Кодекс Суперзлодея

Глава 8. Антигерой

Что-то было не так. Попытка разобраться через медитацию привела к воспроизведению в сознании отрывка из Матрицы. Того, где Морфеус говорит, что мысль о том, что с миром что-то не в порядке, зудит как заноза в сознании, сводя с ума.

Хорошо, если медитация обозначила проблему, но я не могу расшифровать ответ своего подсознания, остаётся старая добрая дедукция. Я обвёл взглядом микроскопическую комнату, с лежанкой, кухонной плитой и телевизором, на вмурованном в стену экране которого, с отключённым звуком шла передача Алисы Смит. Она явно купила запись у моего знакомого стримера и теперь показывала её с комментариями приглашённого эксперта из Ассоциации героев.

Нет, было даже интересно слушать о себе, тем более что я чувствовал, как с ростом известности бренда «Шутник» усиливается моя аура. Вот только к середине передачи чувство, что я упустил что-то важное, заставило выключить звук и погрузиться в самоанализ.

Поиск ответа в медитации, это когда ставишь перед собой вопрос и отпускаешь контроль над сознанием. Теоретически в появившихся картинках будет зашифрован ответ. Ну, это у меня картинки, ибо я визуалист, а как обстоят дела у остальных, не знаю, да мне и не особо интересно. Но визуализация ответа выдала мне образ Морфеуса, а это слишком многозначительный ответ. В смысле, слишком много значений у его расшифровки, вплоть до нереальности всего сущего.

Попробую другой способ. Он проще и подходит всем, кто только способен чётко формулировать свои мысли.

Закрыть глаза. Расслабиться. Задать себе чёткий вопрос и сразу же, не думая ни секунды, ответить на него.

«Что меня беспокоит?»

«Неосознанность».

Прикольно. Я, конечно, слышал о необходимости осознавать себя в каждый момент времени, но не думал, что это подходящая тема для беспокойства.

«Когда я не осознавал себя?»

«Когда покупал гранаты»

«Что именно я не осознавал?»

«То, что передал привет от Ханы».

Это да. Но это был кратчайший путь к установлению контакта с Братвой. Кроме того, если через Хану меня захотят связать с Шутником, то у меня будет шикарное алиби. На момент использования этих гранат против мафии я был и пока остаюсь неинициированным. Потому заподозрить во мне начинающего суперзлодея будет сложно. Максимум, что смогут предположить, что Шутник — мой родственник по материнской линии. Дядя, например.

«Где я ошибаюсь?»

«А кому придут мстить мафиози, когда не смогут достать Шутника?»

Эм… об этом я не подумал.

«Естественно, потому, что тот привет передал не ты, а Шутник. А он о таких вещах не очень беспокоится».

Нда, я был в образе Шутника… надо будет следить за безопасностью основной личности.

«Это всё?»

«Кроме того, что в образе ты не осознаёшь, что творишь?»

Я что, сам над собой издеваюсь? Надо спрашивать конкретнее.

«Что ещё, представляющее опасность, я пропустил?»

«Голема плоти»

Так, я действительно не ожидал такого проявления некроэнергии. Согласно всем известным теориям, это просто нелогично. Иными словами, тот, кто открыл разлом на многолюдной площади, затратил на это гораздо больше энергии чем получил и чем мог рассчитывать получить.

«Он явился за мной?»

«Это очевидно. Но главная проблема не в этом».

Почему я должен сам из себя клещами вытаскивать правду? ладно, сам задал правила этой игры.

«В чём проблема? Только не говори, что в осознанности».

«Это проще показать, чем описать».

«Так покажи!»

«Открой глаза».

Что-то мне это уже не нравится. Перед внутренним взором встала сцена из Бойцовского клуба, где главный герой разговаривает с девушкой Тайлера Дёрдена и вдруг чувствует, что в комнате резко похолодало, стоило ей сказать, что он и есть Тайлер.

В комнате резко похолодало.

Открываю глаза и вижу висящего на противоположной стене вверх ногами, в позе «Повешенный» из колоды карт Таро, Шутника.

Он в купленном мной красном гангстерском костюме, но без шляпы. Висит, точнее, лежит на стене, будто подвешен за левую ногу невидимой верёвкой к потолку, правая согнута в колене, руки сложены за спиной. На нём те же казаки, которые стоят возле моей койки, на которой я пытался медитировать, сидя по-турецки.

Это карма. Не надо было устраивать Бойцовский клуб в прошлой жизни. Тогда в этой не пришлось бы раздваиваться. Или… я же в аномальной зоне. Тут это вот всё в порядке вещей. Не знаю, есть ли тут карты Таро? Если нет, то… а почему бы просто не спросить?

— В этом мире есть карты Таро?

— Здесь, как в Греции, всё есть — ухмыляется Шутник, и сразу становится ясно, что его белая маска не такая застывшая, как у меня, а скорее очень белый, практически как краска, грим.

— То есть, это неслучайность и есть какая-то причина, почему ты висишь в позе двенадцатого аркана?

— А почему ты заселился в номер, где единственным свободным местом оказалась стена?

— Мотель был выбран случайно.

— Вот именно.

— Что ты имеешь в… а, я понял. Это такой же многозначительный абсурд, который я сам сделал частью твоего образа. Вот только я не думал, что создать тульпу так легко.

— Не создать, — покачал головой Шутник, — а, скорее, прописать новый образ, после уничтожения старого.

— Да, энергию клоуна я получил… то-то мне показалось странным, что она была в виде золотого шарика, как семя из Твин-Пикса. Я сам создал для неё такой образ или Дэвид Линч что-то знал?

— Скажем так, все, кто смотрел его третий сезон, будут видеть это именно так.

— И что теперь? Ты хочешь занять моё место?

— Ками упаси, — православно перекрестился Шутник, даже вытащив ради этого руку из-за спины. После чего, поняв, что образ старшего аркана Таро нарушен, положил ногу на ногу и скрестил руки на груди, приняв более пристойную для своего гангстерского образа позу. Правда, продолжая висеть вниз головой, напоминая одного персонажа, который также любил собираться с мыслями.

— Не делай этого!

— Я ничего не делаю.

— Ты пытаешься внести в мой образ Бэтмена!

— Ну ты сам виноват. Висишь тут как летучая мысль. Вот я и подумал, что тебе без него будет скучно.

— Не надо так. Я не Джокер и не страдаю от неразделённого вывернутого наизнанку стокгольмского синдрома. Но ты, как мой создатель имеешь большое влияние на меня. Особенно, пока мой образ не закрепился в общественном сознании.

— Извини, больше не буду. А когда он закрепится?

— Если так дальше пойдёт, — Шутник кивнул на экран, на котором как раз показывали сцену рисования на белой маске кровавой улыбки, — то скоро.

— И потом ты станешь самостоятельным?

— Насколько может быть самостоятельным монстр воображения, созданный бывшим монстром воображения и подпитываемый воображением миллионов людей.

— Это да. С такой базой фанатов, ты достигнешь бессмертия раньше меня.

— Сказал тот, кто поглотил энергию нескольких тысяч демонов.

— То-то со мной постоянно хотят связаться снизу. Это они?

— То, что от них осталось.

— Они в Астрале? На каком уровне?

— Сам увидишь. У меня кончается энергия для материализации, а у нас есть более важная тема для обсуждения.

— Какая… а точно. Что за проблема у меня с големом плоти, которую я не заметил?

— Заметить ты не мог. А вот предвидеть был обязан.

— …?

— Голем был слаб, иначе не смог бы воплотиться на глазах у целой толпы, но всё-таки сильнее обычного зомби.

Неприятное чувство, когда на тебя смотрит твой тёмный двойник, явно сомневаясь в интеллекте своего невольного создателя. Впрочем, эта черта характера у него, похоже, от меня. Так, обычный зомби — это монстр первого уровня. Обычный голем плоти где-то не ниже третьего. А ослабленный вариант, выходит, второго… Чёрт.

— Да, если бы в тот момент ты не находился в моём образе, то энергия взорванного ядра второго уровня разрушила бы твою печать и ты бы инициировался как обычный одарённый. С тем отличием, что, как сказал Токугава Иошинори, осколки печати не дали бы тебе усовершенствоваться выше среднего уровня.

— Я слышу тут «но»…

— Но я поглотил всю вредную для тебя энергию и обрёл сознание, раньше, чем нам это полагается.

— То есть печать цела?

— Ну, говорить «печать» не очень правильно, ведь ограничивающую печать ставят на ядро, а ты с ней родился. Правильнее называть это, — он задумчиво приставил палец к нижней губе, — генетической памятью об ограничении?

— Хватит придуриваться. Раз у меня нет знаний об этом, то у тебя тем более их быть не может.

— Ладно-ладно ты, главное, когда пойдёшь мочить Тони, не открывай больше порталов в нижние миры.

— Ты отлично знаешь, что наша встреча запланирована загородом. Там нет прямого влияния аномальной зоны.

— И всё же не стоит убивать слишком много людей.

— Я и не собирался.

— Да, помню тот принцип из «Леона» — «не женщин и не детей». Но всё же у нас тут, — он кивнул на беззвучный телевизор, — стараются не убивать. Видишь, какой шухер ты поднял?

— Я понял. Больше никаких спонтанных разломов. Спасибо, что помог с печатью. Чем я могу помочь тебе?

— Я бы хотел дать ей интервью, — смотрит на Алису Смит.

— Всё же, не закончится как с Мюрреем?

— Как ты мог так обо мне подумать? Это плохая шутка.

— Хм. Действительно. Ты можешь воплотиться в студии, как сейчас у меня?

— Для этого мне нужно ядро третьего уровня.

— Какое совпадение. Я добуду одно ядро для себя, а одно для тебя. А пока…

— А пока мне пора. Напоследок научу тебя одному трюку. Тебе не обязательно наряжаться в тот костюм. Благодаря Джей, мои фото разлетелись по всему миру, и этот костюм стал частью образа. Теперь тебе стоит только подумать, и он воплотится вместе с маской. Попробуй.

Он стал полупрозрачным и начал мерцать.

Вспоминаю, как я вызвал маску, но теперь, вместе с ней создаю образ вокруг тела.

Получилось. Шутник пропал, а я встал с койки в красном костюме, шляпе и даже казаках, несмотря на то что… точно, они, вернее, их материальный прообраз остался стоять рядом на полу.

Хм, по ощущениям надевание образа Шутника поглощает немного аурной энергии, но потом она на него не тратится. Удобно. Нужно попробовать сделать несколько аурных костюмов и тогда я буду защищён от слежки в любой толпе.

На экране начал вещать приглашённый эксперт. Молодой, не больше тридцати лет мужик в зелёном наряде, верхняя часть которого представляла собой нечто среднее между пиджаком и бронежилетом коноховского чунина.

Вообще, любой герой должен иметь хоть один запоминающийся элемент одежды, по которому его без труда смогут опознать на любом рекламном щите даже те, кто не знает всех героев в лицо.

Я не сильно углублялся в геройскую энциклопедию, больше уделяя внимания монстропедии авантюристов, но этого кадра я узнал. Капитан Кувалда, хотя в злодейнете его называли Капитан Очевидность. Оба свои прозвища он получил за убойное сочетание — он мог с абсолютно серьёзным лицом говорить о торжестве добра, одновременно разрушая городскую инфраструктуру во время затянувшейся полемики с подвернувшемся злодеем. Его ультимативной способностью было нанесение воздушных ударов с силой кувалдой. Не с той, которой машут гастарбайтеры при демонтаже лишних стен, а той, что мог бы использовать Оптимус Прайм для окончательного демонтажа Мегатрона. Того, что из десептиконов, разумеется, а не из ангельского войска, что строил козни братьям Винчестерам.

Включаю звук.

— Я вообще не уверен, что этот ваш Шутник является злодеем в стандартном значении этого слова. И уж тем более он никак не может считаться суперзлодеем. Так что ваш вопрос некорректен.

— Я правильно вас поняла, — делает стойку на интересный поворот сюжета Алиса, — что массовое убийство в центре города, ведь вы не будете отрицать, что административно все центры национальных районов входят в административный центр нашего великого города?

Капитан Очевидность кивает, ожидая главного вопроса.

— Массовое убийство, — повторяет, загибая один палец, ведущая одной из самых популярных программ в городе, Японии, а иногда, когда появляется новый кандидат на титул суперзлодея, и мира. — Открытие разлома, — загибает второй палец, — в публичном месте, что ставит под угрозу жизни сотен людей, — третий палец загнут. — Соучастие в надругательстве над трупами при создании голема плоти, — четвёртый палец. — уничтожение зомби-голема опасным для окружающих способом… многим моим коллегам пришлось потратить массу времени, выковыривая из своих причёсок куски человеческих тел, — Алиса потрясла кулаком.

— Согласен, — включается Капитан, — порча женских причёсок, несомненно, тянет на злодейство.

— А даже если и нет, остаётся минирование места преступления, что уже можно назвать терактом. Тем более что бомбы взорвались только тогда, когда к машинам подошли герои.

— Это были не бомбы, а светошумовые гранаты. Их использует полицейский спецназ для нелетального противостояния преступным элементам… Послушайте, — Кувалда вскидывает руку, не давая журналистке возможности уточнить, что гранаты были использованы против героев, а противостояние с преступными элементами оказалось вполне себе летальным для последних. — Да, массовое убийство преступников тянет на внутренний терроризм. Тем более что Шутник сам заявил, что делает это ради мести. Причём за незнакомых ему людей. Вот и выходит, что это не личная вендетта, а самосуд, который в нашем законодательстве квалифицируется как внутренний терроризм. Поэтому, исходя из фактов, Шутник является террористом, а не злодеем.

— А в чём разница? — даже немного растерялась Алиса.

— В Конституции Свободной зоны Нью-Токио, злодей определяется как человек, использующий полученные в Астрале сверхспособности для совершения преступлений ради выгоды, удовольствия или власти. Вы можете мне сказать, какие сверхспособности применил Шутник?

— Но на нём было маска злодея!

— Да, все суперы, идущие по пути зла, начинают свою карьеру с создания астральной маски, обеспечивающей им анонимность. Но само по себе владения способностью концентрировать ауру в материальную маску не запрещена и не является преступлением. Точно так же, как им не является способность менять свой облик, что является главным отличительным признаком любого анимешника.

— Но он же совершил преступление в этой маске…

— Точно так же он мог его совершить, надев лыжную шапочку с отверстиями для глаз или вообще с женским чулком на голове.

— И что, Ассоциация героев не увидела в этой записи, — Алиса показывает рукой на экран на стене студии, на котором замер стоп-кадр с рисованием кровавой улыбки, — никаких способностей?

— Разумеется, какие-то способности у него есть, — соглашается Капитан. — Как минимум он может формировать маску и стрелять без промаха. Но этого недостаточно, чтобы квалифицировать его как злодея. Понимаете, ни ООН, ни правительство Японии, ни даже наша администрация так и не смогли договориться о ранговой системе оценки злодеев. Поэтому мы пользуемся неофициальной…

— А почему, кстати. Нет, я знаю, что бюрократы не могут договориться ни в чём, но с ранговой системой героев проблем ведь нет? Так чем злодеи хуже? То есть я понимаю, что они хуже, но не в том ведь смысле?

— С рангами героев определились быстро потому, что эту систему ввела наша Ассоциация. И все с ней согласились. А Ассоциация злодеев как-то не спешит представить на суд общественности свою систему. Поэтому мы квалифицируем их так, как нам удобно. Но пока никто не хочет сделать нашу неофициальную систему официальной.

— Почему?

— Мы герои, боремся со злодеями. Не требуйте от нас победить бюрократию.

— Да, это никому не под силу. Давайте остановимся на вашей системе.

— Ранг героя прямо определяется рангом его главной способности. Я, например, герой В ранга. Это значит, что я могу на равных сойтись в бою с монстром того же ранга. Но опасность злодеев не прямо пропорциональна рангу их способности. Например, всем известный Доктор Зло. Если квалифицировать его по ранговой системе героев, то у него будет не выше D-ранга. Но опасность его способности манипулировать химическими элементами, с одинаковой лёгкостью создающей как наркотики, так и оружие массового поражения, находится на S уровне. Потому-то он и считается суперзлодеем.

— А какой бы уровень вы присвоили Шутнику по геройской шкале?

— F, максимум E ранг. Его опасность, конечно, выше. Как и любого террориста и неважно, обладает он какими-то минимальными способностями или нет. Возможность использовать оружие, ради своих целей, наплевательское отношение к закону и одержимость странными идеями делают его очень опасным психом. Но, повторю, это уровень террориста, а не злодея.

— А как же убитый им клоун-убийца? Он ведь был официальным злодеем?

— Клоун использовал одну чрезвычайно редкую способность. Он мог создавать отдельное пространство, которое люди просто игнорировали. И внутри него играл со своими жертвами. Это был настоящий злодей.

— И какой у него был ранг?

— Минимальный. По нашей системе он квалифицировался как «Волк». Злодей, представляющий опасность для одного — трёх человек.

— Но разве Шутник в этом плане не гораздо опаснее?

— Нет. Наши аналитики проанализировали паттерн его поведения и пришли к выводу, что он не «злодей», а «антигерой». Человек, который борется с тем, что считает злом, злыми методами.

— Но при этом он террорист.

— Пока он использует для своих преступлений оружие, а не способности, им будет заниматься полиция, а не герои.

— Вы совсем не хотите им помочь?

— В нашем городе слишком много преступников, не обладающих сверхспособностями. Если герои начнут их ловить, то нам будет сложно остановиться. Допустим, мы сможем зачистить город от профессиональных убийц. А потом нужно будет взяться за грабителей. За торговцев наркотиками. За наркоманов, совершающих преступления ради дозы. За коррумпированных полицейских, прикрывающих наркоторговцев. За коррумпированных чиновников, прикрывающих и тех и других. Потом за банкиров, проворачивающих преступные схемы с криминальными деньгами и под конец, за политиков, контролирующих весь этот преступный бедлам. Знаете, к чему это приведёт?

— У нас не будет преступности?

— У нас будет диктатура людей со сверхспособностями, которых уже нельзя будет называть героями, потому что в процессе этой борьбы они совершат столько зла, что в сравнении с ними, преступления наших злодеев будут выглядеть как детские шалости. Почитайте, с чего начинались революции и мировые войны. Вы удивитесь, как стремление сделать мир лучше раз за разом топило его в крови.

— Поэтому герои воюют только со злодеями.

— Да. Но не каждый человек, получивший возможность применять минимальные способности в этом мире… даже если он участник банды… а мы знаем, что в любой мафиозной организации есть бойцы разных рангов. Но они не квалифицируются как злодеи. Почему? Потому они подчиняются законам своих преступных семей. И если они когда-нибудь захотят применить свои способности против обычных людей, тогда мы займёмся ими. Но им это просто невыгодно. Точно так же, как имеющему оружие гангстеру ни с того, ни с чего начать стрелять в прохожих.

— Но, касательно банд, разве это не есть использование способностей ради выгоды, один из признаков злодея?

— Ну, положим, не совсем для личной выгоды. Вот если криминальный босс будет использовать свои способности для поддержания своей власти, вот его мы квалифицируем как злодея. Минимального уровня опасности.

— Ясно. В городе шутят, что злодей, это тот, кто строит злодейские планы.

— Да. Я же говорил, что власти никак не могут принять систему ранжирования злодеев, в том числе и потому, что не могут договориться, кого можно считать злодеем, а кого нет.

— Но есть же журнал «Суперзлодей», есть сообщество «Злодейнет»…

— Да, пока у нас нет чёткого юридического определения, приходится ориентироваться на общественное мнение. К нашему счастью, все злодеи настолько самовлюблённые, что сами заводят на себя дела… то есть я хотел сказать, страничку в Злодейнете.

— Вот почему вы не прикрываете эту социальную сеть?!

— Конечно. Раз уж мы воюем, то лучше делать это по заранее обговорённым правилам.

— Вы знаете, что Шутник завёл себе страницу в вашей сети?

— Ну, не он, а девушка, которую он спас от клоуна…

— Но она выложила совместную фотографию с ним!

— Ассоциация героев пока не признала его злодеем. Как, впрочем, и Ассоциация злодеев. От них тоже ничего не слышно.

— Но, если Шутник проявит какие-нибудь способности, вы его признаете?

— Конечно. Тогда мы займёмся им всерьёз.

Выключаю телевизор. Теперь понятно, почему я хоть и чувствую прилив энергии в ауре, но меньше, чем ожидалось от такой передачи. Герои не дают сформироваться моему образу. А я ведь обещал своей тульпе помощь. Значит, вам нужно проявление способностей? Ну, сами напросились. Нужно только подождать, закончить с мафией, пробудить ядро… а пока можно составить злодейский план.