Книга пяти колец. Том 9

Глава 20

Он поднялся, тяжело опираясь на посох.

— Бао, иди домой. Скажи жене, что с тобой все в порядке. А мы. немного прогуляемся.

Бао кивнул и поспешно ушел с таким выражением лица будто мы идем на смерть. А я последовал за старостой из дома, чувствуя, как Воздух наблюдает за каждым моим шагом.

Стрелка компаса внутри меня дрожала от нетерпения. И судя по ней мы двигались в правильном направлении. Похоже настоящее испытание скоро начнется.

Сацуо вел меня окраинными тропами, избегая главных улиц. Незаметно солнце стало клонилось к закату, окрашивая небо в цвета старой крови, а тени становились длиннее и чернее. В воздухе чувствовалась та особенная тишина, что предшествует грозе — напряженная, готовая взорваться.

— Как я понимаю мы идем в храм? Он далеко? — спросил я, заметив, как староста то и дело оглядывается.

— Вы правы, молодой господин, но вы сами хотели узнать что тут происходит на самом деле. Дорога не очень долгая, но теперь она стала непростой, — ответил он, сворачивая в лес. — Последние месяцы многое изменилось. Не только река стала беспокойной. — Мне не требовались его комментарии, чтобы осознать о чем он говорит. В этом месте ощущалось присутствие скверны. Еще не такое мощное как в землях Теней, но и безопасным я бы его не назвал.

Деревья встретили нас густой тенью и запахом прелой листвы. Но и здесь что-то было не так. Стволы росли слишком прямо, ветви переплетались в неестественно правильные узоры. А птицы… птицы молчали. Полное, мертвенное безмолвие, словно кто-то или что-то пожрало всех живых. Мне очень хотелось достать шуаньгоу, просто чтобы ощутить знакомый вес оружия и тем самым получить осознание реальности.

— Раньше здесь всегда пели соловьи, — тихо заметил Сацуо, словно читая мои мысли. — Теперь даже вороны облетают эти места стороной.

Мы поднимались по склону холма, петляя между древними соснами. Тропа была старой, протоптанной веками, но местами стерлась, словно кто-то пытался стереть ее из памяти земли. А на развилках стояли каменные стелы с выбитыми иероглифами — такими древними, что я едва мог их разобрать.

«Путь к богам», «Место силы», «Здесь покой»…

— Кто это поставил? — спросил я, касаясь одной из стел.

— Наши предки. Говорят, еще в те времена, когда духи свободно ходили среди людей. — Сацуо остановился, переводя дыхание. — Здесь когда-то был священный лес. Место, где заключали договоры с духами.

— Какие договоры?

— Взаимопомощи. Люди приносили дары, духи давали хорошие урожаи, защищали от наводнений и засух. Все как положено. — Он покачал головой. — А потом пришли новые времена. Новые чиновники, новые правила. Стали говорить, что старые обычаи — дикость, что образованный человек не должен верить в сказки.

— И что, духи просто смирились? — После этой истории я был полностью уверен, что это не Нефритовая империя слишком уж тут все отличалось от того к чему я успел привыкнуть.

— Духи терпеливы. Но не бесконечно.

Мы продолжили подъем. Воздух становился все более тягучим, словно мы шли не по лесной тропе, а по дну высохшего озера. И в этой тягучести чувствовалось присутствие — невидимое, но несомненное. Что-то следило за нами из-за деревьев, что-то ждало. Оно словно раздумывало напасть на нас или все же пропустить.

Храм показался внезапно. Он возник за поворотом тропы, в небольшой лощине и ощущался как мираж. Он был старым, очень старым. Потемневшие от времени балки, покосившиеся колонны, крыша, заросшая мхом. Но не разрушенным — просто забытым. Словно время потеряло к нему интерес и обходило стороной.

— Храм речного духа по имени Призывающий дождь, — представил Сацуо, снимая головной убор. — Семьсот лет простоял здесь. А теперь…

Он не договорил, но мне и так было понятно. Даже издалека я чувствовал, что что-то здесь кардинально изменилось. Воздух вокруг храма дрожал, как над раскаленным камнем, хотя день был прохладным. А из-за стен доносились странные звуки не голоса, не шаги, а что-то больше похожее на скрип камнейе. Словно само здание дышало.

— Священник Того обитает здесь?

— Должен быть. Он почти не выходит из храма последние месяцы. — Сацуо неуверенно посмотрел на меня. — Господин, может, не стоит? Место стало очень… беспокойным.

Я не ответил, изучая храм с точки зрения бойца. Два входа — главный и боковой. Окон мало, все крайне высоко. Если нужно будет драться в замкнутом пространстве, а противник там не один, то они получат преимущество. Но когда меня это останавливало? Отступить сейчас, значит не найти ответов на нужные мне вопросы.

Я кивнул старосте на главный вход, показывая ему, чтобы он сообщил местному жрецу, что у него гости. У входа в храм старик остановился словно в замешательстве. Двери были приоткрыты, из щели сочился тусклый свет и запах ладана, смешанный с чем-то еще. Чуть сладковатый, приторный запах едва начавшегося разложения. Кто бы там не был, но добрым это место назвать точно нельзя.

— Господин Того? — окликнул Сацуо. — Прошу меня простить, но я привел к вам гостя. Он хочет с вами поговорить. — Ответа не было. Только то странное дыхание храма, ставшее чуть громче.

В груди разгоралось пламя азарта, неужели это место кажется куда интереснее чем я думал? Совершенно не задумываясь о возможных последствиях я толкнул дверь и вошел первым.

Внутри царил полумрак, прорезанный лишь дрожащими языками свечей. Алтарь находился в дальнем конце зала, и перед ним стоял человек в белых одеждах жреца. Он не шевелился, не обернулся на наш вход — просто стоял, склонив голову перед алтарем.

— Господин Того, — повторил Сацуо, входя следом. — У нас гость. Он хочет узнать о…

— Знаю, зачем вы пришли, — перебил священник, не оборачиваясь. Голос у него был одновременно хриплым, словно он долго не говорил. И вместе с ним в нем звучала сила. Я слишком хорошо знал эту силу и теперь внутри меня спящие угли ярости вспыхнули словно лесной пожар. Пусть я не в Нефритовой империи, но я давал клятву защищать людей от скверны и я ее выполню. — Вы хотите знать о реке. О духах. О том, почему все пошло не так.

— Именно, — сказал я, делая еще один шаг вперед. — И о том, какую роль в этом играете вы.

Того медленно обернулся. И я понял, откуда взялся тот сладковатый запах.

Лицо священника было покрыто глубокими ранами — не свежими, но и не старыми. Словно кто-то методично резал его плоть тупым ножом, оставляя шрамы в форме каких-то символов. А глаза горели лихорадочным блеском фанатика. Я вновь увидел полуодержимого ублюдка, как того выродка, которого я забил на глазах у его дружков демонопоклонников.

— Роль? — Он негромко рассмеялся. — Я делаю то, что должен. То, чего требует истинная справедливость.

— И что же это такое? — Холодной яростью моего голоса можно было замораживать озера.

— Восстановление истинного баланса. — Того сделал шаг к алтарю, и я увидел, что лежит на нем.

Кости. Человеческие кости, сложенные в сложный узор. А между ними — свитки с письменами, амулеты, небольшие статуэтки духов. Все это было залито воском от свечей и чем-то темным, что могло быть только кровью.

— Красиво, не правда ли? — Того провел рукой над алтарем. — Три года работы. Три года исследований, поисков, жертв. И наконец я нашел способ.

— Способ чего?

— Заставить их вернуться. — В его голосе звучала почти детская радость. — Духи покинули эти земли, когда люди забыли старые договоры. Но договор можно возобновить. Нужно только найти правильные слова, правильные жертвы…

Сацуо за моей спиной тихо ахнул. Я же просто кивнул, словно священник рассказывал о погоде.

— И как я понимаю вы их нашли?

— Частично. — Того прикоснулся к шрамам на лице. — Каждый символ на моей коже — это слово силы, вырезанное по древним правилам. Каждая кость на алтаре — часть ритуала призыва. А кровь… — Он улыбнулся. — Кровь — это цена за внимание богов.

Я обошел алтарь, изучая его содержимое. Кости были старыми — не свежими жертвами, а извлеченными из древних захоронений. Свитки написаны архаичными иероглифами, которые я едва понимал. А статуэтки…

— Это не дух реки, — сказал я, указывая на одну из фигурок. Этот странный жрец пока не был агрессивным и стоит использовать любую возможность, чтобы узнать больше.

— Нет, — легко согласился Того. — Речной дух слишком слаб. Слишком добр. Он не может дать то, что нужно этой земле. Поэтому я обратился к другим владыкам. К тем, кто гораздо сильнее. К тем кто может принести успокоение этой истерзанной земле.

— К каким именно?

— К истинным повелителям хаоса. К тем, кто может смыть прогнившую систему и дать рождение новому порядку. — Глаза Того горели все ярче. — Вы видели, что творится в деревне? Коррупция, жестокость, безразличие к страданиям народа. Такой порядок должен быть уничтожен!

Я смотрел на священника и теперь окончательно понял. Это был не безумный злодей, призывающий демонов ради власти. Нет это был настоящий фанатик, искренне верящий, что творит добро. Самый опасный тип противника — тот, кто уверен в своей правоте. Вот только скверна никому не приносит добро.

— И ради этого вы готовы утопить в хаосе всю округу?

— Ради этого я готов на все. — Того шагнул к алтарю, взял в руки какой-то амулет. — Старый мир прогнил. Его нужно смыть, как весенний паводок смывает прошлогоднюю листву. А на очищенной земле вырастет новая жизнь.

— Новая жизнь для кого? Для тех, кто выживет в вашем хаосе? Или для тех в ком прорастут семена скверны превращая их демонов. — Я вспомнил свое первое дело, еще вместе с нюхачами. В памяти всплыли картины как оскверненные менялись и становились все больше похожими на демонов. Но что еще хуже в ноздри вновь ударил тот жуткий запах. Запах горелой человеческой плоти, что они жарили на своих кострах. Пока я жив, оскверненные будут умирать от моей руки. Даже если священник одумается его ждет смерть. Посеявший ветер пожнет бурю и это буря будет на кончиках черных крыльев истинного ворона.

— Для достойных. Для сильных. Для тех, кто сумеет принять новые правила.

Я покачал головой. Знакомая песня. Всегда находятся люди, готовые разрушить мир ради его же блага. И всегда они уверены, что именно они знают, как должно быть. Выродок просто хочет превратить крестьян в оскверненных тварей, которые попросту уничтожат и своего господина и всех чужаков. А дальше скверна будет только расти и тут появятся врата в Дзигоку. Но есть одна проблем и имя этой проблемы Ву Ян. Плевать иллюзия это или нет, но скверна будет уничтожена.

— Сацуо, — сказал я, не поворачиваясь к старосте. — Выйдите из храма. То, что будет дальше, вам видеть не стоит.

— Господин…

— Выйдите. Сейчас.

Старик поколебался, но послушался. Его шаги затихли за дверью, и мы остались одни — я и священник, искренне желавший всем добра через всеобщее разрушение.

— Вы хотите меня остановить? — спросил Того, сжимая амулет. — Но вы же сами воин. Вы знаете цену силы. Знаете, что иногда нужно разрушить, чтобы создать. Лучше присоединяйтесь ко мне. Владыки дадут вам океан силы, я чувствую вашу внутреннюю справедливость, вы станете поистине великим правителем для этой земли.

— Знаю, — согласился я, позволяя шуаньгоу соскользнуть в ладони. — Но ты предал свою человеческую суть связавшись с тварями из Дзигоку.

— Значит, вы встанете на сторону прогнившей системы?

— Нет. Я встану на сторону тех, кто пострадает от вашего решения. — Клинки в моих руках ловили свет свечей, превращая его в холодные блики. — Простых людей, которые не заслуживали ни нынешней тирании, ни вашего спасения. Именем Нефритовой Канцелярии я обвиняю вас в демонопоклонничестве. Наказание смерть!

Того поднял амулет над головой. Воздух вокруг него начал дрожать, как от жара.

— Тогда вы умрете вместе с этим миром, — прошептал он и начал читать заклинание. А я стоял и смотрел на его потуги, жалкий шугендзя, который даже не стал адептом пытался призвать то что не понимал.

Слова, которые он выкрикивал были древними и полными силы. От алтаря поднялся туман — не обычный, а светящийся изнутри тусклым, неприятным светом. А в этом тумане начали проявляться силуэты — неясные, текучие, но явно враждебные.

Мои губы искривились в злой уссмешке. Наконец-то что-то понятное. Враги, которых можно убить. Проблема, которую можно решить клинками. Пусть приходят, пора мне размяться

— Пора умирать, — шепнул я и скользнул вперед.

Того успел завершить свое заклинание, и туман сгустился, обретя плотность. От него веяло бесконечной злобой. И буквально через мгновение оттуда выползли твари еще не демоны в полном смысле слова, а искаженные отражения человеческих страхов. Одни походили на утопленников с вздувшимися лицами и водорослями вместо волос, другие — на сгоревших заживо, с обугленной кожей и тлеющими глазницами. Все они двигались рывками, словно марионетки в руках неумелого кукловода.

— Видите? — прохрипел Того, поднимая руки к потолку. — Старый мир породил этих чудовищ! Коррупция, жестокость, безразличие — все это принимает форму и требует крови!

Первый утопленник бросился на меня, растопырив когтистые пальцы с перепонками. Я нырнул в сторону, правый шуаньгоу полоснул по его боку, оставляя рваную рану. Черная жидкость брызнула на пол храма, зашипев и дымясь.

Судя по всему стоит этой ядовитой жидкости попасть и мне будет мягко говоря неприятно. Адреналин ударил в мозг и я начал действовать на полном автоматизме. Ядро щедро плеснуло энергию на кольцо воды и мощь хлынула по венам, превращая каждое движение в сокрушительный удар. Левый крюк вонзился в грудь второго утопленника, пробив ребра и вырвав нечто, что могло быть сердцем. Тварь завыла и рассыпалась туманом.

Но их было слишком много. Сгоревшие шли справа, утопленники слева, а сзади материализовались новые кошмары — скелеты в истлевших одеждах чиновников, с золотыми печатями вместо глаз.

Пусть на мне не было привычных доспехов магистрата нефритовой канцелярии но золото в земле позволяло мне игнорировать такую мелочь. Миг и в следующую секунду моя кожа стала твердой, как камень. Когти сгоревшего скользнули по моему плечу, не оставив даже царапины. Я развернулся, поймав его голову в крюк левого клинка, и рванул. Хруст позвонков, фонтан искр вместо крови.

Тварей слишком много, а для подобного всегда есть способ решения. Мир вокруг замедлился, когда кольца Огня и Ветра стали дарить мне свою мощь. Я видел каждый удар за долю секунды до того, как он был нанесен, чувствовал каждое движение противника. Танец превратился в смертоносную поэзию — уклон, удар, разворот, рывок. Шуаньгоу пели в воздухе, разрубая плоть и кости с хирургической точностью.

Но Того не сдавался. Он читал новое заклинание, и воздух вокруг него стал багровым.

— Если вы не поймете добром, — прохрипел он, — поймете через боль! Пусть придут те, кто знает цену справедливости!

Из алтаря поднялись новые фигуры — на этот раз не порождения страхов, а духи павших воинов. Воины в изъеденных временем доспехах, с мечами, светящимися призрачным огнем. В их пустых глазницах плескался фанатичный блеск — они искренне верили, что сражаются за правое дело.

Вот только мне было плевать. Голодные духи певшие свои жуткие литании восполняли мою силу быстрее чем я успевал ее тратить. Толпа слабых противников идеальный враг для меня. Мгновение — и я оказался перед первым призрачным воином. Его меч еще только начинал движение, когда мой правый крюк уже вспарывал ему горло. Левый клинок перехватил удар второго противника, развернул его в сторону и полоснул по запястью. Призрачная рука отлетела в сторону, но самурай продолжал атаковать.

— Даже мертвые сражаются лучше живых! — выкрикнул Того. Безумный фанатик, он еще не понимал, что его духам меня не остановить. — Видите? Только те, кто готов умереть за идею, достойны нового мира!

Я не ответил, сосредоточившись на бое. Три призрака окружили меня, их клинки резали воздух, оставляя светящиеся следы. Но четыре стихии давали мне преимущество — силу, чтобы пробить любую защиту, прочность, чтобы не бояться ударов, ловкость, чтобы видеть все атаки, и скорость, чтобы быть везде одновременно.

Шуаньгоу заскользили по дуге, зацепив клинки двух воинов и выбив их из рук. Поворот, рывок — и оба призрака рассыпались искрами. Но третий успел достать меня мечом по боку. Удар был не смертельным — энергия Земли держала, — но болезненным.

И тогда я призвал их.

— Ты хотел нового мира? Говоришь мертвые сражаются лучше живых? Так узри истинную мощь воина Справедливого Судьи! Сегодня я принесу справедливость на эту землю! — Мой рычащий голос сотрясал стены древнего храма. Не знаю откуда взялись эти пафосные слова, но я чувствовал, что они были очень уместны. — Братья по крови и пустоте. Придите. Пора жрать!

Воздух вокруг меня потемнел. Из ничего материализовались черепа — человеческие, но увеличенные втрое, с клыками длиной в палец и глазницами, полными фиолетового огня. Три, пять, восемь — целая стая моих вечных спутников, наполненных энергией Пустоты.

Первый череп вонзил клыки в плечо призрачного солдата. Тот завыл, пытаясь стряхнуть с себя духа, но тщетно. Второй и третий черепа атаковали утопленника, разрывая его на куски с отвратительным чавканьем.

— Что это? — прохрипел Того, отступая к алтарю. — Что вы такое?

— Тот, кто идет своим путем, — ответил я, направляясь к нему сквозь хаос битвы. — Без фанатизма, без слепой веры. Просто вперед к своей цели.

Голодные духи пожирали его порождения одного за другим. Черепа носились по храму, как разъяренные осы, вгрызаясь в плоть врагов и высасывая из них жизненную силу. Каждая их жертва делала меня сильнее — обратная связь, связывающая меня с моими темными союзниками.

Последний призрачный воин попытался заблокировать мой путь к священнику. Его меч описал широкую дугу, целя мне в шею. Я пригнулся, правым крюком поймал клинок, левым полоснул по животу. Призрак согнулся, и тут же на него обрушились три черепа, разорвав на части.

— Вы не понимаете! — закричал Тогоо, прижимаясь спиной к алтарю. — Я хочу спасти этих людей! Дать им справедливость!

— Вашу справедливость, — возразил я, останавливаясь в шаге от него. — По вашим правилам. А кто вас просил?

— Но система прогнила! Нобу давит народ, господин слеп, чиновники воруют! Кто-то должен это остановить!

— Согласен. Кто-то должен. — Я поднял правый шуаньгоу, нацеливая его в горло священника. — Но не через резню невинных.

— Невинных? — Того рассмеялся истерично. — Посмотрите вокруг! Все виноваты! Те, кто давит — и те, кто терпит! Те, кто ворует — и те, кто позволяет воровать! Только огонь может очистить эту грязь! Я даю им шанс переродиться и стать сильнее!

— Может быть, — согласился я. — Но не огонь скверны.

Клинок вонзился ему в горло, перерубив трахею. Кровь хлынула через рану, забрызгав алтарь с его костями и свитками. Того упал на колени, хватаясь за шею, глаза его расширились от ужаса.

Не от боли — от понимания. Он умирал, а его великое дело оставалось незавершенным. Все жертвы, все страдания, все было напрасно. Просто потому, что пришел кто-то кто может его остановить!

Выдернув клинок, я обтер кровь о его одежды и коротким жестом развеял голодных духов. Судя по моим ощущениям и тому, что храм начал меняться, я был прав и этот ублюдок был первым стражем именем которому была Ложная Справедливостью

Голодные духи исчезли, растворившись в воздухе. А я остался один в храме, полном дыма и запаха крови. Того лежал у алтаря, который он превратил в символ своей извращенной справедливости.

Снаружи послышались шаги. Сацуо вошел в храм, оглядел бойню и покачал головой.

— Кончено? — спросил он.

— Здесь, да. Но сперва нужно закончить работу. — Я шагнул вперед и резким движением отсек голову мертвому жрецу. Староста выглядел потрясенным до глубины души, но мне было все равно. Любой кто так долго общался со скверной может возродиться. — Храм это только начало. Того был не причиной, а следствием. Корень зла намного глубже.

— Что вы имеете в виду?

— То, что настоящие враги еще живы. И скоро о моем вмешательстве узнают все. И словно по волшебству раздался приближающийся стук копыт. Пьеса становится все интереснее…