Ломщик

Глава 7

Подняли сразу после полуночи. Макс был предупрежден о раннем подъеме, но все равно тер глаза.

Выехали впятером. За рулем внедорожника сидел один из опасных по кличке Стук, посередине расположился Макс, у правого окошка — знакомый офицер Крикер. Заберт развалился сзади. Пятый из охотников, Шкет, сплюснулся рядом подле пахана у стенки, оставив авторитету максимальное пространство.

— Мотай на ус, — начал инструктаж темноусый Крикер. — Скоро сойдет снег. Волки должны нагулять жир перед летней спячкой. По теплу, без снега, они выходят из логова крайне редко. Солнце не садится, их шкуры видны на фоне тундры издалека. Поэтому накануне летника волки сбиваются в стаи, осенний молодняк уже подрос и участвует в загоне. Окружают оленьи стада и нападают. Обычно на одного волка приходится один зарезанный олень.

— То есть мы едем к оленям? — догадался Макс. — Но они же разбегутся при виде э-кара!

— А на охоте вообще не бывает просто! — усмехнулся Стук, показав щербатый ряд зубов.

— Впереди летит дрон с тепловизором и камерой ночного видения, — продолжал офицер. — Мы засекаем стадо и ждем. Когда нападут волки, стадо начинает разбегаться. Олени видны отчетливо, наши цели — смазанные. Стук даст полный вольтаж, несемся к ним. Включаем прожектора. Мы с Забертом остаемся в кузове, вы трое охотитесь на волков. Вцепившиеся в оленьи туши, с добычей в пасти, далеко не убегут. Держаться кучно! Обычно при выстрелах они разбегаются, но не всегда. Мы с Забертом прикроем огнем с машины.

«Вот почему служака с зоны и авторитет, совершившие десятки вылазок, возвращаются из тундры невредимыми, — понял Макс. — Сидят в машине». Охотники в поле не более чем разовые картриджи. Выходит, Заберт, пообещавший эвакуацию на Большую Землю, отправил его на очень вероятную смерть. Если выживет, то добудет пахану очередную шкуру, чтобы приблизить день освобождения. И бывший зэк, теперь добропорядочный гражданин Рутении с правильным чипом, полным набором услуг от Глобы и запасом денег на счету, спокойно ступит на борт джет-плейна, перелетит на Большую Землю и продолжит жить в свое удовольствие. За особо тяжкое преступление отсидел лишь часть из присужденных ему 20 лет.

Справедливо? Не очень. Но подобное творится всюду, в любых мирах. Вдобавок общество потребления и эгоизма, где патриархальные традиционные ценности канули в прошлое, в наибольшей степени располагает к сомнительным гешефтам. Население Рутении и любой другой страны не знает о творящемся беспределе в местах, подобных Тремихе, верней, не хочет знать. Поэтому Глоба не придает ему значения и не дает «умных» советов по искоренению.

Стук, крутивший баранку, к перспективе опасного сафари относился как к развлечению. Наверно, его бодрило предчувствие опасности, риск только подогревал интерес. Шкет, молчавший в уголке, походил на мобилизованного на охоту в приказном порядке, возможно, что проштрафился перед авторитетом. Ни малейшего энтузиазма от него не исходило, наоборот, он выглядел запуганным вусмерть.

Пикап тащился по тундре, по ощущениям, не быстрее 20–25 километров в час. Высокий, на огромных колесах, больше, чем у ГАЗ-66, он катил по ложбинам между сопок по навигатору, показывающему безопасные маршруты. Офицер управлялся с дроном.

Впрочем, беспилотник обладал зачатками искусственного интеллекта и не требовал ежесекундного внимания, сам выбирая высоту, скорость и направление полета. Крикер только изредка корректировал задание.

Наконец, офицер воскликнул:

— Нашел!

Он сбросил водителю координаты точки, где остановить пикап.

— Есть олени, но будут ли волки? — спросил Макс, не стыдившийся своей неопытности.

— Пятьдесят на пятьдесят, — заверил тюремщик. — Стадо большое, вкусное. Но волчьих стай меньше, чем групп оленей. Теплеет, сегодня выйдут поживиться. Здесь ли или в другом месте — никто заранее не скажет.

Рогатые, а их в окрестностях Тремихи водились тысячи, возможно — десятки тысяч, для забоя и разделки интереса не представляли, истощенные скудным зимним подножным кормом. Цех, где трудились Энга с Тилой, перерабатывал туши, заготовленные и замороженные с осени. Вот когда снег сойдет, животные откормятся, начнут лосниться и принесут потомство, чувствуя себя в безопасности от волков, тогда и придет время отлова.

Наблюдая за работой водителя, Макс размечтался. В Беларуси и в России машиной не обзавелся, хоть давно планировал и начал откладывать на первый взнос, остальное — в кредит. Зарплата в «Гелии» позволила бы его погашать, но, увы, не успел. Э-кары, виденные на мониторе терминала, вызывали восхищение, внутри он ехал впервые. Этот экземпляр армейского образца, по назначению — аналог американского «хамви», грубого и крепкого внедорожника, поражал удобством, мягкостью хода. Его аккумуляторы обеспечивали ход без подзарядки на многие тысячи километров, а для восстановления заряда не требовались долгие часы, как у «теслы». При поднятых стеклах звукоизоляция была практически абсолютной, да и снаружи только снег скрипел под полимерными покрышками. Попросил бы порулить, но воздержался: Крикер и уголовники сочли бы это ребячеством.

Приехали. Стук тиснул на тормоз, машина остановилась, мягко качнувшись на подвеске. Последние минуты он вел ее, выключив освещение в салоне и снаружи — по прибору ночного видения, очень медленно.

— Забеспокоились олени. Часть вскочила, но не убегают, — офицер увеличил изображение с камеры беспилотника. — Ближе не надо.

Они стояли на небольшой возвышенности. По данным дрона ветер дул в их сторону, значит, олени услышали звук пикапа. Как же волки подкрадываются незаметно? Передвигаются бесшумно?

Потянулось время ожидания. Если бы сидели в УАЗике ВДВ, то травили бы анекдоты и курили. Атмосфера внутри этого автомобиля была совершенной иной, отчужденной. Каждый жил своими интересами, всех объединила текущая миссия — и только. Крикер сунул пульт дрона с экраном Стуку, сам закрыл глаза. Наверно, углубился в какой-то сериал. Макс, лишенный коннекта с сетью, просто задремал, выпав из реальности, и проснулся от возгласа:

— Пошла потеха!

Стук перекинул пульт дрона обратно тюремщику и вдавил вольт, то есть педаль акселератора. Пикап понесся вперед на максимальной для этих условий скорости и с включенными фарами. Швыряло немилосердно, подвеска с такими ухабами никак не справлялась.

Они едва не врезались в убегающих оленей, среди которых мелькали быстрые белые силуэты. От резкого торможения машина пошла юзом, а охотники уже распахивали двери.

Оказавшись снаружи, Макс сначала прикрыл рукой лицо — от резкого ветра со снегом и столь же резкого света фар, вдобавок, били прожектора на крыше кабины. Крикер с Забертом полезли в кузов, Макс побежал за Стуком и Шкетом — прямо в гущу тел.

Зэки стреляли на ходу, вряд ли прицельно. Если и попадали, то, скорее всего, в оленей. Методично вычислить волка, вынужденного замедлившегося из-за туши в зубах, не получалось.

Макс бежал за ними, одетый в толстый тулуп с поднятым воротником и тяжелых унтах. Ярко-оранжевые комбинезоны охотников, куда более легкие, мелькали впереди. Сзади хлопали выстрелы пахана и офицера, все это как-то мало напоминало организованную охоту и скорее выглядело экспромтом пополам с обычным бардаком.

А потом план, если он был вообще, сломался. Справа, из-за границы электрического света и тьмы, выпрыгнул стремительный силуэт. Макс едва успел вскинуть карабин, как зверь молниеносно исчез, утащив в черноту ночи Шкета. Высадил в ту сторону десяток патронов наугад. И тут его самого свалило с ног, будто ударило автомобилем, и поволокло… Волк! Макс судорожно вцепился в оружие, его потерять — верная смерть.

Волк принялся мотлять добычу, ухватившись зубами за воротник. Макс чувствовал себя погремушкой в руках энергичного великана-младенца. Сунул ствол себе за спину и трижды пальнул не глядя. Волк взвыл, заскулил. Вывернувшись из клыков, Макс крутанулся на спину. На миг увидел раскрытую пасть, выражение дикой боли и муки в изумительно умных глазах… и добил зверя в голову.

За время их кувыркания все кончилось. Фары освещали только изрытый снег, единственную белую тушу и Макса с карабином наперевес. Стук, как и его напарник, исчез.

Ухватив трофей за хвост, Макс потащил его к пикапу. Голова крутилась на 360 градусов в ожидании нападения из темноты. Но не случилось, видимо волки сочли: для них достаточно.

Поразительно, но ни в машине, ни около нее никого не оказалось. Макс включил подсветку прицела, осмотрел пространство вокруг и присвистнул: у заднего борта отчетливо проступили следы крупных лап с четырьмя пальцами, темные пятна крови и следы волочения.

Он выключил подствольный фонарик и двинул в темноту. Зачем? Офицер и криминальный авторитет ему — никто. Отправились на охоту на свой страх и риск, получили свое. Но Заберт — его билет на Большую Землю. Оставалось надеяться, что тулуп выдержит нападение еще одного зверя, и тот не догадается хватать за лицо.

Макс обнаружил обоих в нескольких сотнях шагов, снова включив фонарик, оба порванные. В машине наверняка есть какая-то аптечка, но до нее еще надо добраться. Почему белые хищники отступили в темноту и пока не нападают, он понятия не имел.

— Спаси! — прохрипел Заберт. — Крикеру кранты. Спаси, отправлю на Большую Землю бесплатно! Душой клянусь!

— Это меня он просил вывезти тебя… — офицер, оказывается, тоже был жив. В какой-то мере жив. — Спаси! Клянусь, улетишь!

И в этот момент, пугающе близко, раздался волчий вой. Похоже, не из одной, а из двух-трех глоток. Макс понял, что вытащить одного он попытается. Но не более.

Крикер был тяжел, одет такой же толстый тулуп. Зверь начисто отхватил ему кисть руки, офицер тщился пережать сосуды уцелевшей, но кровь продолжала хлестать. Макс волочил его как подстреленного волка, только за шиворот, а не за хвост. Периодически вскидывал карабин и палил назад, умные хищники наверняка понимали опасность стрельбы.

Ветер дунул с их стороны. Показалось или действительно донеслось? Звуки походили на довольное чавканье. Заключенный Заберт закончил отбывать наказание.

От потери крови Крикер потерял сознание. Она уже не фонтанировала из руки. В салоне машины Макс нашел медицинский комплект, раскрыл упаковку и прижал ее к запястью, из которого торчали две кости предплечья. Внутри что-то тихо завибрировало, упаковка закрыла рану и оплела покалеченную руку.

Хотел сам порулить пикапом? Бойся своих желаний, они иногда исполняются в самый неподходящий момент. Макс снова выбрался наружу и забросил убитого волка в кузов. Четыре-один в пользу волчьей стаи!

Слава Святому Болтуарию, управление и навигатором, и транспортным средством было упрощено до предела, сведенное до интуитивно понятного. Макс занял место водителя. Кресло пришло в движение и отрегулировалось под фигуру. На экране высветился вопрос: автоматический или ручной режим. Макс приказал автопилоту двигать на базу и только сейчас позволил себе выдохнуть.

Когда подъезжали, раненый зашевелился на заднем сиденье. Наверно, аптечка впрыснула стимуляторы. Значит, жив и потерпит. Макс перетащил на «родной» завод волчью тушу и свой карабин, единственный уцелевший. Только после этого перегнал пикап к воротам зоны для опасных.

— Крикер! Идти можешь?

— Вряд ли…

Громкий звук клаксона заставил открыть окошечко в стальной двери. Больше ничего не произошло. Макс продолжил сигналить, пока из ворот не вышел заспанный вояка. Служба, конечно, у них поставлена спустя рукава.

— Ваш офицер ранен! — закричал Макс, отворив дверь кара. — Волк отхватил ему часть руки. Нужен врач.

Дежурного ко КПП эта информация ничуть не вдохновила.

— Главный где?

— Кто — главный?

— Ты что — тупой? Главный у них Заберт. Он всю зону держит.

— Больше нет — его утащили волки. Двое с ним было — погоняло Шкет, второго — Стук, их тоже. Мне удалось отбить только Крикера.

Охранник выдал длинную нецензурную тираду и кинулся внутрь, за ворота. Макс понадеялся, что вызовет подмогу, а не ляжет спать, сам же пока захлопнул дверь.

— Крикер! — обратился к раненому. — Слышишь меня или снова поплыл?

— Слышу.

— Почему о тебе заботы меньше, чем об осужденном?

— Потому что он — в законе.

— Мы, выходит, незаконные. Что дальше будет?

— Дежурный сейчас поднимет с постели хозяина. Тот начнет разбираться.

— А тебя в больничку — нет?

— Дохлый пахан их волнует больше. Дай попить!

Макс протянул флягу.

— Теперь по делу. Жмур договорился с тобой меня вывезти. Ты обещал. Когда летим?

— Да погоди ты… Видишь, какой я?

— Не моя проблема. Сам решил развлечься-поохотиться.

— Так никогда раньше волки не прыгали в кузов!

— Не крути хвостом, у тебя его нет. Когда?

— Позже.

Макс отчетливо понял: сейчас его кинут.

— Короче. 10 дней сроку. Иначе все узнают, что ты, кого я воспринимал в роли старшего в команде, приказал тебя первого тащить к пикапу, а не Заберта.

Показалось, что в свете тусклой лампочки под потолком кабины бледное лицо офицера стало еще белее.

— Нас обоих замочат!

— Меня — не факт. А в отношении себя ты прав. Десять дней, сегодня пошел первый. И мне на Большой Земле нужен ломщик, которого приводил Заберт.

— Об этом не договаривались!

— Вот только что договорились, ты не заметил? И это еще не все. Шкуры не ушли купцам. Значит, деньги за них не поступили и не распределены. Заберт, понятное дело, ни на что не претендует. Я сегодня добыл волка. Один.

— Считается — со мной на пару, — пробовал спорить Крикер.

— Это тебя волк добыл. Скажи спасибо, что жив. Руку отрастят?

— Да… Из моих клеток, потом приживят. Но уже на Большой Земле.

— Вот ты и нарисовал сценарий. Летим втроем. Мне ста тысяч хватит. Обсоси с хозяином. Вам куда больше останется. Заодно придумайте, как мне получить эти бабки, не имея чипа и официального счета. Все, будь здоров. Где меня найти — знаешь.

Ворота зоны открылись, к э-кару шли люди в форме. Макс выскочил наружу и отправился обратно. По пути к заводу он остановился и обтер снегом лицо. Чувство гадливости переполняло.

Почему так? Тила и Энга — вполне нормальные люди, Гегения тоже. Ну, плюс-минус, по местным меркам. Два инвалида, любителя поддать, вполне вписываются в пейзаж, таких полно в России и, похоже, в Рутении. А вот Крикер — гнилой, как и окружающие его уголовники. Наверно, годами вращаясь в криминальной среде, персонал учреждения заражается теми же замашками.

Отдохнуть Макс не успел, пока помылся-переоделся, началась смена. Доложился начальнице о ночном происшествии. Та схватилась за голову.

— Даже представить себе не можешь, сколько всего было завязано на том уродце, — сообщила Максу. — Фактически он управлял зоной для опасных — по договору между их начальником и группой Заберта на Большой Земле. Рухнула структура власти. Сейчас начнется драка за склад волчьих шкур. Пахана совсем невозможно было спасти?

— Выглядел мертвым. Крикер велел: «тащи меня».

— Трус… Ладно. Как есть. Я в течение дня перетру с их начальством. Жди ответ. От работы ты освобожден, иди отдыхай. Может, сумеешь уснуть, а то выглядишь как тень.

Естественно, Макс побежал к Энге. За неполных трое суток после налета девушка вполне пришла в себя, но подробностями Макс ее не грузил, чтоб не травмировать. Сказал кратко: добыл волка в команде, но трое охотников погибли.

— Ты снова рисковал! — возмутилась Энга.

— Мне нужны деньги для обустройства на Большой Земле. Без чипа получить их сложно, а сидеть у тебя на шее я не собираюсь. В любом случае будем вместе! Если не передумаешь и не бросишь меня.

— Не брошу! — замотала головой девушка. — Хоть с тобой страшно. Ты как будто притягиваешь неприятности.

Так можно договориться, что и взрыв «Гелия» произошел из-за него! Макс решил не мучить себя размышлениями и отправился в каптерку — отсыпаться.

Разбудили его за пару часов до окончания рабочего дня. Офицер-охотник. Скорее — горе-охотник.

— Крикер? Выглядишь лучше.

— Мне перелили кровь. Ушел из больницы, надо решить вопрос с тобой.

Надо же! Прошли какие-то часы, а черные усы офицера поседели. И вправду испугался, видать.

— Пришить, чтоб не заложил про приказ спасать тебя, а не Заберта?

— Нет… Я, конечно, мужик тухлый, но не подлец до такой степени, — он присел на соседнюю койку одного из инвалидов. — Все же тебе жизнью обязан. Сам на твоем месте ни шагу не отошел бы от пикапа после того, как увидел, что волки утащили всех.

— И что?

— С начальником договорился. Вас с ломщиком вывезет коптер. Счет будет, сможешь снять бабки, когда получишь чип — нормальный или ломаный. На этом расходимся, мы в расчете. По рукам?

— По руке. Второй-то у тебя нет.

Офицер приподнял вверх забинтованную культю и кивнул.

— Через три дня заберут шкуры, появятся деньги и возможность вылететь. Только никому! Особенно Гегении или каким-то подружкам. Ситуация деликатная.

Не только деликатная, но и опасная. Согласившись лететь на аппарате, нелегально пересекающем границу запретной зоны, Макс полностью доверяет себя довольно сомнительным типам. 100 тысяч — практически под честное слово, «мамой клянусь». На Большой Земле, если его довезут, а не скинут в тундру с высоты, окажется в том же положении, что и в первый час в Тремихе: голой жопой в снегу, и шанс, что на него наткнется и поможет участливая девушка, крайне мал.

И вообще, ему не нужны другие. Энга сильно отличается от иных молодых гражданок Рутении, она добрая и отзывчивая. Но как соединиться с ней после Тремихи, не говоря о планах произвести на свет троих детей, задача со звездочкой.