Ломщик

Глава 9

К кому мог привести Макса ломщик-уголовник, получится ли угадать с одной попытки? Правильно, к таким же, каким и он. Вас сверился с адресом, выйдя из вагона монорельса в пригороде Чаронды, и повел Макса по довольно сложному маршруту — сначала через квартал двухэтажной частной застройки, потом — через промзону.

Чаронда Макса не впечатлила. Наблюдая из окна вагона проплывавшие мимо районы, он не мог отделаться от мысли, что попал куда-то в прошлое своей страны. Здания довольно однотипные, безликие, хоть их и попытались сделать более красивыми раскраской. Все как-то утилитарно, что ли. Где большие площади, фонтаны и бульвары? Храмы, стадионы, парки? Может от того, что населяющим Чаронду жителям это все не слишком нужно? Они живут иллюзиями, которые им дарит Глоба…

В этой части города было малолюдно. Но не только от общего уменьшения численности населения по мере удаления от центра города. Жители или работали, или торчали по домам-квартирам, погруженные в видео-дурман.

Хакер-проводник выстраивал маршрут, пользуясь набросками на бумаге, потому что к сети подключиться не мог, и она его не видела из-за металла на голове, прикрытого «буденовкой».

Насколько Макс помнил географию России, эта местность примерно соответствовала Вологодской области. Север европейской части, но далеко не крайний. Стояло первое апреля, или 01.04 по-местному, но неожиданно ярко влупило солнце. Макс стащил с головы меховую ушанку, у ломщика из-под шапки вытекла струйка пота, но снять или даже развязать ее он не мог.

Наконец, они вышли к высокому зданию, единственному в округе. Осмотрев фасад, Вас потянул за ручку облупленной коричневой двери. Казалось — внутри должно показаться запустение заброшенных заводских помещений, но включился свет, разлившийся по достаточно аккуратному коридору.

После нажатия на массивную кнопку раскрылись дверцы, пропустившие беглецов в кабину лифта. Внутри панель управления радовала разнообразием из двух кнопок — Up и, как несложно догадаться, Down. Вниз ехали долго.

— Нас пустили внутрь так запросто? — поинтересовался Макс.

— Снаружи наверняка торчат скрытые камеры, — ответил зэк. — Если бы мы выглядели подозрительно, то просто не попали б в лифт. Настоящая встреча будет внизу. Вообще, парень, в такие места проще проникнуть, чем выйти обратно.

Обнадежил, называется!

Но глубокое укрытие имеет то преимущество, что толща земли надежно экранирует от любых излучений и облучений, не считая нейтрино. Она точно непроницаема для радиоволн мировой сети. Глоба не знает, что происходит в андеграунде, если его специально не просветить.

Кабина лязгнула, останавливаясь. Створки разошлись, открыв короткий коридор, перегороженный стальной дверью. Как только пара визитеров вышла, за спиной с шумом захлопнул двери и уехал лифт. Клаустрофоб на месте Макса взвыл бы от ужаса или вспомнил Ивана Васильевича, того самого, меняющего профессию, причитавшего в лифте: «Замуровали, демоны!». Тем более пришлось довольно долго ждать. Их или рассматривали, или специально давили на психику.

Наконец, в динамике переговорного устройства не слишком гостеприимным тоном раздалось:

— Кто вы такие нахрен?

Вас быстро рассказал, что предупреждал о прилете с напарником.

— Чипы?

— У него нет. У меня закрыт.

— Снимай нахрен свою идиотскую шапку.

Ломщик угрюмо стащил буденовку и металлический колпак. Вряд ли он ожидал хлеб-соль и полуголый женский кордебалет с оркестром, но, видно, рассчитывал на лучший прием. Типа братья-подпольщики встречают сбежавшего от тирании собрата. Макс же воспринимал ситуацию иначе: беглый и проблемный уголовник приперся в малину чужой банды, вдобавок, привел с собой мутного перца непонятной масти.

Именно в таком ключе с ними разговаривал тип, похоже, местный «бугор», к которому они попали на прием после прохождения привратника. Обитатель подземной резиденции, судя по серовато-бледной коже, не знающей, похоже, ни солнца, ни солярия, вряд ли часто бывал наверху. Вид имел рыхлый, одутловатый и нездоровый. Макс знал, что медицина Рутении намного опережает российскую, но для использования ее возможностей нужен чип. Значит, этот тип или не имеет его, или не хочет его засвечивать обращением в медучреждение. Бугор казался недовольным и суровым. С Васом он довольно быстро расставил все точки над i, а к его протеже не знал, как подступиться.

— Как ты работал ломщиком без чипа? — спросил, чеша в затылке.

— Не помню, — Макс пожал плечами. — У меня стерта память, вместо нее наложены абсурдные воспоминания о молодости в другом мире. Вычислительные машины там тоже другие, как и языки программирования. Управляются ручными манипуляторами — клавиатурой, мышью, тачпадом, тачскрином.

— С хера ты его притащил? — спросил бугор у Васа.

— Он — точно ломщик по задаткам. Зэкам заблокирован прием развлекалова на чип, он нашел как обойти. Карабины для охоты снабжены прицелами с распознаванием людей, так он обманул ИИ и перестрелял пять человек.

Макс досадливо поморщился. Просил же Тилу не трепаться о просмотре видосов в потоковом режиме. Не язык, а помело. На Энгу не подумал.

Последнее откровение возымело большее воздействие, чем перечисление хакерских талантов.

— С чего ты мочканул пятерых? — бугор насторожился.

— На зоне находится склад с шкурами северных волков. Там было две моих. Какой-то урка, ранее сидевший на зоне для опасных, взял четверых подельников и решил склад подломить. Прилетел на коптере, ранил охрану… Что, мне свои деньги терять? Я взял карабин, зажал пальцем объектив прицела и каждому раздал по пуле в голову. Они удивиться не успели, как сразу умерли.

— То есть ради бабла ты готов укладывать людей пачками? — поморщился бугор.

— У меня хотели отнять мое. Это — неуважение. Значит — личное. Я научил их меня уважать. В следующий раз так не поступят. Ни со мной, ни с кем-то еще.

Кабинет в подземелье, принадлежащий допрашивающему бугру, похоже, мелкому авторитету уголовно-хакерского мира, отличался от кабинета Гегении лишь меньшей аккуратностью да отсутствием изображения президента Рутении над головой хозяина. Еще бросался в глаза большой холодильник с напитками, частью наверняка спиртными или иными бодрящими, что в Тремихе немыслимо. Бутылки просматривались через стеклянную дверь.

— То есть за деньги, сдобренные уважением, грохнешь и шестого, и седьмого? Отвечай, не строй из себя целку! — цеплялся бугор.

— Предпочту иную работу. Не вызывающую пристального внимания полиции.

— Какую?

— Хочу постичь азы мастерства ломки. Возможно, свежим глазом увижу новые возможности, как это произошло на Севере.

— Возможно… А возможно — нет, — сказал бугор, снова поморщившись.

— Он получил деньги за волков! — вмешался Вас. — Сто тысяч на субсчет. Может оплатить и чип, и обучение, — ввернул напарник по побегу, сразу повысив интерес рыхлого.

— Оплатишь? — тот спросил.

— Могу, — ответил Макс, — но не хочу, пока не научился распоряжаться деньгами. Предпочту подписать контракт на обучение с отработкой. Заодно покажу некоторые возможности, о которых мой напарник не знает. Пробыл я на зоне меньше месяца, при этом за цифровой машиной провел… ну, может быть, тридцать часов. Я раскопал уязвимости в системе защиты Глобы. Хочешь — покажу.

— Без чипа? — не поверил местный.

— Работал с промышленной машины, имевшей ручной ввод. У тебя здесь есть такая? И чтоб Глоба не отследил, откуда идет запрос.

Рыхлый засмеялся.

— Это все равно, что спрашивать у уличной девки, если ли у нее манда. А как работать, по-твоему? Двигаем. Вас, жди нас тут.

Они совершили короткую прогулку по коридору и вошли в другой кабинет, точнее — кабинку, где обнаружился компьютер на столе с привычной землянину с системой ввода данных.

— У вас работают ломщики без чипа, — догадался Макс.

— Само собой. Есть теория, что высокая скорость ввода данных в человеческий мозг не нужна. Природа тысячелетиями приспосабливала его к восприятию через глаза, уши, нос, ну, ты понимаешь. Если информации льется больше, она не усваивается. В общем, не ввод — узкое место, а обработка, скорость мышления. Чип никак на эту скорость не влияет. Поэтому во всем мире ценятся андеграундные самородки, отродясь не знавшие чипа и работающие с машинами по старинке. Ну, покажи, что изобрел!

Макс удобно устроился в мягком кресле и включил компьютер, практически аналогичный установленному в цеху по разделке оленей. Рыхлый сопел за спиной.

— Смотри. Информация о заключенных на обеих зонах в Тремихе закрытая. Глоба по запросу ее не предоставит.

— Верно!

— Тюрьмы и лагеря находятся в ведении МВД Рутении. Запрашиваем, например, кто в Псковской академии МВД занимается научными проблемами, связанными с заключенными… Оп, профессор Зноб Петкус. Вот его личный номер, копируем в буфер памяти. Хорошо, теперь идем на страничку зоны опасных в Тремихе, представляемся Петкусом.

— Сеть потребует подтверждения личности профессора.

— Естественно, потому что при входе на сайт мы не верифицировали себя чипом. Не беда. Вводим личный номер. И цифровая машина зоны, подключенная к сети, согласилась, что мы с тобой — профессор! Спрашиваем про Васа… Так, его личное дело, приговор. И вот — сегодня утром объявлен в розыск как беглый. Так что без буденовки ему выход на поверхность заказан.

— Без чего?

— Без шлема и дурацкой шапки. Идем на женскую зону. Например, Тила Бунгельд. Та на месте, сидит до шестого месяца за кражу конфет с кондитерской фабрики.

— Ты ее знал?

— И даже жил несколько дней в ее домике. Про шух-шух не спрашивай, это личное. Видишь, как обойти защиту? Ничего сложного, если знать алгоритм. Но мало кто до меня додумался.

Рыхлый был впечатлен.

— Башка у тебя варит.

— Более того. Я могу попробовать копнуть глубже. Например, изменить данные. Убрать из досье Васа, что он в розыске. Допустим, за него внесли 200 тысяч, и освободился досрочно. Но это уже вмешательство, и оно с большой долей вероятности привлечет внимание Глобы.

— Снова скажу: соображаешь, — довольно хрюкнул рыхлый. — Мое имя — Поц. Будешь работать на меня. Что скалишься?

— Радуюсь, что нашли общий язык с тобой быстрее, чем ты — с Васом, — Макс постарался не расхохотаться. — Давай обговорим условия. Мне нужен выход на поверхность, хотя бы по ночам. Задеревенею здесь. Деньги. И срок, после которого я уйду, а ты не будешь кричать мне вслед «останься».

Поц задумался и почесал затылок, не подозревая о причине ухмылки Макса. Дело в том, что евреи в Минске его юности словом «поц» именовали мужской половой орган. В переносном смысле это означает «лох», «недотепа» или нечто подобное. Например, еврею что-то пообещали несбыточное, и он ждет «как поц с мытой шеей». Поэтому служить субъекту с таким именем, что бы оно не значило в Рутении, смешно.

В основном они договорились, Макс получал крышу над головой и питание, оплату — по результатам ломки в соответствии с заданиями, обучение премудростям, накопленным поколениями предшественников. Что касается чипа, рыхлый член был прав — можно не спешить. Для подземного существования имплантат совершенно не нужен. Вот только жизнь на правах крота или дождевого червя Макса не устраивала совсем.

Главное, он получил защищенный от отслеживания деятельности компьютер, естественно — защищенный в разумных пределах. Если из андеграунда Чаронды пытаться наносить серьезные удары по системе, на поиск ломщика бросят такие силы… Короче, мало не покажется. Зато этим компьютером можно пользоваться хоть круглосуточно.

Легкость ломки баз данных Макс обнаружил довольно быстро и столь же быстро нашел объяснение этому феномену — стремление ИИ угодить населению, не вызывая раздражение. В прошлом пользователи сети возмущались мерами безопасности, заумными паролями, капчами, биометрической идентификацией по отпечатку пальца или рисунку сетчатки, необходимостью таскать с собой чип типа флэшки в качестве ключа доступа, из-за чего между включением гаджета и началом работы проходило до четверти часа, причем степень недовольства примерно совпала в обеих мирах и зашкаливала. В итоге Глоба значительно снизил требования безопасности, кинув усилия в другом направлении — ловить ломщиков-нарушителей. Те, потеряв необходимость сражаться с брандмауэрами и файрволлами, тоже со временем расслабились, потеряли компетенции, сосредоточившись на необходимости не попадаться. Макс, знающий основы компьютерной безопасности и хакинга в Российской Федерации, чувствовал себя здесь как доисторический дикий волк, случайно оказавшийся среди изнеженных болонок.

Для Макса началась новая жизнь. Ему хватило мудрости не раскрывать все свои возможности шефу со смешным именем Поц. Выполнял только сравнительно простые задания по проникновению в базы данных. Подключался к полицейским видеокамерам, отслеживая мужчин и женщин, заподозренных партнерами в неверности. Короче, играл в компьютерного частного сыщика. «Фирма» Поца специализировалась на такой вот теневой работе, поскольку слежка за людьми без лицензии правительства запрещалась, а лицензии эти выдавали редко, да еще и обставляли их ворохом условий. Хрен бы лицензированный частный сыщик смог бы получить доступ к полицейским камерам!

Максу завели субсчет, на который капал гонорар. Эти деньги он почти не тратил. Под землей кормили, у него имелась комната, обставленная мебелью, доступ в сеть для развлечения. Он не пил и не курил, ну, а женщин приводить в подземный бункер запрещалось. Если сильно зачесалось между ног, найдутся профессионалки в домике неподалеку, и они за оговоренную цену сделают тебе шух-шух. Проститутками Макс брезговал. Прикупил себе через службу доставки нормальную одежду и приличный чемодан взамен барахла, привезенного из Тремихи. Проверил: 100 тысяч от Крикера действительно ждали своего часа на другом субсчете — ну, и пусть ждут.

Начал учить язык программирования, совместимый с местными операционными системами. Нашел абсолютно открытые сведения, но совершенно невостребованные. Ломщики, подобные Васу, входили в управление системой, присвоив себе права суперадмина, то есть злодействовали на пользовательском уровне, программы не писали и даже простеньких вирусов не создавали, поскольку программированием давно здесь занимался ИИ по поручениям людей. Он бы точно отказался от задания сваять вирус или троян, да еще бы сдал заказчика полиции.

Выше крыши загруженный работой и самообразованием, Макс, тем не менее, буквально через несколько дней начал тяготиться одиночеством. К концу второй десятидневной недели, разобравшись, как скрывать следы нахождения в сети, как-то вечером вызвал Энгу, причем у нее контакт высветился как соединение с мамой. Сделать его полностью безопасным и скрытым от записи на серверы Глобы невозможно, но поскольку осужденная — невесть какая по важности персона, ИИ наверняка будет отслеживать только ключевые слова. Если речь пойдет о совместном отдыхе в теплых краях, Энге при любом обращении к сети посыплются рекламные предложения: куда двинуть, откинувшись с зоны. Аналогичный спам повалит ее матери, это как бы она обсуждала с дочкой круиз.

— Ты-ы-ы?! — от неожиданности чуть не вскричала девушка, услышав голос Макса.

— Без имен, — предупредил возлюбленный. — Динь-дон, я — ваша мама, вот мой дом… Ах, ты не знаешь эту сказку. У меня все хорошо. Мама устроилась на работу, ждет встречи с тобой. Ты как?

— Скучаю ужасно!

— Понимаю. Других мужч… в смысле — других мам рядом нет. Куда тебя унесет джет-плейн, когда освободишься?

— Домой. Сначала в Псков, потом…

— Около Чаронды есть замечательные места для отдыха после северной зоны. Окрепнешь душой и телом. С мамой! Осталось два месяца. Чуть меньше.

— Целых два! Как их вынести…

Теоретически Макс мог перевести ей донат со своего субсчета и освободить хоть завтра. Но сумма сравнительно крупная. Та первая, выплаченная за шкуру волка, пришла официально, не подкопаешься, если только не задаваться вопросом, откуда две девушки взяли эту шкуру. Где-где? Нашли! Сама пришла на четырех лапах и любезно слезла с хозяина. А вот с субсчетом правила однозначны: не более 10 тысяч, лучше — до 5-ти. И не слишком часто на один легальный счет, управляемый с чипа. Кроме того, с перевода придется заплатить подоходный налог — это отслеживается строже, чем правомерное происхождение денег. Совсем как в старом анекдоте советских времен: «Что такое кристально честный коммунист? Это тот, кто платит партийные взносы даже со взяток и украденного».

— Мама тоже страдает. Но придется потерпеть и лучше подготовиться к встрече. Все! Я побежала смотреть любимый видос про супергероя Саропанга. Клянусь Святым Болтуарием!

Энга засмеялась — таким легким, чистым и очень счастливым смехом. Страшно не хотелось разрывать контакт. Но правила безопасности — превыше желаний. По этой же причине «мама» не будет вызывать дочку ежевечерне, следующий контакт — не раньше начала июня, ближе к освобождению.

Макс давно нашел в сети данные о девушке — все доступное в сети и как бы закрытое грифом «для служебного пользования», но для него — совершенно прозрачное. Где родилась, где училась, где работала в фискальной инспекции. Что писала о себе на личных страничках, аналогичных привычным по прошлой жизни социальным сетям. И не мог понять, откуда у нее набралось столько отличий от сверстниц, чьи мозги раскатаны Глобой в один плоский стандарт.

А, может, у многих не раскатаны? Просто не у всех появился в жизни парень, умеющий жить иначе, а не под диктовку видосов и подкастов.

Макс отложил эти вопросы до приезда Энги и предстоящей легализации с чипом. На Поца можно работать удаленно либо переметнуться к другому работодателю. Мир ансистов постепенно раскрывался в пестром разнообразии, и подземелье в промзоне Чаронды было весьма далеко от идеала для постоянного обитания. Де-факто добровольная тюрьма, да еще подземная. Из редких разговоров с коллегами Макс усвоил, что они все копят деньги, чтобы дальше жить безбедно на поверхности. Только вот копить придется долго — лет десять, не меньше. Ну его, такие сроки! Макс собрал свою коллекцию контактов, правда, только в виде сетевых ников и без уточнения, кто за ними стоит. Он вполне сумеет их задействовать и покинув подземелье.

Но пока что не спешил. Как место временного пребывания и обучения обитель Поца подходила. Есть что перенять на будущее. Тем более, задания постепенно усложнялись.

Через три недели в андеграунде его работодатель, удовлетворенно подводя итоги деятельности нового ломщика, сообщил о новом заказе.

— Хочешь сыграть по-крупному? Обещают полмиллиона.

Он склонился над рабочим местом подопечного, благоухая пивной отрыжкой и столь же сомнительным ароматом какой-то острой закуски.

— Тебе обещают, — хмыкнул Макс. — Моя доля?

Поцу это не понравилось.

— Едва научился по сети шариться, а уже наглеешь?

— С тебя беру пример.

— Вот это — правильно, — кивнул работодатель. — Это задание я дам троим, в том числе Васу. Тот, кто справится, получит половину. Эй! — толкнул он Макса в спину. — За такие бабки не пятерых, а десяток лохов можно положить!

— На мокруху я не подпишусь.

— Речь не о мокрухе, — Поц назидательно выставил палец. — Я не идиот, чтобы брать такой заказ. Вся полиция на уши встанет. Слышал ты о государстве в государстве и его правителе — самозваном князе Всеславе Радиславиче, хозяине Кречетского района?

— Мельком, — Макс пожал плечами. — Специально не интересовался.

— Так знай! Ему принадлежит право на разработку 12 процентов поверхности Луны. Добывает там он гелий-3, понимаешь? Оттого денег у Всеслава как капель в море. Ему вежливо намекнули: пора делиться. Один не менее уважаемый человек предложил объединить концессии и капиталы в освоении Луны, зарегистрировав корпорацию на равных с партнером, то есть 50 на 50. Всеслав отказался.

— Потому что его активы на Луне стоят гораздо больше, чем у навязываемого партнера? — догадался Макс.

— Ты все ловишь на лету, мой перспективный! Обиженный, как ты его называешь, партнер — не сдался и хочет Всеслава придавить. Отчего нуждается в информации о сделках Радиславичей. В крупном бизнесе не бывает чисто!

— То есть нужно ломануть кречетские сервера? За 250 кусков? Справлюсь до ужина.

Поц неприятно рассмеялся.

— Были уже желающие на халяву срубить четверть миллиона. Обломились. К тому же там слишком много инфы, и сам не отсортируешь, что можно использовать в качестве компры. Нужен аккуратный и нежный канал, по которому ломщик заказчика начнет тихо и ненавязчиво скачивать кречетские данные. Пробуй! — босс похлопал парня по плечу и закончил спич пренеприятной фразой: — Аванс я уже получил, не справимся — нам хана.

Насколько он поступил опрометчиво, Макс понял после первых же попыток проникнуть в цифровую крепость князя, по российским меркам — олигарха. Бизнес-империя Радиславича, как быстро выяснилось, имела собственную сеть, и та электрически не была соединена с глобальной. Значит, проникнуть в их тайны, сидя в подвале Чаронды, так же возможно, как штурмовать вражескую цитадель на другой планете, не имея космического корабля.

Когда Макс заявился к Поцу сообщить, что аванс лучше вернуть, у того в кабинете сидел Вас и еще пара ломщиков постарше. По их унылым рожам было видно, что они получили тот же результат. Так и оказалось. Выслушав Макса, Поц кивнул и отправил ломщиков из кабинета.

— Вон все! Макс, останься.

Обычно невозмутимая рыхлая физиономия работодателя наливалась краской. Он, похоже, находился вне себя от гнева.

— Ничего иного не скажу, — Макс пожал плечами. — Ломка сети, с которой нет электрического контакта, невозможна.

— Значит, надо проникнуть в Кречет! — крикнул Поц. — Влезть в их гребаную сеть на месте! Иначе заказчик влезет нам всем в задницу и порвет ее на сотни маленьких ошметков.

— Без меня, — ответил Макс.

— Поздно давать задний ход, мокрушник! — Поц ощерился. — Твоя задница уже засвечена. Значит, так. Завтра едешь в Кречет и просишься к ним на жительство. Там какая-то закрытая община или секта, посторонние ни хрена не знают.

— Почему же я?

— Самый молодой из нас, — Поц загнул один из пальцев. — Там таких охотней привечают. У тебя нет чипа, а в Кречете, насколько знаю, это плюс огромный. Ну, и выглядишь получше других ломщиков — они слишком долго в подземелье. Вызовут подозрение.

— А меня возьмут к ним в секту?

— Ну, насколько мне известно, путь туда не закрывают. Да, берут не всех, но попробовать стоит. А иначе…

Играть в Штирлица Максу не улыбалось. Но если на подземную базу Поца начнется наезд по заказу одного из богатейших людей планеты, соперника кречетского олигарха, то лучше находиться где-нибудь подальше.

— 300 тысяч в случае успеха. Или отправляй к ним Васа! — Макс нахально ухмыльнулся.

Рыхлый мошенник покрутился в кресле, потер двумя пальцами носяру, но потом кивнул, не поднимая взгляда. «Точно кинет!» — понял Макс. Ну, и черт с ним! Надо уносить подальше ноги. Здесь запахло жареным…