Идите к черту

Глава 29 За горизонт

Неловкий момент. Все замерли в ожидании, пока я под пристальными взглядами неторопливо поднимался на ноги. Даже кротам стало не по себе от тяжелой атмосферы. Кто-то неудачно взялся за меч двумя руками, забыв о факеле, и в комнате стало темнее. Битва не спешила вступать в новую фазу. Пока звери принюхивались к новому посетителю, отступники группировались, прижимаясь друг другу спинами. Пот начал течь по их покрасневшим лицам, а дыхание после небольшой схватки стало более заметным и тяжелым.

Для животного любые незнакомые факторы могут оказаться как причиной агрессии, так и источником поголовной паники. В подземелье, где обвалы или неожиданные прорывы подземных вод и гейзеров становятся стихийным бедствием, любые намеки на опасность инстинктивно могут восприниматься как призыв к действию. А для людей признаки неминуемой гибели до последнего момента остаются незамеченными.

— Развяжи его, — нападавшие твари начали прятаться по своим норам, продолжая издавать звуки суеты за стенами, когда я указал на связанного веревками пленника. Поскольку мой собственный дар бесполезного предвидения молчал, я расценивал такую реакцию как страх перед более сильным противником. Что воспринималось за присутствие разума у животных, чего нельзя сказать о крепком бородаче, протянувшем в мою сторону меч. — Ты… глухой?

Не задаваясь рассуждениями и чувствуя свое превосходство, я спокойно взялся за оголенное лезвие, проделав уже старый фокус, слегка прорезая кожу, отчего металл заметно краснел, причиняя дискомфорт своему владельцу. Не трудно лишить жизни шесть человек находившихся в окружении среди неизвестных проходов. Но как всегда я взялся за невозможное в своей ситуации — переговоры.

— Может, я просто оставлю его здесь. А мы… с товарищами… пойдем своей дорогой? — лишившись своего меча, он медленно отошел, боясь оглядываться на выстроившихся уже против меня отступников, отводя руками неудачно выставленное оружие собратьев по разуму. По его вопросительной гримасе можно было предположить многое, от запора до реальных проблем, решаемых у логопеда и психиатра.

— Попытайся, — чувствуя, что хозяева все еще копошатся где-то позади, я уступил дорогу, встав неподалеку от скованного по рукам солдата. Тот не знал, кого больше бояться, пробегающих мимо головорезов или своего спасителя.

Склонившись над его лицом, я нежно когтем мизинца проковырял кляп, пока он, прищурившись, опасливо отворачивался, словно от гадкой микстуры. Избавившись от неудобств и откашлявшись, он смотрел на меня как на врага народа, отвлекаясь только на звуки визга, доносившиеся из пещер. Подождав, пока его нервные действия и учащенные вздохи придут в норму, я приступил к разговору.

— Не помню, были ли мы знакомы? Меня зовут Иден, — не лучшая обстановка для беседы, и мое наигранное пугающее дружелюбие добавляло масла в огонь, но чем раньше начнем, тем быстрее разойдемся. — Подозреваю, тебя послала Лориан? — продолжая огибать меня взглядом, он осторожно кивнул в ответ. — Одного?… М, хотя,… мне все равно, лишь бы вы не путались под ногами.

Что мне теперь делать? Искать здесь другой выход самому тот еще геморрой. Это не канализационные тоннели, которые даже после катастрофы куда-то выводили. Запутаться в этих подземельях было достаточно легко. А у людей, оставшихся здесь, одна перспектива — задохнуться от водяных паров.

Стена, на которую я небрежно облокотился, затрещала и ожила. Из мелких появляющихся трещин тонкими линиями забрызгала вода, с шипением попадая мне на лицо и ладони, выставленные перед ним. В этот момент перед глазами возник образ летящей в мою сторону волны брызг и валунов. Не желая упустить подсказку, я схватил удивленного солдата за нагрудник и вышвырнул его вслед за отступниками.

Напор стихии смел меня с ног, и в следующее мгновение я кувыркался в клокочущей пучине, ударяясь о твердую поверхность, едва не теряя сознания. Побарахтавшись с закрытыми глазами в попытках удержаться за каждое новое препятствие, оставляющее после встречи ушибы и порезы, я вылетел в ущелье. Струя воды продолжала поливать, пока я приходил в себя, оказавшись на твердой поверхности.

Не представляю, как обстояли дела у других. Но оказаться запертым на дне расщелины лучше, чем заваленным под землей. Глубокие сугробы размыло водным потоком. Дно оказалось ледяной грязевой смесью с большими обломками камней. На ровных каменистых откосах я не обнаружил никаких выступов, по которым удалось бы забраться. Оставалось два пути: прямиком в бездну, куда стекала вся вода, или попробовать найти конец этой впадины с другой стороны, пробравшись через сугробы и валуны.

— Прием!… Кто-нибудь!… слышно? Прием! — о нет, снова этот придурок. Я был изрядно помят, и сил не хватало даже на ковыляние по ухабам. Стоило найти подходящее место для отдыха, и вот опять Леонид со своим «приемом». Если это не галлюцинация, то сигнал появлялся каждый раз рядом с этим обрывом.

— Чувак! Отвали! Реально не до тебя! И не засоряй эфир! И так голова раскалывается, — знать бы, как это выключить, иначе я и заснуть не смогу. — Просто вырубись! Иначе я спущусь к тебе, и ты будешь не рад!

— Да? И что ты сделаешь? Откопаешь меня? Буду очень рад этому! Только учти, тут стальные двери толщиной в метр или два, — он опять начинал наглеть, а мне в ответ захотелось скинуть на него что-нибудь тяжелое.

— Что? Уже передумал секретничать? Ты тоже учти,… тебя никто не слышит. А сигнал дальше обрыва не проходит, — после моего утверждения голос Леонида на некоторое время перестал бить мне по ушам. Но закрыв глаза, я все еще видел его замешкавшийся силуэт и лабораторную обстановку вокруг. — Выруби уже свою камеру! Мне надо отдохнуть.

Схватившись за опущенную голову, он сидел напротив камеры, пиная что-то. Махнув по столу рукой, перед ним замерцала клавиатура. Постучав по ней, его тусклый силуэт наконец пропал. Устроившись поудобнее спустя пять дней блужданий без сна, я был готов получить порцию горячей ванны. И вот, погрузившись в приятное тепло, я уже потерял связь с окружающим миром. Но Леониду не сиделось без дела.

— Прием!… Ты здесь?… Ладно, я знаю, что ты здесь. Просто выслушай, я настроился на твой сигнал и по мере твоего движения могу сказать, приближаешься ты ко мне или нет, — очнувшись от его голоса, я был слегка разочарован. Камни определенно накалились достаточно, чтобы начать крошиться и вся влага со снегом в радиусе десятка метров испарилась. Даже доспех местами значительно подплавился.

— Зачем такие сложности? — едва поняв и осознав, о чем он говорит, я содрал с себя корсет, почувствовав значительную легкость в области живота, а затем избавился от остатков пленительного костюма а-ля шлюха-варвар. Не думаю, что буду по нему скучать.

— Проблема в том, что я не знаю, где нахожусь, — о, это интересно. На галеры его привезли с завязанными глазами? — Поэтому единственное, что я могу предложить, это сравнить скорость пинга твоего имплантата. Вариант так себе, но счетчик достаточно чувствительный, чтобы засечь разницу передвижения до пятидесяти метров.

— Знаешь, мне пофиг на все эти тонкости. Я все равно не собираюсь спускаться в твою дыру. Кроме того, раз ты такой умный, может, придумаешь, как самому себя откапать? — мне как-то с этим повезло, когда я очнулся в развалинах на горе.

— Вход можно разблокировать только снаружи. И с чего ты взял, что я в какой-то там дыре, а не на другом ее краю или просто рядом? — оптимизма ему не занимать, но это был вариант, который стоило проверить.

— А с чего ты взял, что твой вход не заржавел спустя столько лет? Я вообще удивлен, что у тебя до сих пор есть рабочая система связи и энергия для нее. Вокруг вся техника превратилась в прах, а ты, как ни в чем не бывало, помощи просишь. Тебе не кажется это подозрительным?

— Ты что, вчера родился? Весь мир давно использует программируемые полимеры для сборки. Они все что угодно восстановят или разберут. А вся фотонная техника на основе кварца с углеродом вечна в сравнении с жизнью обычного человека. Я бы давно выбрался и ферму построил, но у меня нет доступа к конструктору.

— Ладно, давай начнем с простого. Надеюсь, ты уже сделал некоторые замеры. Теперь я немного пройдусь, — идти вообще-то было некуда. Ширина трещины насчитывала не больше двухсот метров, остальные направления могли привести к очередной смерти или потере сигнала.

— Есть! Ты прибл… — пробравшись до противоположной стены впадающего в обрыв ущелья, голос Леонида начал сбиваться. Мое спасение от этого назойливого товарища находилось в нескольких шагах, а я уселся на отдых в прямой видимости источника. — О…ть? Соединение пропало через сотню метров. Ты двигаешься в том же направлении? — он мог находиться где-то с правой стороны обрыва за выступом.

— К сожалению, мне придется уйти, чтобы найти подъем на склон, — в любом случае мой первоначальный путь предполагал преодоление этой трещины. — На это может уйти день или два, — в ответ я услышал раздраженный вздох. Возможно, я бы управился быстрее, но неизвестно, что ждет впереди.

Солнце, едва показалось в разломе и уже клонилось к закату, когда я добрался до тоннельного разрыва. Ходить по обручившейся земле, припорошённой снегом, где каждый шаг грозил попаданием в капкан из узких щелей, оказалось совсем непростой задачей. И продолжать в таком же духе двигаться по дну, наполненному громоздкими непроходимыми препятствиями, мне совершенно не хотелось.

Несмотря на заметно поднявшуюся глубину, высокий край все еще выглядел недоступно, учитывая возможность в любой момент сорваться с отвесной стены. И так как удобных вертикальных вентиляций и технических шахт разбушевавшаяся в этом месте стихия не предусмотрела, я понадеялся на свои крылья в качестве страховки. Они достаточно хорошо врезались в грунт после нескольких ударов по промерзшей каменистой земле.

Казалось все просто, и выбор был очевиден: наконец, я мог забраться на противоположную сторону этой трещины. Но укол вины заставил меня мешкать. Жаль оставлять связанного парня в кругу головорезов, и его сослуживцы оказались ничуть не лучше, послав его сюда одного. Но кто я им всем, нянька? Сегодня ты их спасаешь, а завтра они проклинают тебя. И что бы я сделал, если бы там оказалась Алия?

Имея в запасе время на крюк в поисках другого перехода через трещину, я забрался в тоннель метро возле станции. Тишина в этом месте все еще не давала успокоиться. Заваленный лаз оказался разрыт, будто здесь покопались кроты-переростки. От влаги земля в руках издавала шипение. Дальше вела та же нора без признаков наводнения, а дойдя до развилки, я вернулся назад.

Если они попали в руки зверей, без крови бы здесь не обошлось. И самим тварям выбираться из своих нор не пришлось, если только они кого-то не преследовали или не убегали от водного потока. Но тогда все здесь пропиталось бы влагой, а тут оставалось только несколько шлепков ведущих в сторону города-призрака. На их месте сунуться на мороз мокрыми я точно не рисковал, но это уже не мое дело.

Вытерев руки и выбравшись на поверхность, уже после заката, найдя более пологий склон для переправы, я добрался до обрыва. Местность здесь выглядела более дикой, судя по отсутствию на откосах останков старых строений, которых было полно на берегах расщелины рядом с метро. Предполагая, что «прием» появится не сразу, я направился по краю бездны в предполагаемую сторону бункера.

— О, ты раньше, чем я думал. П…нг не стабильный,… гораздо ближе. У тебя есть транспорт? — пусть я немного вымотался пробираясь через ущелье, но задерживаться на морозе мне хотелось меньше, чем достать этого болтуна. И предвкушая его реакцию, я старался быстрее найти это укрытие.

— Лучше скажи, долго мне еще до тебя добираться? — с прошлым метрополитеном мне повезло найти целый выстроенный вокруг город-здание. Теперь была небольшая надежда, что рядом с бункером окажется еще одна станция. Пусть я и направлялся все больше в сторону востока по загнутому обрыву, простирающемуся на много километров вперед.

— Не могу сказать точно, десять, пятьдесят километров. Но ты точно миновал пару, приближаясь ко мне.… Ты стоишь? — вот то, чего я боялся, продвигаясь по краю — еще одна расщелина. Края которой казались не такими крутыми как у прошлой. И все же над ее преодолением пришлось немного потрудиться.

— Еще одно небольшое препятствие, придется сделать крюк, — я попробовал спуститься вниз и быстро обнаружил, что это слишком опасно. Дно в темноте сливалось с черной пеленой, и чем дальше я продвигался, тем ближе был обрыв. В конце концов, я решил обойти все это.

— Тебя долго не было, — я не заметил, как его голос пропал из эфира, пока огибал трещину, найдя подходящий переход. — На пять километров ближе, — рядом с провалом деревья встречались редко, а теперь приходилось пробираться через леса, выискивая проходы между них, прежде чем связь восстановилась. — Хотя нет,… на десять? Показания зашкаливают.

— Сейчас темно и я чуть не провалился по дороге. Давай я отдохну, а утром продолжим, — вокруг была такая же глушь, как и в местах моего первого пробуждения. Даже с учетом моих знаний никаких признаков подземных захоронений обнаружить не получалось. Безуспешное капание то тут, то там перешло в затянувшееся разглядывание звезд до самого рассвета, послужившего сигналом к продолжению поисков.

— Боюсь, ничего не получится. Что-то не так со значениями, — пока он решал свои проблемы, я ждал его решения на краю, разглядывая озерную долину глубоко внизу. Если бы эти замершие лужи имели круглую форму, снежная поверхность дна могла походить на луну после метеоритного дождя. Дальше обрыв ломался еще одной трещиной, на стенах которой что-то искрилось.

— Мне надо кое-что глянуть.… Буду поблизости, — в овраге среди бетонных обломков, торчащих из откосов у самого склона в бездну, висело множество серебристых пластин. А рядом в стене виднелось несколько комнатных проемов, облицованных этим материалом. При этом у расщелины я не увидел ни одного камня от силуэта наземных построек. Кому понадобилось строить такое подземелье вне города, метров на сто глубже самого глубокого метро?

Образовавшееся ущелье расходилось несколькими ветками, по одной из которых мне удалось без труда добраться до открытых проемов помещений. Оголенные структуры этажами уходили дальше под землю по левому скосу. Справа находились только замеченные мной останки одного из них. Срезанный коридор позволил мне пробраться внутрь круглой комнаты, правая часть которой была выломана и открывала вид на озерную долину в бездне.

Слева и впереди протянулись еще пара коридоров. Первый, самый широкий, вел к плотно закрытой широкой раздвижной двери. Рядом располагался ручной канализационный шлюз. Пройдя его, я почувствовал знакомое пощипывание кожи, означающее присутствие тех же наноструктур, которые чуть не превратили меня в скелет. В последний раз они мне ничего не сделали, но без доспеха, похоже, начинал работать выработанный иммунитет.

Испытывая удачу, я двинулся через темные канализационные ходы к другому ближайшему выходу. Здесь тоже был похожий проем, но створки оказались открыты, и сразу зажегся свет, когда я вышел и закрыл шлюз. Для чего делать такие мощные двери, если их так легко обойти? Эта часть здания еще функционировала и походила на ее разрушенный сегмент. В комнатах стояло много стеклянных шкафов, а на некоторых столах стояли консольные терминалы. Предназначения всего этого я не успел выяснить.

— Это… это что еще за фигня⁈ — в ушах заскрипел озадаченный шепот Леонида. — Ты… ты все еще на связи? — обратившись ко мне, он начал что-то настороженно бормотать. — Нет-нет, сюда никто не проберется.

— Да, что-то случилось? — не обращая внимание на озабоченного и оглядев знакомое снаряжение для канализации, я продолжил осматривать помещения. Странно, что связь еще не пропала. — Кто у тебя там?

— Не знаю.… Какой-то черт с крыльями. Такого не может быть.… Наверно камера глючит. Да, все пропало.… Нет, там! — его набор фраз сорвался на возглас, когда я нашел рабочий грузовой лифт и попробовал им воспользоваться, выбрав самый последний этаж. Кнопки оказались стеклянными, и я надеялся, что не пластиковыми. — Он спускается, — спускается? Посмотрев по сторонам кабины, под потолком я нашел темную полусферу, которая совсем не светилась. — Оно меня слышит?

— Вполне возможно.… Кстати! Кажется, мы так до конца и не познакомились, — поняв, что к чему и развернувшись к предполагаемой камере наблюдения, я добавил, расправив крылья. — Мое имя Иден!