Книга 15. Пожиратель Богов. Часть 3

Глава 49

Гигантизация. Не в полную силу, до пары сотен метров.

Даже с такими размерами лепестки Ольмы, как бы ни были остры и быстры, будут для меня не опаснее комариных укусов.

Ну… нет.

Её энергия действительно была не слишком выдающейся для уровня Ветви. В лучшем случае где-то треть уровня самого обычного Руйгу.

Тем не менее, как и я, она обладала превосходными, если не превосходящими навыками, с учётом которых объём энергии становился куда менее значимым фактором.

Алые лепестки, порхающие в воздухе вокруг неё подобно миллионам бабочек, начали сливаться воедино. И не просто собираться в определённую форму, как это было в начале, а буквально объединяться, словно она в реальном времени сковывала вместе тончайшие металлические пластинки.

С точки зрения энергии ничего не поменялось. Более того, по сути это была всё та же магия. Однако несколько десятков двадцатиметровых полумесяцев, зависших вокруг Ольмы, выглядели уже на порядок опаснее, чем первоначально использованный ей меч.

Настолько опаснее, что даже со всеми атрибутами, если я просто приму эти полумесяцы на тело, останусь без конечностей. Без вариантов.

Я не думал, что одолеть Ветвь будет просто. Но и предположить не мог, что в первом же сражении после моего «выхода в свет», мне придётся использовать козырь, полученный в Осколке Империи Звездного Света.

Ну, один из козырей. Я бы не провёл в том Осколке столько времени, если бы всё ограничилось только этим.

Тем не менее, было показательно, что приём, который я хотел впервые продемонстрировать уже в самом конце, когда наш план по вызволению Мо и остальных вошёл бы в заключительную стадию, пришлось использовать сейчас. Фестиваль десятитысячелетия Содружества и правда был сборищем скрытых мастеров.

За секунду до того, как полумесяцы сорвались со своих плавных орбит вокруг Ольмы и рванули ко мне, я изменил стойку с боксёрской на более устойчивую и низкую, похожую стойку каратэ.

Дело было не в том, что я собирался сражаться в другом стиле. Просто техника, которую я собирался использовать, требовала максимально прочной и устойчивой позиции.

Полумесяцы рванулись ко мне, направленные одновременно на ноги, руки, шею и живот. Заблокировать их все обычными методами было невозможно, а защита из мировой ауры, которую я мог бы выставить на их пути, была бы рассечена как бумажка.

Тут, собственно, и пришёл черёд техники, разработанной на основе наблюдений за взаимодействием двух самых редких и могущественных, за исключением ветви души, аспектов. Порядка и хаоса.

Исток, убив себя и создав из своего естества восемьдесят один истоковый аспект, не преследовал идею баланса и равного распределения могущества между ними.

Однако сами по себе аспекты были невероятно могущественны и вряд ли хоть у кого-нибудь, включая меня, хоть когда-нибудь получилось бы использовать их на том же уровне, на каком бы способен Творец. В результате чего в целом можно было сказать, что при прочих равных владельцы разных аспектов с одинаковыми процентами завершённости плюс-минус равны по силе.

Тем не менее, не было никаких сомнений, например, в том, что аспекты из ветви души вроде разума Алистера или, собственно, души Маалы, обладают куда большей властью, чем любые другие.

А шестнадцать аспектов энергии можно было довольно чётко разделить на десять «младших»: воду, ветер, огонь, землю, флору, фауну, болезнь, лечение, свет и тьму; четыре «старших»: жизнь, смерть, пространство и время, и два «высших»: порядок и хаос.

Эта градация была условной, никаких реальных делений не существовало. Но как минимум показательно было то, что из четырнадцати известных мне на данный момент обладателей аспектов ветви энергии со всех Великих Душ одиннадцать владели «младшими», трое — «старшими», и никто — «высшими».

Сам я, даже оказавшись, образно говоря, в эпицентре столкновения двух «высших» аспектов энергии, за почти двадцать лет так и не смог приблизиться даже к частичному овладению хотя бы одним из них. И скорее всего уже никогда не обрёл бы такую возможность.

Но созерцание войны порядка и хаоса дало мне немало вдохновений. Одним из них стала техника, которую я назвал Вихрем.

Это не была конкретная магия, атрибут или что-то подобное. Просто особенный метод использования уже имевшихся у меня способностей. Однако её эффективность была вполне сопоставима с обретением ещё одного, а то и двух атрибутов.

Широкий круговой взмах правой рукой снизу вверх, левой — более короткое движение сверху вниз, для сохранения равновесия и компенсации отдачи от Вихря.

В следующее мгновение полумесяцы, уже готовые впиться в моё тело, резко увело вертикально в серое небо, словно их подхватило невидимое, но непреодолимое течение. Описав широкую дугу над моей головой, они повтыкались в землю в полукилометре у меня за спиной.

Я глубоко выдохнул, ощутив слабую дрожь в мышцах предплечий. Использование Вихря лишь выглядело просто. По факту же эта техника требовала одновременного задействования всех четырёх аспектов и большей части атрибутов на фоне тончайшего микроконтроля.

По сравнению с двумя другими техниками Вихрь был не слишком требовательным по энергозатратам, но я всё равно не смог бы использовать его подряд больше семи, максимум десяти раз из-за крайнего перенапряжения тела, разума и энергетической основы.

Впрочем, эффект я произвёл более чем достойный.

— Это что такое было⁈ — впервые на лице Ольмы отразилось недоумение и растерянность.

И не удивительно. С её точки зрения это должно было выглядеть примерно так, будто её заклинание само отказалось атаковать меня.

Я усмехнулся. Сейчас, когда прошло уже больше восьмидесяти лет с моего пробуждения после метаморфозы, в течение которых я не прекращая думал о возвращении взятых в заложники родных и друзей, фразочки Шиито сами лезли на язык помимо моей воли.

— Шаолиньское кунг-фу.

— Чего?

— А есть разница? - развёл я руками, — хочешь продолжить?

— Да, чёрт побери! — воскликнула Ольма, гордость которой явно была неслабо задета.

Количество созданных ей полумесяцев выросло почти вдвое. К тому же алые лепестки начали застилать землю, и из каждого из них стали стремительно прорастать тончайшие, похожие на паутинки, жгутики, похожие на грибной мицелий.

Однако дожидаться, когда она атакует в третий раз, я уже не стал. Это всё-таки был бой, а не дружеский спарринг в стиле: «Сейчас, погоди, не бей, я кое-что попробую».

И, раз уж я использовал Вихрь, нарушив небольшой, условный, на самого себя наложенный запрет, вполне можно было расчехлить и второй из трёх козырей.

Подняв опорную ногу, я шагнул вперёд, тяжело, совсем не по-боксёрски опуская стопу на землю, параллельно с максимальной силой выбрасывая вперёд правую руку и также резко тормозя её за мгновение до полного выпрямления.

Оглушительный хлопок ударил по ушам, глаза на мгновение ослепли от ярчайшей вспышки, сквозь всё тело прошлась ударная волна, заставившая дрожать кости и сжиматься внутренние органы.

Пространство в нескольких метрах перед моим кулаком буквально взорвалось, а в Ольму ударил поток искрящейся энергии, без должной защиты способный отправить на тот свет даже Руйгу.

Это была вторая из созданных мной техник — Шквал.

Она собирала весь потенциал моих возможностей в одной точке, сталкивала энергию с самой собой снова и снова, порождая взрыв, по сравнению с которым ядерное оружие было похоже на детский пистолетик с пистонами, а затем — направленный поток силы, вполне способный прошибить планету насквозь.

В отличие от Вихря, Шквал не требовал какого-то запредельного уровня контроля. Единственное, что требовалось — это не позволять энергиям в точке взрыва слишком разлетаться друг от друга, иначе мощь техники оказалась бы уменьшена на несколько порядков.

Тем не менее, самой энергии для Шквала требовалось огромное количество, по очевидным причинам. Сейчас моим пределом было три, максимум четыре Шквала подряд, после чего я оказался бы выжат досуха и не смог бы даже банальные атрибуты использовать.

Впрочем, опять же, эффект того стоил.

Ольма, осознав, что в неё летит, мгновенно переключилась с атаки на защиту. Полумесяцы сложились в несколько круглых щитов, выстроившихся перед ней в ряд, а жгутики, уже успевшие вырасти до нескольких десятков метров в высоту, на огромной скорости сплелись в нечто наподобие мягкой сети, которая, видимо, должна была исказить траекторию энергетического потока.

Скорость, с которой она анализировала ситуацию и принимала решения заслуживала лишь уважения. С учётом того, что скорость энергетического потока составляла где-то процентов тридцать от скорости света, а между нами, даже после того, как она отступила из-за моего увеличения, было лишь чуть больше пары километров, на всё про всё у неё были какие-то миллионные доли секунды.

Вот только большого смысла в этом не было. Выставленная пусть с умом и навыком, но наспех защита от кого-то, чей уровень энергии был примерно равен моему, не могла ничего сделать со Шквалом.

Сеть из жгутиков грибного мицелия была разорвана также легко, как если бы это была просто паутинка. А единственное, на что сгодились щиты, сложенные из острых, но совсем не прочных полумесяцев — это слегка ослабить мощь техники, но никак не сбить её траекторию.

Будь на то моя воля, Ольма уже была бы мертва. Однако поток энергии Шквала пронёсся в метре от её головы, лишь опалив волосы и кожу и, скорее всего, разорвав барабанную перепонку.

Это был одновременно минус и огромный плюс Шквала. Потом энергии, что он создавал, был настолько концентрированным, что даже обычный человек, стоя в паре десятков метров от его траектории почти ничего бы не почувствовал.

Правда, обычного человека всё равно убило бы ударной волной от взрыва или остаточными эффектами от перегретой Шквалом до состояния плазмы атмосферы. Но это уже была другая история.

— Сдаюсь! — подняла руки Ольма, после чего, уловив мой кивок, приложила руку к уху. — Больно, между прочим.

— Взаимно, — хмыкнул я, показывая уже почти полностью затянувшиеся порезы на предплечьях от её первой атаки.

Слегка улыбнувшись в ответ, она достала из пространственного хранилища какой-то фрукт, тёмно-фиолетовый, по форме похожий на грушу, а по размеру — на киви, и откусила треть. Спустя несколько секунд ожог на её лице начал стремительно исчезать, отросли сожжённые волосы и, вероятно, ухо тоже пришло в норму.

— Из какого ты скопления? Я никогда не видела таких техник, и твоя аура не похожа ни на одну мировую систему.

— Это важно для наших переговоров?

— Не знаю, — развела Ольма руками. — И не узнаю, важно или нет, пока ты не ответишь.

— Удобно. Но я не отвечу, так что ты не узнаешь. Значит ли это, что переговоры не состоятся?

— Нет, — немного подумав, она покачала головой. — В любом случае я тебя выслушаю. После ТАКОГО не могу не выслушать. Просто тебе придётся смириться с тем, что я буду относиться к каждому твоему слову с двойным подозрением.

— Да хоть с тройным. Не против вернуться в реальность? Переговоры лучше вести за столом.

Через минуту мы уже сидели ровно там же, где совсем недавно я выпивал со Свельдом. Более того, перед нами стояли те же кружки, наполненные тем же рыбным самогоном, бутыль которого хозяин лавки забыл из-за срочности ситуации.

К счастью, несмотря на разрушительность того боя, что мы устроили в духовном мире, благодаря законам мира фестиваля на реальность это не слишком повлияло. Главное помещение лавки Свельду придётся отремонтировать и закупить новые полки, но на этом и всё.

— Итак, я слушаю, — Ольма, нюхнув содержимое кружки, достала из хранилища другую, светло-жёлтую, размером с вишню, грушу, закинула в рот, после чего сделала большой глоток. — Что у тебя за деловое предложение?

— Как всё прошло? — Эллиса встретила меня в номере гостиницы в туристическом районе мирового скопления Преисподней. — Нашёл Свельда?

— Нашёл, — кивнул я. — А ещё нашёл выход на седьмого Корня из Древа Вечности.

— Того, который сажает жопой на бамбук?

— Я, что, один про него ничего не слышал?

— Видимо, — она пожала плечами. — Но что ты хочешь от Седьмого Корня?

— Разумеется, побольше хаоса, когда придёт время, — ухмыльнулся я. — А как твои дела?

— Так себе, — вздохнула Эллиса. — Я нашла, кажется, единственное место, где продаются кристаллы, но мне наотрез отказались их продавать.

— С какой стати?

— «Зарезервировано для ВИП-клиента», — видимо, передразнив хозяина магазина, произнесла она слегка гнусавым голосом.

- Плохо, — вздохнул я. — Какие шансы, что кристаллы появятся где-то в ещё?

— Не слишком большие. Раз уж мы даже в самой Преисподней не смогли их отыскать где-то, кроме личных коллекций Дьяволов, вероятность того, что на фестивале появятся сразу два продавца…

Она не договорила, но смысл был понятен и так.

План, разработанный нами с учётом всей информации и всех возможностей, что удалось найти в иных мировых скоплениях, был достаточно гибким. Было очевидно, что многое могло пойти не так, поэтому разных вариантов развития событий и способов с ними справляться было придумано множество.

Кристаллы Несметной Ночи, о которых говорила Эллиса, были необходимы для обеспечения нам безопасного отхода после того, как Мо и остальные были бы спасены. Без них было бы слишком опасно покидать мир фестиваля после того, что мы собирались устроить.

У нас были варианты, чем заменить эти Кристаллы. Великие Души были полны самых разных сокровищ и редчайших артефактов.

Однако они имели один огромный плюс. Их было невозможно обнаружить в пространственном хранилище, если не знать, что они там есть.

На главную арену фестиваля, которая должна была открыться в последние сто дней, и которую мы собирались использовать в качестве стартовой площадки для воплощения своего плана, нельзя будет попасть без тщательного досмотра, в том числе и досмотра пространственных хранилищ.

Использование Кристаллов убрало бы огромную головную боль, связанную с необходимостью как-то проносить их на главную арену.

— А ты узнала, что это за ВИП?

— Обижаешь, — улыбнулась Эллиса. — Конечно узнала, хотя это имя мне незнакомо. Некто Фаврос из Фигармо, из Абсолютного Домена.

У меня произошло непроизвольное скорчивание недовольного хлебала.

— Мне знакомо это имя. Сталкивался с ним несколько раз. Тот ещё хмырь. Один из немногих в Домене, кому хочется не пожать руку, а откусить.

— Зачем ему могли понадобиться Кристаллы?

- Скорее всего затем же, зачем и нам. Для сокрытия своего бегства. Всё-таки вряд ли мы — единственные, кто решил использовать фестиваль как возможность.

— И что делать будем? Судя по твоему описанию, Кристаллы он так просто не отдаст.

Я кровожадно ухмыльнулся.

- Фаврос — виртуозный вор и шикарный ассасин, с соответствующим набором умений. В Домене он активно пользовался правилом об уравнивании сил, каждый раз, когда дело пахло жареным, убегая с помощью своих навыков. Но здесь его силу ничто не увеличит. Так что я с радостью убью двух зайцев и закрою давний гештальт, откусив ему руку. Где-то по пояс. А там и кристаллы заберём.

— Звучит отлично, но его надо сначала найти. Что вряд ли будет просто.

- Твоя правда, — кивнул я. — Сейчас он скорее всего ныкается где-нибудь в отеле одной из туристических зон, причём скорее всего в том отеле, который ему же и принадлежит, вместе со всеми работниками. Искать его вручную будет бессмысленно, только время потратим.

— Тогда?

Тогда… Я задумчиво потёр лоб. Фаврос был из того числа бесячих ублюдков, которых хотелось прибить на месте в тот же момент, когда они открывали рот, но которых невозможно было не уважать за их навыки и даже некий стиль.

Хотя он и правда был заметно слабее меня, исчезновение эффекта уравнивания силы скопления Абсолютного Домена не означало, что с ним будет просто, даже если мы найдём его нычку. Он был как суслик, у которого всегда был десяток запасных выходов из любой норы.

Будь у нас больше времени, Фавроса можно было бы постепенно выкурить, обрубая ему пути отступления и руша его планы.

Но помимо Кристаллов Несметной Ночи в оставшиеся восемьсот восемьдесят девять дней фестиваля нам надо было передать ещё кучу дел. Нельзя было полностью бросать все силы на поимку Фавроса, тем более с учётом того, что шансы на успех в любом случае не были стопроцентными.

В такой ситуации я бы скорее предпочёл отказаться от Кристаллов полностью и использовать что-нибудь другое, например Полог Незримого Потока — артефакт из скопления Империи Звёздного Света.

Однако шанс заполучить Кристаллы всё-таки был. Появился буквально пару часов назад.

В памяти всплыл один момент, когда в разговоре Фаврос обмолвился, что дороже любых сокровищ для него качественный алкоголь. Потом вспомнился слух, согласно которому однажды он забрался в кабинет Третьего Абсолюта — одного из сильнейших людей мирового скопления Домена, ради какой-то там особенной бутылки бренди.

А потом в мыслях снова раздался голос Свельда.

«Из семечек Древа Мира гонится лучший самогон на свете».

Если хочешь поймать реально большую рыбу, ловить обязательно нужно на живца.