Кристаллы надежды на осколках веры

Глава 17. В тихом омуте

Порой новости застают тебя врасплох. Признаться, вечернее радиосообщение стало для меня большей неожиданностью, чем вторжение полиции Хопрея в поисках осколка люмитиста. В тот день мы собрались почти за семейным ужином: я, Эльда и ее отец. Обсуждались планы на завтра. Весна в Нордии радовала теплом, и мы планировали взять отца в Центральный парк. Частота рейдов полиции сходила на нет, поэтому и решили, что прогулка наверху станет хорошим отдыхом для каждого из нас. Радиособщение лишило этой надежды. Когда же Вистр зачитал список «верхушки», наша реакция с Эльдой была синхронной:

— Что?! Как они вообще определили, кто главный? Я уже молчу про то, как стали известны имена, — возмутилась Эльда, отложив со звоном ложку.

— Что?! — вторил я. — Как меня вообще решили поставить на один уровень с вами? Нет, это, конечно, лестно, но записать новичка, который и полугода не провел в организации, в список «верхушки» по крайней мере странно.

— Согласна, — повторила Эльда. — Не думаю, что Моа сюда позвонит. Это опасно. Кто знает, какая у них техника прослушки.

— Вам надо скрыться, — произнес отец. — Надеюсь, есть куда? За меня не беспокойтесь.

Эльда бросила на меня взгляд. Я понял, как сейчас ей нелегко дается решение. Что делать с профессором Руном? Моа до сих пор не разрешил ему появляться на базе, даже несмотря на помощь с определением местоположения «Океана». Отец вел себя спокойно в нашем обществе. Но что произойдет в случае появления полиции?

— Возьмем его завтра с собой, — произнес я, поймав сомнения во взгляде как Эльды, так и профессора. — Под мою и твою ответственность.

Слишком мало времени для того, чтобы разобраться, как изменится поведение человека при возникновении триггера. Лучше, пусть он находится под наблюдением там, чем в состоянии паники раскроет что-то из наших бесед здесь. К тому же и Эльде будет спокойнее, зная, что отец рядом.

— Убедил, — выдавила улыбку девушка. — Я постараюсь заверить Моа, что причин для беспокойств нет. Пойду упаковывать вещи. Неизвестно, сможем ли когда-нибудь сюда вернуться.

Мы ехали на базу молча. Каждый думал о своем. Напряжение сгустилось в коридорах «Гаммы». Оказавшись на парковке подземного уровня, отец попросил привести Моа сюда. «Я не буду подниматься. Меньше узнаю, и Моа будет спокойнее», — прозвучал короткий ответ, на что мы согласились. Демир оценил мотивы профессора и отправился встретиться с ним, а нас попросил собраться в тренировочном зале. Ни один кабинет не смог бы вместить «Гамму» в полном составе. Сборы команды не заняли много времени. Мы еще минут двадцать ждали возвращения Моа. Я чувствовал волнение Эльды по ее взглядам, бросаемым в сторону двери, по тому, как она кусала губы. «Все будет хорошо», — еле слышно прошептал ей.

— Извините за задержку, — нарушил тишину громкий голос Моа, — в нашей команде пополнение. Некоторые помнят этого человека, остальным хочу представить моего старого коллегу и, пожалуй, я могу назвать его вновь другом, профессора Варди Руна.

Первой подошла Эльда и, наклонившись к отцу, что-то у того спросила. Наверно, убедилась, сможет ли профессор находиться среди такого количества незнакомых людей. Он кивнул, мягко коснувшись руки дочери. Причин для волнения не было.

Моа вышел вперед, объявляя тему повестки дня, хотя все понимали причину сбора без слов. Не каждый день тебя во всеуслышание объявляют преступником номер один. Толпа гудела. Кто-то предлагал собрать союзников по городам и деревням стран Альянса, чтобы выступить единым строем. Кто-то предлагал уйти в подполье, как было после уничтожения «Гаммарона». Моа поднял руку, останавливая шум.

— «Гамма» создавалась, чтобы доказать миру вину «Альфарона» и его манипуляции населением. Мы не солдаты, хоть и умеем дать отпор оружием.

— Демир, ты убеждаешь, что якобы не солдат, — поднялся со своего места Алан, поправив очки на веснушчатом лице, — а ведешь себя как отъявленный революционер. Посмотри, к чему привели твои «мирные» действия, — с этими словами Мернс пальцами изобразил в воздухе кавычки.

— На что-то намекаешь, Алан? — с вызовом спросил Моа. — Напомнить, кто убил Нила? А Ральфа? Ты видел фото плаца «Пустоши». Думаешь, они так штатную охрану готовят?

Алан скривился, признавая правоту. Но тут же, поправив очки на переносице, ответил на выпад:

— Демир, или лучше Моа? Потому что Демир — это ученый, а Моа предпочитает решать вопросы только на языке силы. Скажи, Моа, допустим, ты прав. Допустим, «Альфарон» действительно что-то готовит. Что мы сделаем? Пойдем штурмом на ближайший «Дельтарон» и пожертвуем жизни ради абстрактного блага? Пятьсот человек, если собрать со всех заводов, с автоматами против биоников? Я никогда не пойду с оружием, а лучше займусь наукой и буду помогать мирным путем.

— Ты тоже ходил с нами на базу «Океан», — напомнил Моа, которому разговор нравился все меньше и меньше, судя по пожатой челюсти. — Может, забыл, кто расстреливал охрану на той базе? Я благодарен, что ты прикрыл меня в тот день от пуль. Потому что нам нужны были снимки с того места как доказательство вины «Альфарона». Но, знаете, друзья, что странно? Согласен, наш Алан редко покидает лабораторию, но о нем властям должно было быть известно не меньше, чем о Ниро.

— Все просто, Демир, — парировал Алан. — Это еще одно подтверждение. Почему нет меня? А почему туда не попали Эйс или Лиса? Потому что властей не интересуют ученые, даже выжившие из группы двенадцать. В ком они видят настоящую угрозу? В тебе и молодежи, которая вместо того, чтобы исследовать кристаллы и работать над ними, только и делает, что ходит на «миссии» и машет оружием. Уверен, что видеооборудование «Дельтарона» и «Пустоши» зафиксировало его лицо в кадре, и не один раз. А вычислить личность человека по фото в базе данных преступников в розыске не составит труда даже обычной полиции. Подключи еще Леви за компанию.

Моа промолчал, не сказав ни слова. Мы вернулись к составлению плана, как остаться на свободе и довести дело до конца. Об армии биоников нужно сообщить людям. Оставался вопрос о цели создания огромных кристаллов и наличии подобных им на других базах НИИ.

Мы перенесли вещи в комнату Эльды. Из-за невозможности жить в городах жилые корпуса оказались переполнены. Распределялись по двое, иногда по трое. Нас с Леви подселили к Казу. Тот не удержался от возможности подшутить:

— А я думал, ты остановишься в семейном с Рун. Неужели Эльда выставила за порог? Или строгий папочка запретил шуры-муры с дочерью?

— Мы решили, что шоу «Любовь в общаге» перенесем до лучших времен. Профессору и так нелегко приспособиться к новым обстоятельствам. По-моему, это будет неуместно. Зачем усугублять? Думаю, Каз, ты еще успеешь на нас насмотреться.

Комната Рун располагалась в другом корпусе, но это не мешало проводить часы с Эльдой и профессором Руном. Тот часто корректно выходил под предлогом встречи с Моа или поиска информации в библиотеке. Мне казалось, что мужчина таким образом пытается вернуть утраченные воспоминания, но я ошибался. Эльда призналась, что тоже на это надеялась, пока отец не рассказал ей подробности действия вживленного генератора и люмитиста СВ.

Оказалось, на воспоминания поставили сильный блок, что равносильно стиранию памяти. Что было в прошлом, там и осталось. Вернуть те моменты уже не получится. Остается только создавать новые. Например, помню, как мы рассматривали фотографию, где маленькая Эльда сидела на плечах отца. Профессор провел рукой по фотографии, взглянул на дочь и произнес, что запомнит момент, когда она рассказала историю из своего детства. Он не узнал даже себя на карточке, не говоря уже о месте, где они находились.

Так проходили дни. Храбрецы, выходящие на разведку, рассказывали, что на улицах стало больше полиции. Сотрудники правопорядка не брезговали вечером пройтись по бедным районам, устроить облавы на ночные клубы. Участились случаи арестов за незначительные преступления. Они искали. Нашим спасением было то, что в Нордии не существовало видео слежения, а на некоторые уровни подземного города не решался заходить отряд спец назначения. По словам Эльды, до сих пор существовали отсеки, куда проник зараженный радиацией воздух и законсервировался. Попадешь туда и никакой респиратор тебя не спасет.

За короткое время мы потеряли десятерых. При общем количестве, потери были огромными. Люди пропадали, стоило им оказаться на поверхности. Парни, которые участвовали в закладке мин на «Пустоши». Неужели засветились на камерах? Но мы обнаружили все и рассчитали слепые зоны каждой перед тем, как приблизиться. Моа призывал не высовываться, но снабжение под землю кому-то надо было осуществлять. Каждое исчезновение заканчивалось одинаково, через несколько дней в новостях сообщали о поимке опасного преступника и немедленной ликвидации. Суд не проводился ни разу. Не оставалось сомнений, «Альфарон» увидел в нас реального врага и объявил войну.

Еще и Леви начал чаще куда-то пропадать после ужина. Мне показалось это странным. Зная характер друга, лучше проверить, не попал ли он в очередные неприятности, и напомнить о предосторожности. Причиной его частых исчезновений оказалась брюнеткой с миндалевидными глазами. Девушку звали Тесс. Она работала младшим лаборантом.

Задержавшись после тренировки в зале, я хлопнул друга по плечу, намекая на то, что кто-то не теряет времени зря.

— Никогда бы не подумал, что ученые могут быть такими, — загадочно произнес Леви, перекинув полотенце на плечо и направляясь в сторону душевых. — Как думаешь, если предложить Моа организовать здесь что-то вроде клуба или хотя бы бара, он согласится?

— Выбираешь место для свидания? — спросил я его.

— Я даже не могу вывести девчонку на прогулку, — недовольно процедил Леви. — Как вы с Эльдой выходите из положения? Совместные походы в тир не прокатят. Спортзал? Тоже не дотягивает. Тесс предпочитает борьбу. Я иногда боюсь сказать лишнее при ней.

— Зато представь, как ты вырастешь в ее глазах, став личным инструктором по стрельбе. Профессиональный охранник уровня «Альфарона» Леви Джетт дает персональные уроки, — с этими словами я заговорщически подмигнул.

Конечно, на этом моя помощь не закончилась. Мы с Эльдой выделили пару вечеров, чтобы показать Леви знаковые и не слишком заброшенные места переходов, соединяющих «Гамму». Кроме того, показали ему безопасные места, где можно выйти на поверхность, не опасаясь быть обнаруженными. Леви искренне благодарил за помощь и заверял, что в долгу не окажется.

Однажды вечером Эльда застала меня за чтением письма от отца. С того дня, когда мы оказались в Мидобруке, я хранил небольшое послание в защитном пластиковом чехле. После переезда в «Гамму» слова отца стали для меня особой связью с семьей.

«Сын,

Куда бы ни забросила тебя жизнь, для нас главное, что ты жив. Не кори себя за то, что не можешь сообщить лично. Я уверен, что, появись у тебя хоть малейший шанс, ты бы приехал. Как бы то ни было, не теряй надежду на лучшее. Помни, двери нашего дома всегда открыты для тебя и твоих друзей. Ты всегда для меня останешься сыном, какие бы ярлыки ни навесило на тебя общество.

Береги себя, Ниро. Твой отец.»

Эльда, обнимая меня со спины, полушепотом прочитала строчки, добавив:

— Я рада, что смогла встретиться с твоей семьей до того, как наша жизнь круто изменилась.

— В тот день ты сделала меня самым счастливым человеком, — произнес я, бережно складывая письмо в чехол и усаживая ее к себе на колени. — Я даже мечтать о подобном не мог.

Эльда провела рукой по моей скуле и поднялась. «Что-то задумала», — подумал я, глядя, как она отводит взгляд, не решаясь сказать. За это время я успел изучить язык ее тела. Оказалось, Эльда давно думала, как бы незаметно сообщить матери об отце и о том, что она в относительной безопасности.

— Сегодня я говорила с Моа, — она оперлась о дверь в комнату. — Он дал добро. До Лунда всего шесть часов, если выдвинусь рано утром, успею вернуться до отбоя.

Я подошел к ней. С одной стороны, правильно, что она решила сообщить матери. Меня радовал факт, что их отношения улучшились. Но ехать одной, сейчас?

— С ума сошла? — спросил ее, услышав, как хлопнула дверь где-то в коридоре. — На нас открыли охоту, а ты решила поехать?

— Ниро, пойми, мама тоже слушает новости. Представь, что она может подумать. Я буду предельно осторожна. Мне подсказали хороший маршрут.

— Я с тобой. Прикрою в случае чего.

— Вот тебе точно не стоит. Наши сказали, кому удалось уйти от слежки, что сейчас полиция проверяет почти весь транспорт, стоит ей заметить мужчин. И их сразу забирают. Сам понимаешь, куда. Могу я попросить тебя присмотреть за отцом? Хотя в последнее время причин для беспокойств нет, но я не хочу его беспокоить, сообщая, куда еду. Об этом знает только Моа и теперь ты. Я выезжаю в среду утром.

Мне совсем не нравилась идея, что Эльде придется проделать путь в одиночку, но понял, что ее не переубедить. Будь я на ее месте, тоже воспользовался бы шансом дать знать о себе родителям. Когда в среду часы пробили одиннадцать, а она так и не появилась, мне стало тревожно. Я не спал целую ночь, а в четыре утра отправился на стоянку. Ее джип отсутствовал. «Может, все же решила не ехать по междугородней трассе вечером, а осталась с ночевкой у матери», — пытался успокоить себя, то и дело поглядывая на часы. Прошли сутки. Я был сам не свой. На следующее утро пришел к Моа и рассказал о случившемся.

— Не хочу нагнетать, но Эльда нашла бы способ сообщить о задержке, — задумчиво потер переносицу Моа.

— Я поеду по трассе, — выдохнул я, считая про себя до десяти. — Будь что будет. В каком городе живет ее мать? Лунд? Выберу короткую дорогу и осмотрюсь. Мне бы еще адрес домашний узнать.

Адрес ничего не дал. Меня выпроводили, не пустив на порог, заявив, что я ошибся. Обычная предосторожность. Этого и стоило ожидать от женщины, у которой забрали мужа из дома. Возвращался я медленно, осматривая местность. За несколько километров до въезда в город заметил указатель поворота на Эро. «Может проверить?» — подумал и свернул наугад. Почти голая земля с редкой чахлой растительностью. Вдруг взгляд заметил какую-то бесформенную темную конструкцию. Подъезжая ближе, в куче металлолома разглядел очертания автомобиля. Перегрелся двигатель или что-то другое привело к возгоранию? Я затормозил и, натянув респиратор, подошел к искореженному кузову. Судя по свежей саже, авария произошла недавно.

И тут меня осенила страшная догадка. Это был джип. Остатки зеленой краски напомнили автомобиль Эльды. Надеясь, что я ошибся, осмотрел номера. Это точно ее машина! Но она пустая! Может, случилось чудо и ее выбросило ударной волной? Я внимательно осматривал салон, надеясь найти подсказку. На панели различил смазанные следы засохшей крови. Распахнув бардачок на передней панели, нашел ее респиратор. Уже не понадобился? «Без паники», — успокаивал себя, запрыгивая на водительское сидение и проворачивая ключ зажигания. Может, местные жители, проезжая, заметили аварию и подобрали девушку? Но поиски Эльды в деревне ни к чему не привели. Кто-то упомянул, что видел разбитый автомобиль, но ни в салоне, ни поблизости никого не обнаружил. С тяжелым сердцем я возвращался на базу. Перед глазами стояла картина перевернутой машины моей девушки. Что с ней случилось? Кто на нее напал?

Не поднимаясь к себе, зашел к Моа и плотно закрыл дверь, перед этим убедившись, что коридор пуст. Четыре часа за рулем дали отличную возможность подумать о случившемся. Кто-то знал заранее не только о планируемой поездке, но и был в курсе маршрута Эльды. К Лунду вело несколько трасс, и выбранная девушкой, была хоть и самой короткой, но не очень удобной.

— Моа, кажется, в «Гамме» завелась крыса. Я нашел на трассе взорванный автомобиль Эльды. Точнее, не совсем на трассе. Она почему-то решила свернуть с основной дороги. Может, заметила преследование, хотела уйти? Ее не оказалось ни в джипе, ни в ближайшей деревне. И жители ничего не знают.

— Проклятье! Как?! О том, куда она едет не было известно даже ее отцу!

— В том-то и дело. Думаю, нас кто-то подслушал и донес организаторам взрыва. Знать бы, кто эти твари! Профессионалы. Все выглядит как обычный несчастный случай. Я не нашел на месте аварии ничего примечательного. И ни намека, где… — в попытках успокоиться я сжал кулаки до боли и засунул руки в карманы. Я напоминал, что нельзя, ни в коем случае нельзя поддаваться панике, поэтому произнес ее имя так, чтобы сам поверил, что она жива: — Эльда.

Моа усадил меня в кресло, достал из сейфа флягу, плеснул в кружку и потребовал сначала выпить, а потом рассказывать. Крепкий алкоголь немного расслабил. Я вздохнул и начал по минутам вспоминать вечер понедельника. Эльда по обыкновению зашла около девяти, потому Каз в это время еще играл в баскетбол, а Леви, скорее всего, был где-то с Тесс.

— Помню, как во время нашего разговора хлопнула дверь, — добавил, покопавшись в памяти.

— Ты уверен? — Моа с этими словами подскочил с места и прошелся по кабинету.

Я кивнул, на что Моа громко выругался, сказав:

— Только один человек с твоего этажа мог оказаться в это время в коридоре. Больше некому. Остальные были на баскетболе. Я не пропускаю ни одной игры. Даже Леви с Тесс присутствовали в зале.

Моа поднялся, достав из стола скотч и два пистолета, протянул один мне.

— Кто эта тварь? — процедил я, заряжая оружие. — Я его придушу!

— Я дам тебе это сделать, Ниро. Хоть и у самого руки чешутся. Сначала мне очень хочется узнать, что же сподвигло крысятничать такого благородного человека, который оружие лишний раз в руки не берет.

Моа привел меня к комнате и с силой распахнул дверь. На нас смотрел удивленный Алан Мернс. Но заметив выражение наших с Моа лиц, он резко поднялся и попытался сбежать, бросив в нас стул. У меня сработал профессиональный инстинкт, руки сами схватили ученого, вжав того в стену.

— Хорошего цепного пса ты приручил, Демир, — прошипел Алан, пока Моа стягивал ему скотчем руки. — Твоя новая правая рука? Понятно, ты — мозг, он — грубая сила. Баланс установлен.

— Алан, зачем? — процедил Моа, бросив его на стул, который поставил у стены, — Где Эльда?

Я удерживал ученого, пока глава «Гаммы» приматывал скотчем его ноги к ножкам стула. Мне и самому было интересно, что могло сподвигнуть человека, безразличного к борьбе, переметнуться на сторону врага, от которого он сам однажды пострадал. Оказалось все просто. Алану надоело быть на вторых ролях. Уставший от того, что к его мнению никто не прислушивался, мужчина задумался о месте, где, по его мнению, он как ученый обретет признание. Его не интересовали деньги. Алан Мернс хотел обрести имя, которое будут вспоминать при обнародовании изобретений. Но, как и следовало ожидать, ни слова о том, где девушка, мы не дождались.

— Не думал, что ты настолько наивный, Алан, — произнес Моа. — Думаешь, они пустили бы тебя в свой круг? Ученый из группы двенадцать и среди премированных лауреатов года? Да они бы уничтожили тебя как личность, превратили бы в слугу с мозгами, а когда выжали бы до последней капли, пустили бы в отходную яму. Посмотри, что стало с Руном.

— Я согласен на процедуру, через которую прошел Варди. Пожалуй, сам бы попросил об этом. Зато я смог бы полностью отдаться делу своей жизни и забыть весь идеологический бред, которым ты кормил нас все это время. За «Альфароном» будущее, его поддерживает Альянс.

Моа зарядил Алану сильный удар в челюсть. Развернув его лицо, потребовал рассказать, что стало с Эльдой. Но только что разговорчивый профессор, услышав ее имя, презрительно замолчал. Ни имен, ни того, как именно передавалась информация. Даже осознавая, что жить ему оставалось считанные минуты, предатель молчал.

— Где она?! — выкрикнул я, не выдержав. Схватив Алана за волосы и заставляя смотреть мне в глаза, повторил вопрос: — Куда ее могли увезти?

— Какая разница? Думаешь, она еще жива? — оскалился он, пренебрежительно хмыкнув и отплевывая кровь. — Наивный. Ветте стала первой. Ты на очереди. Все вы.

Моа протянул мне пистолет. Мы одновременно прицелились. Предатель ухмыльнулся, довольный выходкой. Зря. Без ответа отпускать безумца я не собирался. Опустив оружие, произнес:

— Решил, что отделаешься пулей в лоб? Даже Альянс за предательство не расстреливает, а предпочитает ликвидацию, — произнес я, поднимая с пола скотч и бросая взгляд на Моа. — Умереть успеешь. Как скоро, зависит от тебя. Сначала ты ответишь, где Эльда. У нас есть время.

Моа кивнул. Он сразу понял, что я собираюсь сделать. Алан презрительно наблюдал за нами, пока ему плотно заклеили рот. Я повторил вопрос, держа перед лицом мужчины рулон скотча, показывая, что произойдет дальше. Понимая дальнейшее развитие событий, тот резко замотал головой, пытаясь избежать предстоящего. Моа удерживал голову Алана, когда я заклеивал ему нос, обмотав несколько раз скотчем вокруг. Не прошло и минуты, как только что уверенный в победе ученый задергался, замычав. Искушение сорвать скотч было велико, но мы выждали еще пару минут, пока Алан не начал закатывать глаза.

— Будешь говорить? — спросил я его, приблизившись.

Тот слабо закивал, в глазах появился блеск.

— Попробуй обмануть и время увеличится вдвое, — предупредил я его, дожидаясь кивка.

Но стоило освободить рот, и Алан смог вдохнуть заветный воздух; вместо ответа посыпались проклятия и ругательства. Я пожал плечами и оторвал новую ленту. Даже если сдохнет, он сам выбрал.

— Говорят, что большинство без подготовки может обойтись без воздуха пять минут, — произнес Моа, засекая время, — а некоторые могли задержать дыхание до девяти минут. Интересно, какой вариант верен в твоем случае. Пошли, Ниро. Проверим нашего уважаемого ученого через семь минут. Ни нашим, ни вашим.

Мы вышли за дверь и отошли в сторону так, чтобы Алан услышал звук удаляющихся шагов. Сдастся или предпочтет гордо умереть? Вернулись, как и обещали. Застали Алана с опущенной головой, но пульс еще ощущался. Оторвав скотч, парой сильных оплеух привели его в чувства. Предатель прошептал:

— Норр. За Эльдой пошли люди Норра. Где она, я не знаю. У него много своих баз. Вряд ли такой человек оставит Ветте в живых.

— Где ее держат? — задал я вопрос, держа скотч наготове, намекая, что молчание или отказ говорить мы терпеть не намерены.

— Не знаю, — ответил тот, тут же повторив с надрывом, — Я правда не знаю! Думаете, он сообщит мне подобное?

Да, сведения мы получили, но в одном Алан прав: шансы, что Эльда еще жива, оказавшись в руках главы охраны «Альфарона» почти нулевые. Куда отправиться в первую очередь: изучать нижние уровни НИИ в Кормонде или Остоне? А отправившись туда, только облегчу задачу международной полиции. Я оставил Моа с бывшим другом наедине. Еще будучи в коридоре, услышал выстрел. Моа решил поставить точку. Мне было не до этого. В мой мир, который только начал светлеть с появлением девушки, пришла темнота, лишив надежды.

Я куда-то шел, сжав зубы до боли и не имея четкого ориентира. Ноги сами привели на любимую площадку Эльды, там, где окно выходило на поверхность. Другая реальность, недоступная мне и всем живущим здесь. Где-то там наверху люди зажигали свет в домах, накрывали на стол, вели тихие разговоры за ужином. А я даже не успел сделать любимой девушке предложение, все ждал подходящего случая. Дождался. В горле встал ком. Почему должно случиться именно так?! «Это несправедливо!» — прокричал я в пустоту, сам не зная, к кому или чему обращаясь. — «Она должна была остаться в живых! Она не могла!» Я бессильно опустился на землю, закрыл руками лицо. Перед глазами пролетали моменты, когда мы были счастливы вместе. Как наяву слышал ее смех и любимое «Перестань, Ниро».

Я отправился в комнату Эльды. Как рассказать отцу, что стало известно о его дочери? Профессор понял без слов:

— Мы должны надеяться, Ниро. Даже если кажется, что надежду не на чем построить. Кристаллы люмитиста быстрее растут на пустой породе.

— Спасибо, господин Рун. Вы правы. Не время опускать руки.

Парни, узнав о случившемся, напоминали, что готовы отправиться на поиски, стоит мне только позвать. Каждый день я встречался с Моа. Соратники Эльды: Каз, Аскр, Нокс и Вигго предлагали проверить базы Альфы и Дельты. Была вероятность, что ее удерживали там. Нельзя было сбрасывать и «Бетарон», самую отдаленную базу. Прошло две недели после исчезновения. В тот день настала моя очередь караулить подходы к базе. Я осматривал верхний уровень. Вдруг снизу раздался голос Аскра:

— Ниро, ты там поблизости? Тут какой-то тип спрашивает тебя. Я бы его снял сразу, но он упомянул имя Эльды Рун. Быстро сообразил.

Услышав дорогое сердцу имя, я поспешил вниз. Замер, увидев, кто оказался неподалеку от нашей тайной базы. Передо мной стоял никто иной, как Арло Мак.