них упереться. Поэтому я просто выскальзывал из проделанных небольших отверстий.

Выбравшись, я никого не обнаружил. Но на местах, где должны находиться спуски в раскопки искателей, было разбито множество палаток, окруженных повозками. Зачерпнув сугроб, я почти уже вернулся под навес, как кто-то пустил в меня стрелу. Оставлять без наблюдения эту башню никто не собирался. Не дожидаясь, пока снег начнет кипеть в руках, я поторопился вернуться, зажав ведро зубами, и чуть не откусил оплавившийся край, пока спускался по бетонному отвесу. Выходить на охоту в таких условиях будет сложно.

— Мы здесь в осаде, — вернувшись с четвертью ведра кипяченой воды, я довел до сведения и без того очевидный для всех факт.

К этому моменту Хедур начал приходить в себя, а оставшаяся четверка расселась вокруг, соорудив неподалеку несколько маленьких печей из ламп, на которых стояли разные металлические чашки. Не получив в ответ ничего кроме задумчивых взглядов и бормотания под нос, я отправился на исследование новых путей. До завтра им вполне бы хватило припасов, и еще осталось, поскольку еда рассчитывалась на большее число людей, но никаких гарантий на удачный исход в будущем не было.

Подземные пути действительно оказались непростыми. Много разрытых и разобранных обвалов говорили о большой проделанной работе. По дороге я не обнаружил никаких сообщающихся парковок и переходов. Доступное подсобное помещение торгового центра вело сразу же к открытому канализационному шлюзу, который уже был очищен от так называемых злых духов еще до прибытия искателей. Подозреваю, что этот сегмент отрезало достаточно давно, и он успел превратиться в аналог окружающих его руин.

На одном из выходов меня ждал подвал какого-то здания, откуда получилось подняться наружу. Нетронутое на вид место, неудачно заваленное снегом. Пришлось потрудиться, чтобы остаться незамеченным и осторожно освободиться от преград. Я находился западнее раскопок, неподалеку возвышался лес, а всю восточную часть занимали отряды инквизитора. Оставшийся день ушел на медленное разгребание прохода до глухой чащи, где мои передвижения были не так заметны. И уже после этого я смог заняться ночной охотой.

Улов получился небольшим. Ночью удалось найти стайку похожих на волков животных, преследующих как ни странно обычного, но чуть подросшего кролика. Думаю, его одного нам хватило бы еще на день, но обмельчавшие и достаточно зубастые хищники успели с ним разделаться быстрее, чем я начал действовать. Пока они отвлеклись на разделку своей добычи, мне удалось наброситься на свору и поймать парочку. Под недолгий визг и скулеж моих жертв остальные разбежались без оглядки, оставив от обглоданной тушки одни рожки да ножки.

На следующий день ничего не происходило. Я оставался в башне, карауля незваных гостей. К этому времени кто-то позаботился о лежащих на снегу телах. Пекур с помощниками перетаскивали часть оставшейся в зале еды и инструментов в новый закуток. Позже они пополняли запасы воды через задний лаз, пока я опять ходил на охоту за еще одной парой шакалистых волков. К вечеру, чувствуя себя бесполезным, я вернулся и продолжил наблюдать через разбитый дверной проем за осадой и кучкой неуклюже выглядящих людей, решившихся приблизиться к сторожевому посту.

— Э-хей! — неуверенно вскрикнул один из них, предварительно поговорив о чем-то с остальными. После чего они снова продолжили приближаться к башне. — Есть кто?… Иден? — не припоминаю, когда кому-то из братии инквизитора я успел назвать свое имя, да и на кавалерию они не очень то походили.

— Заходите, раз пришли, — после моего загробного голоса, отражающегося от каменных стен, с улицы послышался шепот. Говорить через проем как-то не по-людски, и мне самому высовываться не хотелось. Что они еще могли придумать?

— Мы,… мы пришли от Олафа! Инквизитор просил передать, что если ты сдашься, он пощадит остальных, — заманчивое предложение. Они так и не решились войти. Надо полагать, что информация о форте дошла до главаря. — А иначе,… нас всех будут считать язычниками и казнят как отступников, — кого это «нас всех»? Он хотел сказать «вас всех»?

— И Олафа с семьей тоже? — вопрос был ироничным. Правители расправлялись с собственным народом из-за непослушного зверька⁈ Совсем отмороженные?

— Он сказал, что мы в ответе за то, что призвали тебя… — что-то он не торопился пересказывать все, что говорил им инквизитор. Его голос звучал не так громко, как в начале, и мне казалось, что он все еще бормочет себе под нос. Мне стоило выйти и подойти ближе, чтобы услышать все, что он пытался сказать. Но мои догадки ни к чему хорошему не приводили. Кроме этого, образы начинали плясать у меня в голове, стоило попытаться сделать шаг, так что мне стало не по себе.

— Или вы уходите, или заходите! — эта ситуация начинала нервировать. Фактически без моего присутствия Олаф с фортом попали бы в руки сурийцев, а с ними и искатели. Поэтому инквизитору нечего было терять, кроме своей жизни. Ему должно хватать самоуверенности для ультиматума подобному «я или они».

— Мы должны сопроводить… привести тебя, или… — я не стал дожидаться, когда он домямлит. Но стоило мне выйти, а точнее выпрыгнуть на встречу, как раздался тихий хор щелчков.

Они стояли в десяти шагах от входа. В тусклом небе было сложно различить отдельную стрелу, но тут приближался целый рой болтов на фоне снежных бугров. Я едва успел встать между пятеркой оборванных и жалких на вид людей, чтобы прикрыть их своими дырявыми крыльями. Никто не остался без ран, пока я пинками подгонял людей внутрь, не заботясь об их ожогах. У каждого в руке или ноге зияло минимум по дыре от выстрела, а один так и остался лежать возле входа с пробитой головой.

— Если вы не сдадитесь, тоже ждет Олафа! — голос доносился из-за холмов. Где гарантии, что тоже не произойдет, если я сдамся? Но, честно говоря, мне было не до этого. Вся спина ныла и зудела от боли. Большая часть болтов отскочила, а около семи прочно вошли между торчащих реберных наростов, ягодиц и ног.

Когда маленькие дети или даже дети в возрасте перегибали палку, пользуясь своим превосходством, в лучшем случае находился тот, кто отвешивал подзатыльник такой бестолочи. Одни начинали думать головой, а другие становились только злее. И я множество раз убеждался, что, сколько бы доводов для разумного решения ни было, вырастая, такая гнида ни перед чем не останавливалась, лишь бы продолжить и дальше делать то, чего лишили ее в детстве.

Обидно, что такие беспринципные ублюдки достигали в жизни многого. Или добивались положения государственного халявщика, показывая свой гнойный пример остальным. И в этом мире ничего не поменялось. Я старался держаться, чтобы мой чайничек снова не закипел, и переключился на помощь раненным. Как бы им этого ни хотелось, но единственное, чем я сейчас мог помочь, это выломать или выдрать болты, прижигая раны. В то время как мне по-настоящему хотелось рвать и метать.

— Ва-аа! — в конце концов, я не выдержал и нашел выход эмоциям в своем крике. Пока присутствующие, даже несмотря на раны, старались быть подальше от меня. И теперь, находясь в небольшом коридоре, между обрывом в зале и мной, они были в ужасе.

Глядя на бездыханное тело, в голове возникал всего один план. Я, зачем-то, очень сильно понадобился этому инквизитору. Значит, надо идти к нему. Тупее плана не придумаешь. Мозга мне хватило только на то, чтобы узнать, где находится этот самый пуп земли, не сильно обжигая одного из прибывших.

Поджидающие за холмами стрелки реагировали медленно, пока я мчался прямиком к нескольким выстроившимся обозам, удачно сложенным в виде домика. Неподалеку сформировалась огромная крытая конюшня, большая часть людей где-то скрывалась. Но стоило мне добраться до центра расположения, как отовсюду начали доноситься крики командиров и звуки горна.

Как одержимого одной целью, меня не заботили последствия и огромное количество серьезно вооруженных людей. Я не терял сознание, мне было плевать, мой разум поглощала простая идея «глаз за глаз», даже если придется ослепнуть всему миру. Поскольку этот мир продолжал порождать и терпеть циничных и жадных ублюдков в огромном количестве.

Следующая остановка обещала море боли, казалось, стрелы летели отовсюду, и если от большинства удавалось убежать, то одна случайно пущенная цепляла и мешала быстро двигаться. Из царского укрепления постепенно выбегало больше народу, облаченного в железо. Десятерых я насчитал на подходе, но им не удавалось до меня достать. Будь я человеком… а я им не был, поэтому легко перепрыгнул выстроившийся строй и опустился прямо на развернутые постройки, получив еще несколько ссадин и царапин от расколотого дерева.

Пламя тут же разгорелось, стоило капнуть одной капле моей ярко светящейся оранжевой крови, а ее вытекло гораздо больше. Рубить доски оказалось сложнее, чем разбивать камни, и крылья, и руки периодически застревали. Спасал лишь продолжающий набирать обороты пожар. А дальше на окруженной горящими стенами поляне стояла огромная карета, обитая железом. Здесь также не обошлось без металлической охраны, которая не успокаивалась ни на секунду, стреляя из арбалетов и размахивая длинными алебардами.

В занавешенное окно высунулось женское лицо, а затем раздался визг. Кто бы знал, чем занимался этот инквизитор в самый ответственный момент. Единственный способ пробраться туда был через крышу, даже если она сделана из металла. Я быстро истекал лавой и не смог бы продержаться долго, а мне еще предстояло как-то пробраться обратно. Долго ждать не пришлось, идиоты, то и дело ускоряли процесс плавки, делая во мне новые дыры. Когда огненная жидкость начала просачиваться вниз, из кабины, вереща, выбежала женщина, одетая в дорогое на вид укороченное, но обшитое длинными лоскутами платье. В этот момент крыша обвалилась.

Внутри никого не осталось, обстановка на фоне обтянутых тканями, дорого украшенных стен выглядела богато. Огонь быстро охватил всю карету изнутри. Меня оставили ненадолго в покое в попытках понять, как я мог упустить столь важную особу из виду. Пока, среди криков солдат с командирами и потрескивания ревущего пламени, я не услышал приглушенный разговор.

— Ваше святейшество! Вам нужно укрыться под землей! — эта фраза сразу привлекла мое внимание, и я посмотрел в застекленный оконный проем, шторы которого быстро испарились в огне. Там стояла та голосистая с кучей охраны вокруг. Я так отчетливо представлял перед собой гадкого хмыря, жир которого начинал вонять на моих ладонях, но кто же мог знать, что инквизитором окажется баба. И не просто какая-то там вредная старуха, а вполне милая на вид дама. Возможно, это и являлось моим пунктиком, но все же не до такой степени, чтобы делать из нее жареную котлету.