Как повываешь?

Глава 19Уитли Уитт



От тебя духовку захватывает.⁴⁹

— У меня вопрос, — говорю я Коннору, глядя на него, наслаждаясь остекленевшим выражением его лица, когда платье соскальзывает с моих плеч.

Сегодняшние уроки хореографии прошли гладко, и мне даже понравилось. Держать поднос над головой каждые несколько минут укрепляет мышцы рук, и теперь, когда я знаю, что делаю, это не так уж и сложно. Вечером с едой и блюдами это будет выглядеть действительно круто, если, конечно, никто ничего не уронит.

— Спрашивай, — отвечает он.

Жар разливается внутри при виде его в моей спальне.

Вместо привычного делового костюма широкие плечи и торс скрыты обычной синей футболкой, из-за чего глаза Коннора кажутся еще ярче. Мне кажется, он прекрасно осознает, как его джинсы обтягивают талию и подчеркивают явную выпуклость в штанах, на которую я пытаюсь не смотреть с того момента, как заметила, как она подергивается, словно змея в траве. Его взъерошенные волосы выглядят так, будто он только что растрепал их, и это каким-то образом делает его еще более привлекательным, чем обычно. А то, как он сейчас на меня смотрит, заставляет захотеть выбросить трусики в окно.

Весь день у меня крутило живот в предвкушении нашего вечернего разговора. Я не думала, что он сможет объяснить все происходящее, не расстроив меня, потому что я не намерена терпеть никаких эмоциональных качелей. Я не буду мириться с тем, что он ведет себя как придурок, а потом приходит ко мне в постель, чтобы потискаться или что-то еще.

Тот факт, что он во многом смягчил мою боль и замешательство — и при этом обошелся без привычных уходов от разговора, — делает меня уязвимой перед ним.

Я выскальзываю из легкого цветастого платья, сброшенного на пол рядом с новыми туфлями, которые он мне подарил, и остаюсь в одних трусиках, бюстгальтере и какой-то странной детали гардероба под этой чертовски тяжелой тканью.

— Все в замке тебя любят и говорят, что ты милый, так что мне всегда было интересно, почему ты был таким засранцем по отношению ко мне. Теперь, думаю, это имеет смысл.

— Все очень просто, Уитли. Потому что ты сводишь меня с ебаного ума.

Я не могу удержаться от смеха, отходя от него.

— Это даже не ответ!

— Вернись сюда, — почти рычит он, заставляя мою киску трепетать. — Я помогу тебе выбраться из корсажа.

— Корсажа? — спрашиваю я, оглядываясь через плечо и случайно поворачиваясь к нему.

— Другое слово, обозначающее корсет, — он ухмыляется и, показывая пальцем круг, велит мне повернуться.

— Смотри-ка, какой ты у нас знаток

Моя кожа начинает гореть, когда его рука едва касается моего плеча, а другая скользит по талии. От поцелуя в шею живот наполняется бабочками, и у меня перехватывает дыхание.

— Что ты делаешь? — шепчу я, пытаясь скрыть, как быстро тело наполняется желанием.

Хотелось бы, чтобы для него это было не так просто.

— Помогаю тебе раздеться, — мрачный голос звучит бархатно и соблазнительно.

О черт. С каких это пор он стал таким чертовски обворожительным? Этот мужчина точно меня погубит, если вдруг начнет вот так дразнить. После сегодняшнего утра Коннор будто переключил режим на максимальное обаяние и хочет, чтобы мои яичники взорвались.

Он развязывает шнуровку, и приходится сделать шаг, когда он тянет меня к себе. Его губы касаются моего уха, когда он говорит:

— А потом я помогу тебе поиграть с киской.

Сердце падает куда-то вниз, а тело предает меня. Соски твердеют, клитор пульсирует, а по спине бегут мурашки. Сердце грохочет, ускоряя ритм.

— С чего ты взял, что именно этим мы будем заниматься? — ненавижу то, как быстро мое дыхание становится неровным лишь от одной этой мысли.

— Потому что я хочу помочь тебе кончить. Это проблема?

— Мужчины не делают это просто так, — выпаливаю я, желая провалиться сквозь землю, потому что никогда еще мужчина не ставил мой оргазм выше своего.

Хотя, наверное, Коннор просто хочет засунуть свой член куда потеплее, а моя киска уже готова и умоляет об этом.

Его голова резко поднимается, в глазах вспыхивает огонь.

— Я хочу. И ты позволишь мне это сделать, — при этих словах он поднимает голову, сверкая глазами. — Или ты не хочешь, чтобы я к тебе прикасался?

Я замираю и молчу, пока корсет не падает, оставляя на мне только трусики и туфли.

Рычание, вырывающееся из его горла, звучит странно для человека, но пламя в глазах, когда он опускает взгляд на мои груди, заставляет соски затвердеть.

Я поспешно прикрываю их руками, но уже слишком поздно.

— Черт, Уитли. Иди сюда, пока я не потерял рассудок, — говорит он, притягивая меня за талию и накрывая губы своими.

После того как он целует меня до тех пор, что я почти начинаю стонать, он отстраняется, только чтобы резко толкнуть меня, и я падаю на кровать, а обнаженные груди подпрыгивают в разные стороны. Почти комично, как он отчаянно дергает шнуровку туфель, которые одна за другой с глухим звуком падают на пол. Он небрежно швыряет их и носки через плечо, заставляя меня смеяться.

Звук внезапно обрывается, когда он наклоняется и касается ртом внутренней стороны моего бедра, царапая бородой чувствительную кожу и заставляя меня почти подпрыгнуть на кровати с громким вздохом.

— Ненавижу, как ты дразнишь, — голос превращается в стон, когда его руки скользят вверх по моим икрам.

— Я знаю, что любишь, — он протягивает руку дальше вверх по моему телу и слегка щиплет за сосок. — И мы оба знаем, что твоей киске это нравится.

— Какая красноречивость. Боже, ты действуешь мне на нервы, — говорю я, пытаясь сделать вид, будто мне все равно, даже когда ноги извиваются по простыням в поисках трения. Вот же ублюдок.

— В твоем клиторе их тысячи, и я хочу потрогать каждый из них, — он растягивает слова, затем низко смеется, подползая ко мне на кровать.

— Тьфу, — я двигаюсь, пытаясь сесть и отстраниться, но он громко смеется и толкает меня обратно.

— Уитли… — его рука крепко сжимает мое бедро, зубы скрипят, пока мышца на его челюсти не начинает пульсировать. — Можешь раздвинуть для меня эти красивые бедра?

В животе затягивается узел и нарастает возбуждение. Боже, почему? Почему, почему, почему я согласилась на эту работу?

— Что такого в мастурбации между друзьями? — продолжает он, проводя пальцами по моему бедру.

Я шлепаю себя по лбу.

— Ты серьезно это сейчас сказал?

Я тяжело выдыхаю через нос, чувствуя, как остатки злости испаряются. Все, что я чувствую теперь, — желание, чтобы этот мужчина коснулся меня любым способом, несмотря на то, как сильно он меня бесил раньше.

— Хорошо, — говорю я, игнорируя то, как возбуждение распространяется внутри, и краснея от того, как легко он заставляет меня таять своими дурацкими словами.

— Я практически вижу, как от тебя исходит потребность. Ты не заботишься о своей киске, Уитли.

— Что? — недоверчиво спрашиваю я, гадая, что он увидел в этом плохого.

Он перегибается через меня, открывает ящик рядом с кроватью и достает синий силиконовый фаллоимитатор с выступами, который доводит меня до оргазма за пять минут.

Садясь, он машет им передо мной, затем нажимает кнопку и запускает, наблюдая, как он вибрирует в руке. Его глаза расширяются, а лицо озаряет широкая улыбка.

— Ты говоришь, что тебе никто не нужен, но все, что тебе действительно необходимо, — это мужчина, который покажет тебе то, как это должно быть.

Он протягивает свободную руку, задевает мой сосок и, не отрывая взгляда от груди, добавляет:

— Я не буду тебя трахать, просто позволь мне поиграть с тобой.

Он протягивает вибратор, ожидая, что я возьму его — в прямом и переносном смысле, наверное. Что, черт возьми, я делаю?

— Заставь свою киску кончить для меня, и я покажу тебе, как сделать это лучше.

— Ты же не серьезно, — выпаливаю я, переводя взгляд с него на вибрирующую штуковину.

Одна темная бровь поднимается.

— Нужно показать, насколько мой член сейчас твердый, чтобы доказать, насколько я серьезен?

Тело замирает, когда он хватает свой внушительный стояк через джинсы. Кажется, он даже не надел нижнего белья, потому что я отчетливо вижу очертания толстой головки.

Рот и киска мгновенно наполнились слюной от этого зрелища.



Коннор О'Дойл

Вид того, как она раздвигает ноги, заставляет меня чуть ли не застонать вслух.

Я глажу ее ниже колен, и она приподнимает бедра, когда я хватаюсь за боковые резинки трусиков, спуская их вниз по ногам.

Уитли выглядит взволнованной, когда маленькая синяя игрушка жужжит у нее в руке, но она прикусывает губу и опускает ее к клитору, глядя на меня. Ее тело мгновенно содрогается в момент прикосновения, и аромат возбуждения ударяет прямо по яйцам с такой силой, что я чуть не теряю контроль.

— Да, любимая. Именно так, — шепчу я, наблюдая, как дрожит ее розовая киска, когда она двигает игрушкой вверх и вниз. — Покажи мне.

Часть меня хочет сорваться и прикоснуться к ней, заставить эту женщину взлететь на вершину оргазма. Я хочу знать, будет ли моя реакция такой же, как в прошлый раз, но я не сойду с этой кровати, пока Уитли не окажется полностью обессиленной.

Она тихо выдыхает, и мои яйца сжимаются.

Желание взять ситуацию в свои руки почти убивает, как и потребность оказаться внутри. Член уже пульсирует от желания быть в ней, особенно когда с ее губ срывается стон. Я хочу услышать, как эта красивая женщина будет кричать подо мной.

Но я не могу.

Я совершил так много ошибок с Уитли, и теперь нужно завоевать ее доверие. Даже если это последнее, чего я хочу прямо сейчас. Мысль о том, чтобы вонзиться в нее, одновременно целуя, кусая и облизывая, пожирает изнутри, но я хочу, чтобы она начала мне доверять. Чтобы верила мне, даже если это означает быть немного более терпеливым.

Сдержанность никогда не была проблемой — до этого момента.

— Ммм, — напевает она, проводя головкой игрушки по клитору, и я придвигаюсь ближе, чтобы рассмотреть.

Она вводит ее в свою сладкую киску, и из моего горла вырывается стон. Я никогда не играл с женщинами так — не в таком виде. Хотя я всегда заботился о том, чтобы партнерши достигали оргазма, мне никогда не хотелось наблюдать за этим снова и снова. И уж точно я никогда не был так взволнован, играя с кем-то с помощью секс-игрушек — как сейчас.

Я буду трахать ее игрушками до тех пор, пока она не начнет умолять меня взять ее.

— Боже мой, посмотри на себя, — говорю я, наблюдая за движениями ее тела и покачиванием огромных, пышных грудей.

Сочный, круглый живот переходит в толстые бедра, мягкие как сами небеса. Я сжимаю мягкую выпуклость попки, и с ее губ исходит громкий стон, когда она начинает водить своим голубым вибратором внутрь и наружу, а я хватаю ее грудь, играя с соском между пальцами. Она выгибается мне навстречу, требуя большего, и я благодарен, что она позволяет мне забавляться с ней, пока сама доводит себя до предела.

Она выглядит восхитительно.

— Быстрее, Уитли, — требую я, чувствуя, как во мне закипает желание. Я хочу, чтобы она развалилась на части прямо сейчас, чтобы я мог взять контроль.

Громкий стон срывается с губ Уитли, и ее рука двигается быстрее. Ее тело дрожит, и, когда глаза закрываются, я понимаю — она кончает для меня. Держать себя в руках становится почти невозможно.

— Черт возьми, — бормочу я, чувствуя, как член напрягается, а предэякулят уже растекается по ткани брюк. — Иди сюда, — рычу я, как только ее оргазм схлынул.

Я поднимаюсь к изголовью кровати и хлопаю по коленям, показывая, куда ей облокатиться. Уитли подползает, и я поворачиваю ее так, чтобы она оказалась спиной ко мне. Забрасываю одну из ее ног на свою, открывая себе полный доступ к ее телу. Спина прижата к моей груди, открывая идеальный вид на ее сексуальное тело.

Я забираю вибратор, восхищенный ее готовностью поиграть, кладу его между ее бедер и провожу по влажным складочкам. Резкий вздох отзывается пульсацией в моем паху.

— Такая хорошенькая розовая киска, — шепчу я ей на ухо, и она дрожит в ответ.

Я наблюдаю через плечо Уитли, как погружаю игрушку внутрь, и стон срывается с ее губ. Затем вытаскиваю предмет, любуясь влажным блеском, покрывающим силикон, и дразню кончиком вход, заставляя ее бедра дрожать.

— Такая мокрая, не так ли? Тебе нужна эта игрушка, любимая?

Я снова нажимаю кнопку, увеличивая вибрацию, и провожу по ее пульсирующему клитору.

— Ахх, — вскрикивает она, извиваясь в моих руках.

Я снова подношу игрушку ко входу, и ее руки дрожат, когда она помогает протолкнуть ее внутрь своего тела.

— Черт возьми, да. Ты можешь это принять, — шепчу я ей на ухо, одновременно пощипывая сосок. Я чувствую, как ее тело становится горячее. — Тебе просто нужно, чтобы внутри было что-то, что можно трахать, верно?

Мои пальцы бегают по игрушке, касаясь мягких губ киски и внутренней поверхности бедер, не задерживаясь на одном месте. Я играю с клитором, пока она засовывает в себя синий вибратор, мы работаем вместе, чтобы довести ее до края.

— Глубже, — мой голос срывается в рычание.

Я знаю, что глаза уже пожелтели, как самое яркое солнце. Мне насрать, особенно когда я получаю больше удовольствия, чем когда-либо прежде. Она так хорошо пахнет и издает эротичные звуки, которые смешиваются с озорным жужжанием, исходящим из промежности между ее бедер, доводя меня до безумия.

Я беру ее руку и толкаю, заставляя сильнее трахать игрушку. Она стонет, как котенок, а из моего члена вытекает предэякулят, заставляя прикусить губу и застонать. Я слегка двигаюсь, чтобы устроиться поудобнее, игнорируя собственные потребности, и наклоняюсь, чтобы поцеловать ее в шею. Из груди вырывается рык, когда ее запах становится насыщеннее, а влажность между бедрами усиливается.

Сердце грохочет в груди, когда она начинает сжимать своим маленьким кулачком игрушку, трахая себя.

— Вот и все, любимая. Дай своей киске то, чего она хочет.

— О боже, — вскрикивает она, наконец произнося что-то помимо стонов, и моя улыбка становится шире.

Моя женщина не привыкла к грязным разговорам. Моя женщина?

Я отгоняю мысли о том, что она принадлежит мне, когда ее ноги начинают дрожать.

— Ты близко?

Она быстро кивает, и я тут же убираю игрушку, не дав ей кончить.

— Что ты делаешь?! — ее голос звучит жалобно, она пытается сопротивляться.

Игнорируя вопрос, я тянусь к ее ящику с сокровищами. Я достаю дилдо чуть большего размера — мне нужно видеть, как ее тугая киска растягивается.

Пауза и тишина в момент смены игрушек, похоже, смущают ее, потому что, когда я снова наклоняюсь, чтобы прикоснуться к ней, ее ноги уже сомкнуты.

— Это так неловко, — бормочет она, опуская голову.

Неловко? Как она может чувствовать себя неловко, когда я сижу здесь, завороженный ее нежной кожей и блеском соков на прекрасной киске?

Я провожу пальцами по ее мягкому животу, нежно поглаживая бедро.

— Тебе нечего от меня скрывать, Уитли. Ты прекрасна. Эти бедра… ты совершенно сногсшибательна.

Когда она не раздвигает ноги, я резко хватаюсь за ее пышные изгибы и рычу, уже не в силах терпеть эту неуверенность, в то время как мой член буквально умоляет о малейшем прикосновении к ней.

Я ложусь рядом, заставляя свои глаза вернуться к нормальному виду, и беру ее руку в свою.

Она вздрагивает, когда я плюю ей в ладонь.

— Что за че⁠…

Я крепко хватаю ее за руку, испытывая отвращение к себе за то, что не сказал ей, какая она красивая, раньше.

— Заткнись нахуй и позволь показать, почему ты больше никогда не должна от меня прятаться.

Я расстегиваю джинсы, кладу ее руку на свой стояк и чуть не кончаю от одного прикосновения ее мягкой ладони. Мы начинаем двигаться вместе, пока я стягиваю с себя одежду.

— О боже мой, — выдыхает она.

— Чувствуешь, какой он твердый из-за тебя? — я медленно двигаю ее рукой по всей своей длине.

— Да, — шепчет она, глядя на него широко раскрытыми глазами.

— Ты прекрасна, — говорю я, задавая темп, прежде чем переместить руку на ее грудь. Я сильно сжимаю сосок Уитли, чтобы привлечь внимание. — Не останавливайся.

Снова взяв фаллоимитатор побольше, я кладу его на кровать между нами и провожу подушечками пальцев по ее скользкой плоти, делая пальцы влажными, прежде чем ввести их в нее. Она стонет, когда я касаюсь ее точки G, но рукой продолжает двигаться по моему члену.

— Хочешь кончить на большой член? — спрашиваю я, желая, чтобы он был моим, когда убираю пальцы и прижимаю фаллоимитатор ко входу в ее мокрую пизду. — Сделай глубокий вдох.

— Аххахх, — ее рот открывается в экстазе, когда я вставляю игрушку, и я никогда в жизни не завидовал куску пластика так сильно.

Ее киска растягивается, принимая игрушку все глубже. Я сжимаю челюсти от напряжения, пока мой член истекает в ее хватке. Хотя она этого не замечает: ее рука застывает, а голова откидывается назад в крике, бедра дрожат, а из нее вытекает еще больше влажности. Я включаю игрушку и слегка ее проворачиваю, заставляя Уитли содрогаться в оргазме. Ее узкая киска сжимает дилдо, пока я медленно ввожу его и немного вынимаю.

Ее глаза распахиваются, на лице появляется выражение удивления, которого я раньше не видел.

— О, я трахну эту идеальную пизду по полной, если ты позволишь, — говорю я, и ее глаза расширяются еще больше.

Мое сердцебиение громоподобно, дыхание прерывистое, а руки дрожат от того, насколько воздух насыщен ее неряшливым возбуждением. Женщина может кончить на все четыре дюйма (прим. 10,16 см) игрушки. Я даже не смог полностью вставить дилдо в ее тело. Мой член просто уничтожит ее.

Она замирает, напрягаясь, но запах ее возбуждения усиливается в десять раз.

— Хочешь, чтобы я и все твои парни на батарейках трахнули эти прелестные дырочки?

— Да, — шепчет она, облизывая губы, ее щеки пылают румянцем.

Я все еще раздражен тем, что она пыталась скрыться раньше, поэтому раздвигаю ее ноги еще шире.

— Черт возьми, мы отлично повеселимся.

Я тяну ее пышные бедра, устраиваясь между ними, и поднимаю ее колени, раскрывая ее для меня. Беру толстую игрушку и нахожу небольшой синий вибратор у изголовья. Вставив большой дилдо, я немного ввожу его, не заходя глубже нескольких дюймов, наблюдая за тем, как ее тело реагирует на мои движения. Затем начинаю вводить игрушку глубже. Другой рукой я прижимаю синий вибратор к ее клитору, почти ложась сверху, когда она выгибается дугой с пронзительным криком.

Она начинает скручивать простыни в руках, ее ноги дергаются.

— Вот так. Возьми еще немного.

Я ввожу в нее всю игрушку, наблюдая, как влажная киска скользит вокруг нее. Жду, когда Уитли привыкнет и сама начнет двигаться, насколько это возможно, учитывая, что она лежит на спине.

— Коннор, — шепчет она с мольбой, ее глаза полны желания. — Мне нужно кончить.

— Мне тоже нужно, чтобы ты кончила.

Я начинаю трахать ее сильнее, вбивая игрушку так, как хочу сделать это членом, снова и снова скользя по ее точке G. Ее крики становятся выше, и — бац. Из киски брызжет сок. Я убираю игрушку и бросаюсь к ее ногам, с жадностью облизывая ее и рыча от наслаждения.

Я все еще держу ее дрожащие бедра, заставляя Уитли кончить мне на лицо.

Прошло несколько дней с тех пор, как я пробовал ее в последний раз, и я умирал от жажды большего. Я облизываю ее, утопая в сладости и закатывая глаза от удовольствия. Мне никогда в жизни ничего не было нужно так сильно, как это.

— О боже, Коннор. Да!

Ее бедра напрягаются. В ту секунду, когда она перестает дрожать и отпускает меня, я отстраняюсь, поднимаюсь на колени и слизываю капли оргазма со своих губ. Она прикусывает губу с решительным выражением лица, снова взяв в руку мой член. Ее губы приоткрываются, когда она наблюдает, как гладит меня, и я начинаю двигаться в такт, едва ощущая ее теплую ладонь.

— Блядь, Уитли, — стону я, сморщив лицо от удовольствия.

Несколько движений — и я кончаю в ее руку, сжимая челюсти от удовольствия, пока она улыбается, довольная собой. Горячие струи покрывают ее живот и грудь, и это зрелище заставляет меня внутренне завыть от триумфа.

Чертов ебаный ад.

Я притягиваю ее в объятия и прижимаюсь губами к ее губам, наслаждаясь тем, как ее тело расслабляется в моих руках. Я быстро вытираю нас полотенцем из ванной, и удовлетворенность накатывает на меня волной, когда она вздыхает и придвигается ближе, зарываясь головой мне в плечо. Я крепко сжимаю ее, ища любой повод, чтобы прикоснуться, и провожу ладонью по ее руке, мягко массируя кожу.

Я не готов отпустить ее. Приняв решение, я приподнимаюсь в постели, почти смеясь над озадаченным выражением ее лица.

— Что ты делаешь? — выпаливает она.

— Ты все еще слишком напряжена, а мы не можем допустить этого, не так ли? Повернись и позволь мне доставить тебе удовольствие, — рычу я, а ее глаза слегка расширяются, когда она колеблется, думая над ответом.

Уитли прикусывает губу, которую мне тут же хочется поцеловать, ее лицо заливается румянцем, но она подчиняется.

«Еще немного», — думаю я про себя, но как только руки начинают массировать ее плечи, расслабляя зажатые мышцы, с губ Уитли срывается легкий стон.

Возможно, я никогда не смогу отпустить ее.