Инопланетный мясной рынок

ГЛАВА 35: Аргат

В ослепительном белом свете лазарета Аргат наконец увидел, насколько на самом деле устал Залерос. Кожа вокруг оранжевых глаз доктора была еще более темного фиолетового оттенка, чем остальная часть его лица, а брови и щеки испещрили тонкие морщинки. Он выглядел так, будто за несколько дней постарел на пару циклов.

Аргат также заметил, что в лазарете стало гораздо теплее. Обычно доктор поддерживал здесь некомфортно низкую температуру — в полном соответствии со своим ледяным нравом. Но теперь замкнутое белое пространство нагревалось от перегруженных компьютеров и медицинских приборов, которые, судя по всему, работали без остановки с самого момента их отлета с Ионы.

Как только они вошли, Залерос пересек комнату и направился к заставленному рабочему месту в углу, устало плюхнулся в стоявшее там кресло и снял круглые очки, чтобы потереть глаза.

Аргат остался стоять, обеспокоенно глядя на друга и товарища по команде.

— Доктор? С тобой все в порядке?

Залерос надел очки и взглянул на Аргата, как будто на время забыл о присутствии капитана. Затем к доктору вернулось самообладание, он выпрямился в кресле и откашлялся.

— Да. Прошу прощения, капитан. Я просто немного устал, вот и все. Боюсь, мне не удавалось выспаться с тех пор, как мы отправились со станции Иона.

— В чем дело? — спросил Аргат. — О чем ты хотел со мной поговорить? — затем, внезапно вспомнив, как доктор случайно застал его вместе с человеком, он добавил: — Это из-за того, что ты видел ранее в тренажерном зале? Я и Бе’тани?

Залерос только покачал головой.

— Нет, нет. Дело не в этом… — он замолчал, на мгновение задумался. — Ну, я полагаю, что на самом деле дело в этом. Косвенным образом.

Аргат изо всех сил старался сдержать рычание разочарования, зарождавшееся в его груди. Залерос, возможно, и был измотан, но это, очевидно, не избавило его от раздражающей привычки говорить расплывчатыми терминами и окольными путями. Аргату хотелось, чтобы он поторопился и перешел к делу.

Залерос, казалось, заметил растущее нетерпение Аргата.

— Это по поводу болезни Бе’тани. Спириллум струлуганс. Я уже говорил тебе, что она пройдет после нескольких введений препарата. Однако, боюсь, что я мог ошибаться на этот счет, капитан.

Аргат сохранял внешнее спокойствие. Однако внутри оба его сердца сжались от беспокойства.

— Ты хочешь сказать, что ее болезнь неизлечима, доктор?

Залерос поднялся со своего места, вытянул коготь указательного пальца и постучал по одному из мониторов, установленных на стене лазарета. На экране появилось увеличенное изображение, в котором Аргат распознал клетки. Однако, помимо этого, изображение было для него непонятным.

— Боюсь, что да, — сказал Залерос. — Иммунная система человека просто не приспособлена справляться с бактерией струлуганс. Мы сможем справиться с болезнью. Пока Бе’тани регулярно получают лекарства, с ней все будет в порядке. Но она никогда не будет полностью излечена.

При этой новости сердца Аргата забились немного быстрее.

Это звучало так, будто с Бе’тани все будет в порядке, и это было хорошо. Но что более важно, она будет зависеть от ракш в приеме лекарств. Первым побуждением Аргата было обрадоваться этой новости. Это означало, что теперь у него была веская причина навсегда оставить человека у себя, заботиться о ней и сохранять ее здоровье.

Однако почти сразу же, как только эта мысль пришла ему в голову, ему стало очень стыдно.

О чем, во имя Богини, он думал?

Он дал торжественную клятву сделать все, что в его силах, чтобы помочь Бе’тани снова вернутся в родной мир. Очевидно, за это время произошли непредвиденные события, события, которые сблизили Аргата и человека. Но это не было причиной отказаться от данного ей обещания.

Кроме того, самым важным было здоровье Бе’тани. Он не хотел, чтобы она болела только для того, чтобы зависеть от него.

Конечно, было очевидно, откуда взялась эта мысль. Поскольку все женщины его вида были мертвы или заморожены, Аргату претила мысль о том, чтобы отпустить Бе’тани. Но еще больше он презирал себя за желание держать ее привязанной к себе. Что ему больше всего нравилось в Бе’тани, так это ее независимость, ее свобода духа. И теперь он хотел запереть ее в клетке, построенной из болезней и лекарств? Отвратительно.

Аргат молча проклял себя за свой эгоизм.

Затем вслух он обратился к Залеросу:

— Ты уверен, что ничего нельзя сделать?

Залерос пошевелил ушами и кивнул сам себе, словно глубоко задумавшись. Через мгновение он начал говорить.

— Именно над этим я работал последние несколько дней, капитан. Я провел несколько тестов с образцами тканей, которые взял с тела Бе’тани. Несмотря на то, что она с другой планеты, между нашими двумя видами есть много общего. Теперь, после большой работы, я полагаю, что нашел способ… — Залерос сделал паузу, — превратить ее в ракшу.

— Превратить ее?

— Да, капитан, — Залерос указал на другое изображение на мониторе, но для Аргата оно было таким же бессмысленным, как и первое. — Я разработал сыворотку, которая способна превращать человеческие клетки в клетки ракши. Поскольку мы, ракши, невосприимчивы к бактерии спириллум струлуганс, это, по сути, излечило бы ее болезнь.

Аргат нахмурил брови. Старый знакомый зуд снова появился под повязкой на глазу.

В решении, что предлагал Залерос, было две большие проблемы.

Аргат начал с той, что беспокоила его больше всего.

— А как же чума? — спросил он. — Конечно, мы, ракши, можем быть невосприимчивы к этой бактерии спириллум, какой бы она ни была. Но как женщина-ракша, Бе’тани будет восприимчива к еще более серьезной болезни — чуме джрукхари. Верно?

Залерос покачал головой.

— Нет, в том-то и дело, капитан. Видите ли, процесс, который я разработал, не полностью превратил бы ее в Ракшу. Она была бы чем-то вроде гибрида. Новое существо с чертами как человека, так и ракши.

— Я понимаю… — сказал Аргат, хотя на самом деле он этого не понимал.

— Посмотри сюда, — сказал Залерос, указывая на другой экран. Он нажал на несколько значков, и заиграла анимация.

— Здесь ты можешь увидеть некоторые клетки, которые я взял из образца крови Бехтани. Эти клетки прошли процесс трансформации с помощью сыворотки, поэтому они содержат ДНК как человека, так и ракши. Теперь здесь ты можешь увидеть введение вируса чумы джрукхари, который я взял, используя образец моих собственных инфицированных клеток. Как ты можете заметить из анимации, гибридные клетки крови человека и ракши практически невосприимчивы к вирусу. Более того, лимфоциты в крови способны вырабатывать антитела, которые легко связываются с вирусом и уничтожают его в короткие сроки. Полный иммунитет.

— Итак, ты уверен, что процесс трансформации будет безопасным.

Залерос опустил взгляд, морщины на его лбу стали глубже.

— Я верю, что он безопасен, капитан. Однако в подобных делах нет ничего определенного. Мы имеем дело с инопланетной биологией, и ничего подобного раньше не предпринималось.

— Этого недостаточно, — отрезал Аргат. — Я не готов идти ни на малейший риск, когда дело касается Бе’тани.

— Я понимаю, но…

Аргат прервал его.

— Кроме того, во всем этом есть еще один фактор, который следует учитывать. Решение Бе’тани в данном вопросе. Мы не можем подвергать ее таким радикальным и необратимым изменениям против ее воли, доктор.

Залерос задумчиво кивнул.

— Капитан, я… согласен. Однако…

Он помолчал.

— Однако что? — нетерпеливо зарычал Аргат.

— Капитан, это может быть важнее, чем судьба одного человека. Пока рано делать выводы. Но если мы все же решимся на трансформацию, и если Бетани действительно произведет потомство…

— Продолжайте, доктор.

— Я верю, что упомянутое потомство будет вырабатывать еще более мощные антитела, которые могли бы стать основой для лечения чумы.

Аргат покачнулся. Сила того, что только что сказал ему доктор, была подобна физическому удару. Его сердца-близнецы, казалось, остановились на секунду, прежде чем снова забиться в удвоенном темпе.

— Лекарство? — Аргат поперхнулся, в горле у него внезапно пересохло. — От чумы?

— Как я уже сказал, мое исследование все еще слишком предварительное, чтобы быть уверенным, но…

— Но есть шанс, — закончил за него предложение Аргат. — И шанс — это больше, чем что бы то ни было до сих пор.

Во второй раз за удивительно короткий период времени Аргат оказался перед самым трудным решением в своей жизни. В последний раз это было во время их хаотичного отъезда со станции Иона. И он, без сомнения, столкнется с серьезными последствиями этого решения. Но эти последствия распространялись только на экипаж «Процветания».

Решение, которое он сейчас должен был принять, оказало бы влияние на все будущее его вида. Нет, даже более того — на самом деле, оно предполагало саму возможность будущего, которой раньше не существовало.

Это должно было быть легким решением. Спасение всего вида ракшей теперь было в его руках. Что могло помешать ему протянуть руку и схватить его обеими руками?

Бе’тани, вот что.

Если бы это было любое другое существо в галактике, Аргат без колебаний согласился бы на эксперимент Залероса. Если бы он был полностью честен с самим собой, еще несколько дней назад он бы заставил Бе’тани подвергнуться трансформации.

Но теперь между ним и человеком возникла связь. Действительно, весь экипаж «Процветания» теперь разделял эту связь.

Бе’тани вдохнула новую жизнь во всех них пятерых. Может ли Аргат теперь попросить ее принести высшую жертву, чтобы вдохнуть новую жизнь в его умирающую расу?

Прежде чем он успел принять решение, из-за двери лазарета донесся какой-то звук. Глаза Залероса за очками метнулись за его плечо, затем расширились от удивления.

Аргат обернулся, но он уже знал, кого увидит стоящим там.

— Бе’тани…

Карие глаза человека были полны слез, а щеки покрылись розовыми пятнами. Это не был румянец, который появлялся на ее лице, когда она была смущена. Нет, он был вызван гораздо более глубокими и болезненными эмоциями: гневом и предательством.

— Ты солгал мне, — прошипела она.

— Бе’тани, нет, я…

— Я все слышала! — закричала она. — Ты не поможешь мне добраться домой, как обещал. Ты собираешься превратить меня в ракшу!

Она сказала, что слышала все. Но насколько точно все было переведено наушником? Слова доктора были произнесены быстро и касались сложных тем. Даже сам Аргат не был уверен, что понимает все до конца.

И как много на самом деле было сказано? Аргат попытался вспомнить предыдущие минуты. Но он не мог вспомнить, что сказал вслух, а что просто подумал про себя. Он определенно не принял решения, но Бе’тани, похоже, думала, что все наоборот. Или, возможно, сам факт того, что он обдумывал это, был достаточным предательством.

— Я такая глупая, — плакала она. — Знаешь, я подумала на секунду, что я тебе действительно небезразлична. Вам всем. Но теперь я понимаю. Вы всего лишь хотите использовать меня.

Она попятилась от двери, по ее щекам катились слезы.

— Бе’тани! — позвал Аргат. — Бе’тани, подожди!

Но она уже ушла, ее мягкие маленькие ножки топали по коридору. К тому времени, как Аргат вышел из лазарета, человек уже исчезла за углом, и все, что от нее осталось, — это несколько свежих капель слез на твердом металлическом полу.