Инопланетный мясной рынок

ГЛАВА 24: Бетани

— Отойдите назад, — пророкотал глубокий голос. — Назад, я сказал. Дайте ей немного воздуха. Она начинает приходить в себя.

Мир Бетани пульсирующим светом начал возвращаться к реальности — чувство за чувством. Первым вернулось слуховое восприятие: голос переводчика в ухе, говорящий по-английски, и гортанный инопланетный голос на фоне, который Бетани узнала — это был Залерос.

Затем к ней вернулось обоняние. Она вдохнула теплый воздух, пропитанный ароматом вкусной еды — чего-то пряного и сладкого, вроде свежеиспеченного маминого пирога с мясным фаршем, от которого у Бетани потекли слюнки.

Нет, подождите… Это не еда, не так ли?

Этот знакомый запах был мускусом пяти воинов-ракшей, которые столпились вокруг ее койки, где она лежала на спине. Когда ей наконец удалось открыть глаза, она едва могла разглядеть их в полумраке комнаты — пять массивных силуэтов, нависших над ней, их тела загораживали свет, просачивающийся из коридора. Единственной чертой, которая явно выделялась, были их светящиеся оранжевые глаза. Их было девять — четыре пары плюс один у капитана. Эти глаза были похожи на что-то из жуткого мультфильма, но, учитывая обстоятельства, Бетани находила их успокаивающими.

— Бе’тани, ты меня слышишь?

Это был голос Залероса. Он был ближе всех к ней. Бетани легко узнала гладкие очертания его безволосого черепа и слабый блеск линз очков.

Она попыталась сказать «да», но из горла вырвался лишь сухой каркающий звук.

— Драмьен, принеси воды. Быстро, парень.

Бетани услышала, как молодой ракша коротко бросил: «Есть, сэр!», за чем последовал топот ботинок, когда он вышел из комнаты и помчался по коридору.

Что, черт возьми, произошло?

По мере того, как ее сознание прояснялось, Бетани мысленно возвращалась к предыдущим событиям, которые немедленно вызвали волну жара, поднявшуюся по ее шее и залившую щеки.

Последнее, что она могла вспомнить, это то, что она лежала на спине на полу грузового отсека с Чейлом между ног, прижимая его твердый член к своей влажной киске, в то же время поглаживая упругую эрекцию Драмьена через ткань его брюк. Два ракша объединились, чтобы доставить ей самый сильный оргазм, который она когда-либо испытывала, и она была на грани того, чтобы переспать с ними, когда внезапно потеряла сознание.

Странно. Что могло быть причиной этого? Она не чувствовала ни малейшего недомогания с тех пор, как поднялась на борт их космического корабля. На самом деле, она чувствовала себя невероятно здоровой и заряженной энергией после того вкусного ужина, который приготовил Драмьен.

Может быть, ее вывела из равновесия сама перспектива менажа? Бетани никогда прежде не делала ничего даже отдаленно похожего — ни с двумя мужчинами-людьми, и уж тем более не с парой фиолетовых инопланетных красавцев. Но она серьезно сомневалась, что это стало причиной ее болезни.

— Она покраснела, — сказал Залерос. — Это хороший знак.

Блин. Неужели он действительно мог так хорошо разглядеть ее лицо в этой темной комнате? Очевидно, у этих пришельцев-ракша было довольно хорошее ночное зрение.

Затем Бетани вспомнила, как слово — «краснеть» появилось в словаре устройства перевода во время чувственных изысканий Чейла, и ее румянец стал ярче еще на пару тонов.

Но она все еще не могла понять, что с ней не так.

Она никогда не падала в обморок, даже когда оказывалась в самых опасных ситуациях. Прошедшие два дня были подтверждением этого факта. Кроме того, теперь она чувствовала смутную тошноту — легкий дискомфорт в животе, липкость кожи, слабость в руках и ногах.

Она попыталась сесть, но усталые мышцы не слушались.

— Лежи спокойно, — сказал Залерос, положив большую нежную руку ей на плечо. — Просто расслабься, Бе’тани. Драмьен сейчас принесет тебе воды.

Не успел Залерос произнести эти слова, как Бетани услышала быстрые шаги молодого ракши, возвращающегося по коридору. Мгновение спустя он ворвался в комнату. Остальные отошли назад, позволив немного большему количеству света проникать снаружи, и Бетани увидела, что Драмьен несет полную чашку воды, а также еще флягу побольше. Судя по ощущению песка в горле, это было бы очень кстати.

Пока остальные смотрели, доктор взял стакан воды и поднес к губам Бетани, помогая ей пить.

Прохладная жидкость была сущим раем.

Первые несколько глотков помогли убрать липкую сухость, будто от клейкой ленты, с ее языка и облегчить боль в горле. После этого Бетани смогла жадно проглотить остаток воды. Залерос осторожно стер большим пальцем несколько пролитых капель с ее губ, пока Драмьен снова наполнял для нее бокал.

— Спасибо, — прохрипела Бетани.

— Как ты сейчас себя чувствуешь, Бе’тани? — спросил Залерос.

Она воспользовалась моментом, чтобы прислушаться к себе. Стакан воды действительно сотворил чудеса с ее состоянием. Она уже ощущала, как силы возвращаются к конечностям, и чувствовала себя увядшим комнатным растением, возвращающимся к жизни после полива. Но она все еще не была в себе на все сто процентов.

— Я чувствую… усталость, — сказала она. — Немного подташнивает. Меня тошнит, я имею в виду. Но, думаю, сейчас я в порядке.

Она быстро оглядела комнату. Теперь, когда пятеро ракшей отошли назад, Бетани могла видеть интерьер более отчетливо. Это была не ее маленькая импровизированная спальня в кладовке, как она подумала сначала. И не комната с двухъярусными кроватями, которую она видела раньше. Эта комната была несколько просторнее, с чуть большей кроватью, на которой сейчас лежала Бетани. Матрас был удобным и поддерживал ее тело, как самый современный с эффектом памяти. Она была обнажена, но ее кожу прикрывали гладкие атласные простыни.

— Где я? — спросила она.

— В капитанской каюте, — ответил Залерос. — Капитан Аргат настоял, чтобы ты воспользовалась его кроватью на время выздоровления.

— Она будет удобнее, чем та маленькая раскладушка, — добавил Аргат.

— Спасибо, — сказала Бетани. После паузы она спросила: — Что со мной случилось?

Доктор Залерос объяснил ей ситуацию, используя как можно более простые термины, чтобы переводчик все понял. Короче говоря, Бетани заразилась болезнью — каким-то микробом, который был распространен по всей галактике. Большинство инопланетных видов в этой части галактики давным-давно адаптировались к этому микробу, поэтому он не затронул их. Однако, поскольку Бетани, вполне возможно, была первым представителем человеческой расы, вступившим в контакт с инопланетянами, ее иммунная система оказалась совершенно неподготовленной к этой болезни.

Если подумать, в этом действительно был определённый смысл. Бетани размышляла о том, что она узнала на уроках истории в школе. Когда европейцы впервые прибыли в Америку, они принесли с собой оспу, туберкулез и грипп. Эти болезни посеяли хаос среди коренного населения, иммунная система которого не была приспособлена для борьбы с новыми заболеваниями. Это было похоже на то, с чем Бетани столкнулась сейчас. Разница в том, что ей посчастливилось получить некоторую помощь.

— Теперь, когда тебе сделали инъекцию, с тобой все будет в порядке, — сказал ей Залерос. — Симптомы должны полностью исчезнуть в течение нескольких часов. Однако бактерии все еще будут в твоем теле. Позже нам нужно будет дать тебе еще несколько доз лекарства, чтобы завершить лечение.

Бетани кивнула, давая доктору понять, что поняла.

Никто ничего не сказал, и на мгновение в маленькой спальне воцарилась тишина. Затем Бетани поняла то, чего не замечала раньше.

С тех пор как они вылетели с той космической станции, где Драмьен подобрал ее, она могла чувствовать вибрацию двигателей корабля. Поскольку ощущения были непрерывными, Бетани привыкла к ним, как моряк привыкает к покачиванию на волнах. Однако сейчас эта вибрация отсутствовала.

— Где мы сейчас? — спросила Бетани.

На этот раз ей ответил Аргат.

— Мы остановились на космической станции, чтобы заправить корабль. Пока я разбирался с этим, Бром и Чейл отправились на станцию за лекарством.

Он указал на тумбочку рядом с кроватью. Там лежало устройство для изучения языка, а рядом с ним какая-то сложенная шелковая ткань.

— Они также взяли на себя заботу приобрести для тебя новую одежду. Эльдарианскую. У нее больше рукавов, чем тебе нужно, но в остальном она должна сидеть хорошо.

Бетани повернула голову и благодарно улыбнулась Брому. Она собиралась сделать то же самое с Чейлом, но когда их взгляды встретились, она покраснела так сильно, что казалось, кончики ушей вот-вот загорятся. Дело было не в том, что она была смущена тем, что они сделали. Более того, она была чрезвычайно возбуждена этим воспоминанием, которое в данный момент казалось действительно неуместным.

Ее глаза привыкли к полумраку комнаты, но она все еще не могла сказать, была ли на лице Чейла его фирменная ухмылка или нет. Ей нравилось думать, что была.

— Спасибо вам, — сказала она Брому и Чейлу, затем снова всей команде. — Спасибо вам за все. Я серьезно. Я не знаю, как смогу когда-нибудь отблагодарить вас.

Доктор Залерос, стоявший рядом с кроватью, усмехнулся и откинул прядь волос с ее лба. Это был удивительно нежный жест со стороны обычно холодного и официального врача.

— Не думай об этом, Бе’тани, — сказал он. — Если хочешь выразить нам свою благодарность, ты можешь сделать это, поскорее выздоровев. Согласна?

— Согласна, — ответила Бетани с улыбкой.

— Хорошо. Теперь экипажу нужно подготовиться к следующему прыжку. После этого мы сделаем еще одну заправку на другой космической станции, а затем отправимся на Рак. А пока я позволю тебе отдохнуть здесь, но сам буду через коридор, в лазарете. Если что-нибудь понадобится, можешь просто нажать эту кнопку, и я получу предупреждение.

Он достал устройство, похожее на маленький микрофон с кнопкой сбоку, и положил его на прикроватный столик вместе со сложенной одеждой и устройством для изучения языка.

— Все в порядке?

Бетани снова кивнула.

— Все хорошо.

С этими словами ракши начали выходить из комнаты, чтобы приступить к своим обязанностям. По пути к двери, Драмьен обернулся и сказал:

— Выздоравливай скорее, Бе’тани.

Не раздумывая, Бетани послала ему воздушный поцелуй.

При свете, проникающем через открытую дверь, Бетани смогла разглядеть насмешливое выражение, появившееся на лице молодого ракши, за которым быстро последовала широкая ухмылка. Возможно, Драмьен не до конца понимал человеческий жест, но он понял, что это такое — знак привязанности.

Аргат уходил последним. Он подождал у изножья кровати Бетани, пока уйдут остальные. Какое-то мгновение он просто смотрел на нее своим единственным пронзительным оранжевым глазом.

— Я… рад, что ты очнулась и чувствуешь себя лучше, — он говорил медленно, как будто тщательно подбирая слова. — Ты напугала нас, Бе’тани. Но ты в надежных руках. Доктор Залерос знает, что делает.

— Я уже чувствую себя намного лучше, — сказала она, что было правдой. Затем ни с того ни с сего добавила. — Спасибо, что разрешили спать на вашей кровати, капитан.

В ее голосе была нотка, из-за которой слова прозвучали более кокетливо и многозначительно, чем она хотела.

Аргат натянуто кивнул.

— Не за что, Бе’тани. Что ж, тогда у меня есть обязанности, которыми я должен заняться…

Но он не решался уйти, и еще через мгновение напряжение, казалось, покинуло его. Его плечи расслабились. Он обошел кровать, на которой лежала Бетани — его кровать — и наклонился, чтобы нежно поцеловать ее в лоб.

— Отдохни как следует, человечишка, — мягко промурлыкал он.

Затем он повернулся и вышел из комнаты, оставив Бетани одну в темноте маленькой спальни.