Кристаллы надежды на осколках веры

Глава 15. Эльда. Профессор Рун

Мне еще долго снился тот ужасный день, когда одна операция лишила двух хороших друзей. Никогда, даже в «Альфароне» не встречала подобного сопротивления. Я помнила те глаза, в них не было ничего человеческого. Боевая машина во плоти. Похоже, сопровождал водителя такой же человек. Или все же не совсем человек? Нас учили видеть в противниках врагов, отключать чувства. После того, как к инструкторам подключился Ниро, я поняла, что охрану «Альфарона» обучали еще жестче.

В команде кроме меня еще были другие женщины, но в тренировочных спаррингах нам всегда делали скидку. Ниро же с первого дня сказал, что враг не имеет пола и возраста. Любой таит потенциальную опасность, даже если это женщина, старик или ребенок. «Вам не встречался подросток с динамитом? Считайте, вам повезло. Для фермеров это ожидаемое явление. Думаете, женщина слабее вас? До тех пор, пока вы не перешли ей дорогу. Нередко именно они отличаются изощренной жестокостью». Когда я спросила, что делать нам, ответом стало: «Научиться себя защищать и надрать мужикам задницы с улыбкой».

Во время одного спарринга, когда я выбилась из сил, Ниро, бывший моим оппонентом, подошел и сказал:

— Никогда не показывай слабость или усталость, даже если думаешь, что это последний вздох. Запомни, Эльда, никогда. Профессиональная охрана отлично читает по лицам. На слабое звено обратят внимание в первую очередь, мы всегда вычисляем «актеров» и обезвреживаем их раньше, чем основной состав.

— Значит, будь ты в охране в день нашего первого проникновения, то попробовал в первую очередь убить меня?

— Тебя нет, — усмехнулся он в ответ, вспоминая тот вечер, — начал бы с Нокса. Он отдавал приказы. Ты была вторым командиром. Затем устранил бы парней, которые в очистном блоке оглядывались на тебя, а не на Нокса. Это для нас лишние стволы, шум и шальные пули.

Я обратила внимание, как он объяснял. Просчитывая каждый шаг. На лице не проскользнуло ни одной эмоции. Неужели даже тогда, лежа на земле под дулами пистолетов, он успел понять организацию нашей группы? Но как тогда он попал под пулю. Ниро ответил, что осознавал риск, но надеялся, что успеет увернуться.

— Как видишь, мне тоже есть над чем работать, — с этими словами Ниро подтолкнул меня в сторону тренировочной площадки. — Пошли уже. Хватит отлынивать от тренировки. Ветте должна быть лучше, чем ее считают по слухам.

— Значит у меня не все так плохо? — подмигнула я.

— Я сказал «лучше», а не просто «хорошей в бою».

У меня не осталось сомнений, что если бы не своевременный инструктаж Ниро, у нас бы не было шансов выжить при встрече с охраной «Дельтарона». Перед нами стояла новая задача: найти по координатам место, о котором мало что известно. Сколько мы ни анализировали найденные данные, так и не могли прийти к однозначному ответу, что скрывает загадочная «Пустошь 1». Понятно, что там творится что-то страшное, скорее всего проводятся опыты по созданию оружия нового поколения, вопрос, для чего.

Следующие несколько месяцев мы провели в разведке. Никакого транспорта, только пешие вылазки, скрываясь за холмами и редкими деревьями. С приходом весны дни удлинились, пришло тепло. Мы обнаружили место, где грузовики и микроавтобусы уходили под землю. Верхний уровень здания нашли не сразу. Если бы не разведка подземных коммуникаций, вряд ли бы кто-то догадался, что два нижних этажа промышленного здания, построенного в стиле архитектуры эпохи до катастрофы, являются рабочими. Они представляли собой складские помещения. Как-то находясь рядом, Ниро взглянул куда-то вверх и, выругавшись, пригнулся, заставляя меня сделать то же самое:

— Крэп, не думал, что они додумаются до такого. Надеюсь, мы не успели попасть в кадр.

— Что ты увидел? Охрану? Сколько человек? — спросила я шепотом.

— Хуже. Смотри, — с этими словами Ниро указал пальцем на замаскированное устройство под крышей, — это следящее оборудование. Читал о таком, но вживую вижу впервые. Охрана оснащена видеопередачей изображения. Не удивлюсь, что и «Дельтарон» оборудован подобным.

— Но ведь в «Альфароне» не было такого оснащения, — с сомнением произнесла я, размышляя, откуда Ниро, не знакомый с телефоном, мог узнать о видео. — Или было?

— Не было, — подтвердил Ниро, уводя меня в слепую зону и осматривая стены на наличие очередного устройства. — Но если предположить, что «Дельтарон» ведет что-то свое, умышленно не согласовывая проект с главным корпусом, то они вполне могли вернуть старый способ передачи данных. Например, Нордия тоже не спешит помочь Кормонду провести телефонную связь.

Мы сообщили об открытии группе, и с этого дня стали действовать предельно осторожно. Моа и Алану удалось найти безопасный проход на нижние уровни. Однажды я там побывала. Взгляду открылся огромный плац, на котором вышагивали отряды солдат в черной форме. По периметру были установлены работающие генераторы с люмитистами. Модификация или оригинал, с нашего расстояния разглядеть невозможно. Спустя час построения, отряды разделились на группы и начали отрабатывать приемы рукопашного боя. Меня поразили механические движения. До нас доносились короткие односложные приказы, на которые сотни бойцов реагировали синхронно за доли секунды.

Порой мы видели ученых, под халатами которых виднелись бронежилеты. С некоторых мест обзора до нас доносились такие же синхронные выстрелы. Ни доли секунды задержки. У людей, пускай и хорошо обученных, реакция должна отличаться. Я поделилась наблюдением, на что Алан предположил:

— Возможно, мы стали свидетелями создания непобедимой армии. Вопрос, кто ее готовит? Остон, Кормонд или какая-то другая страна? Кто решил выйти из Альянса и получить независимость?

— А ты не думаешь, что за этим может стоять не страна, а Вистр? — спросил Моа. — С его знаниями и ресурсами вполне возможно установить мировое господство, подчинив себе все государства. Людям не выжить без кристаллов, а если даже Альянс направит вооруженную армию, то у «Альфарона» есть неплохой шанс одержать победу. Идеальные солдаты.

— Я согласен с Моа, — ответил Ниро. — Когда наблюдал за плацем, обратил внимание на одну деталь. Солдаты, кем бы они ни были, ни разу не упомянули в речевках какую-либо страну или Альянс. По-моему, это странно для армии, тем более такого уровня.

— Если за этим стоит Вистр и «Альфарон», — решительно произнес Моа, — мы уничтожим его. Надо взорвать базу к чертовой матери пока этот безумец не повел своих зомбированных бойцов громить страны!

Я слушала план и внутри поднималось несогласие. Потеря заставила Демира Кольна жить ради одной цели: отомстить «Альфарону» за сломанные жизни его друзей. Отрыв от семей, жизнь невидимкой, лишенным права назвать собственное имя, угроза потерять свободу в любую минуту. Любой способен озлобиться на систему, решившую растоптать все, что тебе дорого. Если бы не одно «но». В архиве «Дельтарона» я обрела хрупкую надежду, что моя мечта может осуществиться. Просматривая документы с упоминанием Пустоши я заметила имя, от которого сердце забилось в предвкушении. Мне попался на глаза список одной исследовательской группы, среди имен которой увидела упоминание «профессора В. Руна». Сколько еще ученых с фамилией Рун проживают в Неоленде?

Через несколько дней мы собрались вновь для отчета. Спускаясь ниже, обнаруживались новые объекты. Парни привезли из Кормонда сильные фотокамеры, на которые мы снимали все, что удавалось обнаружить: военные учения и тренировки, фермы кристаллов люмитиста, ящики с оружием на складах.

— Может, продолжим разведку и соберем достаточный компромат против Вистра, чтобы передать главам Альянса? — предложила я и большинство поддержало мою идею. — С этими сведениями мы сможем рассчитывать на амнистию.

— Мы да, — согласился Моа, но тут же добавил, — только судя по сегодняшним данным, «Альфарон» владеет чем-то способным контролировать разум человека. Насколько вы уверены, что они не применят что-то подобное на мирном населении, чтобы спровоцировать бунт?

Он передал напечатанные снимки. Видимо кто-то нашел способ снять происходящее за окном, выходящим в коридор на среднем уровне. На первом кадре в сопровождении ученых шел человек в больничной пижаме. На следующих он же нападает на ученых, его пытаются остановить, ученые стреляют в него из пистолетов с емкостями, в которых находится жидкость. На последнем человек в окружении вооруженных солдат, ученые без сознания лежали на полу. «Всплеск агрессии», — пояснил Моа, хмуря брови, напомнив произошедшее на заводе. Да, если жертва их эксперимента случайно или специально окажется на улице города, сколько человек может пострадать от их действий. Я вздохнула, но все равно решила поговорить с Демиром наедине.

— Моа, я понимаю твое желание действовать радикально, — начала я, — но на базе содержатся пленники, которые попали туда совсем не по доброй воле.

— Что ты предлагаешь? — спросил Демир, откидываясь на спинку стула. — С риском для жизни наших людей выяснять, кто еще не потерял остатки разума?

— Я не говорю про всех, но хотя бы некоторым можно помочь. Демир, я уже говорила тебе, повторю еще раз. Там скорее всего, мой отец. Ты знаешь это не хуже меня. Неужели готов взорвать базу, где удерживают твоего друга?

Моа вздохнул, сдавив переносицу, а я продолжала нервно ходить кругами по тесному помещению, заменяющему кабинет. Где же дружба, о которой он твердил мне все эти годы? Неужели просто откажется от нее из-за каких-то фото? Мы даже не знаем, кто это. Я не узнавала человека, в котором видела замену своего отца. Но после следующей фразы, моя вера в его идеалы разлетелась на осколки.

— Моим другом был и остается Варди Рун, ученый группы двенадцать, которая исчезла много лет назад. Я не знаю человека, скрывающегося под именем профессор Рун на базе Пустошь и точно не могу назвать его своим другом.

— То есть ты отказываешься признать моего отца, — спросила того с вызовом, — так, Демир?

— Эльда, я не хочу делать поспешных выводов, но подумай вот о чем. Как смог выжить тот, кто был готов идти против «Альфарона»? Я объясняю это только предательством ради спасения своей шкуры.

— Не все в этом мире делится на черное и белое.

— Согласна ты или нет, но база будет взорвана. Наши уже работают над созданием бомб.

Специалисты подрывники работали над созданием взрывной цепи, которую планировалось установить под фундаментом базы по периметру и одну в центре. Каждую закладывали по отдельности, строго по часам. Мы обнаружили древние шахты, через которые пробивали тоннели к столбам основания. Последняя цепь должна огибать центральную колонну. Судя по строению здания, от взрыва оно должно сложиться как карточный домик, задавив под плитами всех сотрудников. Дополнительно мелкие по размеру размещали по нескольким уровням, уходящим вверх. Я наблюдала за подготовительными работами, кусая губы. Моа категорически обрывал дальнейшие попытки уговорить его.

Наступил день, когда нам предстояло разместить последние три цепи взрывных устройства. Я представила, как плита стены падает на отца, и, не выдержав, подошла к Моа, готовому отдать приказ.

— Что бы ты ни говорил, я пойду на базу искать отца. Мне не важно, что ты об этом думаешь.

— Пустошь взлетит на воздух. Эльда, если мы уйдем сейчас, станем виновными в развязке мировой войны. Ты хочешь выпустить монстров и пожертвовать миллионами ради безумной идеи спасти одного человека?

— Это не просто человек! Это мой отец! Хочешь взрывать, действуй. Только ты меня не остановишь. Лучше я погибну с ним, чем буду жить с мыслью, что ничего для него не попытаюсь сделать.

Разумом-то я понимала, что он прав. Моа мыслил масштабнее, как настоящий лидер, его беспокоила безопасность каждого в нашей группе и, более того, всего мира. Да и на что я рассчитываю, выступив одной против армии живых боевых машин? Но сердце сжималось от одной мысли, что отец, которого, возможно, сейчас держат здесь, может погибнуть.

Неожиданно из группы, готовой отправиться на средний уровень, вышел Ниро. Он подошел к Моа и что-то ему тихо сказал. Я не услышала, что именно, но выражение лица главы «Гаммы», сменилось. Слова заставили изменить решение. Ниро подошел ко мне, проверяя пистолеты и поправляя нож на бедре.

— Я иду с тобой. Месть местью, но если мы хотим стоять на защите мирного населения, надо начать с невинно пострадавших от рук Вистра. — затем он сказал Моа: — Ты сам понимаешь, пленники, а ими могли быть и я с Эльдой, ни в чем не виноваты.

— У вас полтора часа, — вздохнув, пошел на уступки Моа. — Ни минутой больше. Не вернетесь до одиннадцати пятидесяти девяти, пеняйте на себя. Иначе мы выдадим себя, и второго шанса не будет.

Мы ушли к переходу, ведущему к вентиляции уровня с лабораториями. Вспоминая расположение корпусов, которое удалось запомнить за прошедшие месяцы, Ниро предположил, что место, где удерживали подопытных, должно находиться недалеко. Он оказался прав. В пустом коридоре мы тихо вырубили двоих дежурных, сняв с них табельное оружие и униформу. Охрану связали и бросили в попавшуюся на глаза кладовую.

Перед нами было четыре этажа камер с решетчатыми дверями. Помещение освещалось только парой дежурных ламп на каждом этаже. Видимо, объявили отбой, раз дежурная охрана состояла только из двух человек. Царил полумрак. Ниро предложил разделиться, перед этим спросив, как примерно может выглядеть мой отец. Я и сама не знала, что с ним стало за четырнадцать лет, кроме того, что в детстве была похожа на него, а не на маму. Коридоры с пленными были пустыми. Перед тем как пойти на свой уровень, спросила:

— Тут наверняка есть камеры. Как думаешь, сколько у нас времени, пока не подняли тревогу?

— Думаю, успеем до взрыва, — тихо ответил Ниро. — При таком освещении не разглядят два нечетких силуэта в форме местной охраны. Все получится.

Я начала осмотр сверху, Ниро отправился вниз. Приходилось вглядываться в лица сидящих или лежащих на койках людей. Совсем молодые и среднего возраста. Все одеты одинаково: серые футболки и пижамные штаны. Одинаковый несфокусированный взгляд. Никто даже не поднимал голову, когда я проходила мимо очередной камеры. Лишь оглядывались в мою сторону, стоило мне отойти от решетки. Вокруг ничего, кроме голых стен. Я останавливалась, стоило заметить светлые волосы, иногда бросала короткое «папа», редко кто оборачивался на это слово. От безразличия и отсутствия жизни у, казалось бы, живых людей, пробегал мороз по коже. Весь вид говорил об обреченности. Обстановка давила своей безнадежностью даже на меня. Это не тюрьма и не сумасшедший дом, а гораздо хуже. Тут отовсюду сквозило смертью. Что их ждет? Только погибнуть или лишиться себя, как личности? Что с ними делали и сколько времени каждый из них провел тут?

Вдруг меня тихо окликнул Ниро, перевесившись через перила. Он стоял на втором этаже. Я тут же поспешила на лестницу. Мне указали на камеру с мужчиной, сидящим с потерянным взглядом. «Он обернулся на Ветте», — полушепотом произнес Ниро, подходя ближе к решетке. Я замерла, не веря своим глазам. Это был отец! Седой, несмотря на то, что ему сейчас только сорок четыре. Узнает ли меня?

— Папа, — позвала его, но тот не отреагировал. — Это я, твоя маленькая Ветте.

— Вет-те, — будто не своим голосом произнес мужчина по слогам. Дальше он забормотал что-то неразборчивое, до меня донеслись обрывки фраз: — Я слышал это слово… Очень давно… Дочь. Кажется, у меня была дочь… Мы играли… Но потом все изменилось.

Ниро уже возился с ключом-картой. Вспыхивал зеленый свет и тут же гас. «Крэп, ну давай же», — ругался Ниро на упрямую дверь. Я попробовала своей, результат был тем же.

— Фан, — сквозь зубы выругалась я, на что отец удивленно поднял на меня взгляд.

Он поднялся, подошел почти вплотную к решетке, но не касаясь ее. Желая помочь, протянул руку и тут же отдернул, будто чего-то испугавшись.

— Нужен код, — медленно произнес он. — Вы должны знать код. Его все знают.

— Папа, подскажи! — взмолилась я, — у нас время поджимает.

— Пять-четыре-два-один, — таким же механическим голосом произнес отец, заставляя мое сердце сжаться от боли.

Ниро пробежался пальцами по панели и после короткого сигнала вытянул отца в коридор со словами: «А теперь, профессор, поторопимся, пока мы не превратились в прожаренный стейк». Мы поспешили на выход. Часы показывали одиннадцать тридцать восемь. Отцу перемещение давалось нелегко. Движения были заторможенные, пришлось вести его под руки с обеих сторон. Время предательски утекало. Стоило нам выйти из вентиляционного прохода, за спиной послышался гул. «Быстрее! — поторопил Ниро, — Сюда, в укрытие!» Мы успели добежать до начала прохода, как под ногами задрожал грунт. Стоило оказаться в коридоре, прогремел взрыв, обрушивший проход к базе. Успели! Отец опустился на землю, тяжело дыша. Вдруг меня сжали в объятиях. Ниро, не обращая внимания на то, что мы не одни, обхватил ладонями мое лицо, касаясь его лбом, и выдохнул:

— Как я счастлив, что пошел с тобой. Родная моя, я бы не выдержал неизвестности.

Я чувствовала, как бьется его сердце. Он волнуется даже, когда я рядом. Что бы было, если бы мы разделились? Взглянув в его серо-зеленые глаза, произнесла:

— Ниро, я бы никогда не поступила так с тем, кого люблю. Спасибо, что нашел отца.