Ломщик

Глава 20

Предвзлетная проверка систем челнока не требует никакого участия экипажа, но Макс, тем не менее, контролировал процесс. В деталях процедуру, как и устройство корабля, он не знал, но этого и не требовалось. Когда цифровая машина подтвердила до конца полетное задание, включая стыковку со станцией, вмешался.

— Что ты делаешь? — тревожно спросила Энга. — Ты в этом разбираешься?

— Ничуть. Зато не хочу лишних манипуляций со стороны тех, кто разбирается. Отныне корабль не примет никаких команд без моего одобрения.

— Ты предполагаешь, что…

— Страхуюсь.

— До сих пор не верю, что согласилась, — вздохнула Энга.

От первоначального энтузиазма, рожденного перспективой орбитального турне, у нее не осталось и следа.

— Прости, но тебя никто не спрашивал. Как и меня. Нас поставили перед фактом, без выбора, пообещав щедрое вознаграждение, если справимся. Я предупреждал, что опасно. Сойти не получится.

— Задать челноку приземление в нейтральной стране возможно, нет?

— Нет. Во-первых, не сумею ввести полетное задание. Во-вторых, я обещал. И пока не имею никаких причин отступить от обещаний. Действия Радиславичей, как минимум, весьма неоднозначны, но лично мне и тебе они не сделали ничего плохого. Изменять им не собираюсь, так воспитан. В-третьих, что необходимо тебе знать, разговор пишется. Подвожу черту: относись к происходящему как к приключению.

— Приключение с пистолетом в кармане комбинезона… — вздохнула Энга.

— Вытащи магазин и убедись: там не боевые патроны, а микрошприцы. Заряд маленький, настоящий дает слишком большую отдачу, в невесомости тебя отшвырнет на стенку. Главное — не спеши. Надо освоиться в невесомости. Иначе победить целую смену ловких и привыкших к местным условиям космонавтов не получится. Не лезь вперед и прикрывай мне спину. Предстартовый отсчет… Скажи: «Поехали!»

— Зачем?!

— Обычай такой, в моем прежнем мире…

Стартовая перегрузка, значительно меньшая, чем обрушившаяся на грудь первого космонавта, произнесшего «поехали», сообщила о начале подъема. Она, как и легкие вибрации от работы двигателей, была привычна по майскому полету. Сам десятиместный челнок, совершенно аналогичный предыдущему, уверенно шел вверх.

Невесомость привела Энгу в восторг. Не имея в том ни малейшей необходимости, она отстегнула привязные ремни и принялась плавать по обитаемому отсеку корабля.

— Здорово! Непонятно, где низ, где верх. Зато не чувствую неприятных ощущений, которыми меня пугали на Земле. Вот только месячные начинаются.

— Месячные?! Но ты же…

— Да. Когда обследовалась перед полетом, попросила восстановить репродуктивную функцию. Если вернемся благополучно, у нас с тобой когда-нибудь родится ребенок. Если нет… Тогда все равно, — она вернулась к своему креслу и снова пристегнулась. — Разве не видел, какая я вчера была нервная?

— Думал, это мандраж перед стартом.

— Вы, мужчины, такие наивные, когда дело доходит до общения с женщинами. Бояться нужно другого.

Чего бояться больше? На заре космической эры, когда катастрофы случались — и сразу после запуска, и при приземлении, и за пределами атмосферы, естественное волнение охватывало экипаж из-за возможных отказов техники, но сейчас в ней можно было не сомневаться, все отработано от и до. А вот вечно непредсказуемый человеческий фактор заставлял напрягаться. Сама тактика спецоперации выглядела, по мнению Макса, сплошной авантюрой. Можно же было эвакуировать смену без циркового представления с захватом станции! А так операторы понятия не имеют, что шоу одобрено владельцами «Бахтияра-3». Как минимум, вправе оказать сопротивление, и его придется подавить выстрелами с инъекциями усыпляющего препарата, тела перетащить в их шаттл, отправить вниз… Слишком много действий, слишком много поворотных точек, а сбой в каждой ставит успех аферы под сомнение или влечет человеческие жертвы.

Внутренний голос пилота буквально исходил криком: «Максим! Что ты делаешь?!» А голос разума, тоже внутренний, возражал: «Иначе они пошлют куда менее щепетильную компанию. Вроде тех, кто разбирался с ломщиками Поца и младшей ветвью Радиславичей». М-да, так и до раздвоения личности недалеко. Одно очевидно — они с Энгой находятся на службе зла. Изобразить чистоплюйство и оставить незамаранными руки в белых перчатках не получится. Даже если все пройдет как задумано, они двое будут признаны соучастниками махинации в особо крупном размере — незаконном выколачивании многомиллиардного страхового вознаграждения. В Кречете обещано убежище на все случаи жизни? Но случаи бывают разные.

Самокопание закончилось со стыковкой. Как только загорелись индикаторы, подтверждающие герметичность стыковочного узла, открылся люк. Визитеры проплыли через длинный гибкий рукав на обреченную станцию.

Командир, несмотря на принадлежность объекта восточным олигархам, имел вполне славянскую внешность, мог сыграть Иванушку-дурачка без грима. Макс знал его послужной список и не купился на простецкий вид. Помощник начальника смены скорее напоминал киргиза-доставщика из Москвы.

— Явор? Я — Макс, моя помощница Энга, — он пожал протянутую руку космонавта, потом руку его чернявого заместителя. — Нашу задачу вы знаете: инспекция станции на предмет приема космотуристов.

— Знаю. Но не в восторге, — сразу признался «Иванушка». — Персональных спальных мест хватает — у нас дюжина запасных для сменного экипажа при ротации. Между ротациями они свободны. Но «Бахтияр» — не парк аттракционов! Люди серьезным делом заняты. Кроме того, не имеем вращающегося «бублика», и гарантирую, что одному-двум из туристов из двенадцати станет невыносимо плохо от постоянной невесомости.

— Полностью согласен, — подтвердил Макс. — К сожалению, добыча и поставка на Землю гелия-3 с Луны становится все менее рентабельной, компании вынуждены искать дополнительные источники дохода. В том числе космотуризм.

— Я тоже разделяю твою точку зрения, Явор, — поддержала Энга, входя в роль инспекторши. — На туристических станциях посетители всего на полчаса-час перемещаются из бублика в невращающийся зал, где наслаждаются кувырками в невесомости. Не испытывают дискомфорта ни на орбите, ни по возвращении. Но в компании Бахтияровых уверены, что накопился достаточный спрос со стороны желающих испытать тяготы полета наравне с профессиональными космонавтами. В том числе десятисуточную невесомость.

— Понимаю, не нам решать, а тем, кто свыше, — разомкнул уста помощник командира. Он говорил по-рутенски с ужасающим акцентом. — Но мы с господином Явором будем весьма признательны, если вы отразите в отчете все минусы от превращения «Бахтияра» в отель для бездельников.

«Если бы действительно проблема была столь ничтожна!» — простонал про себя Макс. Они с Энгой расположились в спальных ячейках по соседству. Каждый бокс вполне вместил бы и обоих, но не хотелось подчеркивать перед сменой, что они — пара. Шух-шух в невесомости, наверно, занимательная штука, но не в «эти дни» у женщины.

Следующие сутки они посвятили изучению станции, типовой, изготовленной по тому же проекту, что и «Радиславич-7». Максу помог опыт адаптации во время прошлого полета, Энга, что удивительно, вообще практически не чувствовала неудобств. Повышение внутриглазного и внутричерепного давления, приток крови, дезориентация… Ничего подобного! Прирожденный звездопроходец, по недоразумению получивший специальность экономиста.

Утром следующего дня по станционному времени, Макс шепнул ей: пора!

Экипаж станции делился на 3 смены по 4 человека, но для контроля за отдельными особо ответственными манипуляциями Явор имел право усадить за терминалы всех. Поскольку в этот день, 3.07, то есть 3 июля, ничего подобного не ожидалось, работали в обычном режиме. Командир с помощником заняли центральный пост, двое трудились в смежной операторской. Поскольку станция находилась выше общей зоны доступа глобальной сети, да и нечего отвлекаться на развлечения, операторы действовали по старинке, без помощи чипов, то есть через терминалы.

Все это Макс знал, на том и строился расчет.

Пистолет стрелял негромко, хлопки едва перекрыли шум вентиляции. Пульки с микродозами впились в шею командира и его заместителя, оба обмякли, не будь невесомости — завалились бы на пол. Дальше предстоял неприятный, но неизбежный процесс облета всей станции и угощения оставшихся десятерых снотворным. Соответственно, включился таймер — если верить инструкции, часов через шесть вырубленные начнут приходить в себя.

— Обожди! — одернула Макса Энга. — У меня неприятное предчувствие.

Она подплыла к Явору, проверила пульс, потом зрачковую реакцию, миллион раз видевшая подобные манипуляции в сериалах.

— Как они? В норме?

— Ма-акс… — ее голос задрожал. — Командир мертв!

Твою туда и налево… Спрятав пистолет, он сам ринулся к креслам. Приподнял веко Явора, зрачок остался столь же широким. Прижал пальцы к шее — под хрящи гортани, пульс так и не обнаружился, как и у его помощника.

Никакая химия, вызывающая обратимую реакцию, не глушит процессы в организме настолько. То есть в пулях — летальный препарат! У обоих наступила клиническая смерть, и у Макса с Энгой нет никакой возможности предотвратить смерть окончательную.

— Я убил их… — простонал Макс. — Нет, их убили пославшие нас. Дорогая, мы обязаны спасти остальных!

Энга, подавив ужас, молча кивнула.

Управление станцией Макс знал, когда обследовал такую же «Радиславич-7» на предмет ломки. Перво-наперво придётся пресечь сопротивление других космонавтов, они вряд ли примут на веру, что пара чужаков, ликвидировавших командование, имеет добрые намерения. Значит, добро придется насаждать истинно в славянском духе — принудительно.

Сначала захлопнулись и загерметизировались все люки в переборках между отсеками. По внутреннему чату от имени Явора разнесся приказ о немедленной эвакуации, после чего некоторые люки начали открываться, но только в сторону шлюзовой камеры. Позади уходящих гас свет.

Люди отчаянно пытались достучаться до командования, но получали отлуп: всем немедленно в корабль, Явор с помощником и гости улетят на челноке инспекторов. Кто-то умолял пустить в жилой отсек и забрать личные вещи, но получил отказ.

Началась предстартовая проверка — примерно за полчаса до прохождения точки, с которой оптимален спуск на арендованный Бахтияровыми космодром.

— Мы почти не отступили от плана… Может, просто ошибка в снаряжении наших пистолетов?

Энга вряд ли сама верила своим словам, но цеплялась за последнюю надежду, понимая, насколько малоценна отдельно взятая человеческая жизнь по сравнению с замыслами княжеской банды. В том числе ее жизнь и Макса.

— Значит, действуем по плану. Будь он проклят!

Через считанные минуты после этого короткого диалога план полетел в тартарары. Находившиеся на борту челнока вряд ли узнали, а Макс увидел отчетливо: после старта запустится команда самоуничтожения. Кораблик взорвется еще до входа в плотные слои атмосферы. Радиславичи и Бахтияровы уничтожают улики и свидетелей подчистую.

А вот хрен вам во все дыры!

«Говорит командир, — получили сообщение томящиеся в челноке. — Обнаружена неисправность, на ее устранение требуется время. Всем срочно переместиться в шаттл инспекторов».

В отличие от зари космонавтики, здесь индивидуальные ложементы не требовались. Надо всего лишь пересесть в другие кресла, как в запасной джет-плейн. Но…

— Там ровно десять мест! — охнула Энга. — Значит, нам не хватит. Готова лететь на полу или в багажном отсеке! Сыта космосом по горло.

— Спокойно, милая! — процедил Макс. — Мы пока еще не спасли их. Если наши толстосумы настолько желают уничтожить смену, не исключен шанс атаки корабля прямо в атмосфере. Но и оставлять их на станции невозможно… Наше спасение — гласность. Если Глоба, с ним весь мир, а особенно страховые компании, подвергающиеся грабежу, узнают о проделках наших боссов, на очень непродолжительное время мы в безопасности. Хватит, чтобы обезвредить программную мину в оставшемся челноке, сесть на нейтральной базе, как ты предлагала до взлета, и раствориться в неизвестности.

Она стиснула его запястье.

— Я верю тебе, Максик! Но даже ты не можешь предусмотреть каждую деталь…

Он делал все возможное, чтоб вызвать шторм и удрать в неразберихе. До последнего не хотел предавать Радиславичей, но уж слишком очевидно вскрылась их суть, поэтому подстраховался заранее. Теперь заготовка пригодилась. Он открыл резервное облачное хранилище, как здесь говорится — в туче, из него полились файлы сразу на множество адресов — Глобе, страховым компаниям, компаниям-конкурентам, в силовые структуры Рутении и в международные организации. Все это он сопроводил соответствующим комментарием. И принялся за вредоносную начинку шаттла, прекрасно сознавая: генератор команды на самоподрыв, скорее всего, дублирован неоднократно.

Первой на связь вышла Руслана.

— Ты понимаешь, что натворил?

— Ты нас послала на верную смерть. Резвимся напоследок.

— Если бы ты был чуть умнее, все сложилось бы иначе. Прощай.

Умнее? Не любовался бы ее коленками, а раздвинул их? Обломись, стерва!

Вторым был топ-менеджер страховой компании. Он заверил, что они немедленно готовят экспедицию спасения на «Бахтияр-3». Макс с Энгой нужны в качестве свидетелей для беспрецедентной судебно-исковой компании. Договорились об идентификации, чтоб под видом спасателей на борт не прорвалась княжеская группа захвата.

— Это — выход? — промолвила Энга.

— Один из возможных. Но я продолжу ковырять челнок. Предпочитаю действовать сам, не рассчитывая на других.

Выявленную при предстартовой проверке вредоносную программу ломщик нейтрализовал и отправил в карантин. Руки и голова работали с предельной четкостью и ясностью.

Следующий вызов. Не принять его было нельзя.

— Я — Глоба, — представился импозантный мужчина в строгом деловом костюме. — Если вас устроит это мое изображение, поговорим?

Станция находилась выше зоны действия его спутников. Он вышел на связь как обычный абонент.

— Немного занят собственным спасением… Что ты хотел?

— В мою задачу входит поддержание стабильности на планете с целью создания наиболее комфортных условий для жизни людей. Мне предстоит сформулировать советы для обратившихся ко мне — как наиболее эффективно преодолеть кризис. Без войны и излишнего насилия.

Макс нашел еще один след в ПО, вероятно, вскрывающий потенциальную опасность, и побежал по нему как легавый пес, унюхавший на траве запах зверя. Разговор, тем не менее, не прерывал.

— Не кажется ли тебе, что рациональнее всего устранить первопричины кризиса — преступные злоупотребления со стороны правления двух компаний, добывающих гелий-3?

— Ими займутся страховщики. Но ты нанес чувствительный удар по самой системе снабжения энергетики планеты. Мошенничества со страховыми выплатами были и будут, это оправданный риск, заложенный в размер страховых взносов.

Такой вот лояльный ИИ… Хоть к сердцу прикладывай! Только к сердцу олигарха.

— Что ты предлагаешь?

— Появление вашей пары на Земле, тем более перед судом, вызовет дополнительную турбулентность.

— Нам выйти в космос без скафандров?

— Нет. Я не имею права давать советы, влекущие человеческие жертвы. Откажись перейти в челнок страховой компании, который готовится к старту. Останьтесь на борту станции минимум на месяц, запасов для двоих хватит на полгода.

Они переглянулись. Энга покрутила головой, понимая нелепость предложения. Видимо, ничего другого премудрые электронные мозги не нашли.

— Допустим! — Макс решил довести диалог до логического завершения. — Каков шанс, что нам удастся вернуться на Землю живыми и невредимыми спустя месяц?

— Более 60 процентов. Но должен предупредить: захватом станции вы нарушили множество международных законов и национальных законов Рутении. С учетом смягчающих обстоятельств я прогнозирую лишение свободы на зоне для особо опасных тебе, Макс, сроком на 25 лет. Соучастнице — 20 лет в колонии-поселении на Крайнем Севере.

У Энги вытянулось лицо. Снова на 20 лет в Тремиху или в аналогичный городок? Лучше и правда — без скафандра в космос. Но услышала:

— Предпочтительнее, чем погибнуть. Мы согласны.

Когда благообразный тип исчез с экрана, Энга буквально вцепилась в Макса когтями.

— Ты с ума сошел? В тюрьму?!

— Нет. Просто выигрываю время. Наверняка в числе терзающих Глобу находятся и наш князь, и кто-то из Бахтияровых. Пусть думают, решают. А пока к нам прилетит челнок страховщиков или я сам починю оставленный кораблик. Станция — это западня. Покинем ее сегодня же.

Она умолкла, предпочитая не мешать.

Вскоре Макс удовлетворенно провел по лбу рукавом комбинезона.

— Наш шаттл чист. И шаттл с космонавтами успешно приземлился. Жаль, что не могу использовать Глобу для программирования полетного задания. Оставить прежнее, с посадкой на их площадку, совсем не улыбается. Ладно, не боги горшки обжигают. Кстати…

— Что?

— Корабль рассчитан на приземление с помощью специального устройства захвата, ты наверняка смотрела в видосах. Но нам пофиг его сохранность и способность к следующему взлету! Так что задействуется вариант Б, сядем жестко, с поломками, зато на любом пустыре, соорудим тебе металлический колпак на голову, и пусть нас ищут хоть до усрачки — и добытчики гелия-3, чтоб заставить замолкнуть, и страховщики, чтоб заставить говорить. Как они мне все дороги!

— Вот это другое дело! — оживилась Энга. — А то тюрьма… Макс, не буду мешать, пошла искать себе каску на голову. Мой чип не должен сконнектиться с сетью. Как только сядем, гады нас потеряют!

— Ты лучшая соучастница для сомнительных делишек, что я знаю, — улыбнулся он.

— Нет. Просто я очень тебя люблю и пытаюсь сделать все возможное, чтоб выбраться из ловушки, в которую нас завело твое безрассудство.

Она уплыла. «Женщины не умеют не пилить», — вздохнул про себя Макс.

Неоценимую помощь в перепрограммировании шаттла ему оказали цифровые машины станции, взявшие основную работу на себя. А если садиться не в Рутении? Было же море времени, чтоб выбрать страну для эвакуации, но до взлета такой исход казался маловероятным. Как минимум, надо махнуть за океан, хотя бы географически подальше от заинтересованных в их поимке. Место посадки должно располагаться рядом с крупным городом с населением не менее миллиона жителей, там сразу затеряться, найти ломщиков чипов… Он выбрал относительно подходящее место, в родном мире оно называлось бы Восточным побережьем Соединенных Штатов, и принялся за ввод данных, заодно выкапывая из памяти компьютеров станции необходимую информацию о будущем поле деятельности. Но долго ему этим заниматься не пришлось. Все терминалы в центральном посту управления станцией вдруг замерцали красным сигналом тревоги: приближается торпеда!

Значит, кто-то активировал станцию противометеоритной обороны. Там есть лазеры, но имеются и торпеды с термоядерной боеголовкой, способные разнести приближающийся к Земле астероид размером с Петрозаводск. По «Бахтияру-3» выпущен самый крупный калибр! Десятки мегатонн!

Ради «стабильности» сильные мира сего нашли иное решение, не послушавшись Глобу.

А вот это — конец. Бесповоротный. Сердце заныло. За оставшееся время невозможно успеть к челноку, тем более отстыковать и удалиться на безопасную дистанцию — ни за что в жизни. Закончившейся так глупо и бездарно!

В этот момент в отсек вплыла Энга с круглой железякой в руках, более не нужной. Увидела цифры обратного отсчета на терминале: 9… 8… 7… 6… 5… и все поняла.

Она метнулась к Максу, и он прижал ее к себе, чтобы уйти вдвоем вот так, обвившись…