Книга пяти колец. Том 9

Глава 21

Стук копыт приближался, становясь все громче. Я уже осознал, что в Круге Воздуха ничего не происходит случайно, и то, что всадники появились именно сейчас, явно не было совпадением. Пора сыграть в этой пьесе новую сцену.

Сацуо побледнел, услышав знакомый лязг доспехов и голос отдающий приказы, которые эхом отражались от стен храма.

— Окружить здание! Никого не выпускать! — грубый голос резал воздух, как заточенный клинок. — И будьте осторожны. Убийца может быть вооружен.

Я усмехнулся. Убийца? Интересная формулировка для тех, кто даже не знает, что произошло.

В проем разрушенной двери вошел человек средних лет в богатых, но практичных одеждах. Доспехи хорошей работы, но без излишней роскоши — одежда человека, который ценит функциональность выше показухи. За ним следовали шестеро воинов в потрепанной броне, с мечами наготове.

— Управляющий Нобу, — тихо прошептал Сацуо, инстинктивно пятясь назад.

Нобу оглядел храм — разбросанные кости, следы битвы, обезглавленный труп священника — и его лицо скривилось от праведного гнева.

— Чужеземец, — произнес он холодно, указывая на меня мечом. — Именем господина Фана, правителя этих земель, я обвиняю тебя в осквернении священного места и убийстве священнослужителя Того. Сложи оружие и сдайся правосудию.

— Правосудию? — я рассмеялся, и смех мой был холодным, как зимний ветер. — Интересно, как быстро ты узнал о происходящем здесь, Нобу. Словно кто-то заранее тебе сообщил о том что в храм пойдет чужак решивший разобраться в том что здесь творится.

Взгляд управляющего на мгновение дрогнул, но он быстро взял себя в руки.

— У меня есть люди, которые следят за порядком в округе. Когда чужак начинает сеять смуту в деревне, а потом направляется к храму, это вызывает подозрения.

— Смуту? — я сделал шаг вперед, и воины Нобу напряглись. — Я остановил избиение безоружного человека твоими подручными. Если это смута, то какой же порядок ты здесь установил?

— Не тебе судить о моих методах! — рявкнул Нобу, но я заметил, как дрогнул его голос. Похоже ему очень не нравилось, что я тыкаю его носом в ошибки да еще и прилюдно, но при этом он все равно пытался сохранить облик праведного чиновника. — Ты убил священника!

— Я убил демонопоклонника, — спокойно возразил я, кивком указывая на оскверненный алтарь. — Посмотри сам. Кости мертвецов, свитки с заклинаниями призыва, кровавые ритуалы. Этот выродок призывал тварей из Дзигоку, чтобы «очистить» мир. По законам любой цивилизованной земли убийство такой твари не только не является преступлением, но и считается благим делом.

Нобу бросил быстрый взгляд на алтарь, и я увидел, как его лицо побледнело. Но при этом в его взгляде не было удивления. Он знал. Конечно, знал. Управляющий, который контролирует каждый мешок риса в округе, не мог не знать, что творится в главном храме области.

— Это… это не твое дело решать кому жить, а кому умереть, — наконец выдавил он. — Есть законы, есть правители. Господин Фан должен был вынести приговор, а не ты самовольно вершить расправу.

— Твой господин Фан, — я сделал шаг вперед, и рука сама потянулась к рукояти шуаньгоу, — либо слепец, либо соучастник. А ты, Нобу, знал об этом. Знал и молчал. Более того, я готов поспорить, что именно ты обеспечивал Того всем необходимым для его мерзких ритуалов.

— Лжец! — закричал управляющий, но красные пятна, выступившие у него на шее, выдавали его нервозность. — Я служу справедливости!

— Чьей справедливости, Нобу? — голос мой стал тише, но от этого еще более угрожающим. — Той, что втрое увеличивает налоги? Той, что отнимает последнее зерно у голодающих семей? Или той, что покрывает демонопоклонника, пока тот не призовет достаточно тварей, чтобы сожрать всех неугодных?

Один из воинов, самый молодой и горячий не выдержал напряжения и напал. Очень плохая идея, особенно если ты не сформировал ядро.

Шуаньгоу соскользнули в мои ладони быстрее, чем он успел моргнуть. Левый крюк отбил его удар, правый полоснул по запястью. Легонько, пока я не хотел их калечить, но даже этого небольшого пореза хватило, чтобы парнишка взвыл от боли и выронив оружие, отшатнулся, зажимая рану.

— Следующий, кто рискнет на меня напасть, получит клинок в горло, а его тупая голова присоединится к башке демонолога, — предупредил я, не сводя глаз с Нобу. — Я пока не решил, враги вы мне или просто заблуждающиеся дураки.

— Это нападение на представителей власти! — прохрипел управляющий. — Теперь ты точно…

— Молчать! — рыкнул я усиливая свой голос энергией пустоты, от которой в моем голосе зазвучала такая сила, что стены храма начали дрожать. — Я чиновник Нефритовой Канцелярии! Мои полномочия распространяются на все земли, где есть люди и где укрывают демонопоклонников и оскверненных! А здесь, Нобу, зла более чем достаточно.

Нобу отшатнулся, словно я ударил его. В его глазах мелькнул страх — настоящий, животный страх человека, который понял, что попался.

— Магистрат? — прошептал он. — Но… но здесь нет власти Нефритовой Империи…

— Власть тех кто следует путем справедливости не знает границ, — отрезал я. — И сейчас ты поведешь меня к своему господину Фану. Пора выяснить, насколько сильно вы погрязли в скверне. — Пусть госпожа Чжа и говорила, что справедливости не бывает, но я с ней не согласен. И именно справедливость я несу на кончике своего клинка, как бы пафосно это не звучало. Я не могу оставить все как есть, это противоречит всей моей сути и к тому же это будет нарушением дхармы воронов.

— Я не пойду никуда! — Нобу попытался изобразить твердость, но голос его дрожал. Страх идущий от этого человека ощущался просто физически. — У меня есть люди, есть власть…

Я двинулся к нему с такой скоростью, что его воины даже не успели отреагировать. Левый крюк описал дугу и остановился у горла управляющего, холодная сталь коснулась кожи.

— У тебя есть ровно пять ударов сердца, чтобы принять решение, — прошептал я ему на ухо. — Либо ты ведешь меня в замок добровольно, либо я тащу тебя туда связанным, как мешок риса. А твоим людям… — я повел взглядом по воинам, — я дам выбор: разойтись по домам или остаться без головы.

Нобу сглотнул, кадык дернулся под острием моего клинка.

— Хорошо, — хрипло произнес он. — Хорошо, я отведу тебя к господину Фану. Но он рассудит по справедливости, и тогда…

— Посмотрим, — оборвал я его, убирая крюк от горла, но не выпуская из рук. — А пока молчи. У меня есть несколько вопросов к твоему господину. И очень надеюсь, что он окажется умнее тебя.

Сацуо все это время стоял в углу, белый как полотно. Я обернулся к нему:

— Возвращайся в деревню, старик. Скажи людям, что священник мертв, а его скверна будет очищена. И предупреди — пусть готовятся к переменам.

Староста поспешно кивнул и, бросив последний испуганный взгляд на пленного управляющего, поспешно вышел из храма.

— Ну что, Нобу, — усмехнулся я, подталкивая пленника к выходу. — Пора навестить твоего господина. Уверен, наша беседа будет очень познавательной.

И пока мы шли к лошадям, я думал о том, что истинное испытание Круга Воздуха только начинается. Священник был лишь первым стражем. Настоящие загадки и иллюзии ждут меня впереди, в замке господина Фана.

Дорога к замку вела через холмы, покрытые той же болезненной желтизной, что и рисовые поля. Солнце висело в небе неподвижно, словно приклеенное к серому полотну облаков, и от этого создавалось ощущение, что время здесь течет по другим законам. А может, вообще не течет.

Нобу ехал впереди показывая дорогу, на всякий случай руки я ему связал за спиной, но даже так он держался в седле очень уверенно. Его люди разбежались еще у храма, как только поняли, что их начальник попался. Верность наемников кончается там, где начинается реальная опасность. Отрубленная голова жреца предельно ясно показывала мои намерения и опасность, так что они сделали правильный выбор.

Первые полчаса мы ехали молча. Я изучал местность, ища признаки засады или ловушки, но все вокруг выглядело мертвенно-спокойно. Вот только на дороге к замку, так же как и в лесу демонолога не пели даже птицы. Только стук копыт по твердой земле да скрип седел нарушали тишину. Очень плохой признак.

Нобу несколько раз оборачивался, словно хотел что-то сказать, но каждый раз встречался с моим взглядом и снова поворачивался вперед. Наконец его терпение лопнуло.

— Ты не понимаешь, что творишь, — сказал он, не оборачиваясь. — Убив Того, ты обрек эти земли на гибель.

— Того призывал демонов из Дзигоку, — возразил я. — Его смерть — благо для всех.

— Благо? — Нобу горько рассмеялся. — Ты думаешь, он делал это от злобы? От жажды власти?

— А от чего же еще?

Управляющий помолчал, потом медленно покачал головой.

— От отчаяния. Безумного отчаяния. Он видел, что происходит с этой землей, и пытался найти решение. Любое решение, пусть даже такое ужасное.

Я нахмурился. В голосе Нобу звучала искренность, которая мне не понравилась. Слишком часто самые страшные злодеи были уверены в своей правоте.

— Какое решение? Превратить всех в оскверненных тварей, а тех кто не согласится скормить им же?

— Дать им силу выжить, — тихо ответил Нобу. — Силу сражаться с тем, что идет с севера.

— А что идет с севера? — спросил я.

Нобу обернулся, и я увидел в его глазах страх. Настоящий, животный страх.

— Тень, — прошептал он. — Огромная, всепожирающая Тень. Она движется медленно, но неотвратимо. Каждую весну она становится ближе. Каждую осень — больше. И везде, куда она приходит, остается лишь пустота.

— Откуда ты знаешь?

— Эту весть принесли беженцы. Три года назад они начали прибывать. Сначала немного — семьи, небольшие группы. Потом целые деревни. Потом города. — Голос Нобу дрожал. — Они рассказывали одну и ту же историю. Тень пришла в их земли. Поглотила все. Людей, зверей, растения. Даже камни. И движется дальше.

Я молчал, переваривая услышанное. Очень похоже на то как Дзигоку захватывает все на своем пути. История звучала правдоподобно, но в Круге Воздуха правдоподобность была оружием иллюзии.

— И что же делает твой господин Фан? — спросил я наконец.

— То, что должен, — ответил Нобу, и в голосе его прозвучала гордость. — Он принял их всех. Каждого беженца. Каждую семью. Дал кров, еду, надежду.

— Очень благородно. И откуда берутся средства на такую щедрость?

Нобу помолчал, потом тяжело вздохнул.

— Местные должны платить больше. Это справедливо — они получают защиту, должны за нее платить.

— Защиту? — Я усмехнулся. — Какую защиту может дать им твой господин против этой Тени?

— Стену, — тихо ответил Нобу. — Великую стену на северной границе. Из камня и стали, с башнями и бойницами. Когда она будет закончена, Тень не пройдет. — Такое ощущение, что эта местная стена это отражение великой стены, которую построили в Нефритовой империи для противостояния демонам.

— И сколько уже строят эту стену?

— Почти три года.

— И много осталось?

Нобу снова помолчал, но потом словно собравшись духом все-таки ответил.

— Стена… стена требует особого подхода. Обычный камень и сталь не остановят Тень. Нужны специальные материалы, особые методы…

Он говорил уклончиво, и это меня насторожило. Я подъехал ближе, заставляя его встретиться со мной взглядом.

— Какие методы, Нобу?

— Ты не поймешь, — прошептал он. — Никто не понимает тяжесть выбора, который приходится делать правителю. Когда на кону стоят тысячи жизней, мелкие жертвы становятся необходимостью.

— Мелкие жертвы? — Я начал понимать о чем он говорит, но мне важно было, чтобы он сам это сказал. — Что ты имеешь в виду?

Нобу отвернулся, но я схватил его за подбородок, заставив смотреть на меня.

— Говори. Сейчас. — Что-то в моем голосе заставило его ответить.

— Рабочие, — выдавил он. — Для стены нужны рабочие. Очень много рабочих. Местных не хватает, да они и не подходят…

— Почему не подходят?

— Слишком ценны. У них семьи, хозяйства. Их нельзя отправлять на такую работу.

— А беженцев можно?

Нобу дернулся, пытаясь освободиться от моего захвата, но я держал крепко буравя его взглядом и он сдался.

— Они… они все равно умрут, если Тень дойдет сюда! — выкрикнул он. — Лучше умереть с пользой, чем просто погибнуть!

Я отпустил его и отъехал на несколько шагов. Мне хотелось убить его голыми руками, но я сдержался помня о том, что мне надо попасть в замок. Но в своей голове я уже озвучил приговор. Эти ублюдки превращала людей в расходный материал. И боюсь эти беженцы занимались далеко не строительством.

— Сколько? — спросил я едва сдерживая рык.

— Что сколько?

— Сколько беженцев ты отправил на стену?

Нобу молчал.

— Сколько? — не выдержав рыкнул я.

— Не считал, — прошептал он. — Господин Фан ведет учет. Он говорит, каждая смерть на стене спасает десять жизней здесь.

— А кто-нибудь возвращался со стены? — Ответом мне было молчание. — Нобу! Кто-нибудь возвращался?

— Нет, — едва слышно прошептал управляющий. — Никто не возвращается. Работа там тяжелая и очень опасная.

— Работа или что-то другое? — Он не ответил, но мне ответ уже был не нужен. Картина складывалась мерзкая, но логичная. Беженцы, спасающиеся от мифической Тени, попадают в лапы к «доброму» правителю. Который отправляет их на «стройку», откуда никто не возвращается. А местные платят за эту «защиту» втридорога.

Такой изворотливости позавидует любой махо-цукай в Нефритовой империи. Пусть я не местный чиновник, но люди есть везде. Демоны! Я не герой, но это слишком даже для меня. Если такое спустить, то семена скверны прорастут в душе. Это место будет очищено.

— Ты знаешь, что происходит на этой стене? — спросил я.

— Не мое дело знать, — быстро ответил Нобу. — Господин Фан принимает решения. Я только исполняю.

— Удобная позиция. — Я выполняю приказ, сколько преступлений делалось под прикрытием этих слов.

— Необходимая! — вскричал он, поворачиваясь ко мне. — Кто-то должен делать грязную работу! Кто-то должен нести бремя тяжелых решений! Думаешь, мне приятно отбирать последний рис у крестьян? Думаешь, я получаю удовольствие, отправляя людей на смерть?

В его голосе звучала искренняя боль, и это было хуже любой злобы. Злодея можно просто убить. А что делать с человеком, который творит зло, искренне считая его добром?

— Тогда зачем ты это делаешь?

— Потому что это необходимо! — Глаза Нобу горели фанатичным огнем. — Потому что если я не буду собирать налоги, стена не будет построена! Если я не буду отправлять рабочих, Тень дойдет до нас! И тогда умрут все! Все, понимаешь? Не сотни, а тысячи!

— А если эта Тень — выдумка?

— Что?

— Слишком удобная история. Невидимый враг с севера, против которого нужна специальная стена, требующая человеческих жертв. Может, никакой Тени нет?

Нобу смотрел на меня с такой искренностью, что я почти ему поверил. Вот только я чувствовал, что все это ложь.

— Беженцы… они не могли придумать одну и ту же историю. Сотни людей, из разных мест…

— Еще как могли…

— Нет, — покачал головой Нобу. — Нет, ты ошибаешься. Господин Фан не способен на такое. Он добрый человек. Справедливый. Все, что он делает — он делает для блага людей.

— Включая убийство беженцев?

— Это не убийство! — закричал Нобу. — Это жертва! Священная жертва во имя высшей цели!

— Чьи это слова? Твои или господина Фана?

Нобу замолчал, но ответ был написан у него на лице. Эти пламенные речи о необходимых жертвах, о священном долге — все это не его слова. Кто-то вложил их в его голову, как червя в яблоко. И этот червь пожирал его изнутри, превращая обычного человека в соучастника массового убийства.

— Расскажи мне про стену, — сказал я тише. — Что там на самом деле происходит?

— Не знаю, — прошептал Нобу. — Правда, не знаю. Господин Фан никого туда не пускает. Говорит, место священное. Только он может туда ходить, благословлять работы.

— Как часто он ездит туда?

— Каждую неделю. Иногда чаще. Берет с собой провиант, воду, лекарства для рабочих. Добрый человек, заботится о людях даже в таких условиях.

Или возит туда новых жертв, думал я, но вслух этого не сказал. Нобу и так был на грани срыва — еще чуть-чуть, и он либо замкнется окончательно, либо сойдет с ума.

— А что с телами?

— С какими телами?

— Нобу, — сказал я терпеливо, как разговаривают с ребенком. — Ты сказал, что никто не возвращается со стены. Тяжелая работа, опасная. Люди умирают. Что происходит с их телами?

Управляющий побледнел.

— Господин Фан… он говорит, их хоронят там же. С почестями. Как героев, павших за общее дело.

— Кладбище есть?

— Не знаю. Я там не был.

— А кто-то был? Кроме Фана?

— Священник Того иногда ездил. Проводить обряды для умерших. Но после того, как он… изменился, господин Фан стал ездить один.

Картинка становилась все яснее. Священник, отправляющийся благословлять убийства, постепенно сходит с ума от того, что видит. Начинает призывать демонов, пытаясь найти силу остановить бойню. А добрый правитель решает, что теперь лучше ездить одному — меньше свидетелей.

— Нобу, — сказал я, останавливая коня. — Посмотри мне в глаза.

Он повернулся, и я увидел в его взгляде то, что искал — сомнение. Крошечное, едва заметное, но сомнение.

— Сколько времени ты служишь господину Фану?

— Пять лет.

— И за эти пять лет ты видел хоть одно доказательство существования Тени?

— Беженцы…

— Кроме рассказов беженцев.

Нобу молчал.

— Ты видел следы разрушений? Мертвые земли? Что-нибудь, что подтверждало бы их слова?

— Я… я не ездил на север. Господин Фан запретил. Сказал, слишком опасно.

— Удобно. А что, если я скажу тебе, что никакой Тени не существует? Что вся эта история — ложь от начала до конца?

— Ты лжешь, — прошептал Нобу, но в голосе его не было уверенности.

— Что, если твой добрый господин Фан просто нашел способ избавляться от нежелательных людей, получая за это еще и деньги? Что, если все беженцы — просто бродяги и изгои, которых он собирает по округе и превращает в удобную легенду?

— Нет…

— Что, если стена — это не защита, а место казни? Что, если твой господин не герой, а обычный убийца, которому ты помогаешь уже пять лет?

— НЕТ! — закричал Нобу, и крик его эхом отразился от холмов. — Нет, ты не понимаешь! Он добрый! Он заботится о людях! Когда я пришел к нему, у меня ничего не было, а он дал мне дом, работу, цель в жизни!

— И что за цель?

— Служить справедливости! Защищать невинных! Строить лучший мир!

— Убивая беженцев. — Да я прекрасно понимал, что ломаю его, но мне было важно, чтобы он сам осознал, что творил. Законы Справедливого Судьи просты и каждый ответит за свои деяния.

— Жертвуя немногими ради многих! — Слезы текли по щекам Нобу, но он продолжал кричать. — Ты не знаешь, каково это — нести бремя власти! Каково это — выбирать, кто будет жить, а кто умрет! Господин Фан несет этот груз, чтобы другим не пришлось! Он жертвует своей душой ради спасения всех остальных!

— Или просто нашел удобное оправдание для своих преступлений.

Нобу замолчал. Слезы все еще текли, но крики прекратились. Он сидел в седле, сгорбившись, как старик, и смотрел в землю.

— Я не могу в это поверить, — прошептал он. — Если ты прав… если все эти годы… тогда я… тогда мы…

— Тогда ты соучастник массового убийства, — закончил я за него. — И тебе придется с этим жить.

Он поднял голову, и в глазах его плескалось отчаяние.

— А что, если я не могу? Что, если этого знания слишком много?

— Тогда ты можешь попытаться все исправить.

— Как? — горько рассмеялся Нобу. — Мертвых не воскресить. Украденное не вернуть. Что я могу исправить?

— Можешь помочь мне остановить это.

Он долго смотрел на меня, потом медленно кивнул.

— Хорошо, — тихо сказал он. — Хорошо. Если… если ты прав, то я помогу. Но если окажется, что Тень реальна, что господин Фан говорил правду…

— Тогда я признаю свою ошибку и помогу достроить стену.

— Обещаешь?

— Обещаю.

Нобу выпрямился в седле. Решение, какое бы оно ни было, придало ему сил.

— Тогда поехали, — сказал он. — Пора узнать правду…